Как мужик двух генералов накормил и что из этого вышло

Георгий Андреевич Вяткин

Сцена в 1 действии, по сатире Салтыкова-Щедрина

Действующие лица

1. Военный генерал.

2. Гражданский генерал.

3. Мужик.

Обстановка: два куста и одно дерево.

При поднятии занавеса – под одним кустом спит мужик, на другой стороне сцены спят генералы.

Военный. Эх, спал, кажется, достаточно, а просыпаться лень. А странный мне, ваше сиятельство, сон снился. Вижу я, будто попали мы с вами вдвоем на необитаемый остров... а на острове изволите ли видеть, нет ни денщика, ни лакея, ни кухарки, ни даже простого мужика...

Гражданский. Скверный сон. Как бы и в самом деле нам не очутиться без прислуги. Время, сами знаете, смутное, того и гляди, что под революцию попадешь.

Военный. (Вскакивая и оглядываясь.) Ваше сиятельство, а ведь это не сон! Не сон! Ведь мы на необитаемом острове!

Гражданский. (Вставая и садясь.) Как на острове? Почему на острове?

Военный. Смотрите – там море, и там море, а впереди лес и дикие скалы... И ни признака человеческого жилья. (С ужасом.) Ну, конечно, конечно, мы на необитаемом острове.

Гражданский. Вот так история! Да что же это такое? Да как мы сюда попали? Да может быть, это нам только снится?

Военный. А ну-ка, ущипните меня. Ой, больно!

Гражданский. Если больно, значит, не во сне. А ну-ка, теперь вы меня. Ой, больно!

Военный. Значит, мы не спим. Значит, это наяву. (Смотрят друг на друга и чешут затылки.) Как же быть? Что теперь делать?

Гражданский. Не знаю, ваше превосходительство. Ума не приложу.

Военный. И я не знаю. И я ума не приложу. А главное, как же без денщика? Я не привык без денщика!

Гражданский. А я не привык без лакея. Как же быть-то?

Военный. Мм... да, Черт возьми, положеньице!

Гражданский. Давайте, ваше превосходительство, закричим караул. Может, кто и услышит.

Военный. Давайте. (Кричат «караул».) Нет, никто не отзывается. А ну-ка, еще раз погромче. (Кричат, пауза.)

Гражданский. Мне, знаете ли, страшно становится.

Военный. Да, положение, действительно, хуже губернаторского. Ни денщика, ни кухарки! А между тем пора уж завтракать.

Гражданский. Да-с. Хорошо бы позавтракать. Хорошо бы кофейку испить. Что же, однако, делать? Ежели доклад написать, какая польза от него, коли послать не с кем.

Военный. Охота вам думать а докладах! Вот рябчика бы сейчас... или уху из свежей рыбки... а потом яблочков сладких...

Гражданский. Кто бы мог подумать, ваше превосходительство, что человеческая пища, в первоначальном виде, летает, плавает и на деревьях растет? А?

Военный. Да, признаться, я до сих пор думал, что булки в том самом виде родятся, в каком их утром к кофе подают.

Гражданский. Стало быть, если кто рябчика хочет съесть, то должен сначала его поймать, убить, ощипать и изжарить. Только, как все это сделать.

Военный. Мм... да-с... Как все это сделать? (Пауза.) Тьфу, черт возьми, как есть хочется! Теперь я, кажется, свой собственный сапог съел бы!

Гражданский. Хороши также перчатки, когда долго ношены. Жирные! (Пауза.)

Военный. Слышал я от одного доктора, что человек может долгое время своими собственными соками питаться!

Гражданский. Как так?

Военный. Да так-с. Собственные соки будто бы производят другие соки, а эти соки, в свою очередь, производят еще соки и так далее, до тех пор, покуда, наконец, соки совсем не прекратятся.

Гражданский. А тогда что же?

Военный. А тогда уж надобно пищу какую-нибудь принимать.

Гражданский. Фу, как есть хочется! Ваше превосходительство, пошарьте у себя в карманах, нет ли там случайно кусочка какого?

Военный. (Достает из кармана, газету.) Кроме газетного обрывка, ничего. А в газете, как назло, про последний обед у нашего губернатора. (Читает.) «Стол был сервирован на сто персон с роскошью изумительною. На первое – был подан раковый суп с пирожками, на второе – стерлядь под красным соусом, на третье – почки в мадере, на четвертое...»

