Одежды, определенные Богом

Облачение, эти искусно сделанные одеяния, прикрепляются к священнику искусно сплетенным шнуром. Это не просто: "Раз, два - и снял! Раз, два - и одел!" Не так, как в американских фильмах, когда человек вбегает в телефонную будку и через секунду выбегает оттуда суперменом. Вы не можете использовать это облачение за кафедрой, а затем выбрасывать дома за ненадобностью. Это нечто, прикрепленное к священнику искусно сплетенным шнуром, который восходит к самим небесам. Это не что-то такое, что человек сам предопределил и выбрал для себя, чтобы исполнять. Это не такое призвание, которое человек сам выбрал для себя, потому что оно, видите ли, показалось ему увлекательным и привлекающим. Господь повелел Моисею: "Возьми Аарона и его сыновей... "

Из этого места Писания видно, что всех этих посвященных людей было ровно пять, и это прекрасный прототип, и прообраз апостольского служения, состоящего из пяти видов - апостолы, пророки, учителя, евангелисты и пасторы. Но Бог все эти пять служений определил как одно. Он считал его священническим служеяием. Именно этого ощущения так сильно не хватает в нашем современном апостольском понимании; Многие из нас выходят вперед для служения пред людьми еще до того, как они совершат служение перед Богом. Выходят служить в своих личных одеждах. Понимаете, о чем я говорю? Многие из нас выходят в запятнанных одеждах, в одеждах, запятнанных потом. Выходят без осознания необходимости очищения водою слова Божьего, смывающей все то, что смердит и отдает зловонием, для того чтобы затем облечься в священнические одеяния, которые ни что иное, как наш Первосвященник, Господь.

Нам следует приходить перед лице Божье, погружаясь в Его присутствие, и только затем выходить для служения людям. Это вы можете увидеть в Библии. В книге Иезекииля, 44-ой главе, мы читаем; как Бог судился со священниками и левитами. Он не мог отвергнуть это священство, потому что дары и призвание Божьи непреложны, но позволил им служить только у ворот храма и не дальше. Им было позволено 16 служить только во внешнем дворе перед людьми, где они могли только разрезать животных. И только одна единственная семья из всего колена левитов, семья Садока (кстати, слово САДОК означает праведность), только его семья получила разрешение приходить перед лице Бога и служить Ему в святом месте внутри храма. И именно такого рода служения нам так не хватает сейчас. Ныне мы наблюдаем больше человеческих ощущений, больше человекоугодия, желания угодить, удовлетворить человеческие ожидания, чем ощущения тех людей, которые в ожидании перед Богом. Как мало таких людей, которые отворачиваются от своих собственных человеческих намерений. Ибо только на святом месте Бог может вдохнуть в человека ту тему, которую затем священники должны вдохнуть в народ.

Глава

Будете гонимы!

Как бы это ни было странно, но знаете, что зачастую становится результатом такого посвящения Богу? Поношение от людей. Однажды я проповедовал на Западном побережье США в одном известном харизматическом центре. Честно говоря, я и сам не знаю, как туда попал. Я не собирался и не планировал туда ехать, но верю. что Господь Сам устроил так, чтобы я там оказался. Там все настолько отличалось от того, к чему мы привыкли: это был огромный, головокружительный харизматический центр.

Итак, я готовился в тот вечер к проповеди. Я начал молиться, и в святом месте во время молитвы Господь сказал мне:

"Малая закваска квасит все тесто".

На основании всего лишь этого маленького откровения от Господа я вышел тогда вперед в том огромном собрании верующих и стал проповедовать, имея от Господа лишь это маленькое "интуитивное откровение. Я сказал людям, что сегодня будет не проповедь, а событие, что и произошло в действительности, как мы увидим позже. Ибо во время моей проповеди я был прерван одним из служителей этой церкви, сказавшим мне: "Не убивай овец, а проповедуй евангелие!" Я посмотрел на него с удивлением, ведь, что касалось меня, я проповедовал Слово Божье. Поэтому я продолжал проповедовать, пока не закончил свою проповедь. Помню, когда я говорил, где-то посредине моей проповеди (хотя я и не планировал это говорить), я вдруг услышал слова, которые исходили из меня. Вот что я говорил тогда:

"В жизни каждого служителя и каждого служения наступает момент истины. И если вы не отнесетесь к этому моменту так, как должно, и не поступите так, как подобает поступать с истиной, если вы не разберетесь с этой истиной, если вы закроете на это свои глаза, то именно с этого момента в ваше тесто вводится закваска".

