Глава пятая. Мои мысли были далеко за пределами космоса, выискивая лишний повод для какой-нибудь

Мои мысли были далеко за пределами космоса, выискивая лишний повод для какой-нибудь оскорбляющей шутки, когда я ощутила «это». Легкий порыв воздуха, заполоненный ароматом терпкой, но такой сладкой, крови, резко вызывает зуд по всему телу. Инстинкты хищника пробудились раньше, чем я смогла то осознать. Открыв глаза я уставилась в ту точку, откуда доносился сладкий аромат. Мое истерзанное обоняние затрепетало. Какой приятный запах!

— И ты не пригласил ее войти в дом?! Господи, Кристиан, да что с тобой? Мог бы, ради приличия, предложить ей чашку кофе! — дико возмущался вошедший через дверь парень. — Ты меня не перестаешь удивлять! — Темная кожа, цвета шоколада и курчавые черные волосы в совокупности создавали образ спортивного парня. А вот сережка в ухе заставила думать о другом. Но, до этого юноши мне дела не было, потому что сразу следом за ним вошел источник самой вкусной в мире крови. Вся моя сущность ликующе завопила вместе с жаждой, клубящейся в груди.

— Послушай, Мэйсон, заткнись. — Попросил друга тот, подойдя ближе к столу преподавателя, чтобы оставить формуляр. — Я тебе, как другу рассказал, а ты уже строишь фантастический бред.

Я узнала его. Это тот самый парень с лицом нашкодившего щенка из закусочной, куда меня занесло по чистой случайности. Я хотела переждать дождь.

Именно в тот момент, юноша, словно что-то ощутив, поднял голову и втянул носом как можно больше воздуха. Со стороны это могло показаться признаком раздражения, но вовсе не для вампирского зрения. Я точно видела. Было что-то в этом движении не так. Слишком мало от человека, больше от зверя.

— Кристиан?.. — мой голос прозвучал так тихо, но я точно видела, как он вздрогнул, как будто услышал меня.

Медленно повернув голову, парень взглянул прямо на меня. В мои глаза. На его лице отразилась смесь удивления и настороженности. Все правильно. Он ощутил во мне опасность. Это было видно по каждому мимолетному движению. Ох, я столько раз за сегодняшний день шутила о кровопролитии, что сейчас мое чувство юмора содрогалось из-за всего происходящего. А тем временем он шагнул в поток ветра от кондиционера, и я почувствовала этот запах.

Нет. Не верю. Этого не может быть! Мне всегда хватает одного пакетика крови на месяц. Я не могу быть голодна. До этого момента, ощущение жажды не терзало меня. Хотя бы чисто из физических предположений, что не так со мной? Или, в чем особенность этого парня, что меня сводит с ума один только запах его крови?

Такого не должно быть. Прежде никогда не было, так почему сейчас? Что-то определенно было не так.

Его аромат сразил меня как таран, как взрыв. Нет слов, достаточно сильных, чтобы передать то ощущение, которое поразило меня в тот момент.

В ту секунду я оказалась как никогда далека от того человека, которым когда-то была, я утратила последние клочки человечности, которые еще во мне оставались.

Я была хищником. Он был моей добычей. Все решилось в один короткий миг, когда я первый раз уловила аромат его крови. И больше не было ничего во всем мире, кроме этого.

Не было комнаты, полной свидетелей – они все отошли на второй план. Я забыла, что так и не собрала в кучу учебники на моем столе. Тем более, что это уже не имело принципиального значения, потому что вряд ли это кого-то заинтересует, когда я буду рвать его плоть в клочья.

Я была вампиром, а у него была самая сладкая, самая ароматная кровь, какую я только ощущала за все шестьсот лет своей жизни.

Я даже не догадывалась, что такой аромат может существовать. Если бы я знала, я бы давно отправилась на его поиски. Я бы обошла всю планету из-за него. Я могла только догадываться, какова его кровь окажется на вкус…

Жажда обжигала мое горло. Во рту пересохло, и даже то, что у меня жадно текли слюни, не помогало. Желудок сжался от голода. Я рефлекторно напрягла мышцы для прыжка.

Все это заняло не более секунды. Я, словно в замедленной съемке, видела, как он все еще делает тот шаг.

