Глава 49. В конце концов, Снейп решил ничего не говорить Альбусу.

В конце концов, Снейп решил ничего не говорить Альбусу.

Хотя он был вполне уверен, что директор захочет знать, если у Мальчика, который выжил, появятся первые симптомы серьезного психического заболевания, Снейп считал, что пока еще рано делиться подобной информацией. Ведь официально он все еще не получил опеку над мальчиком, и если Гарри будет поставлен формальный психиатрический диагноз, будь он магглским или магическим, то шансы оформить усыновление станут призрачными. Нет, Гарри не попадет в программу лечения по выбору Альбуса, и Снейп больше не собирался слепо доверять суждениям Дамблдора. Сначала он дождется завершения процедуры усыновления, потом отведет Гарри на обследование, не поднимая лишнего шума, лучше всего за рубежом, а потом уже решит, кому и что говорить.

Ему просто придется внимательнее следить за мальчиком, чтобы вовремя заметить ухудшение симптомов. Он убедил Минерву дать мальчику несколько дополнительных уроков трансфигурации под предлогом того, что мальчик проявил исключительные способности к предмету. Она отнеслась к этому скептически, но согласилась. Снейп сказал Гарри, что это необходимая подготовка для анимагических уроков с Сириусом, когда мальчик станет постарше, и паршивец на это купился.

В результате, Гарри почти все время был на глазах у преподавателя или старосты, и Снейп еще больше укрепил свои позиции, попросив Хагрида тоже приглядывать за мальчиком. Как он и ожидал, полугигант был в восторге от возможности проводить больше времени с Гарри, а сам мальчик, как ни странно, просто обожал недоумка и его слюнявую псину.

Обычно Гарри заглядывал в хижину Хагрида в компании других детей, но время от времени он ходил туда один, тем более что так было проще скармливать чудовищные кексы Клыку, пока Хагрид не видит. Впрочем, хотя было очевидно, что Хагрид готов за Гарри жизнь отдать, его суждения зачастую оставляли желать лучшего.

«Пап! Угадай, куда меня завтра ведет Хагрид!»

Снейп нахмурился на паршивца, который только что ворвался в его доселе тихие апартаменты. «Добрый вечер, мистер Поттер».

«Ой, прости. Привет, пап. Как прошел твой день?»

«Непло…»

«Угадай, куда меня завтра ведет Хагрид!»

«Полагаю, это ты пытаешься попросить разрешения пойти куда-то с Хагридом завтра?»

Гарри закатил глаза. «Ну, паааааап! – застонал он. – Не усложняй ситуацию! Ты же знаешь, что все равно в итоге согласишься».

«Я в этом совершенно не уверен, мистер Поттер, и с каждым новым проявлением невоспитанности, вы уменьшаете вероятность такого исхода», - строго сказал Снейп.

Гарри лишь фыркнул и плюхнулся на диван напротив отца, не проявляя ни малейшего беспокойства. «Ладно. Будь по-твоему. Я просто ничего тебе не скажу!»

«Гарри Джейм…»

«Ладно-ладно, - сдался Гарри. – Он ведет меня в Запретный лес искать детенышей единорогов! Здорово, правда?»

Снейп нахмурился. «В Запретный лес? Вряд ли это можно назвать подходящим маршрутом для прогулки первокурсника. Опасности Леса…»

«Ну, пап! – Гарри в отчаянии всплеснул руками. – Я ведь не один туда собрался! Я буду с Хагридом, посреди бела дня, и мы будем искать единорогов, а не какие-то там темные создания. Пожалуйста, можно мне пойти, пожааааааалуйста?»

В течение следующих десяти минут Снейп понял, насколько все-таки может нервировать непрерывное нытье одиннадцатилетнего мальчика. «Ох, ну ладно! – наконец, не выдержал он. – Можешь идти, но если я узнаю, что ты не вел себя в точном соответствии с указаниями Хагрида, то ты не выйдешь на улицу до конца года. Понятно?»

Одержав решающую победу, Гарри просиял от восторга. «Да, пап», - послушно ответил он.

