Катастрофа в битве за Киев

В директиве от 21 августа 1941 года Гитлер потребовал сначала захватить Ленинград, Крым, Донбасс и только после этого наступать на Москву: «Ничто не спасло бы Москву от группы армий «Центр», — утверждают немецкие историки, — не упусти Гитлер момент». Гудериан, очень недовольный решением о повороте 2-й танковой группы на юг, писал: «23 августа я был вызван в штаб группы армий «Центр» на совещание, в котором принимал участие начальник Генерального штаба сухопутных войск. Он сообщил нам, что Гитлер решил наступать в первую очередь не на Ленинград и не на Москву, а на Украину и Крым. Для нас было очевидно, что начальник Генерального штаба генерал-полковник Гальдер сам глубоко потрясён тем, что его план развития наступления на Москву потерпел крах. Мы долго совещались по вопросу о том, что можно было сделать, чтобы Гитлер всё же изменил своё «окончательное решение». Мы все были глубоко уверены в том, что планируемое Гитлером наступление на Киев неизбежно приведёт к зимней кампании со всеми её трудностями».

Ширер отмечал: в июле 1941 года «в немецком верховном командовании возникли первые крупные разногласия по поводу дальнейшей стратегии, что побудило фюрера, вопреки протестам со стороны высшего генералитета, принять решение, которое, по мнению Гальдера, явилось «крупнейшей стратегической ошибкой в восточной кампании»… Высшее командование сухопутных войск, возглавляемое Браухичем и Гальдером и поддерживаемое фон Боком… и Гудерианом, настаивало на массированном наступлении на советскую столицу. …Генеральный штаб выдвигал идею, согласно которой целью операции должно быть нанесение поражения военной мощи противника, поэтому считал следующей наиболее неотложной задачей разгром войск Тимошенко путем сосредоточения всех наличных сил в группе армий «Центр» для наступления на Москву, захвата этого центра управления вражеским сопротивлением и уничтожения новых соединений врага. …Гитлер не отводил голодных глаз от продовольственного пояса и промышленных районов Украины и нефтеносных районов на Кавказе. Кроме того, он считал, что представилась счастливая возможность поймать в западню армии Будённого, дислоцированные к востоку от Днепра, за Киевом... Он хотел также овладеть Ленинградом и соединиться с финнами на севере. Для осуществления этих целей несколько пехотных и танковых дивизий необходимо было взять из группы армий «Центр» и перебросить на север и в группу армий «Юг».

21 августа Гитлер утвердил директиву, в которой подчеркивалось, что «важнейшей задачей до наступления зимы является не захват Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на реке Донец и блокирование путей подвоза русскими нефти с Кавказа. …Только тогда будут созданы условия для наступления на армии Тимошенко и их успешного разгрома».

После жестоких двухмесячных боёв с Красной Армией немецкое командование вынуждено было изменить стратегию, заложенную в плане «Барбаросса», и перенесло центр тяжести главных операций с московского направления на фланги советско-германского фронта.

М. Кирпонос, командуя 70-й стрелковой дивизией, в начале 1940 года отличился в боях с финнами. В феврале 1941 года он возглавил Киевский особый военный округ. Жуков писал, что «это был очень опытный общевойсковой командир… Жизненный опыт, трудолюбие и природная сметка гарантировали, что из Михаила Петровича выработается первоклассный командующий войсками».

В первой половине июля наметилась угроза окружения 12-й, 26-й и 6-й армий Юго-Западного фронта. Генерал-полковник Кирпонос предпринял энергичные контрудары на Бердичев и со стороны Коростеньского укрепленного района, что заставило группу немецких армий «Юг» приостановить своё наступление в районе Житомира. Это дало возможность вывести из-под угрозы окружения главные силы 6-й и 12-й армий.

Советские войска, ведя ожесточенные бои с врагом на киевском направлении, более месяца сдерживали германскую группу армий «Центр». Этот выигрыш во времени был важен для нашей подготовки к защите Москвы. Гудериан скептически оценил результаты сражения немцев за Киев: «Имел ли этот тактический успех также и крупное стратегическое значение, остается под сомнением. Немецкие генералы Бутлар, Гальдер, Меллентин назвали сражение под Киевом «стратегической ошибкой», из-за которой «немцы потеряли несколько недель для подготовки и проведения наступления на Москву, что, по-видимому, немало способствовало его провалу».

Но наши потери в этом сражении были очень большими: Юго-Западная группа Будённого оказалась полностью разгромленной. В «Истории Великой Отечественной войны» сообщается: «Перед началом Киевской операции в составе Юго-Западного фронта насчитывалось 677085 человек. К концу операции... 150541 человек». По утверждению А. Исаева, личный состав, попавший в окружение, исчислялся в 452720 человек, вышло из окружения около 21000 человек. Сталин категорически требовал удерживать до последней возможности фронт обороны западнее Днепра. Как писал Василевский, «при одном упоминании о жестокой необходимости оставить Киев Сталин выходил из себя и на мгновение терял самообладание».

