XXXVIII 44 страница

Видя, что палач не отвечает, король повторил вопрос.

- Будет достаточно, если вы их уберете с шеи, - ответил тот глухим

голосом.

Король отвел волосы обеими руками и посмотрел на плаху.

- Эта плаха очень низка, - сказал он. - Нет ли другой, повыше?

- Это обыкновенная плаха, - отвечал человек в маске.

- Рассчитываете вы отрубить мне голову одним ударом?

- Надеюсь! - отвечал палач.

Это слово было сказано с таким жутким выражением, что все присутству-

ющие, кроме короля, вздрогнули.

- Хорошо, - сказал Карл. - А теперь, палач, выслушай меня.

Человек в маске сделал шаг к королю и оперся на топор.

- Я не хочу, чтобы ты ударил меня неожиданно, - сказал ему Карл. - Я

сначала стану на колени и помолюсь; погоди еще рубить.

- А когда же мне рубить? - спросил человек в маске.

- Когда я положу голову на плаху, протяну руки и скажу: "remember",

тогда руби смело.

Человек в маске слегка поклонился.

- Наступает минута расстаться с жизнью, - обратился король к окружаю-

щим. - Господа, я вас оставляю в тревожную минуту и раньше вас ухожу ту-

да, где нет возврата. Прощайте!

Он взглянул на Арамиса и незаметно кивнул ему.

- А теперь, - сказал он, - отойдите немного и дайте мне тихонько по-

молиться. Отойди и ты, - обратился он к человеку в маске, - это всего

лишь на минуту; я знаю, что я в твоей власти; но помни, руби только пос-

ле того, как я подам тебе знак.

После этих слов Карл опустился на колени, перекрестился, приложил гу-

бы свои к доскам эшафота, как будто желал поцеловать их, затем одной ру-

кой оперся на плаху, а другую опустил на помост.

- Граф де Ла Фер, - сказал он по-французски, - здесь ли вы и могу ли

я говорить с вами?

Этот голос пронзил сердце Атоса, как холодная сталь.

- Да, ваше величество, - с трепетом отвечал он.

- Верный друг, благородное сердце, - заговорил король, - меня нельзя

было спасти, мне не суждено было сохранить жизнь. Быть может, я совершаю

святотатство, но все же я скажу тебе: да, после того как я говорил с

людьми и говорил с богом, я буду теперь говорить с тобой последним. За-

щищая дело, которое я считал священным, я потерял трон отцов моих и рас-

точил наследство моих детей. Но у меня остался еще миллион фунтов золо-

том; я зарыл его в подземелье Ньюкаслского замка, когда оставлял этот

город. Ты один знаешь, где эти деньги; употреби их, когда тебе покажется

подходящим, на пользу и благо моего старшего сына. А теперь, граф де Ла

Феру простись со мной.

- Прощай, король-мученик, - пробормотал Атос, цепенея от ужаса.

Настала минута безмолвия. Атосу показалось, что король привстал и пе-

ременил положение.

Затем громким и звучным голосом, чтобы его услышали не только на эша-

фоте, но и на площади, король произнес:

- Remember.

Едва он произнес это слово, как сильный удар потряс эшафот; пыль по-

сыпалась с обивки, ослепив бедного Атоса. Когда он машинально поднял

глаза и голову, ему упала на лоб теплая капля. Атос отступил, дрожа от

ужаса, и тотчас же капля превратилась в темную струю, хлынувшую сквозь

помост.

Атос упал на колени и некоторое время без сил лежал, как бы поражен-

ный безумием. Вскоре по стихавшему шуму он понял, что толпа расходится.

С минуту он еще лежал, разбитый и окаменелый. Затем очнулся, встал и

омочил свой платок в крови короля. Толпа быстро редела. Атос подошел к

эшафоту, разорвал обшивку и, проскользнув между двумя всадниками, сме-

шался с расходившейся толпой, от которой он не отличался своим платьем,

и первый прибыл в гостиницу.

Поднявшись к себе в комнату, он взглянул в зеркало и увидел у себя на

лбу широкое красное пятно. Коснувшись его рукой, он понял, что это кровь

короля, и лишился чувств.

XXV

ЧЕЛОВЕК В МАСКЕ

Было лишь около четырех часов вечера, но уже совсем стемнело: падал

густой снег. Арамис, вернувшись, нашел Атоса если не без чувств, то в

полном изнеможении.

