Глава 45. Гарри засунул всю еду к себе в портфель и перекинул лямку через плечо

Гарри засунул всю еду к себе в портфель и перекинул лямку через плечо. Он не хотел вызывать подозрения у эльфов, а потому не просил слишком много – лишь немного закусок, которые можно принести в общую комнату. Однако еды все равно оказалось достаточно – как только он вернется на диету эпохи Дурслей, он сможет продержаться какое-то время. Он решил, что сможет прятаться в Лесу, пока первоначальные поиски не утихнут, а потом уже придумает, как добраться до города. Остается только надеяться, что его не будут искать дольше одной или двух недель.

Он не удержался и охнул, вспомнив рассказы старших ребят о Лесе, но постарался утешить себя воспоминаниями Бродяги. Разве его крестный с друзьями не играли в Запретном лесу каждое полнолуние? Это же не может быть очень опасно, правда? Все знают, что это просто сказки насчет пауков размером с машину. Близнецы их придумали, чтобы запугать Рона. Как-то Гарри слышал по телеку передачу о природе – там говорили, что дикие животные боятся вас больше, чем вы их. Так что если у них нет причин нападать, например, если вы такой дурак, что решили их погладить или вроде этого, то они просто оставят вас в покое. Вот так Гарри и будет обращаться с обитателями Леса: оставит их в покое, и они оставят его в покое.

Гарри ускорил шаг. Урок вот-вот закончится, а ему нужно убраться из школы, пока коридоры остаются пустыми.

Он уже дошел до главного входа и начал открывать его, когда двери неожиданно плотно захлопнулись с оглушительным звуком. Гарри подпрыгнул от неожиданности и страха, но прежде чем он смог открыть двери снова, он услышал свое имя. «ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР!» - гневно прокричал Снейп, быстро спускаясь по лестнице.

Гарри приготовился бежать, но Снейп быстро произнес заклинание, и синее свечение магии окружило мальчика и понесло его навстречу разъяренному отцу. Без лишних церемоний его поставили на ноги, и две сильных руки опустились на его плечи. «И что это, по-твоему, ты творишь?» - строго спросил Снейп.

Гарри резко вздохнул и опустил голову. Что тут ответишь? Даже если он расскажет папе правду и тот ему поверит, то он начнет спорить с директором, и тогда отец потеряет работу. Может быть, директор даже сделает что-нибудь похуже, например, отправит папу в Изкибублик! А если папа не поверит ему и решит, что его сын грязный лживый обманщик? Вдруг он решит не мешать планам директора отослать Гарри обратно к Дурслям? Это будет хуже всего. Гарри просто не переживет, если увидит, как отец смотрит на него с презрением и осуждением.

«Я… я должен идти», - выпалил он, пытаясь вырваться на свободу.

«О, нет, молодой человек. Я так не думаю». Раздался звонок, и Снейп оглянулся вокруг, а затем быстро потащил Гарри в ближайший незанятый класс. «А сейчас рассказывайте все по порядку, мистер Поттер, и без проволочек».

Гарри продолжал стоять столбом, словно язык проглотил, и терпение Снейпа лопнуло. «Вижу, ты решил поиграть в шарады. Очень хорошо. Так, посмотрим, что тут у нас, - он стащил с Гарри шапку, снял с него портфель и плащ. – Итак. У нас тут непослушный ребенок, который надел свою самую теплую одежду, вкупе с, - он быстро заглянул в ранец, - запасом продовольствия. Возможно ли, что он… планирует побег?» - саркастично проворковал профессор.

Гарри охнул и с трудом кивнул.

«И куда ты планировал отправиться, маленький идиот?»

«Я… я собирался спрятаться в Запретном лесу», - признался Гарри чуть слышным шепотом.

«ЧТО!»

Мальчик вздрогнул от такой ярости в голосе опекуна, и невольно съежился от страха.

Снейп заставил себя успокоиться. Стоило ему прочитать записку, принесенную Уизли, и понять, что Гарри хочет покинуть Хогвартс, он до смерти перепугался, что не успеет вовремя перехватить мальчика. Плохо уже то, что он поймал ребенка буквально на пороге школы, но стоило ему услышать, что маленький недоумок планировал как ни в чем не бывало отправиться в Запретный лес, прямо в пасть голодным и кровожадным темным существам… У него руки так и чесались вбить в мальчика хоть толику здравого смысла, но вместо этого он заставил себя сделать несколько глубоких вдохов. «И почему же, - спросил он, когда, наконец, достаточно пришел в себя, - ты счел это необходимым?»

Глаза Гарри наполнились слезами. Он не может рассказать отцу! Не может!

«Гарри. Ты НЕМЕДЛЕННО расскажешь мне все как есть», - тон Снейп не терпел возражений, и, глотая слезы, Гарри подчинился.

«Меня исключат, а я не хотел возвращаться к Дурслям, так что я… я собирался спрятаться в Лесу и… и потом убежать в Лондон», - жалобно проговорил Гарри.

Снейп быстро заморгал. Заявление содержало слишком много новой информации, чтобы сразу разобраться. Исключат? Вернуться к магглам? Сбежать? Лес? Лондон?

