Глава вторая. Н-да, если снаружи дом был самым обычным, то внутри, этим и не пахло

Н-да, если снаружи дом был самым обычным, то внутри, этим и не пахло. Дорогая мебель, антиквариат, навороченная техника, ну все как заведено у вампиров.

Все мои вещи мы перенесли наверх за один заход. Розалия отдала мне западную спальню с окнами во двор.

Матушка, как никто другой, отлично знала мои вкусовые особенности. Стоило мне переступить порог моей новой комнаты, как я сразу поняла, почему именно она досталась мне. Это была спальня в викторианском стиле — уютная и легкая. Эту легкость не портит даже массивная деревянная кровать. Полог из воздушных тканей, ажурный туалетный столик с резными деталями, светлая отделка с растительным узором, красивый текстиль на окнах и постели вносят гармонию и умиротворенность в атмосфере спальни. Массивный письменный стол из красного дерева и кресло с высокой спинкой. Изысканный и вместительный шкаф-купе, но не с зеркальными панелями, а со стеклянными. На матовом стекле двустворчатой двери, словно рукой настоящего творца, нанесен узор из красивых, переплетающихся между собой цветов сакуры. Это потрясающе!

Ванная одна на два этажа, так что придется делить ее с матушкой. Кажется, я уже начинаю привыкать к своей новой жизни.

Одно из лучших качеств моей матери — своевременное понимание, когда следует оставить в покое, поэтому, когда мы совместными усилиями подняли мои сумки, Розалия оставила меня наедине с моими мыслями. Мне нужно было время и тишина. Матушка отлично это понимала.

Сказать, что мы были разными - промолчать в тряпочку. Словно две стихии, вода и огонь, мне всегда было, где погреться, а ей - остыть. Она хоть и вспыльчивая натура, но лишний раз на рожон не полезет, да и за меня вечно заступалась, палец в рот не клади. Всегда было, о чем поговорить и открыть что-то новое друг в друге.

Внешне мы тоже отличались, даже и не скажешь, что мать и дочь, - если я была самой обычной девчонкой, то Розалия Аддерли блистала в прямом смысле слова: красивые зеленые глаза, как у кошки, пухлые губки, кучерявые каштановые волосы до пояса, стройная аккуратная фигурка. Вампиризм ей только на пользу пошел.

Выложив одежду, с надлежащей аккуратностью, на кровать, я достала туалетные принадлежности и пошла мыться. Хотелось поскорее смыть с себя сегодняшний до безумия длинный день.

Проскользнув в ванную, и стянув с себя одежду, наконец-то залезла под душ. Теплая вода маленькими струйками уносила с собой всю грязь, а с ней и воспоминания о прошлом.
До превращение в вампира, я была очень похожа на матушку. У меня были пышные каштановые волосы, завивающиеся в соблазнительные кудри и ясные, прямо, как у нее, зеленые очи. Видимо, мой не названный создатель был в душе прекрасным художником, или скульптором. Он переступил границу возможного, достигнув чего-то воистину поразительного.

Я не помню кто и как именно меня обратил. Помню только, как очнулась посреди леса до ужаса чем-то напуганная и, что еще хуже, в рваной одежде. Даже думать тошно о том, что могло приключиться со мной.

Я выбежала из душевой кабинки, запрыгивая на ходу в домашние тапочки с мордочками зайчика, и мигом понеслась к зеркалу над умывальником. На меня смотрела обладательница черных глаз, сияющие, словно озера, на белой, почти как снег, коже, обрамленные густыми ресницами, они эффектно хлопали, как крылья бабочки. Алые, будто кровь губы напоминали о природе хищника, таившегося во мне. Но еще больше поражают волосы, точнее их цвет - белый, похожий на молоко, даже немного серебристый.

Вообще-то, у меня глаза янтарного цвета. Просто сейчас я слишком голодна, и переполняющая тело жажда смешалась с янтарным блеском, придавая моим очам неистовый черный цвет. Черный — это голод.

