Сентября 1757 года

Мы сидели в небольшом домике за столом с остатками трапезы и одинокой свечой между нами. Рядом спал Холден, в лихорадке, и время от времени я вставал и менял тряпицу у него на голове на более прохладную. Необходимо чтобы лихорадка прошла правильно, и только когда ему станет лучше, мы отправимся дальше.

- Отец был ассасином, — сказала Дженни, когда я сел. Мы впервые говорили об этих вещах с момента побега. Всё было как-то не до этого — надо было присматривать за Холденом, выбираться из Египта и каждую ночь искать себе пристанища.

- Я знаю, — сказал я.

- Знаешь?

- Да. Догадался. Еще тогда, когда ты намекала на это, много лет назад. Помнишь? Ты еще называла меня «Прыскун»…

Она сжала губы и смущенно поежилась.

- …и говорила, что я наследник. И что рано или поздно я узнаю, что мне предназначено.

- Помню…

- Но узнал я скорее поздно, чем рано. Что мне предназначено.

- Но если ты понял, то почему жив Берч?

- А зачем ему умирать?

- Он тамплиер.

- Я тоже.

Она отпрянула, и лицо у нее потемнело от ярости.

- Ты — ты тамплиер! Но это противно всему, что отец когда-либо …

- Да, — спокойно ответил я. — Да, я тамплиер. И нет. Это не противно тому, во что верил наш отец. К тому времени, как я узнал о его убеждениях, я заметил много общего в этих двух доктринах. Я стал задумываться, а не являюсь ли я, принимая во внимание мою природу и мое нынешнее положение в Ордене, наиболее подходящей фигурой для объединения ассасинов и тамплиеров…

Я замолчал. Она немножко пьяна, понял я; у нее как-то странно скривилось лицо, и она презрительно фыркнула:

- А что же теперь с ним? С моим бывшим женишком, обладателем моего сердца, бравым и очаровательным Реджинальдом Берчем? Что с ним, скажи на милость?

- Реджинальд мой наставник, мой магистр. Именно он воспитывал меня все годы после налета.

Ее лицо исказила самая гадкая, самая ядовитая ухмылка, которую я только мог вообразить.

- Нет, ну не везунчик ли? Его, видишь ли, наставляли. А меня, представь, тоже наставляли — турецкие работорговцы.

Я чувствовал, что она будто видит меня насквозь, будто была свидетелем того, чем я занимался все эти годы; и я опустил глаза, а потом глянул в другую часть комнаты, где лежал Холден. Комната, полная моих прегрешений.

- Прости, — сказал я. И им обоим: — Простите.

- Да брось ты. Я ведь тоже одна из счастливчиков. Меня не трогали до продажи османскому двору, а потом заботились обо мне во дворце Топкапи, — она отвела взгляд. — Могло быть и хуже. В конце концов, я привыкла.

- К чему?

- Думаю, ты боготворил отца, так ведь, Хэйтем? Наверное, и сейчас боготворишь. Он солнце и луна. «Мой отец мой король». Но не для меня: я его ненавидела. Вся его болтовня о свободе, духовной свободе и свободе мысли, не распространялась на меня, его собственную дочь. Мне не полагалось занятий с оружием, помнишь? «Думать иначе» — не для Дженни. Просто: «Будь послушной девочкой и ступай замуж за Реджинальда Берча». Какая прелестная была бы пара. Смею заверить, султан со мной обходился лучше, чем он. Я когда-то сказала тебе, что наши жизни предначертаны, помнишь? Кое в чем я ошиблась, конечно, потому что мы и подумать не могли, как все обернется, но с другой-то стороны? С другой стороны я во всем права, Хэйтем, потому что ты родился, чтобы убивать, и ты убиваешь, а я родилась, чтобы обслуживать мужчин, и именно это я и делала. Но моя служба кончилась. А твоя?

Она умолкла, взяла стакан с вином и залпом выпила. Какие ужасные воспоминания пыталась она заглушить?

- Это ведь твои дружки тамплиеры напали на наш дом, — сказала она, когда стакан опустел. — Я уверена.

- Но ведь колец ты не видела.

- Не видела, и что? Что это доказывает? Что они сняли их, только и всего.

- Нет, Дженни, это не тамплиеры. Я с ними потом сталкивался. Это были наймиты. Наемники.

Да, наемники, подумал я. Наемники, работавшие на Эдварда Брэддока, который был близок к Реджинальду…

Я подался вперед.

- Мне сказали, что у отца что-то было — что-то, что они искали. Ты знаешь, что это?

- Еще бы. Они везли это в повозке, той ночью.

- Что же это?

- Книга.

Во мне всё захолодело, замерло.

- Что за книга?

- Коричневая, в кожаном переплете, с печатью ассасинов.

Я кивнул.

- Сможешь узнать ее, если увидишь?

Она пожала плечами.

- Ну, наверное.

Я глянул на Холдена, на его тело, блестевшее от пота.

- Когда лихорадка пройдет, мы отправимся туда.

- Куда туда?

- Во Францию.

Дата добавления: 2015-10-13