Глава 17. Даже когда мадам Помфри исцелила все шишки и синяки четверых первокурсников

Даже когда мадам Помфри исцелила все шишки и синяки четверых первокурсников, Снейп отказывался поверить, что с Гарри все в порядке. Конечно, Уизли-то все хорошо – он привык к потасовкам со своими братьями. К тому же драка лишь неожиданно сблизила его с Перси. Малфою тоже не на что было жаловаться – он открыто наслаждался популярностью нового любимчика факультета Слизерин.

По прибытии в Хогвартс мальчик обнаружил, что старшие одноклассники не считают спесивость и чванство важными достоинствами для первогодки. Одно дело заявлять о превосходстве Слизерина над другими факультетами, и совсем другое пропагандировать превосходство Малфоев над остальными слизеринцами. Впрочем, последние получали огромное удовольствие, когда ставили маленького зазнайку на место при каждой удобной возможности. Когда до Драко дошло, что он настроил против себя весь факультет, было уже слишком поздно уладить дело миром. Жаловаться на дурное обращение одноклассников тоже было нельзя – издевательства стали бы только хуже. Снейп по личному опыту знал, как искусно измывается над своими факультет Слизерин. Конечно, Драко мог утешиться бездумной преданностью Крэбба и Гойла (сам Снейп был лишен и этого), но в целом его жизнь в Слизерине была одинока и неприятна.

Однако его сегодняшние действия были квинтэссенцией слизеринских ценностей – он защитил одноклассника, но при этом не ринулся в бой один (как последний гриффиндорец), а сначала заручился подмогой, проявил уместную физическую отвагу, а затем мстительно предал огласке ранее неизвестные проступки поверженного врага, тем самым обезопасив себя еще больше. Такие заслуги даже слизеринцев заставят начать с чистого листа. Драко жадно ловил открытое одобрение Флинта и Джонс, однако старосты намекнули, что если они услышат хотя бы одну самодовольную похвальбу, то его задница снова станет мишенью для отработки жалящих заклинаний.

На восьмой день пребывания в Хогвартсе Драко допустил огромную ошибку. Он предположил, что знатность рода Малфоев позволяет ему влезть без очереди в душ перед третьекурсником. Флинт взял это событие на заметку, и хотя он пресек планы гневного третьекурсника по маканию головы Драко в унитаз, вместо этого он положил Драко на диван в общей комнате, прилепил его на место и объявил «факультетскую тренировку меткости». За следующие двадцать минут Драко узнал много нового, а именно: (а) полотенце вокруг талии (которое ему позволили оставить лишь благодаря отчаянным мольбам) совершенно не защищает от жалящих заклинаний, (б) скромность и такт – это важные навыки выживания и (с) любой дальнейший выпендреж насчет превосходства Малфоев неизбежно приведет к серьезной боли в заднице. У него не было ни малейшего желания повторять этот опыт. В результате, Драко высоко ценил свое новое положение на факультете, и крайне маловероятно, что он посмеет поставить его под угрозу.

И Гермиона только выиграла – репутация «крутой задиры с железным ударом» оказалась куда приятнее «правильной зубрилки». Открытая поддержка Джонс тоже не повредила. Снейп решил, что по всем признакам остальные дети ничуть не пострадали – скорее уж, наоборот.

Другое дело Гарри – его иллюзии о безопасности Хогвартса снова потерпели крах. Мальчик только-только начал забывать о насилии этого свинтуса-кузена и тут же столкнулся с новой версией отвратительной «охоты на Гарри». Снейп заскрипел зубами в бессильной ярости. Не приходится сомневаться, что эта четверка рейвенкловцев нанесла хрупкому паршивцу огромный психологический вред. А разбираться с последствиями придется Снейпу.

Отправив остальных учеников в соответствующие общие комнаты, Снейп препроводил Гарри в свои собственные апартаменты. Мальчик казался озадаченным тем, что его не отпустили вместе с Роном и Гермионой. Говоря по правде, Снейп боялся, что у ребенка начнется нервный срыв, а он будет совсем один - только тупоумные сверстники вокруг. Можно подумать Лонгботтом или Узли знают, что делать в случае острой посттравматической реакции! Одна эта мысль заставила Снейпа презрительно фыркнуть.

Гарри украдкой бросил взгляд на своего опекуна. Как он и предсказывал, Снейп буквально дышал в затылок мадам Помфри, пока она обследовала Гарри в больничном крыле.