8 августа Кирпонос заверил Верховного Главнокомандующего: «Все наши мысли и стремления, как мои, так и Военного совета, направлены к тому, чтобы Киев противнику не отдать». Войска под его руководством героически защищали Киев, наносили сильные удары по немецким соединениям. Начальник штаба германского верховного главнокомандования фельдмаршал Кейтель констатировал 11 августа: «У Киева войска группы армий несут большие потери. Здесь их придется несколько отвести назад».

Генерал-майор А. Сергеев, воспитывающийся в детстве и юности в семье Сталина, писал: «Говорят, что Жуков поспорил со Сталиным относительно Киева. Жуков — генерал. Задача генерала — выиграть сражение. Локальное киевское сражение было безнадежным. А Сталин — политик. Его задача — выиграть войну. Украина — значительная часть Советского Союза. Нужно было показать, что защищать будут насмерть. Здесь Сталин был абсолютно прав. Да, там были большие потери. Но есть стратегия политическая и военная. Политическая может главенствовать. Там был не спор. Жукову поручено определенное направление — он отстаивал своё. А Сталину нужно выигрывать войну. И оба правы. Жуков как генерал. А Сталин как политик».

Вместе с тем во время Великой Отечественной войны политические и военные интересы у нас были очень тесно взаимосвязаны. В поражении в районе Днепра трудно отрицать вину и Сталина, и Ставки. Сергеев не согласен с упреком Жукова в адрес Сталина «за отказ отвести наши войска за Киев, чтобы избежать их окружения. Но такой поспешный отвод мог обернуться еще более негативными осложнениями. …Надо было держаться любой ценой, срывать быстрое продвижение врага, собирать силы, подтягивать резервы». Однако Жуков, предлагая 29 июля отвести войска на левый берег Днепра, говорил не о поспешном, а о хорошо подготовленном отходе. Если бы это сделали умело и своевременно, Юго-Западный фронт избежал бы сокрушительного разгрома.

И это отнюдь не мешало, наоборот, помогало бы собирать силы и подтягивать резервы. Тогда Жуков считал нужным укрепить «Центральный фронт, передав ему не менее трех армий, усиленных артиллерией. …За стыком Центрального и Юго-Западного фронтов сосредоточить не менее пяти усиленных дивизий». Но за такое предложение Сталин отстранил Жукова от должности начальника Генштаба.

Весьма спорно заключение А. Исаева о том, что «приказы удерживать Киев связаны только с одним — стремлением удержать пехотные дивизии 6-й армии на Днепре. Когда Киев был оставлен, эти пехотные дивизии сравнительно быстро переправились на восточный берег реки и приняли активное участие в рассечении и уничтожении остатков 37-й армии». Дело в том, что наша армия оставляла Киев в спешке, без должной подготовки, когда Юго-Западный фронт находился в крайне неблагоприятной ситуации.

Кирпонос в труднейшей обстановке допускал просчеты, но ошибочно считать, что только по его вине были окружены войска Юго-Западного фронта. Жуков 19 августа в телеграмме Сталину предложил для предотвращения разгрома немцами Центрального и Юго-Западного фронтов создать ударную группировку в составе «10 стрелковых дивизий, 3—4 кавалерийских дивизий, не менее тысячи танков и 400—500 самолётов». К этому времени 2-я танковая группа Гудериана протаранила оборону Центрального фронта и повернула на юго-восток, стремительно нарастала угроза окружения Юго-Западного фронта. Советское командование провело Рославльско-Новозыбковскую наступательную операцию. Но через два дня, не добившись успеха, ее решили приостановить.

Правда, она оказала некоторое воздействие на обстановку на Юго-Западном фронте. 31 августа Гальдер констатировал: «Наступательная мощь южного крыла войск Гудериана настолько понизилась и он лишился возможности продолжать наступление». Однако после получения подкрепления танковой группы Гудериан вновь стал наступать. Всё более явственно нарастала угроза немецкого прорыва на флангах Юго-Западного фронта. В директиве Ставки Верховного Главнокомандования (ВГК) от 19 августа 1941 года приказывалось: «5 А начать отход за р. Днепр. Отход совершать ночными переходами с расчетом занятия нового оборонительного рубежа по р. Днепр и р. Десна к утру 25.8.41». Ставка разрешила генералу Кирпоносу организовать оборону по левому берегу Днепра, а на правом берегу удерживать один лишь Киев. Это было сделано, когда обстановка очень быстро ухудшалась.

Дата добавления: 2015-10-13