Мерлина ради, что здесь творится? Последний раз он видел мальчика за завтраком, и все было в порядке!

«Начинай с начала», - приказал он твердым голосом.

Гарри с трудом сдерживал слезы. Ну что с ним не так? Он должен быть смелее! Как ему выжить на улице, если он ведет себя как плакса? «П-професор Амбридж», - начал он, и Снейп с трудом удержался от проклятий. Розовая Жаба! Надо было сразу догадаться.

«Что насчет профессора Амбридж? – спросил он, заставляя себя говорить относительно спокойным тоном. – Это она внушила тебе мысль об исключении?»

Гарри закивал с несчастным видом. «Она сказала, что я жульничал, и что профессор Дамблдор теперь точно меня исключит».

Снейп закрыл глаза. Он задушит эту женщину ее собственными кишками. «Почему она сказала, что ты жульничал?» - спросил он, открыв глаза и устремив на Гарри пронзительный взгляд.

«П-потому что ее записи к тесту были у меня в портфеле. Но я их не брал! Я клянусь! – запротестовал Гарри со слезами в голосе, впадая в отчаяние. – Я бы не стал! Даже Рон думает, что это мой розыгрыш, но я этого не делал! Я даже не знал, что у нас сегодня будет тест! И не знаю я, где она держит свои бумаги. Я бы не…»

Снейп жестом призвал мальчика к тишине. За годы работы он накопил богатый опыт допроса учеников, и он знал, когда они говорили искренне. Гарри не был бы первым ребенком, допустившим глупую ошибку, но он никогда не станет рисковать подобным наказанием, к тому же мальчика не настолько беспокоят отметки, чтобы жульничать. Еще только начало семестра, так что Гарри не грозило завалить предмет, а поскольку Снейп требовал от этого ребенка лучших результатов из возможных, Гарри прекрасно знал, что его не накажут за плохие оценки. Какие у него могли быть мотивы для жульничества? Нет, скорее всего, кто-то захотел подставить Гарри… и преуспел в этом.

Однако это еще не отвечало на все вопросы. «Хорошо, - он прервал мольбы мальчика поверить ему. – Но что бы там ни говорила профессор Амбридж, почему ты собрался бежать? Ты ведь не собираешься на слово верить всему, что говорит эта бесто… леди?»

Гарри шмыгнул носом. По крайней мере, папа (пока что) не отказался от него с отвращением. «Ты сказал мне, что с жульничеством разбирается профессор Дамблдор, - напомнил он Снейпу. – И профессор Амбридж сказала, что это слишком серьезно для снятия очков или отработки, и поскольку учеников больше нельзя пороть, то директор меня исключит».

«И ты решил, что это будет так ужасно покинуть Хогвартс, что ты немедленно задумал покинуть Хогвартс?» - рявкнул на него Снейп.

«Н-нет. Но раз я больше не могу здесь жить, то я подумал, что профессор Дамблдор заставит меня вернуться к Дурслям, - голос Гарри дрогнул, когда он сказал эту фамилию, - а я скорее буду жить в Запретном лесу, чем с ними».

«Глупый ребенок», - отругал его Снейп, стаскивая с Гарри свитер Уизли. Лицо мальчика покраснело, и ему явно вот-вот грозил тепловой удар. Все эти слои одежды были слишком теплыми, чтобы ходить в них внутри замка. «Даже если бы тебя исключили – хотя вероятность этого такая же, как и того, что я решу заняться балетом и исполню главную партию «Лебединого озера» в белой пачке, - последнее замечание вызвало у Гарри удивленный смешок, - то с какой стати ты вообразил, что вернешься к Дурслям? Разве ты живешь не со мной?»

Гарри изумленно уставился на него. «Но ты ведь живешь здесь. И если я покину Хогвартс, тогда директор не позволит мне оставаться тут. А я не хочу, чтобы ты из-за меня потерял работу, или чтобы директор на тебя злился».

«Ты глупый маленький мальчик, - рявкнул Снейп, подзывая заклинанием стул, и усаживаясь на него. Все это из-за того, что Гарри не хотел доставлять ему хлопот? – Неужели ты думаешь, что злость Альбуса Дамблдора в мой адрес – это самая страшная угроза в моей жизни? Во-первых, даже если тебя исключат, ты просто продолжишь жить здесь со мной, пока я не устрою для тебя домашнее обучение. Если же директор будет против, - продолжил он, подняв указательный палец вверх, дабы прекратить дальнейшие протесты Гарри, - то мы просто переедем в мой фамильный дом».

Гарри уставился на него. «В смысле, у тебя есть дом? Твой собственный?»

«Точнее несколько, - парировал Снейп. – Глупый ребенок».

Гарри моргнул. «То есть, ты бы уехал отсюда? Но… но как же твоя работа?»

«Нелепый ты паршивец, я все-таки мастер зельеварения. Неужели ты думаешь, что мне нужна эта работа? Что я не смогу содержать себя – и тебя – на приемлемом уровне, просто работая с зельями?»

Гарри почти лишился дара речи. «П-правда?»

