Глава седьмая. Ангелос позвонил вечером, около шести

Ангелос позвонил вечером, около шести. Говорил очень холодно, словно давал распоряжение клерку. Видимо, так и не простил. Его адвокат принесет ей предварительный контракт. Церемония состоится через неделю в северной Англии.

— Через неделю? — беспомощно воскликнула Макси.

— Я позабочусь о том, чтобы нам дали специальное разрешение.

— А зачем ехать на север?

— В Лондоне невозможно пожениться, не привлекая внимания.

Макси больно закусила губу.

— Мы поедем тайком?

— Мы поедем порознь. Я встречу вас там.

— А‑а, — столь детальный план не нуждался в комментариях.

— Боюсь, раньше нам встретиться не удастся. Сегодня же вечером я полечу в Японию, а потом всю неделю проведу в Индонезии.

Макси все еще никак не могла оправиться от короткого и неприятного разговора с Катрионой Фергюссон, когда пришел адвокат Ангелоса. По ее просьбе он зачитал контракт, который Макси предстояло подписать. Будь она столь алчна, как, видимо, полагал Ангелос, она была бы в восторге. Платой за неразглашение было приличное месячное содержание, помимо текущих расходов, которые Ангелос брал на себя, а по расторжении брака ей причиталась сумма, от которой захватывало дух.

Когда адвокат закончил, Макси побледнела, вонзив ногти в ладони. Она поставила подпись, но сил ей придавала лишь одна мысль: через шесть месяцев она порвет соглашение в клочья и презрительно швырнет их под ноги Ангелосу. Вот тогда‑то он и поймет, что ее нельзя купить.

Церковь располагалась на окраине сонной йоркширской деревушки. Ранним утром посреди недели на улицах почти не было машин, а людей и того меньше. Макси в сотый раз взглянула на часы. Ангелос опаздывал уже на одиннадцать минут.

Исчерпав все возможные темы светской беседы, пожилой пастор со своей женой смущенно встал в дальнем углу паперти. Макси же не отходила от дверей, как пресловутая невеста из водевиля, дрожащая от ужаса при мысли, что жених может передумать. А ведь так могло случиться, разве нет?

Рано утром за ней пришла машина, и она поехала на север. Ангелос за прошедшую неделю позвонил всего дважды. Лучше бы вообще не звонил. От ее уверенности не осталось и следа, как только она поняла, как ее влечет этот низкий, бархатный голос.

«Сегодня я выхожу замуж:, это день моей свадьбы», — повторяла она вновь и вновь, так до конца и не веря в это. И он, конечно же, приедет; ну и отругает же она его тогда! Ангелос… Из‑за него она не спала ночами, его видела во сне. И это и злило и пугало ее.

Она облачилась в алое платье. Алый цвет для распутницы. Без сомнения, Ангелос признает, что лучшего наряда не найти.

Заслышав шум подъезжающего автомобиля, Макси застыла в напряжении. За сверкающим «мерседесом» следовала еще одна машина. Ангелос вышел из «мерседеса». В великолепно скроенном темно‑синем костюме, голубом галстуке и белой шелковой рубашке он выглядел потрясающе. В другой машине был адвокат. Ангелос задержался и подождал его. Словно у него в запасе еще уйма времени! Макси уже еле сдерживалась. Да как он посмел так опоздать! И даже не торопится!

Бросившись навстречу Ангелосу, поднимавшемуся по узким ступенькам, Макси возмущенно выпалила:

— И сколько, по‑вашему, сейчас времени? Где вас носило, черт возьми?

Адвокат так и прирос к месту, а глаза Ангелоса засверкали золотыми искрами. А потом случилось неожиданное — веселая улыбка сменила бесстрастное выражение его сурового, красивого лица.

— Пришлось полчаса ждать разрешения на посадку в аэропорту. Что мне было делать, разве что прыгнуть с парашютом?

Смутившись, Макси густо покраснела и пожала плечами.

— Ну ладно…

— Спасибо, что надела мой любимый наряд. Ты выглядишь великолепно, — прошептал Ангелос ей на ухо, затем подошел к пастору и извинился за опоздание.