Медиведьма чуть не прокляла зельевара, когда он потребовал, чтобы она провела диагностику дважды – вдруг, она что-то упустила в первый раз. В итоге она ограничилась тем, что приклеила его профессора к стулу рядом с койкой Гарри и пригрозила, что добавит еще и заглушающее заклинание, если он продолжит руководить ее работой.

Гарри грозно посмотрел на ведьму – как она смеет говорить с его профессором, будто он маленький ребенок! К сожалению, она приняла его благородный гнев за гримасу боли и заставила выпить еще одно зелье-анальгетик. Гарри тяжело вздохнул – если он собирается стать таким же страшным, как его опекун, то над оскалом ему еще работать и работать.

Снейп посмотрел на маленького мальчика рядом с ним и нахмурился. Откуда этот мрачный вид и тяжелые вздохи? Его пугает такая популярность в качестве мишени для нападений? Или он гадает, кто следующим устроит на него засаду?

Гарри снова взглянул на Снейпа. О-о-о, профессор стал совсем хмурым. Он еще бесится из-за медиведьмы, или собирается отругать Гарри за такую нахальную просьбу об ужине вместо похода в больничное крыло? Гарри начал тревожно покусывать губу. Он совсем не хотел спорить с профессором на людях – он просто боялся показаться малышом перед другими школьниками. И он правда был ужасно голодный… Гарри ляпнул насчет ужина, не задумываясь, и не успел он извиниться, как Рон его поддержал, а потом профессор Дамблдор отменил указания профессора Снейпа прямо у всех на глазах.

Гарри нервно заерзал. Он не то чтобы не слушался, но и хорошо себя тоже не вел. Если бы он так перечил Дурслям (да еще и на людях!), то его бы ждала целая неделя двойной работы, не говоря уже о дядином ремне по попе. Конечно, профессор Снейп на такое не способен, но даже без угрозы наказания он чувствовал себя ужасно – ведь Гарри знал, что он подвел профессора и выставил его в плохом свете перед другими учителями.

Физиономия паршивца становилась все несчастнее, и Снейп нахмурился еще больше. Так и есть – мальчик на грани нервного срыва. Он едва успел закрыть дверь в их апартаменты, как Гарри повернулся к Снейпу, с трудом сдерживая рыдания: «Простите! - выпалил он, и по его щекам потекли слезы. – Пожалуйста, не сердитесь!»

Шокированный Снейп удивленно моргнул. «Ради всего святого, за что вы просите прощения, глупый ребенок?» - спросил он. Одновременно он потащил мальчика в спальню и начал доставать его пижаму.

Гарри понурил голову и шмыгнул носом: «Простите, что я плохо себя вел».

Снейп заскрипел зубами и сел на кровать Гарри, оказавшись напротив хнычущего мальчика. Неужели Гарри искренне считал, что сам спровоцировал нападение? Или он думал, что поступил плохо, когда начал сопротивляться? С такими темпами он никогда не сможет противостоять Волдеморту.

Темному лорду будет достаточно притворно ойкнуть во время их первой встречи, и Гарри тут же бросится к нему, охваченный тревогой и раскаянием. Простите! Это было больно? Не надо было мне применять такое плохое заклинание! Это все моя вина. «Вы не вели себя плохо. Это поведение тех четырех рейвенкловцев было предосудительным, а не ваше».

Теперь пришла очередь Гарри моргать от удивления: «Чего?»

«Что?» - раздраженно переспросил Снейп. Как можно было не понять настолько простое заявление? О, наверное, слово «предосудительный» слишком длинное для гриффиндорцев. Он ущипнул себя за нос. «Вы не вели себя плохо», - повторил он как можно медленнее, надеясь, что слова на один-два слога донесут основную мысль. В противном случае, что ему остается делать? Рисовать диаграммы?

«Нет, вел», - заспорил Гарри, нахмурившись.

«Нет, не вели!» - вот вам, пожалуйста, типичный ребенок, пострадавший от насилия – уверен, что он заслужил любое жестокое обращение.

«Нет, вел!» - Гарри уже надоело, что профессор все ему спускает с рук, даже если это выставляет в плохом свете самого Снейпа. Профессору пора уже проявить характер и перестать быть добреньким со всеми! А то он позволяет и директору, и медиведьме, и даже Гарри проявлять такое неуважение. Он должен научиться, как постоять за себя.

«Поттер, - прошипел Снейп, - если те мальчики напали на вас, то вы не виноваты».