Когда его нога, наконец, коснулась земли, он украдкой взглянул на меня. Его взгляд встретился с моим, и тут я увидела себя в зеркале его глаз.

Потрясение, которое я испытала, когда увидела свое лицо, спасло его жизнь в те секунды. А он не облегчил мне задачу. Когда он увидел выражение моего лица, его такие красивые зеленые глаза вспыхнули. Аромат затопил мой мозг густым туманом. Это было все, о чем я могла думать. Мысли стали бессвязными, и я пыталась сбросить с себя узы самоконтроля.

Он пошел быстрее, как будто осознал необходимость бежать. Из-за своей поспешности он споткнулся и почти упал на девочку, сидящую передо мной. Какой же он уязвимый и слабый. Даже для человеческого существа. Но, что-то в нем заставило меня насторожиться.

Я попробовала сосредоточиться на том лице, которое увидела у него в глазах, лице, в котором с отвращением узнала свое. Лицо чудовища, живущего во мне, монстра, которого я столетиями загоняла внутрь при помощи нечеловеческих усилий и жесткой самодисциплины. С какой же легкостью он снова вынырнул на поверхность!

Аромат окутал меня, рассеивая мои мысли и почти заставляя меня срываться с места.

Нет.

Я вцепилась в край стола, пытаясь удержаться на стуле. Дерево не выдержало. Столешница хрустнула, у меня в руке осталась горсть щепок, а на поверхности остался отпечаток моих пальцев.

Не оставлять следов. Это было наше главное правило в Клане. Я тут же сравняла края отверстия так, что нельзя было догадаться, что это сделано человеческой рукой, оставив только кучку щепок на полу, которые тут же раскидала ногой.

Не оставлять следов. Уничтожать улики. Пить до дна.

Я знала, что сейчас произойдет. Парень подойдет, чтобы сесть напротив меня, справа, так как к сожалению других мест, не было, а я его убью.

А свидетели, восемнадцать учеников и учитель, не дадут мне покинуть эту комнату после того, что они увидят. Но, ничего. Я и их убью. Это будет самым массовым кровопролитием за всю мою историю.

Я содрогнулась при мысли о том, что мне придется сделать. Даже в самые худшие моменты я не совершала подобных зверств. Я никогда не убивала невинных, ни разу за шестьсот лет. А теперь я собиралась уничтожить сразу двадцать человек.

Чудовище усмехалось мне в лицо.

Часть меня содрогалась при одной мысли об этом, а другая часть тем временем планировала хладнокровное убийство.

Если я сперва убью парня, у меня будет пятнадцать-двадцать секунд, чтобы насладиться его кровью, прежде чем остальные среагируют. Может, чуть больше, если они сначала не поймут, что я делаю. У него не будет времени, чтобы закричать или почувствовать боль, ведь я не буду слишком жестокой и убью его быстро. Это все, что я могу дать этому незнакомцу с его восхитительно желанной кровью.

А потом я не должна дать остальным возможности сбежать. Насчет окон можно не беспокоиться, они слишком маленькие и расположены высоко, чтобы в них можно было выпрыгнуть. Остается дверь – если заблокировать ее, они окажутся в ловушке.

Мне придется трудно, да и времени уйдет на это немало, если пытаться удержать их всех тут, пока они будут паниковать, бороться, метаться по классу. Это возможно, конечно, но будет много шума. Они будут кричать. Кто-нибудь услышит… И мне придется убить еще больше невиновных в этот черный час.

И кровь его остынет, пока я буду разбираться с остальными.

От аромата у меня перехватило дыхание…

Так что придется ему сначала побыть свидетелем.

Я наметила план. Я сидела в первом ряду на последней парте. Сначала я примусь за тех, кто сидит перед мною. Я могла бы убить четверых или пятерых за секунду. Это не вызовет слишком много шума. Правой стороне повезет больше, им не придется наблюдать, как я двигаюсь к ним, чтобы убить. Потом, направляясь от центра налево, мне потребуется самое большее пять секунд, чтобы прервать каждую жизнь в этой комнате.

Достаточно времени, чтобы парень видел, как я подхожу. Достаточно времени, чтобы он почувствовал страх. Достаточно времени, если, конечно, он не замрет от шока на месте, для крика. Один сдавленный крик, который не принесет ему никакой пользы.

