Глава 55. Прошло две недели, а от Люциуса не было ни слуху ни духу

Прошло две недели, а от Люциуса не было ни слуху ни духу, и Снейпа такое положение дел начинало раздражать. Тем временем, Дамблдор с МакГонагалл добились значительного прогресса и разузнали новые сведения о попытках Тома Риддла создать хоркруксы, и это при том, что они участвовали в нескольких школьных собраниях в неделю. На одном из них Дамблдор развернул какой-то пергамент и нахмурился.

«Филиус, Северус, в течение семестра вам придется с осторожностью обращаться с запросами вроде этого, - сообщил он. – Они требуют определенной… дипломатичности… при сообщении об отказе, здесь главное не нанести оскорбления, - директор многозначительно посмотрел на Снейпа, а затем повернулся к Флитвику. – Возможно, что как, э, старшему товарищу, именно тебе, Филиус, следует разбираться с такими вопросами».

Снейп закатил глаза. Если тролльский характер освобождает его от лишней бумажной работы, то это вряд ли вдохновит его начать новую жизнь.

«О чем речь, Альбус?» - пропищал Филиус, с интересом глядя на переданный ему пергамент.

«Министр запросил разрешение использовать территорию Хогвартса для проведения пресс-конференции. Разумеется, замок – это здание, известное всему Волшебному миру, и нас часто просят предоставить помещение для свадеб, благотворительных вечеров и различных других мероприятий. Обычно в течение лета я с большей готовностью рассматриваю такие просьбы, но, учитывая поведение Корнелиуса в прошлом семестре…»

Ум Снейпа лихорадочно работал. «Что конкретно сказано в письме?»

Флитвик пробежался взглядом по пергаменту. «Похоже, что министр Фадж планирует громкое заявление – что-то насчет своих планов остаться еще на один срок – и он хочет выступить здесь, у озера, на территории замка. Со своим обычным апломбом он пишет, - сухо заметил маленький волшебник, - что поскольку заявление касается всех британских волшебников и ведьм, его советники предложили ему провести пресс-конференцию в месте высокой исторической ценности, - Флитвик покачал головой в ответ на наглость Фаджа. – Должно быть, Стоунхендж оказался уже занят».

Советники Фаджа – судя по всему, это означает Люциуса Малфоя… Снейп задумался. С чего это Малфою выбирать Хогвартс? Есть вероятность, что он просто хочет, чтобы Снейп стал непосредственным свидетелем предстоящей катавасии. С другой стороны, этот проныра мог передумать и решить подставить Снейпа, а не Фаджа. И все равно, даже в последнем случае, игра на своем поле остается предпочтительной. «Я предлагаю удовлетворить эту просьбу», - протянул он, стараясь не захихикать при виде вытянувшихся лиц присутствующих, которые тут же повернулись к нему.

«Ты готов помогать Фаджу?» - возмущенно воскликнула МакГонагалл.

«Нравится нам это или нет, но он остается Министром – во всяком случае, пока – и во время школьных каникул подобный отказ будет однозначно воспринят как личный выпад. Я бы не хотел, чтобы у Фаджа были основания потребовать куда больших услуг в течение учебного года».
Ему явно удалось впечатлить Дамблдора. «Очень здравые рассуждения, мой мальчик. Ты прекрасно обосновал свою позицию».

Флитвик кивнул. «Я согласен с Северусом, директор. Лучше бросить Фаджу кость сейчас, чем начинать новый год с конфликта».

Вот так случилось, что на следующей неделе Министр со свитой и шумной толпой журналистов на подхвате предстал перед воротами Хогвартса. Немногочисленные сотрудники, которые оставались в школе, по большей части решили бойкотировать мероприятие. Однако Снейп, Люпин, Блэк и Гарри стояли позади всей этой толпы и наблюдали, как Фадж взбирается на магически установленную кафедру и призывает жестом к тишине.

«Пап, а чего это он улыбается и машет? Как будто думает, что ему кто-то аплодирует», - с сомнением в голосе заметил Гарри.

«Это потому что он засранец», - опередил Сириус ответ Снейпа.

Гарри захихикал, в то время как Ремус с папой отругали его крестного за подобный язык в присутствии ребенка, а Фадж обратился к собравшимся.