«О, это я знаю! – Гарри закатил глаза, но тут его лицо просветлело. – А вы знаете, как я с ними дрался? Совсем как вы мне говорили, правда? Даже Маркус сказал, что я отлично справился! Я и новое заклинание применил и все такое!»

«Э, да», - Снейп был в недоумении. Травмированные дети должны так себя вести? Или резкие перепады настроения – это новый симптом?

Вдохновленный одобрением опекуна Гарри уселся на колени к Снейпу и продолжил: «Вы бы меня только видели! – с энтузиазмом воскликнул он, предвкушая, как он расскажет своему профессору все подробности битвы. – Джеффрис прям такой весь из себя, а я ему как бац! У него кровь из носа так и хлынула – жаль, что вы не видели. А я такой сразу Ассио! И у другого мальчика палочка сразу так задергалась, прям ну совсем как бешеная, а потом еще один ба-бах, и они стали меня хватать, а я такой сразу, - Гарри начал так сильно извиваться, что Снейп испугался, что у ребенка начался эпилептический припадок. Он вовремя схватил мальчика, пока тот не сполз с его коленей прямо на пол. – и они меня вообще не удержали! А потом я как ки-и-и-и-я! – Гарри откинулся на грудь Снейпа и довольно правдоподобно изобразил ногой прием карате. – А потом…»

«Да-да, мистер Поттер, я уже понял, - поспешно перебил его Снейп. – Определенно, вы поступили, как вам было сказано… Молодец», - он почти подавился последним, столь непривычным для него словом, в то время как Гарри засиял от гордости.

«За что же вы извинялись, глупый ребенок?» - спросил Снейп.

«О, - лицо Гарри снова сникло. – Это за то, что я нагрубил».

Снейп нахмурился, пытаясь понять, о чем это болтает мальчик.

Гарри ахнул, видя знакомый оскал на лице его профессора. Он был прав, его это действительно бесит. «Я не хотел быть наглым, - взмолился он. – Я просто был очень голодный, и я не подумал…»

«Ваша типичная ошибка, Поттер. Нужно сначала думать, а потом действовать», - по привычке рявкнул на него Снейп, хотя он до сих пор гадал, что же имеет в виду мальчик.

«Дасэр, - скорбным тоном пробормотал Гарри, украдкой поглядывая на опекуна из-под челки. – Я больше никогда с вами на людях спорить не буду. Я не хотел выставить вас в плохом свете. Пожалуйста, не злитесь очень сильно».

Снейп удивленно моргнул. Старшеклассники только что устроили на него засаду: их было четверо на одного, не говоря уже о преимуществе в сотни килограммов веса и нескольких годах магического опыта. Он чудом избежал серьезных ранений, если не смерти, и то лишь благодаря неожиданному альянсу двух враждующих факультетов. Он получил столько синяков и шишек, что любой другой одиннадцатилетка давно бы рыдал в подушку. И в такой момент он беспокоится только о том, что одурев от адреналина во время драки, он повел себя чуть-чуть нагло со своим опекуном?

Снейп нахмурился. Ответ очевиден – мальчик переживает стадию отрицания, подавляет свои истинные эмоции и проецирует их на пустяковый эпизод, в котором Снейп, якобы, был выставлен в плохом свете. Как будто Поттера и вправду волнует его имидж!

«Пожалуйста, профессор! – чем больше хмурились брови профессора, тем сильнее волновался Гарри. А вдруг его профессор все-таки решит от него избавиться? Кто же захочет подопечного, который тебя даже не уважает! – Простите! Я завтра извинюсь перед всеми, если хотите…»

«Тихо, Поттер», - строго приказал Снейп. Да, так и есть – мальчик сублимирует свои чувства. Лучше сразу уложить его в постель и дать отдохнуть. Он начал стягивать с Гарри мантию, морщась от отвращения на запылившуюся в драке ткань.

«Вы меня хотите отшлепать?» - предположил Гарри. Его это удивило, но не расстроило. Если профессор снимает с него мантию, чтобы шлепнуть, значит, он оставляет Гарри себе.

«Не порите чушь, Поттер! – Снейп смерил мальчика сердитым взглядом. Он с трудом сдерживал ярость, видя, что мальчик считает себя достойным побоев. – Вы прекрасно знаете правила насчет телесных наказаний. Вы ничем не заслужили порки».

«Но… но… я сказал… - слова Гарри заглушил шерстяной джемпер, который начал стягивать с него Снейп. – Ой!» - пискнул он, когда ворот задел место ушиба на затылке.