При первых словах друга граф вышел из своего летаргического оцепене-

ния.

- Итак, - начал Арамис, - судьба победила нас.

- Победила, - отвечал Атос. - Благородный, несчастный король!

- Вы ранены? - спросил Арамис.

- Нет, это кровь короля.

Граф вытер лоб.

- Где же вы были?

- Там, где вы меня оставили, под эшафотом.

- И вы видели все?

- Нет, но я все слышал. Не дай мне бог снова пережить такой час, ка-

кой я пережил сегодня. Я не поседел?

- Значит, вы знаете, что я не покидал короля?

- Я слышал ваш голос до последней минуты.

- Вот орден, который он мне передал, - сказал Арамис, - а вот и

крест, который я принял из его рук. Оба эти предмета он поручил мне пе-

редать королеве.

- А вот платок, чтобы завернуть их, - сказал Атос.

И он вынул из кармана платок, смоченный кровью короля.

- А что сделали с его злосчастным телом? - спросил Атос.

- По приказу Кромвеля, ему будут возданы королевские почести. Мы уже

положили тело в свинцовый гроб. Врачи бальзамируют сейчас его бедные ос-

танки. Когда они кончат, тело будет выставлено в придворной церкви.

- Насмешка! - мрачно проговорил Атос. - Королевские почести казненно-

му!

- Это доказывает только, - заметил Арамис, - что король умер, но ко-

ролевская власть еще жива.

- Увы, - продолжал Атос, - это был, может быть, последний король-ры-

царь на земле.

- Полно, не отчаивайтесь, граф, - раздался на лестнице грубый голос

Портоса, сопровождаемый его тяжелыми шагами, - все мы смертны, мои бед-

ные друзья.

- Что вы так поздно, мой дорогой Портос? - спросил граф де Ла Фер.

- Да, - отвечал Портос, - я встретил на дороге людей, которые меня

задержали. Они плясали от радости, подлецы! Я взял одного из них за ши-

ворот и, кажется, слегка придушил. В эту минуту проходил патруль.

К счастью, тот, кого я схватил, лишился на несколько минут голоса. Я

воспользовался этим и свернул в какой-то переулок, затем в другой, еще

поменьше, и, наконец, совсем заблудился. Лондона я не знаю, по-английски

по говорю и уже думал, что никогда не найду дороги. Но вот все же при-

шел.

- А где д'Артаньян? - спросил Арамис. - Не видели вы его? Не случи-

лось ли с ним чего?

- Нас разделила толпа, - отвечал Портос, - и как я ни старался, никак

не мог с ним опять соединиться.

- О, - проговорил с горечью Атос, - я видел его. Он стоял в первом

ряду толпы и со своего места мог отлично все видеть. Зрелище было, надо

сознаться, любопытное, и он, вероятно, пожелал досмотреть до конца.

- О граф де Ла Фер! - проговорил вдруг спокойный, хотя и несколько

прерывающийся голос человека, запыхавшегося от быстрой ходьбы. - Вы кле-

вещете на отсутствующих?

Упрек этот кольнул Атоса в самое сердце. Однако впечатление, произве-

денное на него д'Артаньяном, стоявшим в первых рядах тупой и жестокой

толпы, было настолько сильным, что он ограничился ответом:

- Я вовсе не клевещу на вас, мой, друг. Здесь беспокоились о вас, и я

просто сказал, где вы были. Вы но знали короля Карла, для вас он был

посторонний, и вы не обязаны были любить его.

С этими словами он протянул товарищу руку. Но д'Артаньян, сделав вид,

что не замечает этого, продолжал держать руки под плащом.

Атос медленно опустил протянутую руку.

- Ух, устал! - сказал д'Артаньян, садясь.

- Выпейте стакан портвейна, - посоветовал ему Арамис, беря со стола

бутылку и наполняя стакан. - Выпейте, это подкрепит вас.

- Да, выпьем, - проговорил Атос, чувствуя, что обидел гасконца, и же-

лая с ним чокнуться. - Выпьем и покинем эту гнусную страну. Фелука ждет

нас, вы это знаете. Уедем сегодня же вечером. Больше нам здесь нечего

делать.

- Как вы спешите, граф! - заметил д'Артаньян.

- Эта кровавая почва жжет мне ноги, - отвечал Атос.