«Дамы и господа, представляющие прессу, я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы собрались ради сего знаменательного события. Как вам известно, я всего лишь смиренный слуга нашего великого народа. Будь на то моя воля, я бы с радостью оставался одним из простых невоспетых госслужащих, которые в поте лица своего трудятся в Министерстве».

«Как дядя Артур? – скептически спросил Гарри, разглядывая напыщенного волшебника в котелке. – Я что-то с трудом представляю его таким, а ты?»

«Тссс», - шикнул на него папа.

«Однако долг зовет, и даже самые смиренные из нас вынуждены исполнять его, и с несказанной гордостью и благодарностью я вспоминаю свои годы службы в качестве вашего Министра».

«Меня вот-вот стошнит», - громко прошептал Сириус.

«Мне даже в голову не приходило, что некоторые люди уже начинают спекулировать о том, как долго я хочу занимать этот пост, но когда мое внимание привлекли к данному вопросу, то, - он скромно развел руками, - что мне остается делать?»

Сириус наклонился к Гарри и к вящему восторгу мальчика изобразил рвотные позывы, но Ремус тут же призвал его к порядку, как следует толкнув локтем. Оборотень смерил друга суровым взглядом, хотя дрожание в уголках рта выдавало его истинные чувства.

«Как вам известно, я не стремлюсь к этому посту ради собственной выгоды, а потому я счел себя обязанным обратиться к своему самому доверенному советнику, Люциусу Малфою, и спросить его мнения по данному поводу. С огромным удовольствием я представляю вам человека, который не нуждается в представлениях – Люциус Малфой!»

Фадж громко зааплодировал, однако остальные присутствующие не разделили его энтузиазма – в толпе раздались лишь несколько жидких хлопков. Гарри повернулся к Снейпу с озадаченным выражением лица: «Пап, он ведь так ничего и не сказал по делу, да?»

«Фадж редко это делает, Поттер», - ответил Снейп, не отрывая глаз от аристократичного блондина.

Люциус изогнул изящную бровь, окинув взглядом собравшихся репортеров. «Добрый день. После длительного исследования этого вопроса, не говоря уже о тщательном обзоре деятельности Министра, я с удовольствием сообщаю, что можно сделать только один безоговорочный вывод». Он указал рукой на огромный свернутый транспарант, который повис в небе за его спиной. Один взмах его палочки, и транспарант развернулся под звук фанфар.

Повисла полная тишина, а затем толпа оглушительно загудела. «Ой, пап!» - воскликнул Гарри.

Ремус стоял с открытым ртом. «Твою ж ма… эм, Министр», - быстро поправился он.

На транспаранте, в масштабе, превышающем реальные размеры, были отпечатаны фотографии трех волшебников: Люциуса Малфоя, Артура Уизли и Сириуса Блэка, которые стояли перед зданием Министерства. Над их головами была написана фраза: «Мы все согласны только в ОДНОМ». Внизу же значился лозунг: «ФАДЖ - ИДИОТ»

Поза волшебников намеренно напоминала о фото с передовицы «Пророка», опубликованное несколько месяцев назад и запечатлевшее Драко, Рона и Гарри. Хотя волшебники не обнимали друг друга за плечи, как это делали мальчики, они однозначно выражали искреннюю солидарность трех старинных, но традиционно враждующих чистокровных кланов.

«Сириус! – поперхнулся Ремус, уставившись на плакат. – Ты… ты…!»

Сириус, тем временем, в буквальном смысле пританцовывал от восторга – ведь он только что ухитрился устроить первоклассный розыгрыш, а его близкие друзья даже ничего не заподозрили. «Разве это не супер, Лунатик?»

«Я потрясен твоей способностью сохранить что-то в тайне», - спокойно прокомментировал Снейп, хотя в душе он ликовал. Политиканство Люциуса на высшем уровне.

«Как ты мог! – завопил Фадж на Люциуса, когда, наконец, смог перекричать журналистов, которые закидывали его вопросами. – Я доверял тебе! Ты обещал мне переизбрание!»

