Начало Второй мировой войны

В гитлеровских планах завоеваний после аннексии Чехословакии стояла Польша. Он, разумеется, отдавал себе отчет в том, что справиться с поляками будет потруднее. Их страна обширнее и более населена, чем Австрия и Чехословакия. Среди ее потенциальных союзников числились Франция, Англия и, возможно, даже Россия. Если бы все эти страны действовали совместно, они, вероятно, могли бы легко одолеть нацистскую Германию.

Однако никогда нельзя быть уверенным в так называемых союзниках. Франция вроде бы была союзницей Чехословакии, но в Мюнхене она помогла Англии выдать эту маленькую страну. Франция формально являлась союзницей и Польши. Тем не менее, после происшедшего в Мюнхене поляки не могли особенно надеяться на ее помощь.

А как насчет британского «лёвы»? Чемберлен, кажется, начал прозревать и лучше разбираться в намерениях Гитлера. 31 марта, ровно через две недели после занятия Гитлером Праги, английский премьер заверил Польшу, что если она подвергнется нападению, Англия и Франция придут к ней на выручку.

Гитлер ответил на этот шаг по-своему: 4 апреля он отдал секретный приказ генеральному штабу подготовиться к вторжению в Польшу 1 сентября. Кроме того, он заключил «стальной пакт» с фашистской Италией, подписанный в Берлине 22 мая. Согласно этому пакту Италия должна была присоединиться к Германии в случае войны.

На следующий день, 22 мая фюрер вновь созвал совещание военачальников в берлинской Канцелярии. Сохранившаяся запись этого совещания ярко рисует характер и образ мышления Гитлера.

«Неизбежно будет война. Нам нечего бояться!» – воскликнул он, обращаясь к генералам.

Он объяснил им, что продвижение на Восток даст Германии жизненное пространство и обеспечит всех немцев необходимыми запасами продуктов. Он признавал, что атака может привести к столкновению с Западом, т.е. с Англией и Францией.

«Англия – наш враг, – заявил фюрер. – Конфликт с ней – вопрос жизни или смерти!»

У Гитлера не было уверенности относительно того, какую позицию займет Советский Союз. И если Советы присоединятся к Западу, сказал он, «это вынудит меня нанести сокрушительные удары по Англии и Франции».

Предсказание Гитлера относительно первоначальной стадии войны поражает своей исключительной точностью. «Сначала мы займем Бельгию и Голландию»,– заявлял он. Оккупация этих стран являлась очень важной в стратегическом отношении.

Генералы осмелились напомнить их фюреру, что Бельгия н Голландия – нейтральные страны. «Декларацию нейтралитета можно игнорировать», – ответил им Гитлер. Никто не возразил ему. «Нас не интересует, что правильно и что неправильно, – продолжал он поучать генералов. – Наша задача состоит в том, чтобы сразу же нанести противнику сокрушительный удар. Мы должны поставить Англию на колени!»

Что же касается Польши, «она будет атакована при первой возможности. Мы не можем надеяться на повторение чешского варианта. Будет война!»

После этого совещания военные специалисты неоднократно давали понять Гитлеру, что Германия не обладает достаточными силами, чтобы победить Польшу, если на ее стороне выступит Советский Союз вместе с западными странами. К слову сказать, именно в этот период – весна–лето 1939 г. – Англия и Франция усиленно ухаживали за Сталиным, призывая его присоединиться к их альянсу в случае нападения немцев на Польшу. По мнению германского генштаба, если бы им тогда удалось склонить на свою сторону советское руководство, войну было бы лучше не начинать.

Фюрер оказался в исключительно трудном положении. Он рвался в бой, но, казалось, все было против него и его планов. Гитлер всегда говорил о том, что не может быть никаких соглашений с Советским Союзом, «попавшим под контроль еврейского большевизма».