Снейп протянул указательный палец, чтобы захлопнуть отвалившуюся челюсть мальчика. «Да. А если по какой-либо причине у меня возникнет непредвиденная проблема – а ее не возникнет – то ты сможешь временно пожить с Уизли, или со своим крестным, или… Теперь ты видишь насколько бестолково ты себя вел, глупый, глупый ты ребенок?»

Гарри охнул. «Н-но я не хотел, чтобы у других людей были неприятности с директором».

Снейп нахмурился. Говоря по правде, в прошлом он в какой-то мере использовал Альбуса в качестве пугала, эксплуатировал явную настороженность Гарри в связи с предыдущими поступками старого волшебника, дабы призвать мальчика к хорошему поведению. Однако теперь эта его уловка вышла боком. Одно дело, если Гарри не будет слепо подчиняться директору. И совсем другое, если он начнет бояться Альбуса больше, чем Вольдеморта.

Хотя, если быть до конца честным, Дамблдор действительно (осознанно или нет) причинил Гарри почти столько же вреда, что и Темный лорд. Вольдеморт убил родителей Гарри и безуспешно пытался убить его самого. Однако именно Альбус Дамблдор оставил Гарри на руках у склонных к насилию Дурслей, препятствовал попыткам проверить благополучие мальчика в течение десяти лет и (в лучшем случае) бездействовал, когда его крестный был несправедливо заключен в тюрьму. Возможно, беспокойство Гарри было не таким уж безосновательным. И все равно, этому нужно положить конец.

«Поттер, директор… допускал ошибки, но он не злой и не бессердечный человек, - медленно сказал он. – Он очень тебя любит, в этом я убежден, хоть он и принимал катастрофичные решения в отношении твоего благополучия. Тебе не стоит его бояться».

Гарри явно не был убежден, но паника на лице мальчика постепенно спала. Он подошел поближе к папе. «А ты уверен, что он не пошлет меня обратно?» - нервно спросил он.

«К Дурслям?» - уточнил Снейп. Он с трудом сдержал усмешку от одной мысли о дрожащих развалинах, в которых превратились данные обитатели Тисовой улицы. Ему почти хотелось увидеть их реакцию на внезапное возвращение Гарри. Наверное, они завопят от ужаса и спрячутся под кроватью. Последнее время они часто так поступали. «Нет. Ни при каких обстоятельствах ты не вернешься на Тисовую улицу. Такая возможность даже не рассматривается. Скорее тебя усыновят Лонгботтомы или Грейнджеры, и как я уже отметил, существует длинная очередь людей, которые позаботятся о тебе прежде, чем возникнет такая необходимость. Однако ни при каких обстоятельствах ты не вернешься к Дурслям».

«Или к тете Мардж?» - уточнил Гарри.

«К любым Дурслям, - подчеркнул Снейп. – Даю тебе слово».

Гарри содрогнулся, когда с его плеч спала тяжесть гнетущего страха и напряжения. Его папа пообещал, а его папа никогда не врет. Иногда он говорит Гарри даже те вещи, про которые ему неприятно думать, например, про то, как Волан-на-торт убил его родителей, но он никогда-никогда не врет Гарри. Впервые с того ужасного урока Защиты Гарри почувствовал себя в безопасности.

А потому, естественно, он разревелся.

Несколько минут спустя, он все-таки взял себя в руки. На тот момент он сидел у папы на коленях и (опять) размазал слезы и сопли по папиной мантии, но папа, вроде, не возражал. Гарри попытался вытереть мокрые пятна, и ему в руку был вложен носовой платок. «Тебе помочь высморкаться?» - довольно резко спросил папа.

Гарри шмыгнул носом и громко высморкался. Он не мог винить папу за ядовитый тон. Мерлин, ему же почти 12 лет! И посмотрите на него, ревет, словно младенец. «Извини», - пробормотал он.

Снейп подавил желание вздохнуть, глядя на несчастного ребенка на своих коленях. Нужно ему сдерживать свой острый язык, даже если его лучшие мантии измазывают гадкими телесными выделениями. Вряд ли это можно считать виной Гарри – его же терроризировала эта Розовая Стервозная Жабная Ведьма из Ада. «Все в порядке, мистер Поттер. У тебя был трудный день. На твоем месте расплакался бы даже Маркус Флинт».

Гарри захихикал, представив себе огромного, накачанного Флинта, хлюпающего носом на коленях профессора Снейпа. Для начала, он был ростом с профессора, так что его папа бы просто исчез под мускулистым учеником.

Снейп с удовлетворением отметил эту улыбку сквозь слезы. Ха. А я еще не подрастерял форму. «Тебе уже лучше?»
Гарри сделал глубокий вдох и кивнул. «Меня не отправят к Дурслям», - твердо сказал он, хотя судя по взгляду, мальчик явно ожидал нового подтверждения со стороны Снейпа.

«Совершенно верно. Тебе больше не нужно об этом беспокоиться».

Гарри кивнул, и Снейп почувствовал, как тело мальчика расслабилось еще больше. После непродолжительного молчания Гарри спросил: «Пап?»

«Да?»

«Я сегодня типа повел себя очень глупо, верно?»

«Да. Возможно, ты перечислишь примеры этой глупости?»