Собрав вещи, и плетясь по коридору обратно в комнату, я боролась с нахлынувшей усталостью. И слабостью. Но, усталости было больше. Голод плавно окутывал жаждой.

Тихо прошмыгнув в комнату, стараясь не шуметь — матушка с кем-то увлеченно беседовала по телефону, я точно отчетливо слышала ее кокетливый тон… и когда она только успевает заводить знакомства?! — я сняла уютный банный халат и оделась в черную футболку с надписью: «Я фея! Могу фейкануть, а могу и отфеячить», и в свои излюбленные темно-синие джинсы. Хотелось поскорее узнать, с кем так любезничает моя матушка.

Присев за аккуратный туалетный столик, я расчесала спутавшиеся волосы и еще несколько долгих минут смотрела в свое отражение, словно пыталась отыскать там что-то новое, чего раньше не замечала. Только, изначально знала, что это бесполезная трата времени. Пришлось встряхнуть головой так, будто хотела выкинуть из разума лишние мысли. Взглянув на свои руки, я уныло вздохнула. От руны и следа не осталось. Вечно приходится заново рисовать.

Отыскав свою излюбленную ручку в сумке — хорошо, что я не забыла ее, когда в спешке собиралась — принялась старательно вырисовывать руну на запястье левой руки. Я не художник, чтобы красоваться ею, но, по-моему, вышло не плохо.

На кухне, мило щебеча, словно та самая птичка, за стойкой сидела матушка. Я не решилась сразу переступить порог, поэтому задержалась у входа.

— Да-да. Большое спасибо, мистер Хорстон! — хихикала Розалия, водя тонкими пальцами по столу. Хмыкнув, я навострила уши, собираясь бесцеремонно подслушать ее разговор.

— «Что вы, миссис Фаррел! Это вам большое спасибо!» — Эмм… что? Миссис Фаррел? Я подавила рвущееся наружу возмущение, и продолжила начатое дело. Обычно я таким не занимаюсь, но сейчас интерес уж больно бьет. — «Когда ваша дочь будет готова приступить к обучению?» — Э-э-э! Что за обучение? Какого черта! Ничего не понимаю. — «У нас хорошая школа с отличной базой и влиятельными спонсорами. Поверьте, лучше школы, чем наша, в городе нет!»

— Отлично! В таком случае, уже с завтрашнего дня. Сицилия занесет вам документы утром.

— «Договорились!» — С нотками радости отметил мужчина, словно заключил какую-то очень хорошую сделку. — «Буду ждать!»

— До свидание, мистер Хорстон! — промурлыкала матушка, заставляя мое лицо почти машинально скривиться в гримасе отвращения. Буэ! На этом разговор закончился. Клацнув по телефону, Розалия, явно удовлетворенная исходом, блаженно вздохнула.

— Какая, к черту, школа?! — раздраженная, выпалила я, все-таки переступив этот порог. — И почему ты мне раньше не сказала?

Как, черт подери, как она вообще могла распорядиться моим временем не посоветовавшись со мной?! Я уставилась на нее пылая злостью и возмущением.

— Я же сказала — не все сразу! — возмущенно отозвалась матушка, даже не удостоив меня взглядом.

— Да… но о ТАКИХ новостях нужно говорить заранее! — за считанные секунды, пользуясь своей супер скоростью, я присела за стол напротив матушки, чтобы видеть ее лицо, когда она начнет оправдываться. — Ты хоть представляешь меня, шестьсот-летнего вампира, в школе?! Сидящей за партой и с умным видом слушающую учителя?! Да я там сто лет, как не училась!

— Вот именно! Я хочу, чтобы ты обновила свою базу знаний. Всего-то. — Розалия, невинно хлопая ресницами, пожала плечами. — Ты и так слишком много для нас сделала. Только благодаря твоей силе, мы выстояли в Клане. Теперь, позволь мне защитить тебя. Мы будем жить, как обычные люди! Работать, учиться и заводить новые знакомства.