«Хм, - Снейп нежно потрогал пальцами шишку на голове Гарри. – Я вам дам еще одно зелье от этого. Мистер Поттер, вы получили травму головы во время драки. Так что вы не несете ответственность за незначительную импульсивность речи впоследствии».

Гарри моргнул: «Правда?»

«Да. А теперь хватит стоять, будто вас василиск клюнул – надевайте пижаму».

«Спать еще рано! – начал рефлекторно ныть Гарри. – Я не устал!»

«Еще как устали, - объявил Снейп не терпящим возражений тоном, параллельно снимая с мальчика галстук. – Вы только что пережили Суровое Испытание».

Гарри почесал нос и подумал об этом, пока профессор Снейп переодевал его в пижаму, как маленького. Испытание? Правда? Для Гарри это было обычное дело. Он давно привык, что на него могут накинуться в любой момент - очень важный навык, если живешь с кузеном Дадли. Однако сегодня все было по-другому – Гарри не только разрешили давать сдачи, целая толпа союзников ему в этом помогла.

Наверное, профессор Снейп из тех, кто считает, что можно устать даже от хороших переживаний. Впрочем, доля правды в этом есть – Гарри действительно притомился. Как-никак здесь в Хогвартсе он испытал столько заботы и опеки, сколько за всю жизнь не чувствовал. И это лишь потому, что профессор Снейп все понял про Дурслей и забрал его от них.

Снейп удовлетворенно хмыкнул, натягивая верх пижамы на лохматую черную щетку. А они еще пишут в книгах, что упрямых детей трудно уложить в кровать. Надо лишь сразу показать мелким монстрам, кто тут главный.

Он потянулся к ремню мальчика, но Гарри пискнул и отпрыгнул назад, схватившись за пояс. «Профессор! Это я могу и сам!» - оскорблено запротестовал он.

Снейп встал: «В таком случае не мешкайте. Я вернусь через минуту с зельем для вашей головы, и если к этому времени вы не переоденетесь, то будьте готовы к… - он сделал драматическую паузу, - Нешуточным Последствиям». Он резко развернулся и покинул комнату, его мантия развевалась за его спиной.

Впечатленный Гарри смотрел ему вслед. Нешуточные последствия? Круто. Чем Гарри только не угрожали в жизни, но только не ими. Он был не уверен, что это за последствия такие, но ничего хорошего они явно не обещали, так что он поскорее натянул штаны от пижамы.

Вернувшись, Снейп обнаружил маленького мальчика не просто в пижаме, но и в окружении смятой и разбросанной одежды. «Я переоделся!» - гордо заявил Гарри, довольный, что опередил профессора аж на целых 30 секунд.

«Мои поздравления, - сухо ответил зельевар. – Выпейте это».

Гарри поморщился, предчувствуя ужасный вкус, но решил не шутить с Последствиями и сделал, что сказано. «Буэээээ! И почему это никто кроме меня не пьет лишних зелий?» - ныл он, но при этом выжидающе смотрел на Снейпа.

Как он и рассчитывал, профессор попался на эту удочку. «Потому что, паршивец, остальные – это не мои подопечные, и они не находятся под моей опекой и защитой», - рявкнул на него Снейп. От этих слов Гарри охватила безудержная радость. Как же ему нравилось, когда профессор становился весь такой опекающий и показывал, как сильно он беспокоится о Гарри.

«А теперь быстро в ванную умываться, - Снейп развернул Гарри за плечи и слегка подтолкнул его. – Поторопитесь! Или вам так понравился вкус зелья, что вам не хочется почистить зубы, глупый вы мальчик?»

Обрадованный Гарри отправился в ванную. Как это похоже на его профессора – сначала дать ему зелье, а потом отправить чистить зубы, чтобы избавиться от гадкого вкуса. Мадам Помфри не была такой предусмотрительной. После целебных зелий от синяков и ссадин, она им даже стакана воды не дала. Да, она всегда очень занята, но профессор Снейп никогда таких вещей не забывает.

Снейп посмотрел на дверь ванной и поморщился от раздражения. Ребенок пробыл здесь лишь несколько дней, а впечатление такое, будто по комнате пронесся табун гиппогриффов. Он начал подбирать вещи мальчика и аккуратно складывать их в шкаф. И что эти дети ухитряются делать с одеждой? Кто-то должен написать научную монографию на тему «Бессознательное производство магических полей хаоса мужскими особями подросткового возраста».