Гарри пристыжено посмотрел на него. «Ну, я поверил Амбуке… эм, то есть, профессору Амбридж… И я пытался убежать… И… э… я собирался прятаться в Запретном лесу».

«И?» - спросил Снейп.

Гарри задумался. «Эм… я наврал эльфам, чтобы получить еду?»

Снейп оскалился на него. «Нет, скудоумный ты паршивец. Твоя главная ошибка сегодня в том, что ты попал в беду и не пришел ко мне. Ты думал, что ты обязан защитить меня, в то время как это родители должны защищать ребенка, а не наоборот. Ты забыл обо всех многочисленных взрослых, которые любят тебя, и которые готовы защищать и заботиться о тебе. Ты попытался сделать все сам, а это было необдуманное решение, в котором не было никакой необходимости. В одиннадцать лет у тебя не может быть нужных ресурсов, чтобы как следует позаботиться о себе.
Разве это не ты попросил меня принять на себя эту роль? И как я должен обеспечивать твое благополучие, если ты даже не хочешь сказать, что пошло не так, глупый ребенок?»

О. Гарри заерзал от такой речи. Он чувствовал себя чудесно и ужасно одновременно. Ужасно, потому что Гарри выставил себя таким недоумком. И чудесно, потому что он еще никогда-никогда в жизни не чувствовал себя в такой безопасности.
«Извини», - сказал он, прижимаясь к папе и пряча улыбку безудержного счастья, которая грозила расплыться по его лицу.

Прошли еще несколько секунд тишины, и Гарри подумал кое о чем, что сказал его папа. «Пап?» - спросил он еще осторожнее.

«Да?» – Снейп вздохнул. От всех этих эмоций у него скоро начнется мигрень. Неужели мальчик до сих пор не пришел в себя?

«А ты будешь… Эм, в смысле, я же… - разозлившись на собственную бессвязную речь, Гарри сдался. – Ты будешь меня шлепать, да?» - спросил он напрямую.

«Буду?» - повторил Снейп, прежде чем успел спохватиться. Больше всего ему хотелось отыграться на Розовой Жабе, но тут он вспомнил, как Гарри бесхитростно запланировал турпоход по Запретному лесу, и у него подскочило кровяное давление. Возможно, парочка отборных шлепков по мягкому месту паршивца – это не такая уже плохая идея. С другой стороны, Жаба и так запугала Гарри до полусмерти, а для такого чувствительного ребенка это уже достаточное наказание.

Он зарычал себе под нос. Эта ведьма еще поплатится …

Гарри неловко поежился на коленях папы. Он нарушил правило насчет того, чтобы не ходить в Запретный лес – или собирался нарушить, так или иначе. Он убежал, а ведь они даже еще не знают, где сейчас Вольдеморт, и это было довольно опасно… на самом деле весь его план, как сейчас понял Гарри, был чистой воды глупостью. Мальчик вспомнил, как его папа говорил, что глупость всегда наказывается. Гарри вздохнул. Он однозначно заработал порку, независимо от наказания за предполагаемое жульничество.

Он взглянул на своего папу. Ну так и есть, тот выглядел жутко злым. Смирившись со своей участью, Гарри слез с коленей папы, а затем лег к нему на ногу. Правда, раньше папа никогда его не шлепал в такой позе – обычно он просто разворачивал его и слегка хлопал пониже спины, но Гарри знал, что эту порку он действительно заслужил. Тролль, напоминалка и даже футбол в доме Уизли были просто случайностями, а на этот раз он осознанно решил нарушить правила. На этот раз он заслужил каждый шлепок, хотя он подозревал, что его папа все равно не сможет обращаться с ним слишком строго. Профессор слишком уж не любил его пороть, и Гарри было стыдно, что он был таким глупым и вынудил своего папу прибегнуть к такой мере наказания.

И все равно, если они собираются предстать перед директором, то важно доказать, что папа не спустил ему плохое поведение с рук. Может быть, его отшлепанная попа убедит директора, что Гарри был наказан и за обвинение в жульничестве. «Я готов, - подсказал он папе. – Три шлепка, да? За глупость, за угрозу своей жизни и за непослушание».

Снейп был парализован от шока, когда паршивец внезапно лег поперек его коленей. Ради Мерлина, и что ему делать теперь? И три затрещины? Это еще откуда? Разве он не обещал мальчику, что их может быть максимум две?

С другой стороны, Гарри не мог выразить свои ожидания еще яснее, а все книги говорили, что нужно следовать за ребенком, когда того требует ситуация. Снейп осуждающе посмотрел на брюки мальчика. И почему это он всегда оказывается ужасным, строгим воспитателем?

Конечно, когда он попытался приписать эту роль Альбусу, то это лишь привело к нынешним неприятностям, и по выжидающему выражению на лице Гарри было очевидно, что он не боится наказания Снейпа… Он стиснул зубы и замахнулся рукой. Думай о мальчике, блуждающем по Запретному лесу. Думай, как Гарри оказался один на улицах Лондона. Думай о Гарри, замерзающем насмерть в метели.

Это сработало. Его гнев на ребенка, который так его перепугал, вернулся с новой силой, и он ухитрился весьма качественно огреть Гарри пониже спины.