Несколько минут спустя они уже шли к алтарю, началась церемония. Макси нерешительно огляделась, затем взглянула на свои пустые руки—ни цветочка. А ее платье — вызывающе яркое, оно никак не вписывалось в скромное убранство церкви с ее атмосферой спокойного благочестия. Но при чем здесь любовь, какое она имеет отношение к их с Ангелосом соглашению? Неожиданно она почувствовала себя чудовищно обманутой. Как всякая женщина, она мечтала о свадьбе. Но уж никак не о том, чтобы выйти за человека, который ее не любит. И чтобы рядом не было ни отца, ни друзей, никого из любящих ее людей… На глаза навернулись слезы. Чувствуя, как ком подкатывает к горлу, Макси поспешно моргнула, испугавшись собственной чувствительности. Ей на палец надели кольцо. На этом все кончилось. Ангелос хотел поцеловать ее, но Макси резко отвернулась, подставив ему прохладную, мокрую щеку.

— Что с тобой? — спросил он, упорно сжимая ее ладонь в своей, несмотря на попытки Макси высвободиться. — Почему ты плачешь?

— Мне так стыдно… Мы произнесли клятвы, а это ложь.

Посадив Макси в «мерседес», Ангелос переговорил со своим адвокатом и, усевшись на место водителя, захлопнул дверцу. Они тронулись в путь. Наступившая тишина с каждой минутой становилась все тягостнее.

— Когда же невеста начнет веселиться? — насмешливо спросил наконец Ангелос.

— Я не ощущаю себя невестой, — безучастно отозвалась Макси. — Я думала, вам это должно понравиться.

В аэропорту Ангелос помог ей выбраться из машины. Они должны были лететь в Грецию и немедленно поднялись в его частный самолет. Он усадил ее в уютное кресло, после взлета подали завтрак. Макси немного перекусила, выпила стакан вина. Ангелос начал что‑то говорить, и тут она заметила у себя на пальце обручальное кольцо.

Он теперь мой муж, необычайно отчетливо осознала вдруг она. И тут же отогнала от себя эту мысль. Ей не хотелось считать его своим мужем, потому что она слишком хорошо понимала, что он не считает ее женой. «Частное соглашение, к тому же временное, только и всего», — напомнила она себе. Взгляд ее сделался жестким. Сняв с пальца тонкий золотой обруч, она рассматривала его с минуту с чуть заметной насмешливой улыбкой, затем положила на столик между ними.

— Лучше заберите его, — беспечно проговорила она.

Ангелос взглянул на нее так, словно его ударил по лицу. На щеках появился легкий румянец.

— Ты женщина удивительной красоты… Но иногда твои поступки доводят меня до безумия! Зачем тебе понадобилось снимать его сейчас, когда мы одни?

— Потому что оно меня смущает. — Старательно избегая его сурового, оценивающего взгляда, Макси откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Он вел себя так, словно она нанесла ему смертельное оскорбление. Но она не намерена щеголять с кольцом, которое все равно придется снимать. С этими мыслями она погрузилась в сон.

Ангелос разбудил ее, когда самолет уже приземлился в Афинах.

— Ты прекрасный собеседник, — бросил он.

Макси вспыхнула.

— Прости, я так устала, что сама не заметила, как уснула.

Они пересели в вертолет, который должен был доставить их прямо на остров. Как только он поднялся в воздух, а затем развернулся, перед глазами Макси открылась панорама города, и она вся сжалась от ужаса. Уставившись в спину пилота, она изо всех сил старалась не выдать свой страх в присутствии Ангелоса. Минуты казались вечностью.

— Мы уже почти на месте. Я хочу, чтобы ты увидела остров, когда мы подлетим со стороны залива, — произнес Ангелос.

Она ощутила на щеке его теплое дыхание и вздрогнула, когда вертолет резко пошел на снижение.

— Вот… смотри, — подбадривал ее Ангелос, в то время как Макси зажмурилась, а губы ее зашевелились, произнося неслышную молитву. — Я совсем забыл, что ты боишься высоты, — с горечью проговорил он, помогая ей сойти на землю и поддерживая обеими руками. — Я всегда прилетаю на Химос на вертолете. Тебе просто нужно потренироваться, — заявил Ангелос с непоколебимой уверенностью. — У меня есть лицензия пилота. Мы будем летать каждый день, все дольше и дольше, и постепенно ты преодолеешь страх.

Макси застыла в испуге, обеспокоенно взглянув на него.

— Ты что, решил мучить меня всю жизнь?

Ангелос оглядел ее, губы его задумчиво дрогнули, в глазах появилось выражение, которое можно было определить только как предвкушение.

— Лишь сладкими муками, в постели, дорогая.

Дата добавления: 2015-08-21