— Не будет никаких знакомств. Мне не нужны друзья, — покачав головой, тут же отсеяла бредовую мысль. — Школа еще куда ни шло. Но вот общение… — я вздрогнула, от одной лишь мысли, что буду пытаться подружиться с человеческими отпрысками. — Разве не ты меня учила, что с едой порядочные леди не играют. И, уж тем более беседы не ведут. — Я скрестила руки на груди, кидая раздраженный взгляд на мать.

— Сицилия! — с таким возмущением, словно ей крови в стакан не долили, обратилась ко мне матушка. — Что за вздор? Мы не пьем кровь людей!

— Да? А чья, тогда, кровь томится у нас в холодильнике? — сузив глаза, я громко фыркнула.

— Это совершенно другое! Она донорская! — ответила так, словно я оскорбила ее честь. Чем интересно? Правдой? Это же смешно. — Хотя бы попытайся влиться в общество. Я уверена, ты быстро войдешь во вкус! Завтра ты пойдёшь в школу. Занятия начинаются в восемь утра. Распланируй так, чтобы до начала занятий занести бумаги директору, мистеру Хорстону. Надеюсь, тебе все ясно? Потому что я повторять не стану. — Тоном, не подлежащим возражению, закончила матушка и поднявшись со своего места, окинула меня изучающим взглядом. — Я все сказала. И это больше не обсуждается. — Стоило ей отвернуться, как я сразу принялась корчить разные гримасы, словно таким образом, копируя пафосные речи матери. Будто ощутив что-то спиной, она обернулась ко мне лицом и вопросительно выгнула тонкую бровь. — Что ты делаешь?

— Уже начинаю практиковать жизнь тинэйджера двадцать первого века. — Тут же нашлась я, и широко улыбнулась, демонстрируя длинные клыки. — Думаю, у меня отлично получится влиться в общество социопатов. Ну, или шизофреников. Это ведь тоже исключение из общественных норм. — Вслух рассуждала я с таким видом, будто решала проблемы глобального масштаба. — А вообще, я и с ролью грязной маньячки справлюсь.

— Ты невыносима! — возмущенно закатив глаза, ответила матушка, и снисходительно покачала головой, словно не знала, как со мной справиться. Тихо фыркнув, я проследила за ней взглядом и, не удержалась от того, чтобы не ляпнуть очередную гнусность:

— Ты тоже отлично справляешься с ролью грозной мамочки! — хохотнула ей в спину. На мгновение остановившись, она тихо вздохнула и исчезла из комнаты так, словно растворилась в воздухе. Вампиризм сделал свое дело.

Шутки шутками, но я уже ощущаю, что завтрашний день будет ужасным. Не весело улыбнувшись, я встала из-за стола, чтобы наконец-то сделать то, зачем сюда пришла. Ох, как же я голодна! Выпила бы целого человека.

Открыв морозильную камеру, я отыскала нужный ящик, набитый ароматной кровью, запах которой был способен свести с ума не одного клыкастого. Потянув на себя ящик, я неторопливо вытащила пакетик с кровью, предварительно убедившись, что группа вторая. Я не привередничаю. Дело в том, что я предпочитаю питаться той группой крови, которой обладала когда-то сама. У меня была вторая, вот я и люблю квасить вторую группу. Она особенно сладкая, когда свежая. С таким сказочным, кисло-сладким привкусом — пальчики оближешь!

Втянув устами приятный, кровавый, аромат, я провела языком по губам, предвкушая ее обжигающий глотку привкус.

— Ммм, — сладостно протянула я, уже готовая разодрать пакет машинально выпущенными клыками. Но, мои манеры такого сделать мне не позволят, поэтому вместо того, чтобы разом осушить пакет, я просто задвинула ящик на его законное место.

Захлопнув дверцу морозильной камеры, я отыскала чистый стакан в верхнем шкафу и максимально осторожно перелила в него кровь. На короткое мгновение, показалось, словно я утратила способность дышать, наблюдая, как кровь плавно заполонила стакан.