Гражданский. Довольно, довольно! Ах, хоть бы кусочек черствого хлеба! (Пауза.) Ваше превосходительство, давайте же что-нибудь придумывать. Ведь так же нельзя! Ведь мы с вами беспомощны, как новорожденные младенцы, и, чего доброго, завтра же на этом проклятом острове с голоду подохнем.

Военный. Я это сознаю, ваше сиятельство, но что же делать, если... если я ничего не умею... Я умею только принимать парады, но здесь нет никаких войск...

Гражданский. А я умею писать резолюции на прошениях, но здесь нет ни одного человека с прошением. Я бы теперь сам с удовольствием подал кому-нибудь прошение.

Военный. А все-таки что же нам делать? (Пауза. Военный хлопает себя по лбу.) А что, ваше сиятельство, если бы нам найти мужика?

Гражданский. Мужика?

Военный. Ну, да, мужика.

Гражданский. То есть как... мужика? Какого мужика?

Военный. Простого мужика... какие обыкновенно бывают мужики... Он бы нам сейчас и булок подал и рябчика бы изловил... и яблочков бы и... всего иного прочего...

Гражданский. Гм! Мужика! Но где же его взять, этого мужика, когда его нет. (Мужик под кустом громко храпит.)

Военный. Как нет мужика? Мужик везде есть, надо только поискать его. Наверное, где-нибудь спрятался и от работы отлынивает.

Гражданский. А мне думается... (Храп.)

Военный (перебивая). Тсс... Слушайте. Слышите?

Гражданский. Слышу.

Военный. Храпит?

Гражданский. Храпит.

Военный. А благородный человек разве позволит себе храпеть, да еще в присутствии генералов? Значит, храпит мужик... и где-то очень близко...

Гражданский. Надо будет поискать. Мы тут с голоду умираем, а он, мерзавец, храпит.

Военный. (Вглядываясь и подходя к мужику.) Э, да тут и искать нечего. Вот он, ваше сиятельство, вот он!

Оба (подскочив к мужику и перебивая друг друга). Ах, ты мерзавец! Ах, ты сукин сын! Ах, ты лежебока! Небось и ухом не ведешь, что тут два генерала отощали вовсе... Сейчас, же марш работать. Чтоб, сию же минуту была нам пища! (Мужик, вскочив, пятится в сторону и хочет улизнуть, но генералы схватывают его и ставят перед собой.) Стой, стой! От нас, брат, не уйдешь! Со дна моря достанем и работать заставим! Ну, живо, за работу. Шагом марш. (Мужик уходит.)

Военный. Да смотри, чтоб все как следует.

Гражданский. Да поживее, поживее!

Военный. Хо-хо-хо!.. Живем, ваше сиятельство!

Гражданский. Хе-хе-хе... Живе-е-ем-с!

Военный. Хо-хо-хо-хо-хо!..

Гражданский. Хе-хе-хе-хе-хе!..

Военный. А хорошо иметь генеральский чин. Всякая тварь тебе повинуется. Хо-хо-хо...

Гражданский. Хе-хе-хе... А что, ваше превосходительство, если вдруг мужик и вообще весь этот черный народ возьмут да забастуют...

Военный. Как так забастуют?

Гражданский. Да так-с... целым скопом... Да еще и бунт подымут, а? Ведь их куда больше, чем нашего брата.

Военный. Очень уж глупы-с, вовек не догадаются.

Гражданский. Ну, а коли поумнеют? Коли догадаются? Хорошо, что нас здесь двое, а он один. А если бы наоборот?

Военный. Если бы да кабы... И что это за мысли у вас нынче, ваше сиятельство? Даже аппетит начинает пропадать от таких мыслей... (Смотрит в сторону, куда ушел мужик). Нет, вы лучше посмотрите, как он, каналья, старается! Смотрите, уже костер развел, яблоки в золе печет. Рябчика добыл! Честное слово, рябчика! Жареный рябчик с печеными яблоками! Недурно, черт возьми! А? Живем, говорите? Хо-хо-хо!..

Гражданский. Живе-ем-с! Хе-хе-хе...