- А на меня здешний снег оказывает обратное действие, - спокойно ска-

зал гасконец.

- Что же вы, собственно, хотите предпринять? - сказал Атос. - Ведь

короля уже нет в живых.

- Итак, граф, - небрежно отвечал д'Артаньян, - вы не видите, что вам

остается еще сделать в Англии?

- Решительно ничего, - отвечал Атос. - Разве только оплакивать

собственное бессилие?

- Ну а я, - сказал д'Артаньян, - жалкий ротозей, любитель кровавых

зрелищ, который нарочно пробрался к самому эшафоту, чтобы лучше видеть,

как покатится голова короля, которого я, как вы изволили сказать, не

знал и к которому был совершенно равнодушен, - я думаю иначе, чем граф,

и... остаюсь.

Атос страшно побледнел; каждый упрек его друга отзывался болью в его

сердце.

- Вы остаетесь в Лондоне? - спросил Портос д'Артаньяна.

- Да, - отвечал тот. - А вы?

- Черт возьми! - сказал Портос, несколько смущаясь под взглядами Ато-

са и Арамиса. - Если вы остаетесь, то раз уж я прибыл сюда вместе с ва-

ми, вместе с вами я и уеду. Не оставлять же вас одного в этой ужасной

месте.

- Благодарю вас, мой добрый друг. В таком случае я хочу предложить

вам принять участие в одном деле, которым мы займемся, когда граф уедет.

Мысль об этом деле явилась у меня в то время, когда я смотрел на извест-

ное вам зрелище.

- Какая мысль? - спросил Портос.

- Узнать, кто такой человек в маске, который так заботливо предложил

свои услуги, чтобы отрубить голову короля.

- Человек в маске? - воскликнул в изумлении Атос. - Значит, вы не вы-

пустили палача?

- Палача? - ответил д'Артаньян. - Он все еще сидит в погребе и, ка-

жется, приятно беседует с бутылками нашего хозяина. Кстати, вы мне на-

помнили...

Он подошел к двери и крикнул:

- Мушкетон!

- Что прикажете, сударь? - отвечал голос, как будто выходивший из

глубины земли.

- Отпусти заключенного, - сказал д'Артаньян. - Все уже кончено.

- Но, - сказал Атос, - кто же тот негодяй, который поднял руку на ко-

роля?

- Это палач-любитель, который, надо сознаться, ловко владеет топором,

- сказал Арамис. - Ему, как он и заявил, довольно было одного удара.

- И вы не видели его лица? - спросил Атос.

- Он был в маске, - отвечал д'Артаньян.

- Но ведь вы, Арамис, стояли совсем рядом!

- Я видел из-под маски только бороду с проседью.

- Значит, это пожилой человек? - спросил Атос.

- О, - заметил д'Артаньян, - это ровно ничего не значит. Если надева-

ешь маску, почему заодно не прицепить и бороду?

- Досадно, что я не выследил его, - сказал Портос.

- Ну а мне, дорогой Портос, - заявил д'Артаньян, - пришла в голову

эта мысль.

Атос все понял. Он встал со своего места.

- Прости меня, д'Артаньян, - проговорил он, - за то, что я усомнился

в тебе. Прости меня, друг мой.

- Сначала выслушайте меня, - отвечал д'Артаньян, слегка улыбнувшись.

- Так расскажите же нам все, - сказал Арамис.

- Итак, - продолжал д'Артаньян, - когда я смотрел, - но не на короля,

как угодно думать господину графу (я знал, что это человек, идущий на

смерть, а зрелища такого рода, хотя я и должен был, кажется, привыкнуть

к ним, все еще расстраивают меня), - а на палача в маске; так вот, когда

я смотрел на него, мне, как я ужо сказал вам, пришла в голову мысль уз-

нать, кто бы это мог быть. А так как мы четверо привыкли действовать со-

обща и во всем помогать друг другу, я стал невольно искать около себя

Портоса, потому что вас, Арамис, я видел возле короля, а вы, граф, как я

знал, находились внизу, под эшафотом. Вот почему я охотно прощаю вас, -

прибавил он, протягивая руку Атосу, - так как понимаю, что вы должны бы-

ли пережить в эти минуты. Итак, осматриваясь по сторонам, я вдруг увидел

справа - голову со страшной раной на затылке, повязанную черной тафтой.