«Ай!» - отметил паршивец.

Второй шлепок, столь же тяжелый, пришелся на то же место, и, судя по реакции Гарри, хотя мальчик еще не дотягивал до лиги Уизли, он явно отказался от правила дяди «не двигаться и не кричать».

Снейп замялся: он был не уверен, стоит ли бить в третий раз, но Гарри не поднимался с места, хотя он и немного заерзал. Снейп подождал какое-то время, а затем еще раз резко огрел ерзающую попу.

«Ой!» - воскликнул Гарри в ответ на новый шлепок, его руки тут же схватились за ноющую заднюю часть.

Гарри поморщился, осторожно потирая горящую от боли попу. Его вопли были не на публику – на этот раз папа действительно не просто похлопал его. Хотя ни один из шлепков не был таким же сильным, как за полет в Большом зале, наказание все-таки не свелось к одной затрещине. На этот раз его папа отвесил ему целых три сильных шлепка, и пусть это даже близко не похоже на порку дяди Вернона – или даже тетушки Молли – все равно было больно.

Он немного надулся, пока растирал попу, но потом ему на ум пришла воодушевляющая мысль. Если директору нужны доказательства, что папа как следует его наказал, то он их получит. Гарри был почти уверен, что у него на попе остались отпечатки руки.

Снейп дал мальчику время прийти в себя, а потом поставил его на ноги. Он с тревогой посмотрел на лицо Гарри, но глаза мальчика были совершенно сухими. «Это было больно!» - сообщил ему паршивец, но профессор не заметил ни осуждения, ни страданий в его тоне. Строго говоря, мальчик скорее выражал легкое восхищение и облегчение.

«Посмотрим, вспомнишь ли ты об этом в следующий раз, когда задумаешь подобную глупую выходку», - ухитрился рявкнуть Снейп. Однако его пальцы нащупали целебное зелье в кармане, стоило ему заметить, как Гарри неловко переминается с ноги на ногу, слегка морщась.

«Я вспомню», - пообещал Гарри. На мгновение он задумался, а потом: «А теперь мы можем пойти в кабинет директора?»

Его отец (для разнообразия) довольно сильно отшлепал его, но теперь Гарри обладал (благодаря повышенному вниманию папы к его диете) куда более защищенным мягким местом, чем по прибытию в Хогвартс. В результате, последствия порки не продлятся дольше нескольких минут, а Гарри хотел прибыть к директору с явными доказательствами наказания – на тот случай, если профессор Амбридж понимает характер директора лучше, чем его папа.

Его папа такой добрый, что он, наверное, во всех людях видит только хорошее, но Гарри не разделял его оптимизма. Все-таки, если он придет с красной (ну, или слегка розоватой) попой, то может быть директор не станет назначать другие, более тяжкие наказания за эпизод с жульничеством. Мальчик совсем не хотел, чтобы у его папы были неприятности, и он знал, что Снейп скорее воспротивится директору, чем подвергнет Гарри любой тяжкой каре.

«Вероятно, нам следует подождать, - сказал Снейп, хмурясь. – Полагаю, тебе нужна возможность отдохнуть после твоего… внушения». Он не хотел, чтобы Гарри перенервничал. У него только что был эмоциональный срыв в ответ на происшествие этого утра, и сразу после этого его сильно отшлепали. Очевидно, что мальчику нужна пара часов, чтобы прийти в себя, прежде чем разбираться с обвинениями в жульничестве.

«Нет, пожалуйста, папа! Я очень хочу покончить со всем этим», - взмолился Гарри, и Снейп сдался.

Профессор повел мальчика в кабинет директора. Дамблдор, должно быть, ожидал их, потому что Снейпу было достаточно строго взглянуть на гаргулью, и она тут же отпрыгнула в сторону. Он вступил на лестницу, но тут до него дошло, что Гарри остался позади - на лице мальчика застыло испуганное выражение. Он твердо взял мальчика за плечо. Нужно поскорее с этим покончить, и это они и сделают.

В кабинете они обнаружили Дамблдора и Амбридж. «Директор», - сказал Снейп формальным тоном, лишь слегка кивнув в сторону Амбридж. Как бы ему ни хотелось свернуть ей шею здесь и сейчас, он подозревал, что Альбус ему помешает.

Ну, ничего страшного. С Розовой Жабой он разберется позже. Прямо сейчас перед ним стоит задача убедить Гарри в добром нраве директора.

«А, Северус. И Гарри! Вот ты где, мой мальчик. Я так понимаю, сегодня на твоем уроке кое-что произошло».

Гарри отшатнулся. Он знал, что папа сказал ему не беспокоиться, но у него все равно засосало под ложечкой от ужаса. Амбридж стояла прямо там, ухмыляясь на него, как будто они с директором уже договорились о его отчислении. Профессор Дамблдор сидел за столом, на его губах играла полуулыбка. Он был похож на добродушного старого дедушку, но Гарри так просто не одурачишь. Этот человек отправил его к Дурслям, и оставил его там, словно нежеланную посылку, на целых десять лет. Этот человек смотрел, как они схватили и заперли Сириуса без суда и следствия.

