Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Икари Синдзи. Больничный корпус «NERV».

Читайте также:
  1. A) Омбы кадет корпусында
  2. Акаги Рицко. Штаб-квартира «NERV».
  3. Акаги Рицко. Штаб-квартира «NERV».
  4. Акаги Рицко. Штаб-квартира «NERV».
  5. Акаги Рицко. Штаб-квартира «NERV».
  6. Акаги Рицко. Штаб-квартира «NERV».
  7. Акаги Рицко. Штаб-квартира «NERV».

 

Тьму прорезает поток огня. Огня, бьющего по моему телу и медленно, с наслаждением, пожирающего его. Я пытаюсь кричать. Пытаюсь криком облегчить боль, терзающую меня. Но стоит мне открыть рот, как в ту же секунду стремительное пламя огненной змеей врывается в него и устремляется дальше – выжигая меня изнутри.

Резкий выдох. Исчезает пламя. Остается только тьма. И звуки собственного тяжелого дыхания.

«Сон... Это всего лишь сон...»

Больничная пижама на мне мокрая от пота. Холодного, неприятного, липкого пота.

Всего лишь сон... Всего лишь заурядный кошмар, который преследовал меня с того момента, как мой измученный последней битвой мозг начал хоть как-то соображать. Каждую ночь. Повторяясь раз за разом.

Бешено колотится сердце, легкие с шумом прокачивают через себя литры воздуха. Мне страшно. Вокруг темно и тихо. Хотя даже если бы в палате горел яркий свет – я бы этого не заметил. Нельзя что-либо увидеть, если у тебя нет глаз. Хе.

Лицо под бинтами кривится. Губы пытаются сложиться в привычную усмешку. Не получается. И дело похоже не только в бинтах на лице, как я думал вначале. Сами мышцы стали какими-то непослушными. Не отзывающиеся на привычные команды, поступающие от мозга.

Я поерзал на кровати. Подушка тоже была влажной. Черт, как это неприятно – лежать в холодной и сырой кровати! Кое-как, действуя одной левой рукой, я переворачиваю подушку на другую сторону. Затем отбрасываю в ноги одеяло и переворачиваюсь на бок – так и пижама высохнет быстрей, и простыня. По телу проходит волна дрожи – мне холодно.

Еще одна неудачная попытка ухмыльнуться.

«То тебе жарко, то тебе холодно. На тебя не угодишь, блин!»

Да, надо привыкать. Привыкать к огню во сне и тьме наяву. Надо научиться с этим жить.

«Выживать».

Выживать в полной темноте. Холодной и пустой.

Вокруг темно и тихо. Время от времени мне начинало казаться, что существует только кровать, на которой я лежу. Хотя нет. Еще есть пол. По нему стучит обувь тех, кто заходит в мою палату. Еще есть табурет рядом с кроватью. Или стул? Я не знаю. Но я точно знаю, что у него есть ножки – они скребут по полу, когда табурет (стул?) двигают с места. Еще есть дверь – ее открывают и закрывают те, кто входит в палату. А еще в моей правой руке торчит игла – через нее я питаюсь. Что еще есть в моем новом мире? Ах да, чуть не забыл!

Пытаюсь улыбнуться. У меня это почти получается.

Еще в моем мире есть плеер – маленький, помещающийся в ладони, немного шероховатый пластиковый прямоугольник. От него ведут два тонких провода – через один поступает электричество, а второй ведет к наушникам. Он не способен разогнать окружающую меня темноту. Но он наполняет ее звуками. Отвлекает меня. Делает мою новую жизнь легче. Плеер лежит здесь же – рядом с подушкой.

«Кстати, раз уж я все равно не сплю...»

То лучше я послушаю музыку, чем буду лежать в тишине! Тем более, что на этом плеере записано очень много новых песен. Есть чем заняться.

Завтра (сегодня?) за мной приедет Мисато. Врачи наконец-то дали добро на мою выписку. Видимо подействовали угрозы моего нового опекуна. Хе.

Я откидываюсь на подушку. Скоро я покину этот ставший привычным мне мир и вернусь назад. Домой. В ту квартиру, которую мы делили с Мисато последние месяц-полтора. Скоро вернусь. Там у меня будет другая кровать. Я пытаюсь ее вспомнить... На ней белые простыни. Белые? Странно... Простыни не белые, они... мягкие.