Военный. Нет, вы посмотрите, как у него все кипит! Сразу видно, что он сознает свою вину и хочет доставить нам удовольствие. Да-с, вы там думайте себе, что хотите, а я всегда говорил и всегда буду говорить, что наше время еще не прошло да и никогда не пройдет. Так уж испокон веков мир устроен и по-иному не бывает...

Голос мужика за сценой. Пожалуйте, господа генералы. Готово.

Оба. Готово, говоришь?

Голос мужика. Готово. Кушать пожалуйте.

Оба. Молодец, мужичок, молодец. Живем-с... ваше превосходительство, хе-хе-хе. Медаль получить, за спасение погибающих! Живем-с... хе-хе-хе? (Уходят. Пауза. Входит мужик.)

Мужик. Тьфу! Думал, что хоть на необитаемом острове отдохну от этих белоручек. Нет, и сюда их нелегкая занесла. Ну доведут они меня до точки! Еду-еду не свищу, а наеду не спущу. (Смотрит в сторону генералов.) Расселись, жрут, только за ушами трещит. Кушайте, голубчики, кушайте. Посмотрю, как вы отблагодарите. А не то, пожалуй, и кушать вам больше не придется. (Смотрит на свои руки.) Эх, и сколько эти руки всякого народа даром кормят. Правду, видно, пословица говорит: один с сошкой, а семеро с ложкой. (Зевает.) Даже выспаться не дали, черти! Только было хороший сон приснился, будто ни одного барина на земле не осталось, ан глядь – они тут как тут. Ну, пока они едят, попробую еще всхрапнуть разок. (Ложится. Пауза. Входят генералы. Мужик вскакивает.)

Военный. Мм... да недурно... недурно...

Гражданский. Маловато, ваше превосходительство, но правильно соизволили заметить: недурно-с. (Оба ковыряют в зубах.)

Мужик. Довольны ли вы, господа генералы?

Военный. Довольны, любезный друг. Видим твое усердие.

Мужик. Не позволите ли теперь отдохнуть?

Военный. Отдохни, отдохни, дружок. Только прежде пойди принеси веревочку и дубинку.

Мужик. А на какой предмет веревочку-то, господа генералы?

Гражданский. А уж это наше дело. Твое дело, любезный, исполнять, а наше приказывать.

Мужик. А благодарности е вашей милости никакой не будет?

Военный. На, вот, пятак на водку.

Мужик. А больше ничего-с?

Военный. В морду захотел? Или по нагайке соскучился? Пошел! (Мужик уходит.)

Гражданский. Вы бы, ваше превосходительство, помягче с ним. А то еще удерет.

Военный. Не удерет. Мы его привяжем тут на веревочку... Хо-хо-хо!

Гражданский. Хе-хе-хе... На веревочку? Хе-хе-хе. И какой это вздор ученые говорят, будто на необитаемом острове жить нельзя. Отлично можно!

Военный (игриво). Отлично-то отлично, а все же знаете как-то скучно барашку без ярочки... Хо-хо-хо!.. Женщин не хватает, ваше сиятельство!

Гражданский. Хе-хе-хе!.. (Мужик возвращается а подает им веревку и дубинку.)

Военный. Ну-с, любезнейший, стань-ка сюда, под это дерево. (Мужик подходит. Они привязывают его к дереву.) Вот так-то будет лучше, крепче, надежнее. Ну-с, ты тут постой, сон наш стереги, а мы отдохнем-с... (Оба смеются.) А чтоб тебе одному не скучно было, мы около тебя дубинку поставим: от зверей нас защищать. Вот так-с... (Оба, смеясь, ложатся.) Живем, ваше сиятельство? Хо-хо-хо!..

Гражданский. Живе-е-ем-с! Хе-хе-хе! (Оба продолжают хохотать все громче. Мужик между тем мощным усилием разрывает веревку, схватывает дубинку и замахивается. Генералы трясутся от ужаса и неожиданности.)

Мужик. Ни с места! Теперь мой черед пришел! Что-о? Испужались? Ха-ха... Почуял я силу свою, довели вы меня до точки. Со всем миром готов силой померяться. Вас не трону. Но и вы меня не трожь! Ухожу я. А вы тут ежели сумеете без меня и моей помощи прожить – живите. А нет, пропадайте пропадом!

Занавес.

Дата добавления: 2015-09-05