Мальчик громко сглотнул. «Да, сэр», - прошептал он.

Его рука бессознательно схватилось за до сих пор болезненную попу, и осторожно потерла ее. Амбридж проследила взглядом за его движением, и ее лицо озарила удовлетворенная улыбка. Она довольно презрительно взглянула на Дамблдора. «Ну, вопреки вашему мнению, директор, очевидно, что другие профессора школы разделяют мои взгляды, - она широко улыбнулась Снейпу, а затем обратила злорадную усмешку на Гарри. – Как я погляжу, мистер Поттер был подобающе наказан за свой проступок. Отменными розгами, полагаю?»

Гарри понятия не имел, о чем это она говорит, но и спорить с преподавателем, да еще и на глазах у директора, он не собирался. Он лишь понурил голову и пробормотал что-то, что Амбридж ошибочно приняла за подтверждение своих слов. «Я так счастлива обрести единомышленника в преподавательском составе, профессор Снейп, - елейным голосом проворковала она, направляясь к двери. – Уверена, что мы с вами сможем утвердить здесь стандарты подобающего поведения».

Каким-то чудом Снейп сумел воздержаться от Непростительных заклинаний, когда она кокетливо захлопала на него ресницами, а затем покинула кабинет. Он повернулся к Гарри, который продолжал изучать пол и потирать седалище, в то время как Альбус с печалью наблюдал за ним.

«В то время как я уверен, что ты не применял никакой розги, - обратился Альбус к зельевару тоном полного разочарования, - тем не менее, меня возмущает, что ты счел нужным наказать Гарри подобным образом. Конечно, жульничество – это серьезное нарушение, но маленькие мальчики часто совершают глупости».

Сердце Гарри учащенно забилось. Неужели директор только что сказал, что он расстроен, потому что его папа не порол его розгой? Он подошел поближе к Снейпу – просто на случай, если директор решит проклясть его. Ремус же говорил, что некоторые волшебные родители так делают.

Снейп заметил движение Гарри и вздохнул. Очевидно, что его предыдущие слова не переубедили паршивца. «Директор, Поттер не был наказан за жульничество. Что бы ни говорила вам эта с… - в последний момент он спохватился, вспомнив о присутствии мальчика. – ведьма, мальчик не жульничал».

Гарри подошел еще ближе к папе. Ооооо, сейчас начнется. Директору не понравится, что его назвали неправым. Он украдкой взглянул на Дамблдора. Угу. Директор нахмурился.
«Но в этом случае, Северус, почему же Гарри столь явно испытывает… дискомфорт?»

«Он был наказан не за ошибочное обвинение в жульничестве, директор. Он получил порку за попытку подвергнуть свою жизнь риску, когда он решил нарушить правила и спланировал глупый побег. Сначала он собирался разбить лагерь в Запретном лесу, а затем стать бродягой на улицах Лондона».

Гарри залился краской. Ну ладно, если так сформулировать, то это правда звучит очень глупо.

Альбус несколько раз открывал и закрывал рот, прежде чем сумел спросить: «Жить в… а потом стать… но почему? Зачем Гарри делать нечто подобное? – внезапно его брови грозно нахмурились. – Он так боялся твоей реакции, Северус?»

Снейп сделал глубокий вдох. Их ждет неприятная сцена: Альбус будет вне себя от горя. «Нет, директор. Он боялся вашей реакции. Профессор Амбридж убедила его в том, что вы исключите его из школы в свете этих надуманных обвинений. Он опасался, что в этом случае вы вернете его к Дурслям. Он предпочел общество акромантул и педофилов возвращению в тот дом».

И тут Снейп стал свидетелем того, что не могло ему привидится даже в дурном сне. Великий, мудрый и всезнающий Альбус Дамблдор был в полном шоке. «Гарри боялся МЕНЯ?» - спросил он, указывая на свою грудь обеими руками.

Вместо ответа Северус посмотрел вниз на мальчика, который теперь еще больше прятался за ним. Язык тела Гарри говорил яснее слов.

Альбус дико озирался по комнате, его взгляд падал то на блюдца с лимонными дольками, то на полки с удивительными вещицами, то на феникса, который грустно смотрел на него со своей жердочки. Он словно пытался убедить самого себя в том, что это он, Альбус Дамблдор, знаменитый волшебник и всем известный добродушный старичок, которого никто не может считать ужасным и жестоким тираном. Разве ученики не приходят к нему, чтобы избежать наказания и ругани? Как же может Гарри Поттер, самый любимый и опекаемый ребенок из всех, бояться его?

«Но чего ему бояться? – спросил он, когда к нему вернулся дар речи. – Ты что-то ему сказал… - Дамблдор прервался и покраснел. – Прошу прощения. Это было неуместно».

Снейп склонил голову, молчаливо принимая извинения. «Директор, мальчик не дурак. Он прекрасно знает, что это вы ответственны за его размещение у родственников после убийства родителей. И этот факт вряд ли мог побудить его доверять вашим суждениям. Когда он услышал, что Визенгамот, который вы возглавляете, отказался от вмешательства в дело его крестного, который был несправедливо обвинен в массовом убийстве, то это еще больше пошатнуло его уверенность в ваших намерениях, - он положил руку на плечо мальчика и мягко подтолкнул его вперед. – Профессор Амбридж усилила его опасения, когда пообещала, что вы отчислите его за жульничество. Он не безосновательно предположил, что вы вернете его в тот дом, в котором он жил до Хогвартса – тот дом, который вы выбрали для него, и в котором вы оставили его на много лет».