 

 

***

 

 

Мисато пришла спустя два с небольшим музыкальных альбома. Впрочем я ее не заметил, пока она не стянула с меня наушники. Я было этому воспротивился («какая тварь не дает мне наслаждаться бодрящими музыкальными аккордами?!»), но сказанная знакомым голосом фраза «Синдзи, это я» быстро расставила все по местам.

- Мисато-сан? Меня отсюда выписывают? Ваши угрозы здоровью моих лечащих врачей возымели действие?

- Икари-сан, если состояние вашего здоровья будет вызывать опасение, то вы останетесь здесь несмотря на любые угрозы, которые могут последовать в наш адрес, – произнес строгий женский голос, не принадлежащий Мисато.

«Черт, Мисато не одна! Мог бы догадаться, между прочим!»

Это была Конно Томоко – медсестра, что приглядывала за мной эти дни. Скрашивала мое одиночество, выделяя час-другой времени, чтобы поговорить с регулярно язвящим и огрызающимся парнем.

- Конно-сан, я все же надеюсь, что меня сегодня выпишут, – я злорадно хмыкнул. – А иначе мы с капитаном Кацураги начнем действовать на два фронта.

Раздался сдавленный смешок. Я так и не понял чей – то ли Мисато, то ли Томоко.

«И так будет всегда».

Холодный кусок пустоты в моей душе на мгновенье прорезался острой болью. Осознание собственной обреченности и страх. Иррациональный страх перед неизбежным.

Мое лицо под бинтами дернулось в попытке скривиться от этой боли. Неудачно. Привычка не показывать свои истинные эмоции и по-прежнему малопослушные мышцы лица сделали свое дело.

- Ну так что, – опираясь на левую руку, я кое-как принял сидячее положение. – Гляньте, что у меня под бинтами, да и выписывайте меня скорее.

Первым делом мне вытащили иглу из сгиба правого локтя. Уже хороший знак – значит думают, что больше мне капельница не нужна. С лицом провозились дольше. Все-таки бинтов на голове было изрядное количество. Особенно много их было на том месте, где раньше были глаза. Причем, судя по ощущениям, там были не только бинты, но и что-то вроде тампонов. Точнее я сказать не мог – слишком мало знал о различных медицинских примочках. Наконец все бинты были сняты, а голова протерта чем-то резко пахнущим.

- Ну как я выгляжу со стороны? – с четко выверенной дозой любопытства и нервозности в голосе проговорил я. На самом деле любопытства почти не было (так, необходимый минимум), а вот нервничал я порядочно.

Прозвучавшая в ответ тишина ясно дала мне понять, что выгляжу я не очень.

Не имея возможности посмотреть на себя со стороны, я просто провел рукой по лицу, тщательно ощупывая каждый бугорок.

Первое впечатление оказалось неприятным – кожа была неровной, бугристой. И в то же время слишком гладкой. Отсутствовала характерная для нормальной кожи легкая шероховатость. Вывод был очевиден – мое лицо теперь представляет один сплошной шрам. Надеюсь не сильно заметный. Хотя, судя по молчанию, надеяться на это не стоило. А еще я не обнаружил никакой растительности на голове. Ни бровей, ни волос. А уж про ресницы можно было и не заикаться. На том месте, где должны быть веки, глаза и собственно ресницы были лишь два провала. Я благоразумно не стал засовывать пальцы внутрь.

Закончив с ощупыванием головы, я усмехнулся и задумчиво произнес:

- Может не так уж и плохо, что я не могу увидеть себя со стороны?

На душе было все то же стабильно-поганое состояние. Просто чуть усилившееся.

- Ожоги еще не полностью зажили, да и шрамы со временем станут менее заметны, – раздался из темноты голос медсестры. – Но твоему здоровью больше ничего не угрожает. Так что тебя можно выписывать.

Еще одна судорожная кривая ухмылка на лице. Хоть что-то хорошее.

- Ладно, я готов. Вот только одна проблема... – я выразительно побарабанил пальцами левой руки по гипсу на левой же ноге. Потом попробовал согнуть правую. Судорожно трясясь, нога в несколько рывков согнулась в колене под прямым углом. Дальше дело не пошло.