Он как раз закрыл шкаф и аккуратно поставил ботинки Гарри на пол, когда паршивец выбежал из ванны, раскрасневшийся от мытья и сияющий от счастья. Однако улыбка спала с его лица, стоило ему посмотреть на кровать. «Я не хочу спать! – воскликнул он. – Еще совсем рано!»

«В постель. Прямо. Сейчас».

Гарри сердито уставился в пол, но все же медленно подошел к кровати и с демонстративной неохотой залез под одеяло. «Я не засну! – с вызовом провозгласил он. – Буду просто смотреть в потолок и скучать. А спать вы меня не заставите».

В ответ на это заявление Снейп лишь приподнял одну бровь. Гарри пришло в голову, что, возможно, он зашел слишком далеко. Хочет он спать или нет, но это не повод наглеть. Разве перед этим он не извинялся за то же самое? Конечно, теперь они были не на людях, но все равно, вдруг теперь профессор Снейп не будет таким всепрощающим, даже несмотря на травму головы.

Гарри запоздало вспомнил, что в последний раз, когда он пожаловался на скуку в апартаментах профессора (в надежде, что профессор поймет намек и поиграет с ним во взрывающиеся карты или настольный квиддич), то его препроводили за стол и вручили перо, пергамент и том озаглавленный «Полный компендиум магических ингредиентов для зельевара: ваши 1500 магических ингридиентов, без которых вам никак не обойтись». Те 45 минут, в течение которых он переписывал страницы этого «компендиума» научили его, что жаловаться зельевару на скуку – не самая мудрая идея в мире. С другой стороны, потом он уломал Снейпа разрешить ему применить новые знания на практике и помочь приготовить ингредиенты для зелий. В результате, к неописуемой радости Гарри, они почти три часа провели вместе в лаборатории.

Однако этим вечером профессор вряд ли отведет его в лабораторию варить зелья, а Гарри совсем не хотелось сидеть и переписывать страницы про ингредиенты. Нет уж, лучше лежать в своей уютной кровати и мысленно проигрывать события Великой битвы. Он бросил на профессора обеспокоенный взгляд. Он уже все испортил? Зельевар уже собрался за своим компендиумом?

Снейп прищурил глаза в ответ на упорство мальчика. Неудивительно, что маленький пакостник весь извертелся, словно корнуоллский пикси на стимуляторах. Уровень адреналина в крови ребенка был все еще высоким, а его резкие перепады настроения (от слезных извинений к ворчливым капризам) лишь говорили о его усталости, перенесенном стрессе и эмоциональных трудностях. Он мог напоить мальчика успокоительной настойкой, но ребенка и так накачали разными зельями. Лучше использовать магглский подход – применить твердую руку.

«Лягте на живот», - приказал он, присаживаясь на кровать.

Гарри выкатил глаза. Хорошо, чисто теоретически, он был непослушным (или хотя бы грозился), но он не ожидал, что профессор так расстроится. Однако похоже, что нахальство Гарри его достало. Так глупо, Гарри! Так глупо! Так-то ты его благодаришь за заботу о тебе? Снова с ним споришь?

Гарри вздохнул, но сделал, что сказано, зарывшись лицом в подушку. Он почувствовал, как руки профессора Снейпа откидывают одеяло, и приготовился к шлепку. Он знал, что особо больно не будет, но у него ныло в груди от мысли, что он опять расстроил и разочаровал опекуна.

Как ни странно, профессор снял одеяло только со спины, а попу прикрыл еще больше. Может быть, он боится, что будет больно, и использует одеяло для защиты? Пока Гарри гадал, что происходит, сильные руки профессора начали массировать его спину.

«Расслабьте мышцы, паршивец вы эдакий, - сурово приказал Снейп. Может быть, он и поглаживает мелкого монстра, но это не значит, что он впал в слащавую сентиментальность. – Очистите свой разум. Расслабьтесь».

Гарри тихо пискнул от удивления, когда вместо ожидаемого наказания, его профессор начал разминать ему спину, снимая напряжение дня. В очередной раз Гарри поразился тому, насколько бестолковый у него опекун по части дисциплины. Он волновался, что другие школьники наверняка этим пользуются. Однако скоро у него из головы пропали все связные мысли, остался только бархатный голос профессора и его сильные пальцы, снимающие все заботы.

«Мрглф», - сказал Гарри от наслаждения, когда профессор начал осторожно массировать его голову. Ему казалось, что он парит над землей, в то время как в его мышцах исчезали все зажимы, а переживания предыдущего дня буквально испарялись.