"Черт возьми, - подумал я, - повязка что-то мне знакома, точно я сам чи-

нил этот череп". И в самом деле, это оказался тот самый несчастный шот-

ландец, брат Парри, на котором, помните, Грослоу вздумал испробовать

свою силу и у которого, когда мы нашли его, было, собственно, только

полголовы.

- Как же, помню, - заметил Портос. - У этого человека еще были такие

вкусные черные куры.

- Именно, он самый. Этот человек делал знаки другому, который стоял

от меня слева. Я обернулся и увидел нашего доброго Гримо. Как и я, он

также впился глазами в замаскированного палача. Я ему сказал только:

"О!", и так как с таким восклицанием обращается к нему граф, когда гово-

рит с ним, то он немедленно бросился ко мне, как будто его подтолкнула

пружина. Он, конечно, узнал меня и протянул руку, указывая пальцем на

человека в маске. "А!" - сказал он только. Это должно было означать:

"Заметили вы?" - "Ну, конечно", - отвечал я. Мы отлично поняли друг дру-

га. Затем я повернулся к нашему шотландцу; его взгляд тоже был весьма

красноречив. Вскоре все кончилось, вы сами знаете как: самым мрачным об-

разом. Народ стал расходиться, сгущались сумерки. Я отошел с Гримо в

дальний конец площади; за нами последовал шотландец, которому я сделал

знак не уходить. Я стал наблюдать за палачом, который, войдя в королевс-

кую комнату, менял платье: оно было, вероятно, залито кровью. После это-

го он надел на голову черную шляпу, завернулся в плащ и исчез. Я решил,

что он должен выйти на улицу, и побежал к подъезду. Действительно, минут

через пять мы увидали, что он спускается с лестницы.

- И вы пошли за ним следом? - воскликнул Атос.

- Разумеется! - сказал д'Артаньян. - Но это было не так-то легко. Он

каждую минуту оборачивался, и мы были вынуждены прятаться и прикиды-

ваться праздношатающимися. Я был наготове и, конечно, мог бы убить его,

но я не эгоист и приберег это лакомство для вас, Арамис, и для вас,

Атос, чтобы вы хоть немного утешились. Наконец, после получасовой ходьбы

по самым извилистым переулкам Сити, он подошел к небольшому уединенному

домику, совсем тихому и неосвещенному, словно в нем никого не было. Гри-

мо вытащил из-за своего голенища пистолет. "Гм?" - сказал он мне, указы-

вая на домик. "Погоди", - отвечал я ему, удерживая его руку. Я уже ска-

зал вам, что у меня был свой план. Человек в маске остановился перед ни-

зенькой дверью и вынул ключ; но прежде чем вложить его в замок, он огля-

нулся, чтобы убедиться, не следят ли за ним. Я спрятался за деревом,

Гримо - за выступом стены; шотландцу негде было укрыться, и он прямо

распластался на земле. Без сомнения, человек, которого мы преследовали,

решил, что он совсем один, так как я услышал скрип ключа в скважине;

дверь отворилась, и человек скрылся за ней.

- Негодяй! - воскликнул Арамис. - Пока вы возвращались сюда, он, на-

верное, убежал, и мы его уже не найдем.

- Вот еще, Арамис, - остановил его д'Артаньян. - Вы, должно быть,

принимаете меня за кого-нибудь другого.

- Однако, - заметил Атос, - за время вашего отсутствия...

- На время моего отсутствия я догадался оставить вместо себя Гримо и

шотландца! Конечно, человек в маске не успел сделать по комнате и десяти

шагов, как я уже обежал вокруг дома. У одной двери, той, в которую вошел

незнакомец, я поставил шотландца и объяснил ему, что он должен следовать

за человеком в черном, куда бы тот ни пошел, и что Гримо получил приказ

в этом случае последовать за шотландцем, а затем вернуться к нам и ска-

зать, куда незнакомец пошел. У другого выхода я поставил Гримо, дав ему

такой же приказ, и затем вернулся к вам. Итак, зверь выслежен; теперь,

кто из вас желает принять участие в травле?

Атос бросился обнимать д'Артаньяна, который отирал пот со лба.

- Друг мой, - сказал Атос, - право, вы слишком добры, найдя слово

прощения для меня. Я не прав, тысячу раз не прав. Ведь я должен был

знать вас! Но в каждом человеке таится злое начало, заставляющее нас

сомневаться во всем хорошем!