«Министр! – Рита Скитер была уверена, что любое событие в Хогвартсе полезно для ее карьеры. – Вы утверждаете, что министерские выборы контролирует группировка чистокровных семейств? Это Люциус Малфой обеспечил вашу последнюю победу? Какими соображениями он руководствовался?»

Фадж побагровел, а затем побелел. «Я… я никогда этого не говорил», - быстро пошел он на попятный, стиснув от ужаса свой котелок.

«Тогда что вы имели в виду, когда дали понять, что мистер Малфой «обещал» вам избрание? Вы хотите сказать, что результаты наших выборов не выражают волю британского волшебного общества?»

Люциус с наслаждением наблюдал за бормотанием и пустыми угрозами Фаджа. Северус был прав – это действительно так же весело, как подвергать магглов Круциатусу. К тому же последнее занятие слишком быстро приедается. Какой отпор могут дать эти жалкие существа? Но сегодня, наблюдая, как Министр магии дергается и извивается в агонии, которую вызвал Люциус, он вспомнил, почему вообще захотел присоединиться к Темному лорду. С большим трудом Малфой подавил дрожь удовольствия.

А вот Рита Скитер даже не пыталась скрыть восхитительные ощущения, которые пробегали по ее телу. Именно такие скандалы заканчиваются сменой политических режимов! Она возглавляла авангард прессы, пошедшей в атаку на Фаджа, который отступал все дальше, пока окончательно не сдался и не совершил трусливый побег к границе антиаппарационных чар. Стая репортеров продолжала преследовать его, забрасывая вопросами.

«Ну и ну, сколько шуму из-за нашего маленького плаката», - заметил Малфой, направляясь к трем взрослым волшебникам и Гарри.

Сириус усмехнулся. «Ну ты и садист-извращенец, Малфой, хотя должен признать, наблюдать за этим было забавно».

Малфой деликатно приложил шелковый носовой платок к верхней губе. «Ты ведь знаешь, как называют тех, кто предпочитает наблюдать, а не делать, Блэк».

«Я не знаю, как?» - невинно спросил Гарри.

Снейп с удовольствием смотрел, как Малфой в кои-то веки лишился дара речи. Люциус прекрасно знал, что Гарри перескажет Драко любой их разговор, и это значительно ограничило его способность ответить на вопрос.

«Это неважно, мистер Поттер, - строго ответил ему Снейп. – Я бы хотел, чтобы вы предупредили Хагрида, что пресс-конференция, похоже, закончилась, и территорию нужно вернуть к ее изначальному виду».

Гарри выглядел разочарованном, но он знал, что с этим отцовским тоном лучше не спорить. Мальчик засеменил прочь, оставив позади Блэка и Малфоя, которые пытались испепелить друг друга взглядом.

«Отлично, Малфой. Обязательно было обсуждать свои сексуальные отклонения в присутствии моего крестника?»

«А кто именно начал этот обмен любезностями, Блэк?» - прошипел в ответ Люциус.

«Ну, дорогой кузен, - прорычал Сириус, прекрасно зная, как невыносимо Люциусу любое напоминание об их родстве со стороны жены. – возможно, если бы ты не был таким извра…»

«Довольно! Как вы двое вообще ухитрились выпустить этот транспарант и не проклясть друг друга до смерти?» - спросил Ремус.

«Артур постоянно стоял между нами и не позволял нам разговаривать друг с другом», - проворчал Сириус.

Ремус вздохнул. «Мудрый он человек».

Малфой посмотрел на Снейпа. «Полагаю, ты нашел сегодняшние события удовлетворительными?»

Снейп слегка наклонил голову. «Славно сыграно».

Малфой ухмыльнулся и прошествовал прочь.

«Так это твоих рук дело? – Сириус удивленно уставился на Снейпа. – Когда Малфой связался со мной, то я просто подумал, что до него, наконец, дошло, что за засранец этот Министр. Ну а после того, что Фадж пытался сделать с Гарри, я был только рад помочь избавиться от идиота. Хочешь сказать, что за всем этим стоишь ты?»

Ремус улыбнулся Северусу. «Я полагаю, что ради блага Гарри Северус организовал многое, о чем мы даже не догадываемся, Бродяга. Нам остается только помогать по мере сил, когда в этом возникнет необходимость».