«Очисти разум. Представь, что ты окружен ласковой тьмой. Она вокруг тебя, ты плывешь в темной лакуне. Ничто не причинит тебе вреда. Ничто тебя не беспокоит. Ничто тебя не касается. Ты в полной безопасности», - гипнотически мурлыкал голос профессора, и Гарри расслабился еще больше, он практически растекся по матрасу, тело и разум забыли восторги долгого дня.

«Ты плывешь в глубокой темной лакуне…»

«Лечу», - пробормотал Гарри, когда последняя искра сознания дала о себе знать.

«Что?»

«Не плаваю, а летаю, - промямлил Гарри. – Люблю летать».
Снейп закатил глаза: «Хорошо. Летишь. Ты летишь в лакуне. Твой разум спокоен, твое тело расслаблено. Ничто тебя не касается. Никто тебя не видит», - под его пальцами мышцы мальчика становились все мягче, а дыхание все медленнее и глубже. Ха! Вот вам, мистер Не-хочу-спать-и-вы-меня-не-заставите, злорадно подумал он. Теперь-то паршивец узнает, кто здесь главный. Он продолжил медленный и нежный массаж, пока мальчик не погрузился в глубокий сон.

Отлично. Это было до отвращения просто. А он еще беспокоился насчет обучения паршивца окллюменции. Очевидно, что данный навык обязателен для Мальчика, который выжил, а то любой Темный легилимент ему душу наизнанку вывернет. Несмотря на это Снейп волновался, что с таким прошлым мальчик не сможет довериться другому человеку и очистить разум во время занятий. Но все волнения оказались напрасны. Судя по всему, Гарри был слишком доверчивым и без колебаний следовал инструкциям Снейпа.

Снейп решил, что им нужно повторять это регулярно – мальчика надо приучить очищать свой разум перед сном. Так он овладеет основами окклюменции и заодно будет лучше спать. И это избавит Снейпа от дальнейшего инфантильного нытья на тему «я не устал». Конечно, регулярный ритуал перед сном вместе с мелким монстром не может не раздражать. У него есть дела поважнее, чем сидеть у постели паршивца, успокаивая и убаюкивая его словами. Сторонний наблюдатель вообще может решить, что он нянчит паршивца!

Снейп гневно оскалился. Он не любящий и не заботливый, а расслабляющий массаж – это просто часть обучения окклюменции. Вот и все.

Он посмотрел на собственную руку, которая, по какой-то загадочной причине, убирала непослушные волосы с лица мелкого монстра. Глядя на спящего паршивца, было легко забыть, каким он может быть невыносимым – вечно влипает в неприятности и устраивает кавардак, куда бы ни пошел.

Снейп чуть не зарычал, когда вспомнил события сегодняшнего дня. Как эти рейвенкловцы могли хотя бы помыслить о том, чтобы обидеть Поттера? Если бы Грейнджер и другие мальчики не оказались рядом… Снейп содрогнулся, а рука начала еще нежнее поглаживать голову Гарри. Очевидно, что он своевременно подумал о дополнительном обучении для мальчика.

Он услышал гул каминной сети, и вот уже его позвал голос директора. Он поспешно вскочил с кровати – не хватало еще, чтобы его увидели сидящим здесь, рядом со спящим паршивцем. Альбус все поймет превратно и припишет Снейпу ложную сентиментальность, в то время как он лишь применил технику для освоения окклюменции.

Снейп закрыл за собой дверь и пошел навстречу директору. «Я здесь, Альбус», - позвал он.

«А, вот ты где, мой мальчик. Гарри в порядке?» - Дамблдор попытался заглянуть ему за плечо, но его встретила лишь закрытая дверь.

«Он спит».

«Гм. Интересный поворот событий, не так ли?»

«Только если тебе «интересны» засада и нападение четырех старшеклассников на первокурсника».

Мерцание глаз Дамблдора слегка померкло: «Да, признаюсь, что я недооценил возможную угрозу со стороны одноклассников для Гарри. Я не предвидел, что некоторые родители могут так извратить ненавистью разум своих детей …»

Снейп удивленно приподнял бровь: «Нет?» Хотя, говоря по правде, Снейп был совсем не удивлен. По мнению зельевара, главным недостатком Дамблдора была безграничная способность верить в лучшее в каждом. Соблюдать презумпцию невиновности, предоставлять второй (и третий, и четвертый…) шанс – это все фирменные выкрутасы директора. Глубоко в душе Альбус был старым романтиком с непоколебимой уверенностью, что все поступят правильно, если только дать им возможность. Натура Снейпа была полной противоположностью – он никому не доверял и подозревал всех, в чем, к сожалению, часто оказывался прав. С другой стороны, он крайне редко удивлялся.

