Глава восьмая. Софи внутренне напряглась, услышав досадливый вздох Доминика

Софи внутренне напряглась, услышав досадливый вздох Доминика. Он высвободил руку и встал с дивана, чтобы позвать дворецкого. Она тотчас поднялась следом, уверенная, что он хочет отправить ее домой.

— Уже поздно. — Голос звучал отстраненно и холодно. — Эндрюс проводит тебя в гостевую спальню, а утром покажет бассейн, как я и обещал.

Значит.., он не хочет больше с ней спать. Она стала ему отвратительна!

— Пожалуйста, Доминик, не надо так…

Невзирая на боль, Софи попыталась улыбнуться. Даже сейчас ее страсть к этому мужчине не ослабевала, пожирая изнутри, как лихорадка. Казалось, ураган эмоций вот‑вот собьет ее с ног, и девушка поражалась, как он может оставаться так непоколебимо спокоен.

— Ты хочешь, чтобы я занимался с тобой любовью. Но любовницей моей стать не желаешь!

Доминик с трудом удерживался, чтобы не сжать Софи в объятиях, но гордость и гнев заставляли его скрывать свои чувства. Если он уступит, у них будет яркая, страстная ночь и он сможет хоть отчасти утолить ненасытную жажду… Но он не собирался сдаваться, пока не добьется своего. Он видел, что она точно так же сгорает от желания, и был готов использовать даже шантаж.

— Ступай, Софи. А если не сможешь заснуть, — тогда еще раз обдумай мое предложение. Возможно, к утру наш союз покажется тебе более привлекательным.

Обычно подобная надменная самоуверенность легко выводила девушку из себя, но сейчас она не могла выдавить ни слова. Кровь бурлила в жилах так жарко, что она почти утратила рассудок.

— Доминик, я…

— Сегодня мы не будем больше говорить об этом. А, вот и Эндрюс…

— Да, сэр?

— Я хочу, чтобы вы проводили мисс Далтон в гостевую спальню, а поутру — в бассейн. Доброй ночи, Софи, и приятных снов.

В присутствии дворецкого Софи была вынуждена смолчать и направилась вслед за ним на второй этаж. Посреди лестницы она обернулась. Доминик наблюдал за ней с усмешкой, и ей тут же захотелось броситься обратно, вцепиться в него, умолять, чтобы он занялся с ней любовью. Этот мужчина лишал ее остатков воли… Но все же Софи нашла в себе силы отвести взгляд и уйти прочь.

Удивительно, как ей удалось заснуть хоть ненадолго в эту ужасную ночь… Но сейчас, наслаждаясь купанием в роскошном, отделанном в римском стиле бассейне, выложенном синей и белой мозаичной плиткой, и солнечным светом, льющимся сквозь застекленный купол крыши, Софи ощутила неожиданный прилив бодрости.

Плавать вот так, в одиночестве, было наслаждением, так что она не могла не признать некоторых преимуществ богатой жизни.

Но она же не думает всерьез над тем, чтобы принять предложение Доминика, верно? Конечно, она способна поддерживать разговор почти на любую тему — работа обязывает как‑никак, — но она не из тех женщин, что обучены устраивать светские рауты и вообще вести себя как подобает спутнице миллиардера.

Да и что скажут родители? Отец, как обычно, не станет стесняться в выражениях и обзовет Доминика никчемным бездельником, раз тот не хочет жениться на Софи, а мать будет плакать и причитать.

Нет, оборвала себя девушка, подплывая к бортику, вопрос не в том, как ее связь с Домиником воспримут другие люди. Вопрос в том, что по этому поводу думает она сама?

Конечно, она желает его — но разве одного только секса достаточно? И не лишит ли она себя чего‑то важного в жизни, если согласится? Шанса найти настоящую любовь…

— Доброе утро, Софи.

Она открыла глаза и обнаружила, что он идет прямо к ней, высокий, неприступный, источающий ауру силы и власти.., и у девушки словно мотыльки затрепетали крылышками где‑то глубоко внутри. Она пригладила влажные волосы.

— Доброе утро.

— Хорошо спалось, я надеюсь?

Он не скрывал иронии. Софи же не могла скрыть своей реакции на этого слишком привлекательного мужчину.

— Кровать очень удобная, спасибо. Да, я прекрасно выспалась. — Голос звучал, как всегда, вызывающе.., хотя и не слишком убедительно.

Доминик не мог отвести взгляда от ее соблазнительного тела, отслеживая каждый изгиб под купальником. Сам он спал очень плохо. Посреди ночи пришлось принять ледяной душ, но даже это не помогло, он встал поутру совершенно разбитым. Его сводила с ума мысль о том, что Софи совсем рядом — и так недоступна. Она хоть подумала над его предложением?