Мне уже объяснили что это временно и что ногу нужно «разрабатывать», заставлять двигаться. Но пока что я не мог передвигаться даже на костылях. Единственный доступный мне способ передвижения был очевиден.

- Коляску подогнали? – равнодушно-спокойным тоном произнес я.

- Подогнали, – это произнесла Мисато. Судя по голосу, она тоже была не сильно рада моему положению. – Синдзи, я принесла твою одежду. Сейчас тебе помогут переодеться и...

- Переодеться я могу и сам, – ровным голосом перебил я своего опекуна. – На ощупь. Давайте сюда мои шмотки.

С этими словами я требовательно протянул руку в ту часть темноты, откуда слышался голос Мисато.

Переодеться самостоятельно – это то, что я могу сделать. Это то, с чего надо начинать. Начинать жить в темноте.

Выживать.

Только вот что-то глубоко в моей душе хотело кричать от ужаса. Мне оставалось только не обращать на этот крик внимания, попутно не давая ему вырваться наружу.

 

Переодевание заняло несколько больше времени, чем я рассчитывал. Особые проблемы были с «одеванием» левой ноги. Хорошо хоть те шорты, что принесла мне Мисато, были достаточно широки, чтобы одеть их поверх гипса. Впрочем, учитывая тот факт, что подобного элемента одежды в моем скудном гардеробе не было, можно предположить что шорты были куплены моим опекуном специально. Была и еще одна обновка – очки. Как я подозреваю – черные.

«Еще бы плащ с капюшоном, чтобы лицо закрывать».

Я невесело усмехнулся. Впрочем, я себя со стороны не увижу, так что мой внешний вид отныне – проблема окружающих, а не моя. У меня своих хватает.

 

Через некоторое время я уже сидел в коляске и слушал тихий шелест ее колес. Меня куда-то везли. Только я абсолютно не представлял, куда меня везут. Мир съежился до размеров инвалидного кресла.

«Так можно и клаустрофобию заработать. Хе».

- Кстати, Синдзи, – раздался из-за спины голос Мисато. Он был подчеркнуто весел и жизнерадостен. – К нам перевели нового пилота!

«Подыграем».

- Да? И кто же это? – в моем голосе слышна легкая заинтересованность. – Откуда? Что из себя представляет, как пилот?

- Сорью Аска Ленгли. Ее перевели из германского филиала «NERV». И представляешь, когда на транспортировавший ее и Еву-02 Тихоокеанскую флотилию ООН напал Ангел, то она расправилась с ним меньше чем за минуту! Ее техника пилотирования просто великолепна!

За пару последующих минут диалога я знал следующее:

Во-первых, нам перевели действительно хорошего пилота с уровнем синхронизации, лишь немногим меньше, чем у меня при активации «Берсерка».

Во-вторых, новый пилот чуть ли не гений – окончил университет в 14 лет.

И в-третьих – это девушка.

Последний факт меня малость раздражал – с парнем мне было бы общаться немного проще. Наверное. Или правильней сказать – проще не обращать на него внимания?

- Мисато-сан, а скоро она прибывает? – задумчиво выдал я в темноту.

- Заинтересовался, Синдзи-кун? – в голосе Мисато проскользнули знакомые ехидные нотки.

Я ухмыльнулся. Почти удачно.

- Вы сделали все, чтобы меня заинтересовать, Мисато-сан. Меняем маршрут – едем на встречу с новенькой.

«Испытаем ее психику на прочность. Хе».

 

 

***

 

 


Дата добавления: 2015-09-06; просмотров: 144 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Икари Синдзи. Больничная палата «NERV». | Судзухара Тодзи. Окрестности Токио-3. | Икари Синдзи. Временная база «NERV» на горе Футаго. | Икари Синдзи. Гора Футаго. | Кацураги Мисато. Около 1 минуты назад. | Аянами Рей. Школа Токио-3. | Кацураги Мисато. | Икари Синдзи. Больничный корпус «NERV». | Аянами Рей. Геофронт и Токио-3. | Акаги Рицко. Штаб-квартира «NERV». |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Аска Ленгли. Борт авианосца «Over the rainbow».| Аска Ленгли. Штаб-квартира «NERV».

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.012 сек.)