Я глубоко вдохнула, а запах растекся по моим венам, сжигая мою грудь и уничтожая те остатки разума, которые у меня еще оставались.

Он все еще поворачивался. Через несколько секунд он усядется в метре от меня.

Чудовище внутри меня улыбалось в нетерпении.

Кто-то слева от меня захлопнул книгу. Я даже не обернулась, чтобы взглянуть, кто из обреченных на смерть это сделал. Но движение воздуха перед моим лицом слегка рассеяло запах.

На одну короткую секунду я была способна мыслить ясно. В ту драгоценную секунду я мысленно увидела два лица.

Одно было моим, точнее было когда-то: монстр, убивший стольких людей, что сбился со счета. Обдуманные и оправданные убийства. Я убивала других, более слабых чудовищ. Я была уверена, что мной руководит рука господня, когда я решала, кто из них заслужил смертный приговор. Я убивала своих собратьев, соклановцев, ради славы и крови. Я шла на компромисс с моей совестью. Я питалась человеческой кровью, но для меня это было оправданно. Мои жертвы были не большими людьми, чем я сама.

Другое лицо принадлежало Моргану. Вампиру, обучившему меня всему, что я знала.

Между нами не было абсолютно никакого сходства. Яркий день и глубокая ночь.

Мы и не должны были быть похожи. Ведь Морган не был моим создателем. Он мой друг. Пожалуй, единственный настоящий.

Мы не были похожи внешне. Разве что, как и у всех вампиров, у нас обоих была белоснежная кожа.

И все же, хотя никаких оснований для нашего сходства не было, я представляла себе, что за те двести лет, когда я избрала его путь и следовала за ним, мы стали похожими. Черты лица не изменились, но на меня как будто легла печать его мудрости, его сострадание можно было прочесть в изгибе моих губ, а безграничное терпение – в рисунке бровей.

И вдруг все эти крошечные улучшения исчезли под маской чудовища. За какое-то мгновение во мне не осталось ровным счетом ничего от того, что могло отразить годы, которые я провела с моим наставником, моим другом, моей любовью. Мои глаза, как у дьявола, пылали красным огнем, и все сходство между нами было утеряно навеки.

В моем воображении глаза Моргана не смотрели на меня осуждающе. Я знала, что он простит мне это ужасное деяние, которое я собиралась совершить. Потому что он меня любил. Потому что он думал, что я лучше, чем я есть на самом деле. И он продолжал бы меня любить, даже если бы я не оправдала его надежд.

Кристиан опустился на стул, его движения были неуклюжими и настороженными (он опасался меня?), и аромат его крови окутал меня густым облаком.

Я не оправдала бы надежд своего наставника. Боль от осознания этого факта ранила меня так же сильно, как и жажда.

Я с отвращением отодвинулась подальше – чудовище внутри меня жаждало схватить его.

Зачем мне понадобилось сюда приезжать? Зачем он живет? Какое он имеет право разрушать тот хрупкий мир, в котором я живу? Почему этот мальчик вообще родился? Он уничтожит меня.

Я отвернулась от него, охваченная внезапной беспричинной ненавистью.

Почему именно я, почему сейчас? Почему я должна терять все только потому, что матушке взбрело в голову появиться именно в этом богом забытом городишке?

Зачем я только приехала!

Я не хочу быть монстром! Я не хочу устраивать резню в этой комнате, полной детей! Я не хочу терять все, что приобрела за долгие годы, когда я шла вопреки своим инстинктам!

Я не сделаю этого. Он меня не заставит.

Главной проблемой был его запах, ужасно влекущий аромат его крови. Если бы был хоть какой-нибудь способ сопротивляться… если бы еще один порыв свежего воздуха прочистил бы мне мозги.

Я встряхнула своими длинными, густыми волосами и сняла заколку, чтобы челка упала на глаза. Нужно любым способом сдержать зверя внутри. Ну же! Я справлюсь. Просто нужно отстраниться от мыслей и вспомнить, чему я научилась у Моргана.

Я чувствую его взгляд на себе. Он спятил? Он как будто приглашал монстра на обед! Дразнил его.

Не было ни малейшего движения воздуха, способного разогнать запах. Так я скоро бы сдалась. Ни малейшего дуновения ветра. Но ведь я могу не дышать.