В одном из своих выступлений в 1937 г. он заявил буквально следующее:

«Я рассматриваю большевизм, как самый ужасный яд, который можно дать людям. Я не хочу, чтобы мой народ, мои люди имели какой-то контакт с этим учением... любое соглашение с теперешней большевистской Россией будет совершенно бессмысленно для нас. Глупо думать, что национал-социалистическая Германия выступит когда-либо, чтобы защитить большевизм. С другой стороны, мы никогда не примем помощи от большевистского государства, ибо я опасаюсь, что в тот момент, когда какая-либо нация примет такую помощь, она будет обречена на неминуемую гибель».

Однако любой политик знает, что бывают ситуации, при которых необходимо забыть об идеологических расхождениях, по крайней мере, на время. В 1939 г. Гитлер сделал один из самых хитрых и коварных ходов в своей жизни. Несмотря на глубочайшую и искреннейшую ненависть к коммунистам и коммунистическому СССР, он решает договориться с Советами. Это оказалось неожиданно легче, чем кто-либо мог предполагать. Нужно заметить, что советский диктатор Иосиф Сталин не уступал нацистскому вождю ни в жестокости, ни в вероломстве. В тот самый момент, когда в Москве велись переговоры с военными делегациями Англии и Франции, он за их спиной приступил к обсуждению сделки с Адольфом Гитлером.

Циничное, с обеих сторон, соглашение между «двумя социалистическими государствами» было подписано Молотовым и Риббентропом 23 августа 1939 г. По этому соглашению Советский Союз обязался не вмешиваться ни в какую войну, начатую немцами. В ответ – эта часть договора хранилась в секрете и не подлежала оглашению – нацисты пошли на уступки (разумеется, за чужой счет). Гитлер и Сталин согласились поделить Польшу между собой. Помимо того фюрер признавал право Советов аннексировать балтийские государства: Латвию, Литву и Эстонию. Эти тайные концессии увились ценой, заплаченной Гитлером за невмешательство СССР в его политические дела.

«Нью Йорк Таймс» писала в те дни:

«Смертоносный взрыв не мог бы причинить большего ущерба в Лондоне, чем последняя новость о том, что нацистское и советское правительства согласились подписать пакт о ненападении за спинами британской и французской военных миссий в Москве. Гнев и удивление – первая реакция здесь. Эти чувства еще более усиливаются от того, что, как выясняется, западные правительства не имели ни малейшего понятия о происходившем».

Опять Гитлеру удалось перехитрить противников. Очевидно, что именно договор со Сталиным позволил ему начать Вторую мировую войну. Сталин же полагал, что спасает коммунистический Советский Союз и коммунистическую власть от немецкого нападения. «Вождь всего прогрессивного человечества» заблуждался и, проявив, в общем-то, не свойственную ему близорукость, он развязал руки немецкому генштабу. Его ошибка дорого стоила европейским народам; она привела к трагическим последствиям для русского народа, понесшего неисчислимые потери и очутившегося на волоске от гибели.

22 августа, за день до формального официального подписания соглашения, Гитлер сказал своим генералам:

«Мой пакт, господа, предназначен только для выигрыша времени. Мы уничтожим Советский Союз».

Но война с СССР намечалась в будущем, теперь же фюрер обрел свободу действий в отношении Польши. Ни подтвержденная Британией готовность выступить на польской стороне, ни послание Муссолини, сообщавшего, что Италия воздержится от участия в войне, не могли уже изменить его решения. Он игнорировал и тот факт, что многие высокопоставленные нацисты и офицеры, опасавшиеся англо-французской военной мощи, выражали молчаливое неодобрение.

Дипломатические шаги, предпринятые им в конце августа и направленные на смягчение позиции Британии и Польши, служили, главным образом, дымовой завесой, под прикрытием которой шли полным ходом военные приготовления. 31 августа агенты гестапо спровоцировали на границе с Польшей несколько инцидентов, предназначенных для оправдания начала военных действий.

1 сентября 1939 г. в 5 часов 45 минут утра гитлеровские войска вошли в Польшу. 3 сентября Великобритания и Франция объявили войну Германии. Вторая мировая война началась.

«Если каким-то нациям и суждено погибнуть, – заявил Гитлер, – то немецкий народ, понятно, не принадлежит к их числу. Мы боремся за наши права. Мы не хотим войны. Мы подверглись нападению».

Дата добавления: 2015-09-06