Погром в монастыре

В первые дни после февральской революции 1917 года связь провинции со столицей почти прервалась. В Новгород из Петербурга поступали лишь скудные и отрывочные сведения о чрезвычайных событиях в стране. Началось брожение в войсках, появились анархические настроения в тылу. Октябрьский переворот стал началом разрушения православной России.

Толчком к расправам в Кирилловском уезде послужил инцидент, произошедший в Ферапонтовом монастыре в мае 1918 года. Этот эпизод был подробно описан в местной большевистской газете. Но более достоверно его изложила сама игумения Серафима в своем рапорте, посланном на имя Новгородского митрополита Арсения. Ее дополнил своим рапортом местный благочинный священник Александр Фомин (8), настоятель соседней Ильинской церкви на Цыпинском погосте.

Что же произошло в 1918 году? В первых числах мая Кирилловский исполком постановил произвести опись всего церковного имущества монастырей. Ожидался приезд комиссии и в Ферапонтове. Однако, в отличие от других белозерских обителей, Ферапонтовская учреждалась на основе прихода, и все имущество делилось на приходское и монастырское, причем, церковное имущество принадлежало приходу. Это означало, что без членов приходского совета, то есть крестьян, производить новую опись было нельзя. Крестьяне же были настроены агрессивно, и когда прибыли члены комиссии, они встретили их враждебно, и только уговоры священника Иоанна Иванова не допустили кровопролития. Посланных членов комиссии толпа прогнала, пригрозив расправой. Через два дня красноармейцами был арестован отец Иоанн за “подстрекательство” крестьян. Тогда же была вызвана в следственную комиссию игумения Серафима. Ей пришлось остаться в Кириллове на монастырском подворье под домашним арестом. Матушку лишили права выезда из города до следствия, будто бы, за соучастие в сопротивлении действиям комиссии. А отца Иоанна “за погромную агитацию против Советской власти и против комиссии по учету монастырей Кирилловского уезда” заключили в тюрьму.

«Накануне моего отъезда в Кириллов для допросов, то есть 11 мая, пишет игумения Серафима в рапорте, явились ко мне около 40 человек из ближайших двух деревень и потребовали ключи от всех монастырских кладовых для осмотра всех продовольственных запасов. Я подчинилась их требованию, выдала им все ключи, и они пошли осматривать и искать в присутствии комиссара; и почти все, что нашли, отобрали».

На второй день явилась уже самочинно огромная толпа народа мужчины, женщины и даже дети. Они устроили настоящий погром: «Ходили по кельям сестер, чердакам, проникали всюду, разламывали сундуки, срывали пробои и похищали все, что попадется под руку… Угрожали разогнать всех сестер, нанося им различные оскорбления». Из-за беспорядков некоторые сестры стали расходиться по домам. Приходский совет стал уговаривать сестер оставаться на своих местах, обещая не причинять больше обид и притеснений. Кирилловский исполком командировал двух красноармейцев для охраны.

Матушка Серафима с 11 мая продолжала находиться в Кириллове под домашним арестом, а отца Иоанна в июне перевели в Череповецкую тюрьму, откуда он уже не вернулся. Богослужения в Ферапонтовом монастыре прекратились, потому что некому было служить. Священник сидел в застенках, оставался только дьякон Михаил Цветаев (9).

Сестры навещали игумению Серафиму, но для управления обителью в столь тревожные дни им особенно не хватало матушки. Временно делами ведали старшие монахини, в их числе монахиня Нина, сестра игумении, а также послушница Александра Самойлова, письмоводительница. Из рассказов сестер, игумению на подворье посещал епископ Кирилловский Варсонофий (Лебедев). Однажды во время встречи, когда ему сказали о возможности в настоящее время трагической развязки, он заметил:

– Я не боюсь насильственной смерти, но я не смею думать, чтобы Господь нашел меня достойным мученической кончины.

Дата добавления: 2015-09-06