Гибель командующего фронтом

Ознакомившись со сложившейся катастрофической обстановкой, Тимошенко утром 16 сентября после разговора с начальником Генштаба Шапошниковым приказал Баграмяну вылететь к Кирпоносу и передать устный приказ: «Оставив Киевский укрепленный район и прикрывшись небольшими силами по Днепру, незамедлительно начать отвод главных сил на тыловой оборонительный рубеж». Он подчеркнул: «Основная задача — при содействии наших резервов разгромить противника, вышедшего на тылы войск фронта, и в последующем перейти к обороне по реке Псёл. Пусть Кирпонос проявит максимум активности, решительнее наносит удары в направлениях на Ромны и Лубны».

Баграмян вспоминал: «Из-за непогоды мы смогли вылететь лишь на следующий день. Добирались мы очень долго. Дорога была сплошь забита машинами, обозами, передвигавшимися колоннами тыловых частей и учреждений». Получается, что «Баграмян передал приказ 17-го, в лучшем случае, во второй половине дня».

Получив 17 сентября приказ, Кирпонос немедленно решил заручиться согласием Ставки. Он сказал Тупикову: «Подготовьте радиограмму в Ставку. Сообщите о распоряжении главкома и запросите, как поступить нам». Несколько часов для отхода наших войск было потеряно. Это можно поставить в вину Кирпоносу, но надо помнить то, что 11 сентября Сталин сказал ему: «Киев не оставлять и мостов не взрывать без разрешения Ставки». Вечером 17 сентября в Москву была отправлена радиограмма: «Главком Тимошенко через заместителя начальника штаба фронта передал устное указание: основная задача — вывод армий фронта на реку Псёл с разгромом подвижных групп противника в направлениях на Ромны, Лубны. Оставить минимум сил для прикрытия Днепра и Киева. Письменные директивы главкома совершенно не дают указаний об отходе на реку Псёл и разрешают взять из Киевского УР только часть сил. Налицо противоречие. Что выполнять? Считаю, что вывод войск фронта на реку Псёл правилен. При этом условии необходимо оставить полностью Киевский укрепленный район, Киев и реку Днепр. Срочно просим ваших указаний».

Разрешение оставить Киев было дано Ставкой 17 сентября в 23 часа 40 минут. В ночь на 19 сентября части 37-й армии отошли на восточный берег Днепра.

Полковник в отставке В. Рязанцев пишет: «Командующий генерал-полковник М.П. Кирпонос отказался улететь из «котла» в тыл на присланном за ним самолёте. Вместо него улетели раненые». 17 сентября Кирпонос отдал приказ, в котором были определены действия каждой армии. Но этот приказ не был выполнен, немцы быстро рассекли войска Юго-Западного фронта, пришлось вырываться из кольца отдельными частями и соединениями.

Баграмян сообщил, что колонна штаба тронулась в путь в 8—9 часов вечера 18 сентября. После полуночи она подошли к мосту через Удай. «Вражеская авиация бомбила переправу, потребовалось много труда, чтобы поддержать порядок. Преодолев реку, колонна штаба под прикрытием частей 289-й стрелковой дивизии полковника Д.Ф. Макшанова миновала Пирятин и направилась к населённому пункту Чернуха, но перед рассветом была атакована немецкими танками с севера и отсечена от стрелковых подразделений. Пришлось менять направление». Кирпонос и его штабные работники, оценив сложившуюся тогда обстановку на их фронте, решили «пробиваться через Лохвицу».

Немцы окружили управление фронта. Баграмян вспоминал: «В контратаке генерал Кирпонос был ранен в ногу. Его на руках перенесли на дно оврага, к роднику… Примерно в половине седьмого вечера Кирпонос, Бурмистенко и Тупиков в кругу командиров обсуждали варианты прорыва… В это время противник начал интенсивный минометный обстрел. Одна мина разорвалась возле командующего. Кирпонос без стона приник к земле… Генерал был ранен в грудь и голову. Через две минуты он скончался».

Его адъютант майор Генный снял с кителя генерала Золотую Звезду и ордена. После окончания войны у родника, в овраге, установили мраморную плиту с надписью: «На этом месте 20 сентября 1941 года погиб командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Кирпонос М.П.». В 1943 году останки генералов Кирпоноса и Тупикова были перевезены в Киев. Они покоятся в парке Вечной славы, у обелиска возле могилы Неизвестного солдата».

Напрасные потери? Нет. Немецкий историк Ганс-Адольф Якобсен признал: «Следует внести корректив в широко распространенное заблуждение… говорить здесь об «упущенной возможности». Советы, как это достаточно показали и последующие операции, еще далеко не исчерпали свои человеческие и материальные силы».

Дата добавления: 2015-10-13