«Несмотря на ваше изумление, директор, я надеюсь, теперь вы оценили мой подход к воспитанию подопечного и поддержите его усиленную подготовку по защитным заклинаниям?»

Выражение лица Дамблдора стало мрачным, но он кивнул.
«И конечно, вы исключите этих четверых рейвенкловцев из школы», - продолжил Снейп, хотя надежды на такое решение Дамблдора было мало. Директор ненавидел исключения как таковые и откладывал столь крайнюю меру до последнего – это Снейп прекрасно знал по собственному опыту. С другой стороны, зельевар почти предвкушал возможность лично отомстить этим четверым. Не говоря уже о том, что с ними сделает его факультет вместе с гриффиндорскими львами, когда рядом не будет преподавателей. Зная о негласном одобрении Снейпа, ученики покажут всей школе, почему доставать слизеринца – это крайне плохая идея.

Приятные фантазии Снейпа были грубо прерваны тяжелым вздохом Альбуса: «Да, в этом случае у меня не было иного выбора».

У Снейпа отвалилась челюсть: «Что? Вы это серьезно? Вы их исключили? Всех четверых?»

Глядя на шокированное выражение на лице Снейпа, глаза Альбуса обрели былое мерцание: «Ну, Северус, я прекрасно знал, что ты не позволишь мне поступить иначе. Даже если бы мальчики не имели столь явных смертельных намерений, ты всем доказал, как серьезно ты относишься к безопасности Гарри. Я знал, что ты не позволишь ему остаться в Хогвартсе, где продолжают учиться нападавшие, а учитывая обстоятельства, пусть лучше они покинут школу, - Альбус встретился с ним взглядом. – Хотя не сказать, что мальчики возражали. Они слишком боялись того, что с ними станет, если они останутся здесь. Мне показалось, они считали, что их безопасность будет… под угрозой».

«Ну, надо же, - Северус приподнял бровь. – С чего это они взяли?»

Альбус не снизошел до ответа. Вместо этого он продолжил: «В результате этого убеждения, все четверо сделали добровольные признания. У меня не было выбора – я вызвал авроров, и они забрали мальчиков. Я подозреваю, что мистеры Питерсон и О’Лири будут переданы под опеку родителей после допроса, а Джеффрису и Смиту грозит тюремное заключение».

«Хорошо», - отрезал Снейп без малейшего сочувствия.

Дамблдор устало вздохнул: «Нет, Северус. Ничего хорошего здесь нет. Это очень грустно, когда горечь и старые обиды определяют жизнь молодых и одаренных людей».

«Они сделали свой выбор, директор, и теперь они понесли ответственность за свои действия. Разве не этому вы должны научить детей?»

Альбус слегка передернул плечами: «Полагаю, да…»

«А что усвоят остальные ученики, не говоря уже о Гар… э, паршивце Поттере, если они останутся в школе?»

Дамблдор похлопал его по плечу: «Спасибо, что пытаешься меня подбодрить, - Снейп оскалился: это в его намерения не входило! - Но должен признать, что я пришел не за утешением. У меня очень плохие новости».

Снейп напрягся: «Что?»

«Когда авроры забирали мальчиков, они сообщили мне, что Сириус Блэк сбежал из Азкабана», - Дамблдор сделал паузу, с тревогой наблюдая за молодым человеком.

Лицо Снейпа оставалось застывшей маской. «Они знают, как Блэку это удалось?» - спросил он совершенно бесстрастным тоном.

«Министерство пытается сохранять секретность, именно поэтому нам ничего не сообщили раньше, но один из авроров сказал, что несколько дней назад в камере Блэка нашли иллюзорный образ. Где Блэк достал палочку непонятно. Вероятно, кто-то пронес ее под видом заключенного или посетителя. Всех посетителей за последние несколько месяцев уже допросили, но арестов пока не делали».

«Мне кажется, ответ очевиден, - Снейп ухмыльнулся, втайне радуясь, что мораль Альбуса не позволит ему применить легилименцию. – В этом замешан оборотень».

Альбус вздохнул: «Ох, мой мальчик, когда же ты отпустишь старые обиды. Авроры уже допросили Ремуса дважды – второй раз под веритасерумом. Он ничего не знал о том, где находится Блэк, не был в Азкабане и не участвовал в его побеге».