Поначалу Гарри сопротивлялся, когда папа потянул его в сторону директора, но Снейпу лучше не перечить, и вскоре вопреки своим желаниям мальчик был вынужден покинуть убежище за папиной спиной и встать перед Дамблдором. Он не отрывал глаз от пола – так нужно было вести себя с дядей Верноном. Не осознавая того, мальчик опустил голову и ссутулил плечи, словно в ожидании удара. Однако оба волшебника прекрасно поняли его позу, и Альбус почувствовал, как его сердце разрывается от боли. Если ему и нужны были новые доказательства того, что он ужасно и необратимо ошибся в тот роковой день в Годриковой лощине, то они были прямо перед ним.

«Гарри». Несмотря на его усилия сохранить спокойствие, его голос дрожал.

Удивленный Гарри взглянул вверх и был поражен увиденным. Директор плакал! Крупные слезы стекали по его щекам, а таких грустных глаз Гарри еще в жизни не видел. На лице Дамблдора застыло выражение глубочайшего отчаяния и вины.

Не осознавая, что он делает, Гарри выпрямился и подошел поближе, не отрывая взгляда от удивительного зрелища. Он еще ни разу не видел, чтобы взрослый плакал, и уж точно не из-за него. Директор даже не пытался скрыть свои слезы. Он просто сидел и позволял им течь.

«Профессор? – изумленно спросил мальчик, делая еще один шаг к столу директора. – Вы в порядке?»

Голос Альбуса дрожал, когда он ответил: «Нет, Гарри. Я только сейчас осознал, какой ужасный вред причинили тебе мои глупые решения. Мне очень, очень жаль».

Гарри неловко поежился. Он не хотел, чтобы из-за него переживали. «Все хорошо, - заверил он, подходя вплотную к столу и осторожно кладя руку на плечо директора. – Сейчас со мной все в порядке».

Директор закрыл глаза, словно от боли: «Ты проявляешь ко мне доброту, которую я не заслужил, Гарри. Я причинил тебе много страданий в течение несколько лет – всему виной моя гордыня. Я был уверен, что мне виднее, чем другим. Я был убежден в своей правоте, и я ни разу не подвергнул ее сомнению. Я решил, что для тебя лучше, и не допускал никаких возражений, - он открыл глаза и умоляюще посмотрел на Гарри. – Я не жду, что ты простишь меня, дитя, ни сейчас, ни в будущем, но прошу тебя поверить, что я искренне считал, что поступаю правильно. Я думал, что даю тебе наилучший и самый счастливый дом из возможных».

Открытое страдание на лице волшебника было очевидно, как и его абсолютная искренность. Гарри проглотил комок в горле и кивнул.

«Гарри, твои родители так сильно любили тебя… Я так сильно любил тебя. Я хотел, чтобы ты оставался тем счастливым ребенком, которого я знал. Я думал, что наилучшее место для тебя – это твоя родная семья. Ты был таким прекрасным, дружелюбным ребенком – я и представить не мог, что есть люди, которые не будут любить тебя так же сильно, как и я… Я был таким глупым, Гарри. Просто старым дураком. Видел только то, что хотел видеть». Наконец, Альбус не выдержал и разрыдался, закрыв лицо руками.

«Профессор, не плачьте, - умолял Гарри, поглаживая Дамблдора по спине. – Пожалуйста, не плачьте! Я в порядке, правда!» Мальчик с отчаянием посмотрел на своего папу, и Снейп (который хотел бы оказаться где угодно, даже в ванной Амбридж, только не здесь) поспешил на помощь.

«Альбус, пожалуйста, постарайся взять себя в руки, - неловко пробормотал он, вставая за другим плечом волшебника, и пытаясь скопировать утешающий жест Гарри. – Ты расстраиваешь Поттера». Он пошарил по своей мантии в отчаянной надежде, что помимо целебного зелья, он положил в карман успокоительную настойку.

Снейп призвал домашнего эльфа и заказал чай, а потом влил огромную дозу успокоительной настойки в чашку, которую он затем передал Альбусу. К тому моменту директор уже пришел в чувство и слабо улыбнулся все еще обеспокоенному Гарри, который оставался рядом с ним.

«Спасибо вам, мальчики. Я действительно не заслужил вашего сострадания, - тихо произнес он. – Я так сильно подвел вас обоих».

«Эм, ну, а давайте мы просто притворимся, что начали все заново, - предложил Гарри, который никому не желал быть таким несчастным, как директор. – В смысле, вы ведь больше так не будете, правильно?»

Снейп подавил смешок (типичный гриффиндорец!), в то время как Альбус улыбнулся мальчику. «Нет, мой мальчик, не буду. К тому же полагаю, профессор Снейп проклянет меня на мелкие кусочки, если я хотя бы подумаю об этом».