Сириус пожал плечами. «Ага, ладно. Ну, великий и пронырливый, что у нас дальше по плану?»

Снейп закатил глаза. Тупые гриффиндорцы. По крайней мере, они хотя бы немного обучаемы. «Ну, раз ты спросил, - ответил он, решив, что это вполне подходящий момент для следующей фазы его плана. – Я бы хотел, чтобы ты обратился к Амелии Боунс и постарался убедить ее составить конкуренцию Фаджу на предстоящих выборах».

«Я? – Сириус был удивлен и польщен одновременно. – Почему я?»

«Она скорее примет совет от бывшего аврора, чем от бывшего Пожирателя смерти, - сухо отметил Снейп. – Помимо прочего, ты глава старинного чистокровного рода, и только что ты публично заявил о своей оппозиции Фаджу. Можешь предложить ей финансовую и политическую поддержку. И возьми с собой на встречу оборотня, а то забудешь, что должен говорить».

«С технической точки зрения, именно ее расследование вернуло тебе доброе имя, - заметил Ремус, - так что она с большой вероятностью поверит, что какой бы зуб ты ни точил на правительство, против нее лично ты ничего не имеешь».

«Ладно, - охотно согласился Сириус. – Однако, заняв этот пост, она не будет простофилей вроде Фаджа. Ты ведь понимаешь, что она даже не член Ордена».

«Я рассчитываю именно на ее независимость от чужого влияния в любой форме, - твердо ответил Снейп. – Согласно всеобщему мнению, мадам Боунс воздерживается от альянсов с кем бы то ни было и имеет репутацию справедливой, хоть и несколько резковатой ведьмы. Более того, как бывшая глава Отдела магического правопорядка, она не будет склонна недооценивать угрозу возвращения Сами-знаете-кого, а потому поможет поддержать и защитить Поттера».

Как он и предполагал, последний аргумент оказался решающим, и Блэк с Люпином согласились как можно скорее встретиться с Боунс.

В последующие дни несколько других влиятельных семейств, включая Лонгботтомов и Паркинсонов, выразили открытую поддержку кандидатуре Боунс и отреклись от Фаджа. В то время как Малфой был не настолько глуп, чтобы предложить Боунс свою поддержку (он прекрасно знал, что Отдел магического правопорядка до сих пор считает его Пожирателем смерти), само отсутствие оппозиции с его стороны было красноречивым заявлением, особенно для тех, кто воспринимал Люциуса Малфоя как временную замену Вольдеморта. Другие приспешники Темного лорда были слегка озадачены тем, что Люциус столь явно одобряет такую ведьму как Амелия Боунс в роли Министра, но они давно привыкли к его поистине византийским интригам и были приучены повиноваться ему в отсутствие хозяина.

Последующие выборы, которые были досрочно проведены в свете взрывоопасных откровений «Пророка», показали совершенно предсказуемые результаты. Амелия Боунс приняла присягу как новый Министр магии, а Кинсли Шэклболт возглавил Отдел магического правопорядка. Дамблдор разрывался между шоком и экстазом, в то время как Мародеры чествовали Снейпа в частном порядке (в ответ на это зельевар лишь недовольно ворчал, но в душе был вне себя от гордости).

##

К концу лета Гарри приобрел здоровый загар в результате постоянных игр на улице, долгих прогулок (только не в Запретный лес) с Хагридом и полетов с Хуч, которая специально пораньше прервала свой отпуск, чтобы индивидуально потренировать Гарри. Она предвкушала, что мальчик станет профессиональным игроком в квиддич, а потому мечтала о славе его первого тренера и вдохновительницы.

Гарри выполнил все домашние задания на лето и, благодаря репетиторским занятиям, добился огромного прогресса по большинству предметов, особенно по защите от темных искусств, зельеварению и трансфигурациям. Он помогал Спрут в ее оранжереях, потому что ему нравились и подобная работа, и добрая хаффлпаффка, но все равно было очевидно, что в домашней работе по травологии ему не обойтись без помощи Невилла.

