Гибель остготского королевства

АМАЛАСУНТА

Остготы, по ненависти к вандалам, спокойно смотрели на завоевание Африки вазантийцами, даже помогали ему, но скоро им пришлось раскаяться в своей близорукой политике. Уже строгое требование Велизария, чтоб Юстиниану была отдана сицилийская крепость Лилибей, могло показать им, что император не удовольствуется Африкой. Остготами правила тогда дочь Теодориха, Амаласунта, как опекунша своего малолетнего сына, Аталариха. На требование Велизария она робко отвечала, что предоставляет решение дела суду императора. Её уступчивость увеличила притязания греков. —Амаласунте было тогда 28 лет; её мать была сестра короля франков, Хлодвига, отец её был знаменитейший государь династии Амалов. С такою знатностью происхождения и по отцу и по матери она «соединяла все достоинства превосходной женщины; она была хороша собой, образована, очень умна и была бы счастливой государыней, правящей блоготворно для народа, не будь у остготов пренебрежения к власти, находящейся в руках женщины и неудовольствия лично против неё за любовь к образованности и к римским обычаям. Готам, например, не нравилось то, что она немедленно по смерти Теодориха возвратила детям Боэция и Симмаха конфискованные именья их отцов, что она оказывала доверие и расположение сенаторам, защищала своих римских подданных против обид от остготов, не дозволяла последним подвергать римлян телесному наказанию и денежным штрафам, что она усердно и смиренно искала дружбы византийского императора, что все жалобы на православное духовенство она отдавала в первой инстанции на суд римского епископа. Готы не ценили её ума и образованности, не понимали пользы того, что она говорит на латинском и греческом языках так же свободно и чисто, как на готском; не внушало им уважения и то, что она высказывает блогоразумные мнения в совещаниях о правительственных делах, дает справедливые решения по тяжбам; все это для остготов казалось ничтожно, они умели ценить только храбрость п физическую силу. Амаласунта руководилась советами Кассиодора, блогоразумного и даровитого государственного человека, прославляющего ее в своих сочинениях. Но она правила так, что ею были довольны только римляне, не могли быть довольны грубые готы; к несчастию для неё в первые же годы её правления произошли события, которые глубоко оскорбили гордость готов и за которые не могли они отомстить. Амалафрида. сестра Теодориха, умерла в темнице в Карфагене. Германфрид, король Тюрингский, муж Амалаберги, дочери Амалафриды, был побежден и убит королем австразийским. Амаларих, король вестготский, внук Теодориха, был изменнически убит, и убийца сделался его преемником. А Юстиниан, чьей дружбы так усердно искала королева, стал угрожать границам остготского государства с юга и востока.

АТАЛАРИХ

Особенное неудовольствие в готах возбуждало то, что Амаласунта, по любви к римской литературе и образованности, давала своему сыну такое воспитание, которое делало его, как они полагали неспособным к исполнению обязанностей военного государя. Мать заставляла его заниматься не военными упражнениями, а книгами; вместо того, чтоб оставить мальчика, по готскому обычаю, без всякого присмотра играть с товарищами, она поручила его надзору трех готов, почтенных и умных людей. Ему это воспитание точно так же не нравилось, как и готскому народу. Однажды он, наказанный за шалость, бежал из дворца к пировавшим готским вельможам и пожаловался на обиду. Несколько вельмож пошли к королеве, стали говорить ей, что она хочет уморить сына, чтобы навсегда сохранить власть, потребовали, чтобы молодой король воспитывался точно так же, как его сверстники и вместе с ними. Она принуждена была покориться воле народа, от имени которого говорили эти вельможи. Аталарих занялся исключительно охотой и военными играми, бросив ученье, сделался пьяницею, развратником и перестал слушаться матери, обращался с нею грубо. Раздраженная постоянными оскорблениями от буйных готов, Амаласунта хотела отомстить за обиды. Она тайно велела спросить Юстиниана, найдет ли безопасный приют себе в его государстве; он с радостью уверил ее в этом. Она послала надежных слуг убить трех главных её противников, находившихся тогда в областях, правителями которых они были и приказала грузить на корабль собранную Теодорихом казну, составлявшую 40 000 фунтов золота. Она хотела уплыть на этом корабле в Диррахий; но узнала, что убийцы, посланные ею, удачно исполнили свое поручение; около того же времени умер от пьянства и распутства её сын, на шестнадцатом году жизни; она отложила намерение уехать и, увлекшись господствующей своей страстью, властолюбием, стала приискивать средства для того, чтобы наперекор основному закону готов сохранить в своих руках королевскую власть.