«Так вы не пошлете меня обратно к Дурслям? – спросил Гарри, пытаясь удостовериться наверняка. – Никогда-никогда?»

Дамблдор улыбнулся и покачал головой. «Никогда, Гарри. Ты больше никогда их не увидишь, если сам не захочешь. Я даю тебе Клятву волшебника, что тебя никогда не отправят обратно».

Гарри расслабился и громко выдохнул. «Отлично!»

«Ты помнишь, что твой профессор заставил меня пообещать ему то же самое, когда он впервые привел тебя в этот кабинет?»

Гарри моргнул. «Правда? То есть, в тот первый вечер, когда у меня была с ним отработка?»

Альбус кивнул, проигнорировав оскал Снейпа. «Да. После того как он узнал, как с тобой обращаются родственники, и привел тебя сюда, он сказал мне: «Уверяю вас, кровные чары или нет, но он туда больше не вернется». Он бы ни за что не позволил отправить тебя к Дурслям. Ни мне, ни кому-либо другому».

Гарри обернулся и посмотрел на своего папу. Говоря по правде, он этого не помнил - воспоминания о том вечере были как в тумане. Ему было так больно, еще до удара по голове, что он не обратил внимания. Ух ты! Это доказывало, что еще до того, как профессор Снейп согласился стать его опекуном, он уже заботился о нем.

«Не хотелось бы прерывать этот тошнотворный поток ностальгии, - резко сказал Снейп, - но у нас остается проблема обвинений мадам Амбридж».

«Ах, да, - Альбус выглядел мрачным. – Гарри, ты знаешь, как записи учительницы оказались в твоем ранце?»

Гарри отрицательно замотал головой. «Это был не я!»

«Вопрос был не в этом, - отчитал его Снейп. – Никто не ставит под сомнение твою правдивость, глупый мальчик, мы просто пытаемся разгадать тайну того, как там очутился пергамент. Если ты этого не делал, то у кого еще был доступ к нему?»

«О, - Гарри расслабился и задумался. – Я не знаю, пап. В смысле, мы все шли вместе. Наверное, кто-то положил пергамент в мой портфель до того как мы пришли в класс, но тогда откуда он его взял? И я не понимаю, как это можно было сделать в классе. Портфель оставался рядом со мной за партой. Я бы заметил, если бы кто-то его трогал или пролевитировал бы в него пергамент».

«И в то же время кто-то положил его туда», - Снейп еще больше нахмурился. Это все меньше напоминало школьный розыгрыш, и все больше походило на серьезную угрозу в адрес Гарри.

Альбус нежно погладил мальчика по плечу. «Не волнуйся, Гарри. Мы узнаем правду. А тем временем, не позволяй профессору Амбридж огорчать тебя. В конце концов, тот, кто обманул тебя, обманул и ее, хотя я подозреваю, что она не готова признать свою ошибку».

Гарри оскалился, поразительно напомнив Снейпа. «То есть, она все равно будет всем говорить, что я жулик?»

Дамблдор вздохнул. «Я поговорю с ней и скажу, что вопрос был удовлетворительно разрешен, но полагаю, что это ее не переубедит. В конце концов, Гарри, она ведь не знает тебя лично, и ты должен признать, что доказательства говорят против тебя».

«Наверное, - неохотно согласился Гарри. – Но меня не накажут, да?» - с тревогой спросил он, когда ему в голову пришла неприятная мысль.

«Нет, - твердо заверил его директор. – Я проинформирую профессора Амбридж, что этот вопрос закрыт».

«Ладно». Гарри решил, что это лучшее, что он может сделать. Амбука наверняка будет отпускать гадкие комментарии на его счет в классе, но она и так это будет делать. По крайней мере, он узнал, что ему не надо бояться директора, и теперь он понимал, что надо идти к папе в случае проблем – какими бы они ни были.

«Хочешь лимонную дольку, Гарри?» - предложил Дамблдор. Снейп закатил глаза – очевидно, что директор пришел в норму.

«А шоколада у вас нет?» - спросил Гарри с надеждой в голосе, и тут же пискнул, когда отец слегка хлопнул его по попе.

«Где ваши манеры, мистер Поттер!» - отчитал его Снейп.

Альбус рассмеялся. «Ну же Северус, для Гарри совершенно нормально сообщать о своих предпочтениях. Если я люблю лимонные дольки, то это еще не значит, что все должны их любить, - в ответ Снейп фыркнул, а Альбус начал шарить в ящике стола. – Где же эта коробка лягушек…? А, вот и она».

Гарри радостно принял шоколадную лягушку, избегая испепеляющего взгляда папы.

«Сегодня вечером никакого десерта», - строго приказал Снейп.

Гарри кивнул в знак согласия. «Это ничего. Сегодня вечером будет кисель из ревеня», - пояснил он директору, наморщив нос.

Альбус в ответ наморщил свой. «Только не это. Я тоже не особо люблю ревень. Возможно, мы еще что-нибудь найдем в моем ящике».

Снейп с осуждением взирал на двух поклонников конфет, которые радостно исследовали запасы Альбуса. Он понимал, что это не к добру.

Дата добавления: 2015-09-03