То, что эта женщина имела над ним такую власть, выводило Доминика из себя. Он никогда и никому подобного не позволял и всегда одерживал верх над любыми противниками. Отец с детства учил его не поддаваться эмоциям, и он считал, что это отличный совет.

Но теперь все шло не так, как он привык. Он слишком сильно желал Софи. Она была очаровательна, бойка на язык, образованна. Ему надоели пустые короткие интрижки, он хотел, чтобы рядом был кто‑то, с кем можно поговорить, поделиться чем‑то важным, обсудить свои планы. Доминику требовалась спутница, с которой он мог бы разделить свой успех.

— Ну что… — Он присел на корточки у кромки. — Как насчет завтрака?

Софи лишь сейчас осознала, что умирает от голода. Доминик протянул ей полотенце.

Очень медленно она двинулась по ступенькам к нему навстречу, чувствуя, как он пожирает ее взглядом. Подойдя ближе, Софи невольно затаила дыхание, уверенная, что сейчас он ее поцелует… И едва не застонала от разочарования, когда Доминик отошел, едва набросив полотенце ей на плечи.

— Завтрак накрыт в столовой, — бросил он уже с порога. — До конца коридора, налево, затем направо. Я буду ждать.

В джинсах и в простой белой рубашке Софи прошла в столовую и обнаружила Доминика в кресле с газетой. Вокруг суетилась, накрывая на стол, приземистая смуглокожая женщина в черном платье с белым передником — видимо, экономка.

— Софи.., проходи и садись. Мария принесет тебе чай или кофе. Что ты предпочитаешь?

— Пожалуйста, чай.

Доминик встал и отодвинул для нее стул.

— А как насчет еды? Надеюсь, ты не из тех женщин, которые с утра клюют только фрукты или вообще морят себя голодом?

Софи была поражена небрежной легкостью его тона и невольно улыбнулась в ответ.

— На фруктах я бы долго не протянула. Нет, я завтракаю нормально. Вот только готовить обычно себе не успеваю, меня этим балует только мама.

Сам Доминик вырос в семье, где мать была слишком занята светской жизнью, чтобы уделять внимание семье, так что даже не представлял себе, что такое завтрак, приготовленный материнскими руками, и сейчас ощутил короткую вспышку зависти при виде оживленного лица девушки.

Наверняка своим детям она всегда будет готовить сама…

Из задумчивости его вывело вежливое покашливание экономки, и, спохватившись, он поспешил распорядиться насчет чая и еды.

— Ты часто видишься с родителями? — поинтересовался он, чтобы поддержать беседу.

— Пару раз в месяц. Увы, чаще не выходит: работа отнимает слишком много времени. А еще разные курсы самообразования… Но родители все понимают. Они многим пожертвовали, чтобы я могла закончить университет.

Должно быть, они славные люди… Доминику стало и впрямь интересно.

— А чем занимается твой отец?

— Он строитель. И я все время беспокоюсь, что он уж чересчур надрывается на работе. В прошлом месяце потянул спину и не мог ходить почти две недели.

Чувствуя на себе пристальный взгляд мужчины, Софи слегка поежилась и принялась расправлять на коленях салфетку.

— А твой отец? — негромко спросила она.

— Он бизнесмен. Уже на пенсии, но все равно никак не может угомониться… — Доминик улыбнулся, и у девушки тоже потеплело на душе.

Но когда она спросила про его мать, взгляд изумрудных глаз подернулся пеленой, а лицо словно закаменело.

— Она все время в разъездах. У нее очень много дел, и мы почти не видимся.

Трудно понять, переживал ли он из‑за этого, или ему было все равно. Софи сочувственно вздохнула.

— Быть родителями, мне кажется, это такой тяжелый труд… Лично я снимаю шляпу перед теми героями, кто на это решился. Как посмотришь, сколько сил отнимают даже шестилетки у меня в классе, — просто волосы седеют!

— Но.., ведь ты хочешь иметь детей?

От такого прямого вопроса ей сделалось неловко.

— О, еще не скоро! Сперва надо выйти замуж, а я пока не нашла никого, кто… — Она осеклась. Кажется, они опять возвращались к болезненной теме.

— Мне пришла в голову одна мысль, и я хочу, чтобы ты ее обдумала, — заявил Доминик, глядя на нее в упор. — Как насчет испытательного срока в полгода? Потом, если тебя что‑то не устроит, мы разойдемся, и я не стану тебя удерживать. Так тебе будет удобнее?

Сердце зачастило, сбиваясь с ритма.

— Но зачем нам вообще жить вместе? Почему бы не встречаться время от времени, как многие другие пары?

Потому что этому помешает их слишком забитое расписание. Они вообще почти не смогут видеться. А так он сможет брать Софи с собой в поездки. Ей это понравится. А со временем он сумеет ее убедить, что карьера для женщины не так уж важна…

— Потому что так будет лучше для нас обоих. Это огромный дом. Вдвоем нам не будет тесно. И почему ты так упрямишься, словно я предлагаю тебе нечто непристойное?

