Понятие бытия

Введение

Тема «Проблема бытия в философии и науке» является одной крайне тяжёлой для понимания во всём курсе философии. Одновременно с этим она скрепляет все учения в философии, которые, так или иначе, затрагивают вопрос о существовании и, как его противоположности, вопрос о небытии.

На повседневном уровне люди не думают на подобные темы. Однако, несмотря на это, данная проблема представляет собой краеугольный камень всей философии. Именно размышляя над бытием и небытием, возможно подняться на самый высокий уровень абстракции, достичь наиболее полного проникновения и чувства сопричастности философии.

В обычной жизни мы, будучи здесь и сейчас, не сомневаемся в том, что мы есть. Но это наше убеждение легко подвергнуть сомнению, если задаться вопросом о том, чего уже нет, или о том, чего ещё нет. Пока все эти вопросы представляются крайне запутанными, однако по прочтению данных методических указаний, всё расставится по своим полочкам.

Эта тема позволит понять, в чём заключается основная задача философии; поравняться с великими мыслители далёкого и не столь давнего прошлого. Она рассчитана на одну пару – с одной стороны, слишком мало, с другой стороны, слишком много. Вместе с тем, являясь сквозной, данная тема уже прорисовывалась в предыдущих темах. Понимание истории философии помогает вникнуть в суть обсуждаемых здесь вопросов. Поэтому надо всего лишь сосредоточиться и быть внимательнее.

Понятие бытия

Приступая к теме бытия, мы должны сделать несколько предварительных замечаний. Прежде всего, нужно отметить, что вопросы, связанными с бытием, изучает специальная дисциплина в философии – онтология (от др. греч. «онтос» и «логос» - быть и учение соответственно). Во-вторых, проблемы бытия – самые сложные и запутанные, как в повседневной жизни, так и в философии, поэтому необходимо приложить некоторые усилия для освоения данной темы. Просто нужно сосредоточиться. И, наконец, в-третьих. Бытие является, по сути, ключевой проблемой философии, понимание которой позволит понять многие другие темы. К тому же онтология, несмотря на всю её сложность и запутанность, вполне применима в нашей обычной жизни. Она придаёт ей глубину и осмысленность, что крайне важно в свете последнего времени, характеризующегося потерей смысла в жизни современного человека. Выразив соответствующие размышления, мы можем приступить. Итак.

Понятие бытия является фундаментальной категорией философии, которую большинство философов называют основанием всякой философии вообще. При рассмотрении вопросов бытия разум достигает пределов обобщения, переходя от единичного и частного к всеобщему и целому. В то же самое время изучение проблематики бытия позволяет прийти к сокровенным глубинам человеческой жизни, к коренным вопросам человеческого существования, к загадкам самой жизни.

Однако в чём заключён смысл проблемы бытия? Каким образом философия разрешает этот извечный вопрос? Наша повседневная жизнь, обременённая многочисленными рутинными занятиями, базируется на простых и достоверных понятиях, которые мало напоминают способ рассмотрения проблемы бытия в философии. Так «быть» для нас означает присутствовать здесь и сейчас. Иными словами мы есть в это самое время и в этом конкретном месте. И через это утверждение мы и можем подойти к собственно философской стороне дела.

Мы рассчитываем на то, что мир и впредь будет сохранять для нас свою целостность, позволяющую нам в нём быть. Задумываются ли люди над тем, что эта целостность, эта данность мира, некоторая предсказуемость может распасться? Размышляет ли человек над тем, что означает небытие? Ведь бытие есть противоположность небытию. Я могу как быть, так и не быть. Я существую, но вместе с тем возможна ситуация, в которой бы меня не было. Как соотносится моё существование и несуществование чего-то другого? Можно ли вообще не бытийствовать?

На эти вопросы можно ответить довольно просто. Бытие представляет собой всё, что вообще есть. Небытие, таким образом, становится частным случаем какого-либо существования. Так, я всегда был, потому что вещество, из которого я состою, образовалось ещё при Большом взрыве, а после меня продолжит быть, но уже в иных формах. С другой стороны, меня именно в таком виде не было вплоть до моего рождения (или зачатия), и именно это образ однажды покинет этот свет.