АМАЛАСУНТА И ТЕОДАГАД

Она вздумала достичь этого замужеством, и предложила своему двоюродному брату Теодагаду, последнему потомку рода Амалов, сделаться её мужем, при условии, что он будет довольствоваться титулом короля, а управление предоставит исключительно ей. Теодагад, бывший графом (правителем) Этрурии, навлек на себя всеобщую ненависть алчностью и деспотизмом; сама Амаласунта часто делала ему выговоры за его противозаконные поступки. Он не колеблясь дал клятву, которую теперь требовала она; присяга его была только обман. По поручению королевы, Кассиодор в красноречивых выражениях известил римский сенат и византийского императора о вступлении Амаласунты и Теодагада на итальянский престол. Юстиниану можно было радоваться, что правление переходит в руки, которые совершенно расстроят остготское государство и подготовят ему завоевание Италии: Теодагад был давно опутан сетями византийской политики; агент Юстиниана, Петр, человек ловкий и красноречивый, имел такое влияние на Теодагада, что он уж предлагал Юстиниану отдать византийскому войску Этрурию, если император даст ему хорошее денежное вознаграждение и сан византийского сенатора.

«Теодагад был человек не бездарный», говорит Абель, «но не имел ни одного из качеств, необходимых королю. Мысли его были шаткие, у него не было ни энергии, ни мужества;при всем своем уме он был способен на самые бесчестные поступки, потому что по мелочности и слабости характера не имел силы подчинять свои личные желания общему благу; вельможа государства, которое было основано и продолжало держаться только силой оружия, он не имел никакого понятия о военном деле; вместо того, чтобы быть воином, он разыгривал ученого, углублялся в мистическое фантазерство, называвшееся неоплатонизмом, и рассуждал о богословских вопросах, о которых шли тогда споры».

Правление Амаласунты после её замужества было непродолжительно. Теодагад, раздраженный справедливым презрением, которое явно выказывала ему Амаласунта, и в свою очередь увлекаемый властолюбием, перешел на сторону её врогов и, через несколько недель после своего восшествия на престол, велел схватить ее и отвезти на маленький остров Больсенского озера; там некоторое время держали её под стражей, потом по приказанию или с согласия короля умертвили в бане. Родственники убитых ею вельмож требовали её смерти; её судьба — один из тех случаев, когда преступление не остается безнаказанным.

ТРУСОСТЬ ТЕОДАГАДА

Теодагад мог бы заставить готов простить ему убийство Амаласунты, только заслужив их уважение славными подвигами. Война с Византиею была неизбежна; если б он явился защитником национальной независимости, он мог бы — конечно, не смыть, но хотя бы закрыть блеском геройства черное пятно злодейства. Амаласунта в своем затруднительном положении сделала ту ошибку, что вступила с византийским императором в тайные сношения, которые вели к отдаче Италии под его владычество; сам Теодагад перед своим вступлением на престол вел с императором переговоры о том, чтобы отдать ему Этрурию; теперь, сделавшись королем, он должен был бы решительно разорвать все переговоры подобного рода и стать военньм государем, следовать примеру своего дяди, Теодориха. Зто было бы единственным спасением ему. Но убийца Амаласунты не был способен держать себя мужественно. Когда Юстиниан, получавший от своих послов точные сведения об итальянских событиях, выразил глубокое сожаление