Дорогая Волшебная академия наук, обиженно подумал Снейп. Я бы хотел предложить вам исследовать негативные последствия детского нытья для нервной системы взрослых. Как человек, который успешно переносил наказания Темного лорда, включая неоднократные Круциатусы, но не в состоянии выдержать аналогичный период нытья ребенка предподросткового возраста, я предполагаю, что свойства ноющих тонов включают торможение психического контроля и стимуляцию болевых рецепторов. Прошу провести исследование данного вопроса и сделать заключение об эффективности таких защитных методов как ношение шляп из фольги или битье себя дубинкой по голове до бессознательного состояния.

##

Гарри думал, что Запретный лес – это одно из самых потрясающих мест, в которых он только был. Правда, увидев размер некоторых паутин акромантул, он испытал легкую тошноту. Он поклялся, что не расскажет об этой подробности своего приключения Рону, а то рыжий мальчик будет будить всю общую спальню своими кошмарами.

И все равно, семеня рядом с Хагридом, он чувствовал себя практически неуязвимым. Великан не просто на удивление много знал об обитателях Леса, он был на короткой ноге с большинством из них.

«Тебе нравится в школе, Гарри?» - спросил Хагрид, когда уже не знал, что еще нового показать мальчику.

«Я просто обожаю школу!» - воскликнул Гарри, практически танцуя у Хагрида под боком.

Полугигант с обожанием посмотрел на мальчика. «Так у тебя все в порядке с уроками? Учителя не достают? У тебя есть друзья и все такое?»

Гарри решительно закивал. «У меня целая толпа друзей, хотя Рон был самым первым другом, - справедливости ради добавил он. – И мне нравятся все учителя… ну, сейчас. Мне не особо нравились профессор Квиррел или Амбу… эм, профессор Амбридж, но теперь их больше нет, и директор ведет Защиту от темных искусств, а с ним на уроках весело, - Гарри засмеялся. – Правда, директор сводит папу с ума, потому что он дает нам лимонные дольки вместе с баллами, когда мы что-то делаем хорошо, а мой папа не хочет, чтобы я ел слишком много конфет, но он ведь не может отругать директора», - Гарри улыбнулся Хагриду.

Хагрид оглушительно рассмеялся. «О, это да. Директор часто сводит профессора Снейпа с ума, - он сделал паузу и посмотрел на Гарри с беспокойством. – Гарри, ты ведь скажешь мне, если вы с профессором плохо ладите, правда? Ведь это я первым привел тебя в Волшебный мир, и я теперь вроде как несу за тебя ответственность. Вы ведь ладите друг с другом, да?»

Гарри кивнул. «Он просто отличный, Хагрид, честно! Он хорошо обо мне заботится. В смысле, он никогда не даст меня в обиду, и он избавляется от всех, кто хотел причинить мне вред – от тех старшеклассников из Рейвенкло, Квиррела и крысы, которая предала мою семью, а потом от Амбуки и даже этого странного домашнего эльфа Дидди… он заставил уйти их всех. И он заставил директора пообещать, что меня никогда не отправят к Дурслям, что бы ни случилось, и он подарил мне наикрутейшие подарки на Рождество, и он самый лучший папа на свете! Ты знал, что он помогал мне даже тогда, когда я был совсем маленьким? А он помогал! Он шпионил за Вольдисоплем, чтобы помочь защитить меня и моих маму с папой! И…»

Хагрид широко улыбался, слушая, как Гарри восторженно расписывает достоинства профессора Снейпа. Он так понял, что бедному пареньку выпала нелегкая доля с теми ужасными магглами, но если судить по сияющему лицу мальчика, все это теперь в прошлом. Тут Клык заметил стадо единорогов и залаял, и великан с маленьким мальчиком поспешили вдогонку за собакой.

Позади них, среди изогнутых веток деревьев Леса повисла темная субстанция, которая была лишь немного плотнее облака. Тень лорда Вольдеморта тряслась от ярости.

Мало того, что щенок, который довел его до столь нематериального состояния, до сих пор жив и здоров. Ему было невыносима даже мысль о маленьком монстре, который помог ему исчезнуть второй раз. Это из-за него он стал бестелесным духом и теперь парит над единорогами, ломая голову над тем, как уплотниться до такой степени, чтобы снова напиться их крови. Но когда он услышал, что его предал один из его же Пожирателей смерти… Это было унижение из унижений, и Вольдеморт поклялся, что месть его будет страшна.