Снейп с трудом удержался от вздоха облегчения. Он не ожидал, что они используют веритасерум, хотя учитывая положение Ремуса, не стоит удивляться. Получить разрешение на применение веритасерума нетрудно, если речь идет об оборотне.

Он решительно подавил невольное восхищение Люпином. Очевидно, что опыт одного из Мародеров пригодился, когда пришлось дурачить авроров под сывороткой правды – хотя лгать ему и не пришлось, но Ремус явно был очень осторожен в ответах. Хорошо, что Снейп ничего не сказал волку о побеге или о том, где именно он припрятал Блэка.

«Более того, Ремус нашел работу на Континенте – в Италии куда более толерантное отношение к оборотням. Он смог доказать, что договорился с работодателем еще до побега Сириуса. Он никак не может быть замешан, хотя ты, наверное, доволен, что он скоро покинет страну, - Снейп ухмыльнулся. – Я боюсь, что Министерство не в состоянии найти Сириуса, и скоро новости о его побеге просочатся в прессу… иначе аврор ничего бы мне не сказал. Я понимаю, что эта новость очень тебя расстроила, Северус, но я не верю, что Сириус настолько глуп, чтобы преследовать Гарри… или тебя».

«В отличие от тебя, Альбус, я не сомневаюсь в безграничности идиотизма Блэка. Я предприму необходимые меры, чтобы защитить паршивца и себя самого от возможной угрозы».

Дамблдор кивнул и повернулся к нему спиной. Войдя в камин, он сделал паузу и повернулся. «Аврор упомянул кое-что странное, Северус, - когда зельевар поднял бровь, директор продолжил, - Под веритасерумом Ремус настаивал на невиновности Сириуса. При этом присутствовала Амелия Бонс, и ее заинтересовало, как кто-то может до сих пор сомневаться в исходе столь однозначного дела. Будучи очень сознательной ведьмой, она… заново открыла расследование по делу о смерти Питера и магглов, - Альбус замялся. – Я опасаюсь, что тебе придется оживить кое-какие неприятные и болезненные воспоминания, мой мальчик. Я сделаю все возможное, чтобы это предотвратить, но…»

«Нет, - Снейп уставился на Альбуса. – Вы не будете вмешиваться в расследование Бонс, директор». Просто отлично – столько усилий, чтобы вытащить шавку из Азкабана, а Дамблдор пытается пустить все мои труды насмарку.

Старый волшебник удивленно посмотрел на него: «Но я думал, что воспоминания об этих ужасных днях… убийстве Лили и Джеймса… будут слишком болезненны для тебя и Гарри».

Снейп заскрипел зубами: «Лучше, если мальчик примет правду о вероломстве Блэка и смерти своих родителей сейчас. В любом случае, это лучше сказок про то, что его родители были пьяницами и погибли в аварии», - он усмехнулся, сердито глядя на директора.

Упоминание о грехах Дурслей заставило Дамблдора покраснеть: «Я понимаю твою позицию, Северус. Возможно, это к лучшему, если Гарри узнает правду, какой бы горькой она ни была, - он внимательнее присмотрелся к Снейпу. – А ты, мой мальчик? Как ты это выдержишь – снова слышать о том, как была предана Лили?»

Снейп заставил себя ухмыльнуться: «Я могу спокойно слушать об отвратительных и трусливых деяниях Блэка, Альбус. Меня больше беспокоит Минерва».

Дамблдор вздохнул перед лицом новых доказательств озлобленности Снейпа: «Да, полагаю, что ты прав. Ну что же, оставлю тебя присматривать за Гарри, - он повернулся в последний раз. – Сегодня у тебя, как и у всей школы, были все основания гордиться своим факультетом, мой мальчик».

Снейп постарался не раздуваться от гордости: «Да, это было довольно впечатляюще, не так ли?»

Дамблдор померцал на него глазами на прощание: «Именно так».

Снейп расслабился, только когда директор покинул его апартаменты. Отлично. Он это сделал. Вроде бы, сделал. Когда просочатся слухи о побеге Блэка, газетная шумиха будет неизбежна – любые скандалы о знаменитостях или квиддичные победы померкнут по сравнению с этой новостью. Люпин должен связаться с ним со дня на день. Он отведет оборотня к Блэку, и пусть он ставит идиота на ноги. Еще пара недель и охота на Блэка пойдет на спад. Вот тогда шавка сможет приступить к своей работе над магглами. Снейп с трудом удержался от улыбки – он смог получить двух Мародеров по цене одного. Для Дурслей настанут очень несчастливые времена.

Дата добавления: 2015-09-03