Гаусхофер, святая книга и новое начало

В глазах миллионов немцев, ненавидевших республику, Гитлер был героем и патриотом. В зале суда никто не мог тягаться с ним в красноречии и находчивости. Он выглядел победителем, и о нем кричали заголовки газет во всем мире. Так ему впервые удалось заявить о себе как о личности во всегерманском масштабе.

1 апреля 1924 г. суд приговорил его к пяти годам заключения в крепости Ландсберг. С самого начала было ясно, что он не будет отсиживать весь срок. И действительно: уже после девяти месяцев пребывания в довольно комфортабельных условиях (с ним обращались, скорее, как с почетным гостем, а не как с заключенным) Адольф Гитлер вышел на свободу.

Нужно заметить, что время, проведенное им в заключении, было использовано наилучшим образом. Там, в Ландсберге, он начал диктовать Гессу свою «Моя борьба», ставшую святой книгой нацизма. В этой книге сильно заметно влияние профессора Карла Гаусхофера, посещавшего Гитлера в тюрьме по просьбе Гесса.

Историк Иоахим Фест отмечает:

«Посредничество между Гаусхофером и Гитлером являлось главным личным вкладом Рудольфа Гесса в зарождение и очертание идей нацизма».

Если Дитрих Эккарт во многом помог Гитлеру овладеть искусством пропаганды, то Гаусхофер расширил его видение и научил геополитике. Подлинным наваждением для профессора была идея жизненного пространства. Глубоко убежденный в превосходстве северных народов и в тлетворном воздействии евреев на ход мировой истории, Гаусхофер полагал, что арийская раса ведет свое происхождение из Центральной Азии, и потому настаивал на необходимости захвата ее территории. В «Моей борьбе» постоянно встречается упоминание о важности жизненного пространства, а в 14-й главе дискутируется проблема безопасности жизненной зоны и роль географии в военной стратегии – прямое отражение тюремных бесед с Гаусхофером.

Думается, что стоит обратить внимание и на то, что многие историки предпочитают не замечать: мюнхенский профессор немало повлиял на Гитлера и в духовном отношении. Гаусхофер не любил об этом распространяться, но еще до Первой мировой войны он отдал большую дань оккультизму: прошел выучку у Гурджиева, у тибетских лам и у адептов японского тайного общества Зеленого Дракона. Подобно Гитлеру, Гаусхофер никогда не говорил о своих эзотерических интересах, ибо отлично знал, что такого рода разговоры вызывают у непосвященных лишь полупрезрительную усмешку. Он же предпочитал, чтобы в нем видели только трезвого, рационально мыслящего ученого.

По мнению писателя Джеральда Шустера, Гаусхофер ознакомил Гитлера с восточным учением о чакрах – энергетических центрах, расположенных в семи центрах человеческого тела. У большинства людей эти центры пребывают в дремлющем состоянии, но их можно развить с помощью определенных упражнений, и перед теми, кому это удается, открываются необычайные возможности: в их распоряжении оказываются сверхчеловеческие силы и магическое видение, называемое третьим глазом, или иногда глазом Циклопа.

Есть ли малейшее свидетельство того, что Гитлер знал о такого рода вещах? Мало что понимавший в оккультных делах Герман Раушнинг вспоминал:

«Гитлер всегда говорил о каком-то глазе Циклопа. Он был зачарован этими идеями и любил погружаться в них».

Весьма возможно, что Гаусхофер поощрял также и веру Гитлера в неизбежность появления Сверхчеловека, ибо он сам далеко не случайно посетит Тибет, который Блаватская и Гурджиев считали родиной Неизвестных Сверхлюдей.

Как бы там ни было, под влиянием Гаусхофера или без него, но за время заключения у Гитлера еще больше возросла вера в самого себя, вера в то, что Всевышний избрал его для определенной миссии. Убежденный в этом, он считает необходимым изложить свои взгляды.

Гитлер хотел назвать свою книгу «Четыре с половиной года борьбы против лжи, глупости и трусости», но Макс Аман, заведовавший издательским делом нацистов, воспротивился столь длинному названию. Он настоял на сокращении – «Моя борьба».

Книга под таким названием довольно быстро приобрела известность, и продавалась в Германии лучше всех других книг за исключением только библии. По своей же сути «Моя борьба» – расширенное изложение идей, которых Гитлер набрался в Вене. Он лишь весьма незначительно изменил их в соответствии с теми проблемами, перед которыми стояла Германия в начале 20-х годов. Попытаемся очень кратко суммировать идеи святой книги нацизма.

Первая задача Германии, заявлял Гитлер, выздороветь после кошмарного разгрома 1918 г. Он требовал отказа от Версальского договора, подписанного под нажимом победителей. Германию следует освободить от выплаты репараций, и ей необходимо вновь создать мощные вооруженные силы. Германия должна стать властелином планеты. Каким образом любимая им страна может достичь этого?

Прежде всего, считал Гитлер, необходимо «окончательно рассчитаться с Францией, смертельным врагом немецкого народа». Франция, утверждал он, должна быть разрушена. Затем, когда тыл на западе будет обеспечен, Германия может заняться восточными делами. Начать следует с тех стран, где проживает немецкое население: Австрия, Чехословакия и Польша. После них наступит черед «большой добычи».

Этой добычей была Россия. В своей книге Гитлер более чем откровенно писал:

«Говоря о территории в Европе, которую следует завоевать, мы имеем в виду, в основном, только Россию. Эта страна существует для людей, обладающих силой взять ее».