Последние несколько дней каникул он провел в Норе. Гарри присоединился к Уизли в их ежегодной экспедиции за школьными принадлежностями в Косой переулок, а потом вернулся обратно в Хогвартс на экспрессе, вместе с остальными учениками. Значительную часть пути он пытался убедить Джинни и ее подругу Луну, что, вопреки утверждениям близнецов, распределение по факультетам не проводится по результатам рукопашной схватки с троллем. Джинни встретила эту новость с облегчением, а вот Луна испытала горькое разочарование.

Поначалу Драко высокомерно рисовался перед девочками, как перед маленькими первогодками. Однако когда Луна выдала особенно бессвязный комментарий насчет морщерогих кизляков, мальчик чуть не сбежал из купе. Затем он узнал, что ее отец – главный редактор «Придиры», и уселся обратно, восхищенно глядя на Гарри. «Умно, Поттер! – прошептал он. – Очень по-слизерински! Подмазываешься к представителям прессы - недурственно».

Гарри озадаченно нахмурился, но затем решил проигнорировать это заявление – время от времени Драко начинал болтать что-то совершенно бессмысленное. В этот момент Рон достал дорожные шахматы, у Джинни нашлась колода волшебных карт, и остальное путешествие прошло весьма увлекательно для всех присутствующих. Крэбб и Гойл уплетали за обе щеки кексы, которые Хагрид прислал Гарри через Хедвиг «в поезд на дорожку». Надо отдать должное их пищеварению – никакая медицинская помощь (включая стоматологическую) им впоследствии не потребовалась.

По прибытию новоиспеченные второкурсники снисходительно поглядывали на первогодок, которых Хагрид загонял в лодки, в то время как они вместе с остальной школой забирались в повозки, запряженные фестралами. Главным событием приветственного пира стало отсутствие профессоров Дамблдора и МакГонагалл. Дикие предположения насчет состояния Дамблдора быстро уступили место ужасу, когда было объявлено, что профессор Снейп теперь стал заместителем директора и ответственным за дисциплину. Ученики всех факультетов задрожали от страха, а близнецы Уизли мрачно размышляли о том, что хуже – умереть от скуки за целый год без проделок или ощутить на себе гнев строгого «дяди Сева». По сравнению с этим новость о двух новых профессорах прошла практически незамеченной, хотя многие ученицы перешептывались насчет «душки»-преподавателя, который по совместительству был богат, знаменит и холост.

Ремус с легкостью вписался в свою новую роль. Неожиданно оказалось, что как глава факультета он позволял куда меньше «вольностей», чем профессор МакГонагалл. Хотя он не заходил так далеко, как профессор Снейп, и не говорил первокурсникам, когда им ложиться спать, он несколько вечеров подряд провел в общей комнате, чтобы индивидуально побеседовать с каждым подопечным. И он назначил поистине драконовские наказания за малейшие издевательства над другими учениками, как со своего, так и с других факультетов.

А вот новый профессор трансфигурации, похоже, совершенно не поддавался классификации. Свои уроки начал со скандального заявления – он вообще не будет назначать отработки. Однако те ученики, которые охотно (и глупо) поспешили воспользоваться невероятной поблажкой, быстро стали жертвами столь непредсказуемых и унизительных розыгрышей, что близнецы Уизли буквально на коленях умоляли Сириуса взять их в подмастерья. Остальные же ученики быстро сообразили, что публичный позор хуже любой отработки, и Сириус с разочарованием обнаружил, что на его занятиях царит идеальный порядок.

По крайней мере, так было, пока шестиклассники не решили разыграть его в ответ.

В течение десяти дней вся школа, затаив дыхание, наблюдала за разразившейся войной профессора с учениками, в то время как Флитвик наслаждался зрелищем, а Снейп изводил последние запасы успокоительной настойки. В итоге, Сириус одержал неопровержимую победу (при помощи профессора Защиты и одной весьма полезной карты, полученной у близнецов с помощью бартера). Шестиклассники понуро сдались на милость превосходящего их по силам противника, а школа снова вернулась к… по большей части нормальной жизни.

Тем временем Гарри наслаждался столь хорошим началом учебного года – ведь ни один профессор, вроде бы, не пытался его убить, Добби был нейтрализован и направил свою энергию на стирку его вещей, а папа старался проверять его домашнюю работу не реже двух раз в неделю.