о смерти Амаласунты и его посланник объявил Теодагаду, что он отомстит за нее, остготский король совершенно оробел. Сам он стал писать императору униженные уверения в своей преданности и покорности, а жена его, Гуделина, умоляла о заступничестве императрицу. Он говорил, что Амаласунта убита готами против его воли. Юстиниан стал готовиться к войне; его полководец Мунд вступил в Далмацию и взял Салону; Велизарий, меч которого еще дымился кровью вандалов, переплыл в Сицилию, и хотя имел очень мало войска, быстро покорил весь остров,одолев слабое сопротивление, которое встретил в Панорме. Теодагад совершенно упал духом. Он призвал к себе Петра, византийского посланника, еще остававшегося в Италии, и сказал, что готов уступить императору Сицилию, ежегодно посылать ему золотую корону весом в 300 фунтов и, когда он потребует, отправлять в его войско 3000 готов, кроме того обязывался не наказывать духовных лиц и сенаторов смертью или конфискациею без позволения императора, не давать сенаторского сана без его согласия, обещал, что на народных играх и во всех других торжественных случаях имя императора будет провозглашаемо перед его именем. Как ни унизительны для короля были эти его предложения, трус боялся, что Юстиниан отвергнет их и не остановит войны, потому унизил себя еще более: мучимый страхом, он послал вернуть в Равенну Петра, уже отплывшего из Италии, и спросил его, думает ли он, что император примет посылаемые через него условия. Петр сказал, что император вероятно прий мет их. —«А что будет, если не примет?» — спросил трус. —«Тогда тебе прийдется вести войну», отвечал Петр; увидев, что Теодагад впал в отчаяние при мысли о войне, Петр стал говорить, что каждый действует по своему характеру, что он, Теодагад, родился философом и не должен обагрять своих рук кровью, а император желает завоевать все земли, принадлежавшие империи. Теодагад поклялся уступить Юстиниану все своё государство за вознаграждение именьями, доход с которых составлял бы 1200 фунтов золота, и взял с Петра обещание передать императору это его предложение лишь в том случае, если Юстиниан не согласится на условия, высказанные при прежнем свидании; — прося Петра об этом, Теодагад давал ему новое доказательство своего безрассудства. Разумеется император отверг прежние условия, принял предложение Теодагада отречься от власти, похвалил его за рассудительность и миролюбие, обещал дать ему, сверх просимого дохода, самые высокие почести. С тем вместе, он послал Велизарию, усмирившему восстание в Африке, приказание как можно скорее плыть с войском в Италию, отдаваемую Теодагадом.

КОЛЕБАНИЕ ТЕОДАГАДА

Но Велизарию не пришлось занять Италию мирным образом. Теодагад своим непостоянством лишил себя пользы, какую хотел получить унижением. Пока шли переговоры, готы одержали в Далмации победу над византийцами и отняли у них Салону. Теодагад так возгордился, что отрекся исполнить свое обещание императору и нарушил международное право, велев бросить послов императора в темницу. Юстиниан увидел, что всякие переговоры с Теодагадом напрасны и послал в Иллирик новое войско. К началу зимы Салона была уже опять отнята у готов, Далмация и Либурния были снова покорены, готское войско уплыло оттуда в Италию. Теодагад снова оробел и угрозами принудил епископов и сенат ходатайствовать перед Юстинианом о мире. Юстиниан отверг их посредничество и повторил приказание Велизарию занять Италию. Раздоры, происходившие между готами, заставляли полагать, что овладеть ею будет легко.

ВЕЛИЗАРИЙ В ЮЖНОЙ ИТАЛИИ (536)

Весною 536 года Велизарий переправился через Мессинский пролив и повел войско по Бруттию и Лукании к Неаполю; флот плыл туда же вдоль берега. Города сдавались почти без сопротивления гуманному полководцу; зять Теодагада пришел со своей дружиной в стан Велизария и в награду за измену получил богатые именья и сан патридия. Жители Неаполя тоже хотели сдать город; но два юриста, преданные готам, и иудеи, обещавшие снабжать граждан продовольствием, расстроили переговоры. Велизарий осадил Неаполь с моря и с суши. Чрез двадцать дней отряд греков вошел ночью в город подземным ходом, а другие отряды взошли на стены по лестницам. Алчные и раздраженные воины свирепствовали в городе, без разбора убивали вооруженных и безоружных, не щадили даже священников, грабили церкви, особенно неистовствовали гунны и массагеты. С трудом удалось наконец Велизарию восстановить дисцилину, прекратить убийства и грабеж. По взятии Неаполя покорилась византийскому императору Кампания и вслед за тем вся остальная южная Италия.