У него не было и мысли о том, что будет трудно одолеть Россию. Советский Союз, полагал он, созрел для крушения. Как видим, Гитлер отнюдь не скрывал свои намерения. Поэтому, пожалуй, нельзя не согласиться с американским журналистом Уильямом Ширером, писавшим:

«Кто может сказать, что Гитлер еще в „Моей борьбе“ не начертал со всей определенностью планов новой мировой войны? Он захватит Францию, а затем повернется на Восток.

В течение ряда лет, работая в Берлине, я наблюдал захват Гитлером одной страны за другой. Я поражался лишь тому, что мало кто из политических деятелей внимательно читал его книгу, ибо он осуществлял в точности то, о чем писал».

В «Моей борьбе» Гитлер предупреждал и своих соотечественников о том, что их ждет, если он придет к власти. Его никак не обвинишь в скрытности и неоткровенности: он клялся покончить с республикой, уничтожить демократию и объявить себя фюрером немецкого народа. Помимо того, подчеркивал лидер нацистов, предстоит свести счеты с евреями. В «Моей борьбе» Гитлер был настолько откровенен, что невольно возникает вопрос: как могло случиться, что почти никто не отнесся всерьез к его предупреждениям?

Говоря о книге нацистского вождя, стоит отметить также, что она носила сильный отпечаток той философии, с которой он ознакомился в Вене. Вот несколько примеров его мыслей:

«Человечество росло в вечной борьбе, и только с наступлением вечного мира оно погибнет...

Природа на стороне сильнейших. Они должны господствовать. У них имеются все права на победу.

Нежелающие сражаться в этом мире не заслуживают того, чтобы жить. Даже если это трудно принять – так оно и есть!»

С такого рода оригинальными идеями Гитлер приступил к воссозданию нацистской партии и выработке новой стратегии и тактики для захвата власти. Неудача пивного путча послужила ему хорошим уроком, и он твердо решил отказаться от всяких дальнейших попыток вооруженного восстания.

Когда в 1925 г. Адольф Гитлер вышел из тюрьмы, нацистская партия оказалась разбитой на мелкие группировки, яростно враждовавшие между собой. Однако довольно скоро ему удалось объединить их и стать вновь бесспорным лидером.

Новая стратегия партии выглядела значительно более степенной и благоразумной, чем прежняя. Гитлер прекратил проповедовать захват власти силой, теперь он ратует в пользу терпеливой пропагандистской кампании, в результате которой рано или поздно может быть одержана победа на выборах. «Мы будем держать наши носы по ветру и обязательно пройдем в Рейхстаг», – сказал он одному из своих приятелей.

Через две недели после выхода из крепости Ландсберг Гитлер обещал баварскому правительству, что если снимут запрет, наложенный на нацистов, его партия ограничится лишь мирными демократическими средствами. Запрет был снят. Но Гитлер не сдержал обещания.

27 февраля 1925 г. он выступил на первом массовом митинге возрожденной нацистской партии в Бургербраукеллер, в той самой пивной, где начался путч. Возбужденный энтузиазмом толпы и уносимый собственным красноречием, он не сдержался и стал угрожать новой волной насилия. Баварское правительство ответило без замедления: ему запретили публичные выступления. Запрет, поддержанный и остальными германскими государствами, был в силе целых два года.

Это, несомненно, оказалось тяжелым ударом для того, чье ораторское искусство являлось сильнейшим оружием, привлекавшим к нему массы. Большинство людей в Германии думало, что молчание Гитлера равносильно его поражению.

Но опять их мнение оказалось ошибочным. Они забыли, что Гитлер был не только оратором, но и великолепным организатором. Он умел привлекать к себе молодых и энергичных людей. Например, в тот период в его орбите оказался журналист с философским дипломом – Йозеф Геббельс. Любопытно, что в 20-е годы будущий министр пропаганды высоко оценивал достижения Советского Союза и считал его «естественным союзником Германии против дьявольских соблазнов и коррупции Запада».

Вынужденный отказаться от публичных выступлений, Гитлер направил всю свою кипучую энергию на создание такой политической организации, какой Германия не знала. Он намеревался создать своего рода государство внутри государства. С помощью такой организации будет легче взять власть в подходящий момент.

«Мы признавали, – скажет Гитлер позже, – что недостаточно свергнуть старое правительство. Прежде всего нужно построить новый вид государства».

Именно этим он и занимался. Сначала все шло медленно, ибо экономическое положение Германии, как и всего западного мира в 1925 г., наконец, улучшилось. С приметами благополучия пришло чувство облегчения после долгих лет войны, тревог и голода.

Для Гитлера и нацизма новая ситуация не сулила ничего хорошего: экономическая стабильность и довольство масс – не та атмосфера, в которой могут процветать революционные, радикальные движения. В конце 1925 г. в партии числилось только 27 тысяч человек. К концу 1928 г. после нескольких лет тяжелой работы членство увеличилось в четыре раза. Но на национальных выборах в Рейхстаг в том же году попало только 12 нацистских депутатов из общего числа – 491.

Период с 1925 г. до Великой депрессии 1929 г. в политическом плане можно охарактеризовать следующим образом: кропотливая работа и не слишком заметный прогресс. Зато личная жизнь Гитлера, как отметит он позже, была в эти годы «интенсивной и интересной».

В первый раз по-настоящему он узнал чувство любви.

Дата добавления: 2015-09-06