Видение в Шамординой. О.Памва, простец оптинский, и протоиерей о. Александр Чагринский (Юнгеров). Христианин и мужик.

"Антихриста дождемся"

Давно не заглядывал в свои записки: все это время был занят приготовлением к печати ру­кописи своей "Святыня под спудом" и разбо­ром старых писем. Много их накопилось за пос­ледние годы; многие из них обречены на уничтожение, но есть такие, с которыми не толь­ко жаль расстаться, но хочется их перенести даже на страницы моего дневника, чтобы как-нибудь не затерялись...

Вчера к нам заглянули и чай пили у нас о. Нектарий, о. Варсис и о. Памва. О. Варсис слу­жил на днях в Шамординой. Его сестра ездила в Петербург, в Иоанновский монастырь, верну­лась на днях обратно и заказывала у себя, в Ша­мординой, заупокойную обедню по о. Иоанне Кронштадтском. За "Херувимской" одна боль­ная монахиня внезапно увидела о. Иоанна, ко­торый вместе с великим входом вошел в алтарь царскими вратами. Монахиня закричала:

— Батюшка, возьми меня!

К ней подбежали, думая, не случилось ли с ней чего.

— Да разве вы не видели батюшки? — изу­милась она. — Ведь вот он, только сейчас во­шел в алтарь!

Раньше ничего подобного с этой монахиней не случалось. О. Памва — один из простецов оптинских; старик, годам к семидесяти; уроженец самарс­ких степей. Много он мне рассказывал про их­него самарского о. Александра (Юнгерова), протоиерея, кончившего земную жизнь свою в Чагринском женском монастыре. По рассказам о. Памвы, да и по другим, в разное время дохо­дившим до меня слухам, истинно великий был это пастырь словесных овец Христовых. Это он направил о. Памву в Оптину.

— По грехам твоим, — говорил он о. Памве, — давно бы тебе надо было гореть в геенне, да сердцем-то ты прост, и за то милует тебя Гос­подь. Только бросай, брат, свои скверные дела, рассчитайся с миром и иди в Калужскую губер­нию, в Оптину пустынь; там поработай Госпо­ду и обители, сколько сил хватит, и, Бог мило­стив, спасешься. Прост ты и неграмотен, этим ты не огорчайся: таким Господь тайны Свои от ­ крывает, а от премудрых и разумных скрыва­ет. Увидишь ты и блаженное царство жизни бу­дущего века, и муку вечную — много такого даст тебе Господь видеть, о чем грамотные и в уме не содержат...

— И все это, — обращаясь ко мне, сказал о. Памва, — я видел, да и теперь, братец ты мой, вижу.

— Что же ты, о. Памва, видишь?

— Бесов вижу, все козни бесовские вижу... Мне и о них о. Александр сказывал, что я их буду видеть: вот и вижу.

— Какие они? — спросил я о. Памву.

— Ну, братец, — сказал он, — о них луч­ше тебе не знать и не спрашивать.

— А что?

— Больно гнусны уж! Я, бывает, их и вижу, да и не рад, что и вижу. И силу ж они теперь забрали над миром! Несдобровать миру!

— А крест-то на что?

— Крест?! Крест, братец ты мой, сила неодоленная там, где кресту веруют и по кресту живут. А в миру, братец ты мой, как живут-то теперь? В миру живши, не кресту теперь служат, а диаволу и всей похоти его. В миру, братец ты мой, не Христа теперь на помощь призывают, а диавола зовут. Вон, мужики мимо гостини­цы о. Пахомия дрова в Козельск на станцию возят; послушай-ка, кого они все поминают? Да все "его" ж! Прежде хороший крестьянин что бы ни делал, все — "Господи Иисусе Христе" да "Господи Иисусе Христе". Потому-то он и был "христьянин", что Христа поминал. А те­перь он стал мужик, да не простой мужик, а вражий, а все потому, что к каждому слову или "врага" поминает, или мать позорит и прокли­нает. Враг-то сам по себе, без зову бы не при­шел и не мог бы прийти — ему благодать кре­щенская доступу бы к человеку не дала, — ну, а ежели самовольно "самосильно" зовут его? Ну, тогда он тут как тут, с нашим, значит, удо­вольствием! И стал, братец ты мой, мир теперь уже не Божий, а вражий... Мне покойный о. Александр еще годов с двадцать тому назад сказывал, что антихрист в миру одной ногой уже стоит, а другую заносит: скоро, значится (о. Памва говорил не "значит", а "значится"), придет время ему и на царство поступать; не миновать — дождемся!

— Если не покаемся, — возразил я.

О. Памва махнул рукой:

— Ну, этого-то вряд ли дождемся!

Много разных чудес из своей сокровенной жизни сказывал мне простец о. Памва, но мое сердце больше всего задели его слова об анти­христе. Протоиерей о. Александр Юнгеров, про­славленныйсвоей богоугодной жизнью и про­зорливостью во всем Саратовском и Самарском Поволжье, я, человек книжный, и сын простого народа, когда-то пахарь, а теперь монах-духовидец, — и все мы троеодномысленны:

Антихриста дождемся!..

Да, дождемся, если не обратим сердец наших к покаянию и не принесем плодов, его достой­ных.

Апреля

Дата добавления: 2015-10-13