СМЕРТЬ ТЕОДАГАДА. ВИТИГЕС

Теодагад не делал ничего для сопротивления врагу. Готская конница подвинулась по Аппиевой дороге до Помптинских болот; но король спрятался за стенами Рима и не выходил оттуда. Готы убедились, что потомок Амалов не годится быть королем, что надобно избрать государя из другого рода. Они собрались на поле в нескольких милях к югу от Рима и «подняли на щит», то есть провозгласили королем Витигеса, человека незнатного, но знаменитого своим мужеством. Услышав об этом, Теодагад бежал, думая найдти себе приют в Равенне, но на дороге был убит одним из раздраженных против него готов. Витигес велел взять под стражу его сына, поехал в Равенну, объявил, что он «поднят на щит войском по обычаю предков», женился на дочери Амаласунты, чтобы придать своей власти тень наследственного права этим браком, которому напрасно противилась невеста, и стал готовиться к войне, предлагая в то же время мир византийцам.

Но ни Юстиниан, ни Велизарий не хотели мира. Просьбы о нем, искусно и красноречиво написанные от имени Витигеса Кассиодором, были отвергнуты. Велизарий по Латинской дороге подошел к Риму. Город защищал Левдар; он был опытный воин, но имел только 4 000 человек войска; потому оборона оказалась слаба. Духовенство, сенат и все население, из ненависти к северным варварам, арианам, послали Велизарию приглашение вступить в город, желающий быть под властью императора, и отворили южные ворота. Меж тем как Велизарий, радостно встречаемый народом, входил в них, готы уходили северными воротами, и пошли к Витигесу в Равенну. Остался только Левдар. Велизарий послал его в Константинополь с ключами Рима.

ОСАДА РИМА ВИТИГЕСОМ (538)

Римляне праздновали рождество, радуясь тому, что избавились от ариан, осквернявших город своим присутствием, и восхищались мужеством и благородством Велизария, напоминавшего им своими доблестями великих людей их старины. Разделяли восторг римлян и граждане Нарнии, Сполеция, Перузии, других соседних городов, без труда занятых византийцами. Но их радость заменилась тревогой: они услышали, что Витигес собирает к себе всех готов, рассеянных по Италии, хочет идти с многочисленным войском на Велизария, надеется прогнать его из Италии. Велизарий стал поправлять стены города, римляне видели из этого, что им предстоят страдания осады. Скоро к Тибру пришло готское войско, в котором было, как говорят, 150 000 человек, овладело с первого приступа Мильвиевым мостом, стало семью станами кругом Рима; началась осада. Она длилась целый год. Прокопий, находившийся при Велизарие, подробно и правдиво разсказывает, как энергично нападали готы на Рим; у них были осадные машины удивительной величины и силы; рассказывает он и о том, с какой предусмотрительностью Велизарий принимал меры против их осадных работ, с каким искусством и мужеством отбивал их приступы. Велизарий умел возбудить храбрость даже в гражданах Рима, давно утративших воинственность; они пополнили ряды его малочисленного войска. Он соединял смелость отважнейшего воина с осторожностью искусного полководца и с непоколебимой твердостью воли; он был примером геройства для своих воинов и римлян. Благодаря искусству Велизария, высоте и прочности стен города и неопытности готов в деле ведения осад, Рим выдержал все нападения, хотя число осаждающих было громадно и хотя они ходили в бой с бестрепетной отвагой. Все приступы их были отражены; отбивая их, осажденные бросали со стен на врагов все тяжелое, что имели, и при недостатке других тяжелых вещей, не жалели даже прекраснейших статуй, привезенных некогда в Рим из Греции. Они делали непрерывные вылазки, то большими, то мелкими отрядами, не давая отдыха врагам. Прокопий говорит, что было шестьдесят семь больших сражений, и что победа всегда оставалась за греками. «Такой перевес над многочисленностью врага получали осажденные от искусных распоряжений Велизария, от благоразумной храбрости его телохранителей, которые обыкновенно шли впереди всех, от ловкости гуннов, умевших быстро нападать и отступать, гунны были на конях и сражались, стреляя из лука, а готская конница билась мечами и короткими копьями, и готские стрелки были пешие, потому могли сражаться только держась под защитой тяжелой пехоты», говорит Прокопий.