Этому предателю Снейпу мало было шпионить для Дамблдора, он стал нянькой оружия, которому было на роду написано уничтожить его повелителя. Не найдется ни достаточно мучительного проклятия, ни достаточно страшной смерти, которые достойны столь тяжкого предательства.

Конечно, Вольдеморт в любом случае был не в состоянии произнести ни одного проклятия – вся его сила уходила на то, чтобы держаться за эту жалкую полужизнь. Однако и беспомощным он тоже не был.

«Нагайна, любимица моя, - прошипел он. – Иди ко мне, моя красавица. У меня есть поручение для тебя».

«Да, хозяин?» - ответила огромная змея, послушно спускаясь из своего гнезда на дереве. Волшебные змеи не так чувствительны к холоду, но Нагайна все равно предпочитала избегать заснеженной земли. Однако она не могла противиться воле хозяина, а после того, как Вольдеморта заставили покинуть тело Квиррела, он первым делом призвал ее.

Он был слишком слаб, чтобы покинуть окрестности Хогвартса, и Вольдеморт прекрасно понимал, что ему нужна помощь союзников. Проблема в том, что находясь в таком ослабленном состоянии, он мог довериться только самым преданным последователям. К несчастью, Беллатрикс Лестрандж до сих пор оставалась заключенной Азкабана. Вольдеморту очень не понравилось, что ее тупоумному кузену удалось сбежать, в то время как Белла, которую многие считали самой могущественной ведьмой из живущих, оставалась пленницей дементоров. Вольдеморт утешался мыслью о том, что освобождение его верных сторонников из Азкабана станет его первым шагом на пути к власти. К тому же дементоры наверняка уже довели Беллу до такого состояния, что в ближайшее время от нее будет мало проку.

Питер Петтигрю никогда не отличался такой же… преданностью делу… как у Беллатрикс, но в любом случае он был разумным запасным вариантом. Слишком трусливый для самостоятельных действий, он никогда не ослушается Темного лорда, каким бы слабым он сейчас ни был. Однако прежде чем Вольдеморт смог призвать крысу из замка неподалеку, он услышал о смерти Петтигрю от маленьких хогвартских хулиганов, которые шлялись на краю леса. Тогда он еще не знал, что это Снейп, проклятый ублюдок, несет ответственность за смерть волшебника. Однако услышав об этом от самого Гарри Поттера, ни больше ни меньше, Вольдеморт загорелся неслыханной жаждой мести.

Он не мог доверять большинству Пожирателей смерти, включая Люциуса Малфоя. Последний мог остаться на свободе, только если он публично отрекся от Темного лорда и/или заявил, что все время был его безвольной марионеткой. Вольдеморт был способен оценить хитроумие волшебника, который воспользовался идиотской верой Дамблдора в принцип презумпции невиновности, но это не значит, что он доверится Малфою, находясь в таком уязвимом состоянии. Очевидно, что Люциус преследует лишь свои личные интересы, и если он решит, что может использовать нынешнее положение Темного лорда себе на благо, он сделает это без лишних раздумий. Нет, на Люциуса Малфоя полагаться нельзя, не раньше, чем Вольдеморт сможет внушить ему должную верность с помощью Круцио.

Вольдеморт заскрипел бестелесными зубами, думая о том, что еще совсем недавно он был готов обратиться к Снейпу, считая того самым надежным Пожирателем смерти. Если бы маленький недоумок не оказался поблизости, бездумно хвастаясь вероломством Снейпа, то Вольдеморт никогда бы не узнал всей тяжести измены своего фаворита. Ну что же, теперь он знал всю правду, и он не собирался оставлять это дело как есть.

Он устроит убийство Снейпа, самое жестокое и болезненное из возможных, не оставив никаких сомнений в том, кто несет за него ответственность. Это приструнит стадо безвольных овец, которое называет себя Волшебным обществом, не говоря уже о его переменчивых Пожирателях смерти. Еще парочка ужасных убийств и даже такие как Люциус Малфой сто раз подумают, прежде чем подражать ренегатству Снейпа.

«Моя сильная, бесстрашная Нагайна, у меня есть важное поручение для тебя. Внимательно слушай, а я расскажу тебе о замке Хогвартс, чтобы ты смогла незаметно проникнуть внутрь и свершить мое правосудие над грязным предателем…»

Дата добавления: 2015-09-03