Я остановила движение воздуха через мои легкие. Облегчение наступило сразу же, но не полностью. Я все еще помнила этот аромат, ощущала его вкус на кончике языка. Я не смогла бы сопротивляться ему в течение долгого времени. Но может, я выдержу один час. Только один урок. Достаточно времени, чтобы покинуть эту комнату, полную жертв, которые не должны стать жертвами. Если я выдержу один час.

Это было странное ощущение - не дышать. Мой организм не нуждался в кислороде, но это было вопреки моим инстинктам. В напряженные моменты я полагалась на обоняние больше, чем на остальные чувства. Оно направляло меня на охоте, предупреждало в случае опасности. Я не часто сталкивалась с чем-то, что могло представлять для меня опасность, но инстинкт самосохранения у меня был развит так же сильно, как и у любого человека.

Неудобно, зато безопасно. Лучше, чем ощущать его запах и погружать мои зубы в эту прекрасную, тонкую, прозрачную кожу, чтобы добраться до горячей, мокрой, пульсирующей…

Час! Только час. Я не должна думать о запахе и вкусе.

Он смотрел на меня слишком долго, заставляя меня сгорать в невыносимой жажде. Я знала точно, что если загляну в его глаза, то следующий час станет кровавой страницей в моей истории. Но, почему он смотрит? Почему?! Я ощущаю его взгляд всем своим существом.

Мое прежнее раздражение побледнело по сравнению с теми эмоциями – и ненавистью которые я испытывала в эти минуты. Я просто ненавидела этого парня напротив меня, ненавидела всем сердцем, в то время, как цеплялась за саму себя, за любовь к моей семье, за мечты о том, что я лучше, чем есть на самом деле. Я ненавидела его, ненавидела за то, что он заставил меня почувствовать, и это немного помогало мне. И прежняя злость на него, пусть слабая, тоже немного помогала. Я цеплялась за каждую эмоцию, которая отвлекала бы меня и не давала возможности представлять, каков он будет на вкус.

Ненависть и злость. Нетерпение. Когда же, наконец, пройдет этот урок?

Я вздрогнула от обжигающей боли. Она заставляла меня выносить самой себе мозг.

Он пойдет домой. Там никого не будет — а, если будет, то убью. Я прослежу за ним, тихо подкрадусь сзади и выпью. Даже если он закричит (хотя вряд ли), никто его не услышит.

Это выглядело вполне разумным. Я прожила шесть полных столетий без надобности крови из горла. Если я не буду дышать, продержусь еще два часа. И когда я застану его одного, то никто мне не помешает. И никакой возможности поэкспериментировать, не согласился монстр внутри меня.

Ох, глупо думать, что, если с нечеловеческими усилиями и терпением я спасу девятнадцать человеческих жизней в этой комнате, то буду меньшим монстром, когда убью этого невинного парня.

Хоть я его и ненавидела, я знала, что моя ненависть несправедлива. Я знала, что на самом деле ненавижу саму себя. И я буду ненавидеть нас обоих сильнее, когда он умрет.

Я с трудом выдержала этот час – изобретая все новые и новые способы его убийства. В то же время я старалась избегать мыслей о заключительной сцене его смерти, иначе я проиграла бы эту битву с самой собой и прикончила бы каждого, кто оказался в поле моего зрения. Так что я только планировала стратегию. Только так я смогла продержаться до конца урока.

Один раз, в самом конце, он вновь взглянул на меня своим прожигающим взглядом. Казалось, что парень был способен проглядеть мое искаженное жаждой убийства лицо, сквозь занавес волос. Я снова почувствовала прилив неоправданной ненависти, когда встретилась с его взглядом и увидела свое отражение в его испуганных и в одно время непонимающих глазах. Мы смотрели друг на друга слишком долго, а я почти потеряла самообладание.

Но тут прозвенел звонок. Спасительный звонок – какое клише. Мы оба были спасены. Он – от смерти. А я на время отложила свое превращение в ночное страшилище. Когда я бросилась прочь из аудитории, у меня не хватило выдержки двигаться так медленно, как следовало бы. Если бы кто-то смотрел в тот момент на меня, ему бы показалась весьма странной моя манера перемещаться. Но на меня никто не обратил внимания. Все их мысли все еще крутились вокруг урока, а мои — вокруг парня, которому суждено было умереть через час.

Дата добавления: 2015-09-03