ГОЛОД И БОЛЕЗНИ В РИМЕ

Вылазки осажденных были вообще удачны; но враги, оставаясь сильнее их, продолжали осаду; в Риме начался голод, от голода появилась зараза. Велизарий перед осадой собрал в Риме большие запасы хлеба из Сицилии и Кампании, но они наконец истощились; Остия, гавань Рима, была в руках готов, подвоза с моря в Рим не было. Когда запасов осталось мало, Велизарий принял все меры против голода, какие были возможны. Путь на юг был свободен; Велизарий велел уйти из города женщинам, детям, старикам, вообще всем, не участвовавшим в обороне; выдавал воинам хлеб уменьшенными порциями, увеличив для вознаграждения за хлеб жалованье им; готы перерезали водопроводы, осажденные были принуждены пить воду из Тибра; Велизарий устроил водяные мельницы, чтобы молоть зерновой хлеб, когда истощились запасы готовой муки. Но голод все-таки усиливался с каждым днем; римляне, мечтавшие о могуществе и свободе, разочаровались, упали духом, жалели о том, что сдали город Велизарию. До него стали доходить слухи о здоумышлениях; он удвоил меры предосторожности, изгнал нескольких сенаторов, навлекших на себя подозрение, низложил папу Сильверия, злоумышления которого были доказаны достоверными свидетелями и захваченною перепискою его, отправил его в ссылку на Восток, велел римскому духовенству выбрать нового папу: диакон Вигилий купил себе покровительство Феодоры и Антонины и по их рекомендации был выбран.

ПРИБЫТИЕ ПОДКРЕПЛЕНИЯ К ВЕЛИЗАРИЮ. ПЕРЕМИРИЕ

Извещая Юстиниана о своих прежних победах, Велизарий просил у него присылки подкреплений и провианта. Узнав, что идут подкрепления из южной Италии, а к Остии приближается несколько кораблей с деньгами и хлебом, он искусными демонстрациями и частыми вылазками задерживал нападения готов, так что они не успели помешать прибытию подкреплений и хлеба в Рим; вместе с новыми войсками и хлебом прибыли в Рим жена Велизария и секретарь его, Прокопий. Осажденные ободрились; готы, полагавшие, что подкрепления очень велики, потеряли надежду на успех и стали просить мира. Велизарий отверг их предложения и дал им только перемирие на три месяца для того, чтоб они обратились с просьбою о мире к самому императору. В Остии у готов не было хлеба; они ушли оттуда к своему войску под Римом, надеясь, что Велизарий не будет действовать во время перемирия. Но как скоро они ушли из Остии, он занял эту гавань, Циркумцеллы, Альбан и послал храброго своего помощника Иоанна с отрядом исаврян в пиценскую область, овладеть покинутыми без обороны городами, в которых готы оставили свои семейства и сокровища; он велел Иоанну щадить итальянцев и их собственность.

ОТСТУПЛЕНИЕ ГОТОВ. МАРТ 538

Готы, раздраженные вероломством Велизария, сделали последнее усилие овладеть Римом. Они хотели проникнуть в город тайным ходом одного из водопроводов; но зоркость Велизария расстроила эту попытку; готы, число которых значительно уменьшилось от голода, болезней и неприятельского оружия, совершенно упали духом и громко требовали отступления. Витигес был и сам встревожен известиями, что дикие исавряне Иоанна опустошат всю страну от Апеннин до Адриатического моря, увозят богатую добычу и угоняют множество пленных в занятый Иоанном город Аримин, что он склоняет королеву, гордую дочь Амаласунты, ненавидящую мужа, сдать ему Равенну; король, испуганный этим, согласился на требование войска и велел отступить от Рима. В марте 538 года готы зажгли свои станы и в беспорядке пошли через Мильвиев мост. Они спешили, робели; Велизарий напал на их тыл и нанес им большой урон. Много их утонуло в Тибре.

