Глава 9. Свет погас и в отделении появились ночные звуки: шумы, стоны и крики.

(Сейчас)

Свет погас и в отделении появились ночные звуки: шумы, стоны и крики.

Я помню и другие — звуки снаружи: кваканье лягушек, хриплое и скорбное; аккомпанировавшие сверчки. Лина, еще маленькая девочка и её ладошки, аккуратно сложенные чашечкой, держали светлячков, она кричала и смеялась.

Узнаю ли я мир снаружи? Узнаю ли Лину, если увижу её? Томас сказал, что подаст сигнал.

Но, как минимум, час проходит без изменений — ни знака, ни слова. Мой рот сух, словно пыль. Я не готова. Не сейчас.

Не этой ночью. Мое сердце бьется дико и неустойчиво. Я трясусь и потею. Я едва могу стоять.

Как я побегу? Разряд проходит сквозь меня, когда система безопасности срабатывает без предупреждения: пронзительный, продолжающийся вой с нижних этажей, заглушенный слоями камней и цемента. Хлопают двери, раздаются голоса.

Томас должно быть заставил сработать сигнализацию в нижнем отделении. Охрана бросится туда, подозревая попытку побега или убийство.

Это мой знак. Я встаю толкаю койку в сторону так, чтобы дыра в стене стала открыта: плотно сжатая, но достаточно большая чтобы подойти мне. Моя импровизированная верёвка свёрнута на полу и готова. Я продеваю один конец через металлическое кольцо на двери и затягиваю так туго, как могу. Я больше не думаю.

Я даже не боюсь. Я кидаю свободный край верёвки сквозь дыру и слышу как она щелкает на ветру. Впервые со времен моей свободы я благодарю Господа за то, что в Крипте нету стекол, хотя бы с этой стороны.

Пролезаю сквозь дыру сначала головой, извиваясь когда мои плечи встречаются с сопротивлением. Легкие, влажные камушки падают на мою шею. Мой нос наполнен запахом испорченных вещей. Пока, пока. Сигнализация по-прежнему воет, будто бы отвечает.

Затем плечи проходят сквозь и я на волоске от головокружительного падения: как минимум сорок пять футов разделяет меня и черную, замерзшую и со снегом, неподвижную, отражающую луну, поверхность. И веревка, словно закрученная струя белой воды, вертикально спускается к свободе.

Я хватаюсь за веревку. Тянусь по ней, рука за рукой, скользя телом, ногами через зазубренную дыру в скале. А затем я падаю. Мои ноги соскальзывают со скалы и я качаюсь, совершая дикий полукруг, избивая воздух, вопя.

Я с толчком останавливаюсь, правой стороной к верху, веревка обвивает мое запястье. Желудок в горле. Сигнализация до сих пор работает: пронзительно, истерично. Воздух, воздух, ничего кроме воздуха. Я застываю, неспособная двигаться ни вверх, ни вниз.

Я вдруг вспомнила весеннюю уборку в прошлом году. Я обнаружила гигантскую паутину в комнате, за стоящим зеркалом.

Дюжины насекомых были связаны, неподвижны в белой нити, и одно только что было поймано. Оно все еще боролось, хоть и слабо, чтобы выбраться. Сигнал тревоги отключился и тишина стала такой громкой словно пощечина. Я должна двигаться.

Я могу слышать рев реки и шуршание листьев на ветру. Медленно двигаюсь вниз, обертывая ноги вокруг веревки, качаясь, ощущая тошноту.

Напряжение в моем мочевом пузыре и в моих ладонях горит. Я слишком напугана, чтобы замерзнуть. Пожалуйста, удержи веревку. В тридцати футах от реки я теряю хватку и пролетаю пару футов до того, как снова ловлю веревку.

Усилие, которое я приложила чтобы остановится, заставляет меня закричать и я кусаю свой язык. Веревка болтается на ветру. Я все еще невредима. И веревка держит меня. Дюйм за дюймом. Кажется, спуск займет вечность.

Рука за рукой. Я даже не замечаю кровоточащие ладони, пока не вижу красные мазки на простыни. Но я не чувствую боли. Сейчас я выше боли, я ошеломлена страхом и усталостью. Я даже слабее чем боялась. Дюйм за дюймом.

А потом, в один миг, я на конце веревки. В семи футах ниже меня замерзший отстойник с почерневшей поверхностью, гнилыми бревнами, черными скалами и льдом.

У меня нету другого выбора, кроме как упасть туда и молится об удачном падении, избегая воды и попасть в сугробы, белые как подушки, насыпанные на откосе.

Я отпустила руки.

Дата добавления: 2015-10-13