СЦЕНА 3. Комната в замке.

Комната в замке.

Входят король, Розенкранц и Гильденштерн.

Король

Я дольше не могу его терпеть:

Его безумие грозит бедою.

Готовьтесь в путь: вам выдадут сейчас же

Приказ в Британию уехать с принцем.

Я, как монарх, не должен допускать

Беду так близко, а она грозит

В его безумии ежеминутно.

Гильденштерн

Мы изготовимся. То страх священный,

Благоразумный - сохранить для жизни

Так много, много душ, живущих вами.

Розенкранц

Простой и честный человек обязан

Стоять за жизнь всей силою души;

Тем больше тот, от сохраненья сил

Которого зависит счастье многих.

Монарх не может умереть один:

В свое паденье увлекает он

Все близкое, как горный водопад.

Он - колесо гигантского размера,

Стоящее на высоте горы;

И тысячи вещей прикреплены

К его огромным и могучим спинам;

Падет оно - ужасное паденье

Разделят с ним все вещи мелочные.

Еще монарх ни разу не вздыхал,

Чтобы народ с ним вместе не стонал.

Король

Прошу, готовьтесь в путь. На этот страх

Должны мы наложить оковы.

Его свобода слишком велика.

Розенкранц и Гильденштерн

Мы поспешим.

Уходят.

Входит Полоний.

Полоний

Он к матери идет, мой государь.

Я стану за ковром, чтобы услышать

Их разговор. Поверьте, королева

Его порядком побранит; но должно

Как вы сказали - а сказали вы умно, -

Чтоб кто-нибудь, свидетель посторонний,

Их разговор подслушал тихомолком

Затем, что мать пристрастна от природы.

Прощайте, государь. Я к вам зайду

И расскажу, что удалось узнать.

Король

Благодарю, мой дорогой Полоний.

Полоний уходит.

Смрад моего греха доходит к небу;

На мне лежит древнейшее проклятье -

Убийство брата. Не могу молиться,

Хотя влечет меня к молитве воля.

Сильнейший грех сражает силу слова.

И я, как человек с двояким долгом,

Стою в сомнении - с чего начать?

А дело позабыл. Будь кровью брата

Насквозь проникнута моя рука,

Что ж? Разве нет дождя на небесах,

Чтоб убелить ее, как снег весенний?

Зачем же есть святое милосердье,

Как не затем, чтобы прощать грехи?

И разве нет двойной в молитве силы -

Паденье грешника остановить

И падшим милость испросить? Взгляну горе:

Мой грех свершен. Но как молиться мне?

"Прости мне гнусное убийство"? Нет,

Тому не быть! Я все еще владею

Всем, что меня к убийству повлекло:

Короной, честолюбием, женой.

Простят ли там, где грех еще живет?

В испорченном житье на этом свете

Горсть золота в преступника руке

Искупит казнь; постыдною ценою

Закона власть нередко подкупали.

Но там не так! Обман там не поможет;

Деянья там в их настоящем виде,

И сами мы должны разоблачать

Своих грехов преступную природу.

Итак, что остается мне? Подумать,

Раскаянье что может совершить?

Что невозможно для него? Но если

Нет сил к раскаянью - оно бессильно.

О горе мне! О грудь, чернее смерти!

Душа в борьбе за светлую свободу

Еще тесней закована в цепях.

Спасите, ангелы! Колени, гнитесь!

Стальная грудь, смягчись, как грудь ребенка!

Быть может, вновь все будет хорошо!

(Становится на колени.)

Входит Гамлет.

Гамлет

Теперь легко я мог бы совершить:

Он молится. Теперь я совершу -

И дух его пойдет на небеса,

И я отмщен? Что ж это будет значить:

Злодей убил родителя, а я,

Я, сын его, единственный на свете,

На небеса злодея отправляю!

Нет, то была б награда, а не месть.

В беспечном сне отца он умертвил,

В весне грехов цветущего, как май.

Что сталось с ним, то ведает создатель;

Но думаю, судьба его тяжка.

Отмщу ли я, убив его в молитве,

Готового в далекую дорогу?

Нет, меч в ножны! Ты будешь обнажен

Ужаснее; когда он будет пьян,

Во сне, в игре, в забавах сладострастных,

С ругательством в устах, среди занятий,

В которых нет святыни и следа, -

Тогда рази, чтобы пятами к небу

Он в тартар полетел с душою черной

И проклятой, как ад. Мать ждет меня.

Живи еще, но ты уже мертвец.

Уходит.

Король

(встает)

Слова летят, но мысль моя лежит;

Без мысли слово к небу не взлетит.

Уходит.

Дата добавления: 2015-10-13