- Гм! - заметил Портос. - А возможно, что этот палач не кто иной, как

генерал Кромвель, который для большей верности решил сам исполнить эту

обязанность.

- Пустяки! Кромвель толстый низенький человек, а этот тонкий, гибкий

и роста, во всяком случае, не ниже среднего.

- Скорее это какой-нибудь провинциальный солдат, которому за такую

услугу было обещано помилование, - высказал догадку Атос.

- Нет, нет, - продолжал д'Артаньян. - Он не солдат. У него не вышко-

ленная походка пехотинца и не такая развалистая, как у кавалериста. У

него поступь легкая, изящная. Если я не ошибаюсь, мы имеем дело с дворя-

нином.

- С дворянином! - воскликнул Атос. - Это невозможно. Это было бы бес-

честием для всего дворянства.

- Вот будет чудная охота! - сказал Портос со смехом, от которого зад-

рожали окна. - Чудная охота, черт возьми!

- Вы по-прежнему думаете ехать, Атос? - спросил д'Артаньян.

- Нет, я остаюсь, - отвечал благородный француз с угрожающим жестом,

не обещавшим ничего доброго тому, к кому он относился.

- Итак, к оружию! - воскликнул Арамис. - Не будем терять ни минуты.

Четверо друзей быстро переоделись в свое французское платье, прицепи-

ли шпаги, подняли на ноги Мушкетона и Блезуа, велев им расплатиться с

хозяином и приготовить все к отъезду, так как возможно было, что им при-

дется выехать из Лондона в ту же ночь.

Тьма сгустилась еще более; снег продолжал валить: казалось, громадный

саван покрыл весь город. Было лишь около семи часов вечера, но улицы уже

опустели; жители сидели у себя по домам и вполголоса обсуждали ужасное

событие дня.

Четверо друзей, завернувшись в плащи, пробирались лабиринту улиц Си-

ти, столь оживленных днем и таких пустынных в этот вечер. Д'Артаньян шел

впереди, время времени останавливаясь, чтобы разыскать метки, которые он

сделал на стенах своим кинжалом, но было так темно, что знаков почти

нельзя было различить. Д'Артаньян, однако, так хорошо запомнил каждый

столб, каждый фонтан, каждую вывеску, что после получаса ходьбы он подо-

шел со своими тремя спутниками к уединенному домику.

В первую минуту д'Артаньян подумал, что брат Парри скрылся. Но он

ошибся: здоровый шотландец, привыкший к ледяным скалам своей родины,

прилег около тумбы и словно превратился в опрокинутую статую, покрытую

снегом. Но услыхав шаги четырех друзей, он поднялся.

- Отлично, - проговорил Атос, - вот еще один добрый слуга. Да, слав-

ные люди вовсе не так уж редки, как ныне принято думать. Это придает

бодрости.

- Погодите рассыпать похвалы вашему шотландцу, - сказал д'Артаньян. -

Я склонен считать, что этот молодец хлопочет здесь о собственном деле. Я

слышал, что все эти горцы, которые увидали свет божий по ту сторону Тви-

да, - народ весьма злопамятный. Берегитесь теперь, мистер Грослоу! Вы

проведете скверные четверть часа, если когда-нибудь встретитесь с этим

парнем.

Оставив своих друзей, д'Артаньян подошел к шотландцу; тот узнал его,

и д'Артаньян подозвал остальных.

- Ну что? - спросил Атос по-английски.

- Никто не выходил, - отвечал брат камердинера.

- Вы, Портос и Арамис, останьтесь с этим человеком, а мы с д'Ар-

таньяном пойдем искать Гримо.

Гримо не уступал шотландцу в ловкости: он запрятался в дупло ивы и

сидел в нем, как в сторожке. Д'Артаньян подумал сначала то же, что поду-

мал о первом часовом, именно - что человек в маске вышел и Гримо после-

довал за ним.

Вдруг из дупла высунулась голова, и раздался свист.

- О! - проговорил Атос.

- Я, - ответил Гримо.

Два друга подошли к иве.

- Ну что, - спросил д'Артаньян, - выходил кто-нибудь?

- Нот, - отвечал Гримо. - Но кое-кто вошел.

- А нет ли - в доме еще кого-нибудь, кроме этих двоих? - сказал д'Ар-

таньян.