ВИТИГЕС В РАВЕННЕ

Но отступающее готское войско оставалось еще так многочисленно, что Витигес мог послать гарнизоны в этрусские и умбрийские укрепленные города и осадить Аримин. Иоанн был искусный воин; следуя примеру Велизария, ои оборонялся мужественно и отбивал нападения. Малочисленное войско его стало изнемогать от потери в боях и от голода; но в это время храбрый полководец, евнух Нарсес, подоспел из Пицена с 7 000 человек отборного войска, и пришел к берегу греческий флот. Витигес снял осаду и поспешно удалился в Равенну. Велизарий овладел почти всею среднею Италиею, и остготское царство вероятно было б уничтожено в том же году, если бы действия Велизария не были парализованы неповинением нескольких его помощников и ссорою его с евнухом Нарсесом, который из царедворца, управлявшего частной казной императора, стал военачальником. Витигес имел время усилить укрепления Равенны и при помощи бургундов жестоко наказать жителей многолюдного города Милана, вступивших в тайные переговоры в Велизарием.

БУРГУНДЫ И ФРАНКИ В СЕВЕРНОЙ ИТАЛИИ (539)

В начале войны Юстиниан убеждал франков помогать ему, внушая им, что они, православные, должны содействовать поражению еретиков. Но они до сих пор не вмешивались в войну. Теперь Витигес послал денег Теодеберту и уступил ему остготские владения в Галлии; Теодеберт позволил своим подданным, бургундам, идти на помощь остготам; 10 000 бургундов пошли в Италию и стали помогать Витигесу при осаде Милана. Граждане ждали, что греки освободят их от осады; но Велизарий был далеко, а Нарсес отказался идти на помощь им. В Милане стал свирепствовать голод; изнуренные им жители города принуждены были сдаться. Греческий гарнизон получил свободный пропуск; епископ Даций, склонивший миланцев к восстанию, успел ускользнуть и был в Константинополе награжден богатствами и почестями за преданность императору. Население Милана подверглось гибели. Все мужчины были умерщвлены; говорят, число убитых простиралось до 30 000 человек. Священников убивали на ступенях алтарей. Город был ограблен и сожжен; стены его - разрушены до основания. Женщины были уведены в плен бургундами. В следующем году явился в Лигурии сам Теодеберт с большим войском; греки и остготы одинаково испугались, потому что хитрый франк не говорил, на чью сторону он станет. «Франки — самый коварный из всех народов», замечает при этом случае Прокопий. И действительно, Теодеберт почти одновременно напал на стан греков и стан осттотов; прогнав тех и других, он пустился грабить Лигурию и соседнюю часть долины По, истребляя людей. Генуя подверглась той же судьбе, как в предыдущем году Милан. В Тицине (Павии) франки побросали в реку готских женщин и детей, говоря, что готский народ, хотя называется христианским, держится прежней веры, приносит языческие жертвы и гадает по-язычески о будущем. Франки до того опустошали страну, что скоро не осталось в ней пищи даже им самим; третья доля их погибла от голода и болезней. По требованию своего войска Теодеберт заключил мир с Велизарием, и уцелевшие франки пошли с богатой добычей домой. Он прославил этот свой поход надписями на монете.

ОСАДА РАВЕННЫ (539)

Вскоре по отступлении франков Фезулы и Ауксим, где готы храбро и долго оборонялись против греков, сдались Велизарию. При осаде Ауксима Велизарий был спасен от смерти самопожертвованием одного из своих телохранителей, подставившего свою руку под удар стрелы, летевшей в полководца. Готы защищавшие Ауксим получили позволение уйти и взять с собою половину своего имущества, и должны были или поступить на службу императору или мирно жить в своих имениях. Велизарий стал готовиться к осаде Равенны. Юстиниан, которошу угрожал войною персидский царь, был расположен заключить мир с Витигесом, оставить ему страну на севере от По, королевский титул и половину его казны; но Велизарий отверг эти условия и объявил, что приведет Витигеса в оковах к ногам императора. Он был не только великий подководец, но и великий государственный человек; правильнее Юстиниана понимая политические дела, он благородно отважился на ослушание императору. Он осадил Равенну. По крепкому положению этого города за болотами, его можно было взять только гододом. Велизарий блокировал крепость со всех сторон, так что совершенно остановил подвоз съестных припасов; а подкупленные им изменники сожгли хлебные магазины в Равенне.