Как мало я знал о том, насколько уязвляющими и насколько точными, пронизывающими оказались мои слова для того собрания, той общины, в которой я проповедовал тем вечером. Это настолько их обидело, что по окончании моей проповеди пастор подошел к микрофону и сказал: "Давайте помолимся за нашего несчастного брата. Я всегда глубоко ценил брата Каца и его служение, но... очевидно, в нем происходит какая-то внутренняя борьба, которую он и изливает в сегодняшней вечерней проповеди. Так что давайте помолимся за этого дорогого человека". И один из его религиозных делков, один из его помощников, подошел ко мне, возложил на меня свою руку в эдакой снисходительной манере и начал за меня молиться. И затем все присоединились к этой молитве. И в то время, когда это происходило, один из слушателей встал, пересек всю аудиторию и подошел прямо ко мне. Он сказал: "Брат Артур, я полностью отрекаюсь и отказываюсь от всего, что происходит здесь в данный момент. Я хочу, чтобы вы знали, что я слышал вашу проповедь и свидетельствую, что каждое слово, которое вышло сегодня из ваших уст, было от Бога. Вот вам мой адрес, мои координаты, мое имя. Прошу вас, приезжайте и служите в моей стране, в Претории, в Южной Африке". После этого сам пастор и все его служители отвели меня в свой церковный офис и стали разбирать по косточкам. А я пытался определить, какой недостаток они нашли во мне, что было не так? Может быть, в тот вечер я проповедовал не по Писанию? Нет! Может быть, я говорил, как еретик, что-то противоречащее христианскому учению и доктрине? Тоже нет. Тогда я спросил их, в чем же дело и в чем они не согласны с моей вечерней проповедью. И мне объяснили: "Понимаешь, Арт, сегодня твоя проповедь была слишком серьезной для такой аудитории. Здесь же молодая община, молодые люди, и они вряд ли поймут те слова, которые ты говорил сегодня. Более того, твои слова могли очень легко их обидеть". И тогда я сказал им: "Но позвольте, что же вы тогда посоветуете мне делать? Вы что, хотите, чтобы я смотрел своими естественными глазами, своим естественным взглядом и по плоти определял и учитывал состояние аудитории передо мной, а затем вычислял, о чем мне говорить, а о чем нет на основании того, что видят мои человеческие, плотские органы чувств? Вы этого хотите?" После этого я сказал пастору: "Я хочу, чтобы вы знали, брат, что сегодня вечером, когда я молился Господу в святом месте, Бог, Который является моим Господом и перед Которым я стою, сказал мне: "Малая закваска квасит все тесто".

И мне ничего не оставалось, как только говорить те слова, которые Сам Господь вложил в мои уста, несмотря на то, что они оскорбили и обидели вас".

Запомните, служение священника очень часто будет оскорбительным для многих людей. Очень часто люди будут искаженно воспринимать священническое служение. Священническое служение очень часто будет кровавым. В нем будет много обрезания, много резания, много крови, много боли, много страдания. Количество крови будет таким большим, что вы не только сами будете покрыты кровью, но также будете обрызгивать ею и окружающих вас во время вашего служения. Но, говорю вам, что если вы будете послушны всему тому, что Бог требует от вас в процессе всех этих процедур, то в конце вы увидите, как на вас сойдет мера Божьей славы.

Когда священник, выйдя из святого места, поднимает свои руки над народом, то слава Божья сходит на людей как огонь, что и было в служении Аарона. Облекитесь в Божье одеяние и снимите с себя свою собственную смердящую, запятнанную одежду, от которой исходит зловоние духа мира сего. Оденьте на себя эти священные Божьи облачения! Оденьте этот нагрудник, пусть он будет прикреплен к Богу, Который призвал вас. Оденьте на голову эту священную диадиму. Тогда с каждым вашим шагом вы будете ощущать вес этой золотой таблички, на которой начертано: "Святыня Господня". О, если бы каждый из нас мог носить эту табличку! О, если бы мы, постоянно находясь в сфере Божьего Духа, всегда чувствовали на своем челе вес этой святыни. С каждым шагом мы бы ощущали: "Святыня Господня! Святыня Господня! Святыня Господня!".

Если бы так было, тогда насколько меньше появлялось бы этого порывистого, поспешного служения, на много меньше плоти в том, что мы говорим и делаем. Намного меньше было бы тогда душевности, намного меньше лилось бы тогда пустых человеческих слез. И больше было бы того, что пришло с Самих Небес. Ибо Бог не будет насильно навязывать нам те вещи, которые являются небесными и совершенными, до тех пор, пока мы довольствуемся чем-то меньшим. Думаю, тогда у нас было бы больше расположенности к тишине, к ожиданию Бога. Меньше было бы стремления выбегать к месту, с которого можно говорить к людям. Но мы больше ожидали бы того, чтобы Дух Божий развернул и открыл нам разум Божий и славу всех Его целей и намерений в каждой конкретной ситуации. Давайте ощутим тяжесть и вес этой золотой диадимы, святыни для Господа.

Глава

Дата добавления: 2015-10-13