- Можно посмотреть, - подал совет Гримо, указывая на окно, сквозь

ставни которого виднелась полоска света.

- Ты прав, - сказал д'Артаньян. - Позовем друзей.

Они завернули за угол, чтобы позвать Портоса и Арамиса.

Те поспешно подошли.

- Вы что-нибудь видели? - спросили они.

- Нет, но сейчас увидим, - отвечал д'Артаньян, указывая на Гримо, ко-

торый успел в это время, цепляясь за выступ стены, подняться футов на

пять от земли.

Все четверо подошли. Гримо продолжал взбираться с ловкостью кошки.

Наконец ему удалось ухватиться за один из крюков, к которым прикрепляют-

ся ставни, когда они открыты; ногой он оперся на резной карниз, который

показался ему достаточно надежной точкой опоры, так как он сделал

друзьям знак, что достиг цели. Затем он приник глазом к щели ставни.

- Ну что? - спросил д'Артаньян.

Гримо показал два оттопыренных пальца.

- Говори, - сказал Атос, - твоих знаков не видно. Сколько их?

Гримо изогнулся неестественным образом.

- Двое, - прошептал он. - Один сидит ко мне лицом, другой спиной.

- Хорошо. Узнаешь ты того, кто сидит к тебе лицом?

- Мне показалось, что я узнал его, и я не ошибся: маленький толстый

человек.

- Да кто же это? - спросили шепотом четверо друзей.

- Генерал Оливер Кромвель.

Друзья переглянулись.

- Ну а другой? - спросил Атос.

- Худощавый и стройный.

- Это палач, - в один голос сказали д'Артаньян и Арамис.

- Я вижу только его спину, - продолжал Гримо. - Но погодите, он вста-

ет, поворачивается к окну; и если только он снял маску, я сейчас уви-

жу... Ах!

С этим восклицанием Гримо, словно пораженный в сердце, выпустил же-

лезный крюк и с глухим стоном упал вниз. Портос подхватил его на руки.

- Ты видел его? - спросили разом четыре друга.

- Да! - ответил Гримо, у которого волосы встали дыбом и пот выступил

на лбу.

- Худого стройного человека? - спросил д'Артаньян.

- Да.

- Словом, палача? - спросил Арамис.

- Да.

- Так кто же он? - спросил Портос.

- Он... он... - бормотал Гримо, бледный как смерть, хватая дрожащими

руками своего господина.

- Кто же он наконец?

- Мордаунт!.. - пролепетал Гримо.

Д'Артаньян, Портос и Арамис испустили радостный крик.

Атос отступил назад и провел рукой по лбу.

- Судьба! - прошептал он.

XXVI

ДОМ КРОМВЕЛЯ

Человек, которого д'Артаньян, еще не зная его, выследил после казни

короля, был действительно Мордаунт.

Войдя в дом, он снял маску, отвязал бороду с проседью, которую прице-

пил, чтобы его не узнали, поднялся по лестнице, отворил дверь и вошел в

комнату, освещенную лампой и обитую материей темного цвета. В комнате за

письменным столом сидел человек и писал.

То был Кромвель.

Как известно, у Кромвеля было в Лондоне два или три таких убежища,

неизвестных даже его друзьям, исключая самых близких. Мордаунт, как мы

уже говорили, был из их числа.

Когда он вошел, Кромвель поднял голову.

- Это вы, Мордаунт? - обратился он к нему. - Как поздно.

- Генерал, - отвечал Мордаунт, - я хотел видеть церемонию до конца и

потому задержался...

- Я не думал, что вы так любопытны, - заметил Кромвель.

- Я всегда с любопытством слежу за падением каждого врага вашей свет-

лости, а этот был не из малых. Но вы сами, генерал, разве не были в

Уайт-Холле?

- Нет, - ответил Кромвель.

Наступила минута молчания.

- Известны вам подробности? - спросил Мордаунт.

- Никаких. Я здесь с утра. Знаю только, что был заговор с целью осво-

бодить короля.

- А! Вы знали об этом? - спросил Мордаунт.

- Пустяки! Четыре человека, переодетые рабочим, собирались освободить

короля из тюрьмы и отвезти его в Гринвич, где его ожидало судно.

- И, зная все это, ваша светлость оставались здесь, вдали от Сити, в

полном покое и бездействии?