Швырнув пакет в мусорную урну, я преспокойно вернулась на свое место за стол. Пользуясь случаем, решила осмотреть кухню. Это классика. Британский стиль отменно вписавшийся в необъятной, своим размером, комнате, был особенно холодным с присущей в нем грацией и силой английского духа. Массивная мебель своей грубостью могла с легкостью рассказать о своих предыдущих хозяевах, которые, скорее всего, были коренными англичанами, с особым достатком и богатой фантазией. Но, не смотря на громоздкие столы, шкафы и, даже, технику, здесь было вполне уютно. Особенно за столом, который красовался в самом центре.

Улыбнувшись своим мыслям, я поднесла стакан к губам вдыхая столь приторный аромат алой жидкости. В груди завопила сущность опасного хищника. Глоток, за глотком, заставляет тело трепетать, обогащаясь силой. Обжигающий, до невозможности сладкий вкус заполоняет пустоту. Медленно подступающее к глотке рычание с легкостью подавляется с очередным глотком. Насыщение плавно окутывает голод, сдерживая его волю стальными цепями. Последняя капля, упавшая на язык, заполонила чашу жуткой боли в глотке и груди, делая ее почти не заметной.

Тыльной стороной ладони, я вытерла рот и блаженно улыбнулась. Наконец, я могла сделать глубокий вдох, наполненный какой-то дикой свободой и не ощутить это ужасное, прожигающее, клокочущее в груди чувство жажды. Теперь, можно спокойно ставить крестик напротив «уничтожь-в-себе-монстра-на-месяц», потому что в следующий раз знойная жажда потревожит меня только в следующем месяце.

Поднявшись из-за стола, я вымыла стакан и оставила его в сушке. Так, теперь нужно подготовиться к завтрашнему дню.

Ох, а ведь я не имею ни малейшее представление о том, что сейчас школьники берут с собой в школу. В мое время образование получали с помощью репетиторов. Интересно, а мне одной тетради и ручки хватит? Или туда с собой нужно тонну тетрадок? Ой, все. Я встряхнула головой, желая поскорее избавиться от надоедливых мыслей. Одной тетрадки вполне хватит.

И всё-таки, это будет ужасный день. Новые знакомства, полные лжи и притворства слова, которыми я буду так ловко раскидываться, прямо, как мячом в футболе. И, что еще хуже: постоянное желание кого-нибудь убить будет шаг за шагом поедать остатки моей, с таким трудом сохраненной, человечности.

Матушка даже не задумывается о том, что возможно сейчас она совершила самую роковую в своей жизни ошибку, ну… если не считать того случая, когда матушка рассказала моему отцу о том, что я превратилась в демона-кровопийцу. В общем, после этого он сбежал от нее. Или от меня. Не знаю. Ой, все!

Я знаю себя и знаю свои возможности. Придется трудно. А, что если в моем классе будет человек со второй группой, - а он обязательно будет! – что в таком случае? Я ведь буду сидеть и мечтать о том, как в темном переулке вскрою ему вены. Даже возможно, что действительно вскрою. Мне будет плевать «где» и «как». Я просто убью его, а моя совесть даже пискнуть не успеет, когда я буду вонзать клыки в его шею. Это будет такая жалость, что после я еще буду корить себя за такую несдержанность. Хотя бы для приличия. А потом, вернусь домой, как ни в чем ни бывало и на этом откроется моя новая страница. Н-да.

С такими вот позитивным настроем и радужными мыслями, я поднялась в свою комнату, желая поскорее забыться сном. Но, вместо того, чтобы покорно лечь в кровать и попытаться исполнить собственное желание, я натянула свою кожаную куртку, зная только то, что желание куда-нибудь свалить оказалось сильнее желания лечь спать. Матушка дала мне сегодня оплеухи в моральном смысле.

Теперь, я должна как-то избавиться от этого ощущения. Ощущения грандиозного провала. Поэтому, хапанув ключи от машины, я бросилась прочь из дома.

Дата добавления: 2015-09-03