ВЗЯТИЕ РАВЕННЫ (декабрь 539)

Готы давно стали думать, что причина неудач — слабость и бездарность Витигеса. Проникнутые уважением к благородству и храбрости Велизария, они предложили ему сделаться их королем и быть государем Италии. Но мысль о королевском сане не ослепила Ведизария; он был так рассудителен и прозорлив, что не мог поставить свою судьбу в зависимость от верности чужого народа и навлечь на себя гнев могущественного Юстиниана. Но он вздумал извлечь из расположения готов к нему выгоду для императора. Не заключая с готами формального договора, он показал вид, будто соглашается на их предложение и убедил их сдать ему Равенну. Он с торжеством вступил в отворенные ему ворота неодолимой крепости, а в гавань её вошел флот, нагруженный хлебом для её мучимого голодом населения. С удивлением и стыдом смотрели высокорослые готы на малочисленность победителей, людей маленького роста, физически слабых сравнительно с ними; высокие, крепкие матери и жены побежденных осыпали своих сыновей и мужей горькими упреками за то, что они дали малорослым грекам отнять у них владычество и свободу.

ДЕЙСТВИЯ ВЕЛИЗАРИЯ

Заняв город и приняв меры предосторожности, делавшие невозможным для готов мятеж, Велизарий объявил, что государем Равенны и всей Италии стал теперь император. Своею верностью императору он обманул надежды остготов остаться господствующим народом, но поступил с покоренными противниками справедливо и милосердно. Витигеса он отдал под стражу, но не обижал его; лучших готских воинов принял на службу, остальных готов отпустил без всяких обид поселиться в отведенных им местностях южной Италии, чтоб уменьшить население Равенны. Узнав о взятин Равенны и кротости Велизария, сдались ему почти все отряды готов, стоявшие в крепостях северной Италии; готские военачальники спешили в Равенну лично заявить свою покорность победителю, не захотевшему быть королем их, верному подданному императора.

ОТЪЕЗД ВЕЛИЗАРИЯ ИЗ ИТАЛИИ (540)

Если бы Велизарий остался главнокомандующим в Италии, вся она скоро сделалась бы мирной областью византийской империи, готы стали бы такими же покорными подданными императора, как итальянцы. Но придворные интриганты говорили Юстиниану, что Велизарий держит себя двусмысленно; клевета завистников произвела впечатление на подозрительного Юстиниана. Война еще продолжалась, начальники готских гарнизонов Вероны и Павии еще не покорились императору, когда Велизарий был отозван из Италии. Письмо императора было милостивое; Юстиниан говорил, что хочет лично наградить Велизария, заслужившего его благодарность и поручить ему защиту восточной границы государства от персов, что только Велизарий может исполнить эту трудную обязанность; что войну с готами могут кончить Бесс и другие второстепенные военачальники. Велизарий занимал в Италии такое высокое положение и держал себя до того самостоятельно, что это казалось Юстиниану несовместимым с самодержавной властью императора. Притом, Юстиниан опасался, что Велизарий может пожалеть об отвергнутой диадеме и объявит себя государем Италии. Но верность долгу у Велизария равнялась его храбрости; он не колеблясь повиновался воле императора, немедленно поплыл в Константинополь с добычею, трофеями и пленными, в числе которых находились Витигес и его жена, и положил сокровища Теодориха к ногам неблагодарного Юстиниана. Император не дал Велизарию даже почести триумфа. Витигеса и его жену Юстиниан принял любезно; бывший готский король обратился в православие, получил богатые именья в Малой Азии, сан сенатора и титул патриция.

Дата добавления: 2015-10-13