- В покое - да, - отвечал Кромвель, - но кто вам сказал, что в без-

действии?

- Но ведь заговор мог удаться.

- Я очень желал этого.

- Я полагал, что ваша светлость смотрите на смерть Карла Первого как

на несчастье, необходимое для блага Англии.

- Совершенно верно, - отвечал Кромвель, - я и теперь держусь того же

мнения. Но, по-моему, было только необходимо, чтобы он умер; и было бы

лучше, если бы он умер не на эшафоте.

- Почему так, ваша светлость?

Кромвель улыбнулся.

- Извините, - поправился Мордаунт, - но вы знаете, генерал, что я но-

вичок в политике и при удобном случае рад воспользоваться наставлениями

моего учителя.

- Потому что тогда говорили бы, что я осудил его во имя правосудия, а

дал ему бежать из сострадания.

- Ну а если бы он действительно убежал?

- Это было невозможно.

- Невозможно?

- Да, я принял все меры.

- А вашей светлости известно, кто эти четыре человека, замышлявшие

спасти короля?

- Четверо французов, из которых двух прислала королева Генриетта к

мужу, а двух - Мазарини ко мне.

- Не думаете ли вы, генерал, что Мазарини поручил им сделать это?

- Это возможно, но теперь он отречется от них.

- Вы думаете?

- Я вполне уверен.

- Почему?

- Потому что они не достигли цели.

- Ваша светлость, вы отдали мне двух из этих французов, когда они бы-

ли виновны только в том, что защищали Карла Первого. Теперь они виновны

в заговоре против Англии: отдайте мне всех четырех.

- Извольте, - отвечал Кромвель.

Мордаунт поклонился с злобной торжествующей улыбкой.

- Но, - продолжал Кромвель, видя, что Мордаунт готовится благодарить

его, - возвратимся к этому несчастному Карлу. Были крики в толпе?

- Почти нет, а если были, то только: "Да здравствует Кромвель!"

- Где вы стояли?

Мордаунт смотрел с минуту на генерала, стараясь прочесть в его гла-

зах, спрашивает ли он серьезно, или ему все известно.

Но пламенный взгляд Мордаунта не мог проникнуть в темную глубину взо-

ра Кромвеля.

- Я стоял на таком месте, откуда все видел и слышал, - уклончиво от-

вечал Мордаунт.

Теперь Кромвель, в свою очередь, в упор посмотрел на Мордаунта, кото-

рый старался быть непроницаемым. Поглядев на него несколько секунд,

Кромвель равнодушно отвернулся.

- Кажется, - сказал он, - палач-любитель превосходно выполнил свою

обязанность. Удар, мне говорили, был мастерской.

Мордаунт припомнил слова Кромвеля, будто тот не знает никаких подроб-

ностей, и теперь убедился, что генерал присутствовал на казни, укрывшись

за какой-либо занавесью или ставней одного из соседних домов.

- Да, - так же бесстрастно и спокойно отвечал Мордаунт, - одного уда-

ра оказалось достаточно.

- Может быть, это был профессиональный палач? - сказал Кромвель.

- Вы так думаете, генерал?

- Почему бы нет?

- Этот человек не был похож на палача.

- А кто ж другой, кроме палача, взялся бы за такое грязное дело? -

спросил Кромвель.

- Возможно, - возразил Мордаунт, - что это был какой-нибудь личный

враг короля Карла, давший слово отомстить ему и выполнивший свой обет.

Быть может, это был дворянин, имевший важные причины ненавидеть павшего

короля; зная, что королю хотят помочь бежать, он стал на его пути, с

маской на лице и с топором в руке, - не для того, чтобы заменить палача,

но чтобы исполнить волю судьбы.

- Возможно и это! - согласился Кромвель.

- А если это было так, - продолжал Мордаунт, - то неужели вы осудили

бы его поступок, ваша светлость?

- Я не судья в этом деле, - отвечал Кромвель, - пусть рассудит бог.

- Но если бы вы знали этого дворянина?

- Я его не знаю и не желаю знать, - сказал Кромвель. - Не все ли мне

равно, тот ли это сделал или другой. Раз Карл был осужден, то голову ему

отсек не человек, а топор.

- И все же, не будь этого человека, - продолжал настаивать Мордаунт,

- король был бы спасен.

Дата добавления: 2015-09-03