— Ты не понимаешь этого, потому что не понимаешь меня, Доминик! Я люблю свою квартиру и свою работу…

— Ты сохранишь и то, и другое, даже если переедешь ко мне. Что скажешь, Софи?

— А если я соглашусь… — у нее внезапно пересохло во рту, — чего ты от меня потребуешь, Доминик?

Он ответил, не задумываясь ни на секунду:

— Чтобы ты была моей спутницей и любовницей, разумеется. А ты как думала?

При этих словах Софи вновь ощутила, как ее охватывает жар. Стать его любовницей… Она не могла думать ни о чем другом.

— Если я соглашусь.., то я не брошу работу. Я готова с тобой жить, но мне нужна свобода. Независимость я ни на что не променяю, понимаешь?

Доминик постарался не выдать охватившего его облегчения и восторга. Конечно, пусть она ходит на свою работу. Но вот насчет независимости… Осознав, как много он готов ей дать, она вскоре поймет и то, что именно он здесь хозяин и его желания должны исполняться в первую очередь. А когда ему нужно будет уезжать по делам, он потребует, чтобы она сопровождала его повсюду… Иначе какой смысл в их сделке?

— Значит, договорились?

Он потянулся через стол и взял ее за руку, сжимая тонкие пальцы девушки с ощущением собственника.

Софи твердила себе, что, должно быть, совершенно сошла с ума, если согласилась.., но отступать было поздно. Она с трудом кивнула.

— Мне нужно немного времени, чтобы свыкнуться с этой мыслью, прежде чем я перееду. Хорошо?

— Сколько?

— Неделю.., или, может, две… — Ее вновь охватили сомнения.

— Я даю тебе ровно семь дней, а затем пришлю кого‑нибудь за вещами.

— Но твои близкие и друзья, Доминик… Что ты им скажешь?

Он предпочел ответить вопросом на вопрос:

—А ты?

— Нет смысла говорить. Это ведь.., не настоящие отношения. — У Софи было такое несчастное лицо, что Доминик невольно сжал ее пальцы сильнее.

— Ошибаешься. Это будут нормальные отношения. Твоим родителям не о чем тревожиться: я позабочусь о тебе и ты ни в чем не будешь знать отказа. Я предложил срок в полгода, только чтобы ты не чувствовала себя как в ловушке. Так что можешь рассказать всем, кому пожелаешь.

— Так значит, своих ты поставишь в известность?

Да, он им скажет. Хотя их это едва ли обрадует. Особенно мать, когда та узнает, что его избранница из простой рабочей семьи. Отец, по крайней мере, не был таким снобом, хотя и он не придет в восторг.

— Конечно.

Софи сильно сомневалась, что придется по душе родителям Доминика, если они когда‑нибудь встретятся. Но сейчас у нее было довольно и иных забот, так что она выбросила эту мысль из головы.

В понедельник на работе Софи все еще никак не могла прийти в себя. Она каждую минуту ждала звонка от Доминика со словами, что он передумал и все это было просто нелепой, чудовищной ошибкой. Когда он так и не позвонил, Софи не знала, радоваться ей или огорчаться.

Зато пришла открытка от Дианы, с Кипра, где они проводили медовый месяц, и при виде знакомого почерка Софи стало дурно, словно она глотнула неразбавленного виски натощак.

Диана будет в ужасе! Ее не было всего две недели — и за это время лучшая подруга успела сойтись с ее собственным боссом…

— Как провела выходные, Софи? — Медоточивый голосок Барбары Бадд прервал ее размышления.

Притворившись, будто читает объявление на стене, девушка пожала плечами.

— Неплохо. А ты?

— Ничего интересного. Как поживает твой богатенький приятель?

Чувствуя, что начинает закипать от злости, Софи обернулась.

— О чем это ты?

— Не делай вид, будто не знаешь. Тот парень на «роллс‑ройсе»… На твоем месте я бы в него вцепилась зубами и когтями — только бы вырваться из этой дыры!

Ни для кого не было секретом, что профессию учителя Барбара выбрала отнюдь не по призванию: просто недобрала баллов на экзамене в юридический — вот и решила пойти на педагогику. Софи от всей души жалела детей, у которых та вела уроки.

— Это мое личное дело, Барбара, так что, пожалуйста, оставь меня в покое.

— Ну, конечно, ты ведь настолько выше нас, прочих смертных…

И с этими словами она удалилась, задрав нос, словно ее оскорбили в лучших чувствах.

Софи со вздохом направилась в свой класс. По крайней мере, там она чувствовала себя уютно и в безопасности.

Дата добавления: 2015-09-03