Через шесть недель после начала первого семестра Дамблдор и МакГонагалл вернулись под покровом темноты, чтобы доложить о своих успехах на сегодняшний день. «Из того, что сообщил нам Гораций, и другой информации, которую мы смогли обнаружить, становится ясно, что еще во время учебы в Хогвартсе Том стал одержим своей родословной и тем фактом, что по материнской линии он был потомком Слизерина, - объяснила Минерва, сидя рядом с непривычно тихим Альбусом. – Похоже, что в результате он начал идеализировать Основателей и разыскивать любые артефакты, имеющие к ним отношение».

«Так ты думаешь, что он использовал вещи, принадлежавшие Основателям, в качестве хоркруксов? – спросила Помона Спрут. – Невероятно!»

«Это кажется вполне возможным, - согласилась МакГонагалл. – Последние несколько недель мы пытались разыскать любое имущество Основателей, какое только возможно. Конечно, нам пришлось сразу отказаться от версии с диадемой Ровены Рейвенкло, так как она была утрачена задолго до рождения Сами-знаете-кого, так что оставалось не так уж много вариантов. Альбусу пришла гениальная идея отправиться в последний дом, который принадлежал семье Мраксов - одержимый своим происхождением Сами-знаете-кто обязательно должен был его посетить».

«В нем мы смогли найти и уничтожить хоркрукс», - голос Альбуса был нехарактерно напряженным. Остальные преподаватели удивленно переглянулись.

«Что это было? – спросил Сириус. – Что вы нашли?»

«Ох, Альбус, хватит уже дуться словно дите малое!» - строго отчитала его Минерва.

К всеобщему удивлению, Дамблдор не только не ответил своим обычным мерцанием глаз, но и скрестил руки на груди и отвернулся.

«Святые угодники. Что происходит?» - наконец, прервала молчание Поппи.

МакГонагалл закатила глаза. «В доме Мраксов – который, кстати, оказался просто хибарой – мы обнаружили кольцо, и Альбус быстро определил, что это действительно хоркрукс. Я искала подходящее место, чтобы безопасно уничтожить его Адским огнем, и тут я с ужасом вижу, что он собрался надеть его на палец!»

Остальные преподаватели были в шоке. «О небо! – прорычал Снейп. – Ты совсем спятил, старик? Подобный темный предмет? Созданный самим Темным лордом? Ты хотя бы представляешь, какие кошмарные проклятия могли быть на нем? Даже волшебник твоего калибра вряд ли мог…»

«Да-да-да, мой мальчик, - раздраженно прервал его тираду Дамблдор. – Ты совершенно прав, но я все равно не вижу никакой необходимости в столь болезненном жалящем проклятии, Минерва!»

«Я стояла слишком далеко, чтобы просто ударить тебя по руке, - парировала ведьма без капли раскаяния в голосе, - а мне было нужно, чтобы ты немедленно бросил кольцо!»

Директор выглядел обиженным и потер руку, словно она до сих пор болела. «Это был Воскрешающий Камень, - объяснил он тоном, который подозрительно напоминал нытье. – Естественно, мне было любопытно».

Минерва закатила глаза. «Как только он уронил кольцо, я призвала его заклинанием и уничтожила». В ответ на плохо скрываемое бормотание Дамблдора, она вздохнула: «Да, я осознаю, что это бесценный артефакт, Альбус, но что мне оставалось делать? Мы не можем позволить частицам души Сами-знаете-кого выжить, а яд василиска достать не так уже просто!»

Дамблдор грустно кивнул. «Ты права, моя дорогая, - признал он, его добродушная натура начала брать свое. – И я вполне уверен, что, как и сказал Северус, ты спасла меня от мучительной смерти. Это был лишь минутный приступ помешательства… и тоски».

МакГонагалл сочувственно посмотрела на директора. «Вы еще встретитесь, Альбус, по ту сторону Завесы. Я просто не хотела, чтобы кольцо ускорило вашу встречу».

Альбус протянулся к Минерве и сжал ее руку. «Спасибо, моя дорогая».

Дата добавления: 2015-09-03