При благоприятных условиях, в отсутствии катаклизмов и случайностей люди, разумеется, не засоряют себе голову подобными вопросами. Мы живём так, словно в будущем всё будет почти точно так же, как и сегодня. Так, будто завтра будет. Так, словно что-то есть, и не может быть такого, чтобы ничего не было. Но наша судьба не может быть заранее предсказана. Поэтому нередко возникают пограничные ситуации, когда рвётся привычный распорядок, обнажая пред нами нечто новое, до того нами не виденное и, конечно, не осмысленное. Перед нами раскрывается возможность не быть. Именно в таком случае человек может начать размышления о том, что прежде его не интересовало, что выходит за пределы его индивидуального существования.

Размышления о бытии при таком обороте приобретают новые черты. Так, наряду с констатацией бытия «сейчас», резонно спросить себя о том, что будет «потом» или о том, что было «до нас» и даже с нами, но в прошлом. «Здесь» внутренне содержит в себе «там». Нам трудно представить что-либо несуществующее. До нас был кто-то, а до него – другой. После нас появится третий и т.д. То же самое касается и пространственных категорий. Почти невозможно вообразить себе, чтобы после какого-то рубежа всё заканчивалось. Что-то обязательно должно быть! И как раз из подобных мыслей рождается представление о бесконечности и вечности всего существующего. Но как тогда вечное и бесконечное соотносится с нами – конечными и смертными? Как «есть» эти бесконечность и вечность? Можем ли мы постичь их? Эти вопросы неизбежны при исследовании проблемы бытия и составляют её органические части, подзадачи.

Наша жизнь хрупка и ненадёжна, и её ограниченность легко усвоить. Но как же тогда быть с уходящим за горизонт бытием? Как понять то, что превосходит меня самого? Эти задачи нелегко разрешить, но почти каждый человек по мере своего взросления и становления именно в качестве человека, социального существа, вынужден коснуться всех озвученных выше вопросов. И, решая их на свой лад или заимствуя уже готовые клише и варианты для их решения, он встраивается в общество, по сути, подталкивающее индивида к тому, чтобы преодолеть свою ограниченность, стать чем-то большим, чем простой животный организм.

Разумеется, решить подобные задачи помогает весь предыдущий человеческий опыт. В качестве его отдельных проявлений можно назвать искусство, науку, мифологию, религию. Многочисленные примеры художественных произведений, в которых затрагивались проблемы бытия, убеждают нас в нашей правоте. Но наиболее полное и, если так можно выразиться, адекватное разрешение вопросы бытия находят именно в философии, которая, как и всякий иной предмет своего изучения, рассматривает бытие с самых обобщённых позиций.

В чём же состоит особенность проблемы бытия в философии? Её рассмотрение начинается с утверждения о том, что человек конечен. Когда-то мы все появляемся на свет и когда-нибудь обязательно покинем его. Быть бессмертным – значит отказаться от своей человечности. Но как, в таком случае, разрешается противоречие, напряжение между нашей конечностью и бесконечностью мира? Бытие представляет собой единство разниц. С одной стороны, он состоит из единичных вещей. Но, с другой стороны, все вещи в нём одинаково присутствуют. Они есть. Они бытийствуют. Стол, за которым я сижу, есть. И так же есть я, который за ним сидит. Я не похож на стол, а он – на меня. Но мы одинаково существуем, заполняя и являясь частью общего бытия.

Мир нельзя разделить. Он существует как органическое единство. Но человек в своей повседневной деятельности, для упрощения манипуляций с миром, разделяет его на отдельные явления, события, предметы. Поэтому мы должны абстрагироваться от многообразия составляющих бытия, переходя на более высокий уровень постижения окружающей нас действительности, мысля предельно обобщённо.

Собственно говоря, именно открытие непреходящего характера бытия, не связанного с нашим стремлением классифицировать и разделять, и стало импульсом к анализу того, в чём именно состоит единство мира, к поиску самого бытия. Первым об этом именно в таком ключе стал рассуждать древнегреческий мыслитель Парменид (ок. 540 г. до н.э. – ок. 450 г. до н.э.). Для него бытие стало бесконечным, совершенным и неподвижным. В противоположность ему другой древнегреческий философ Гераклит (ок. 544 г. до н.э. – ок. 483 г. до н.э.) считал, что бытие подвижно и изменчиво. И если оба этих мудреца расходились в том, какими качествами обладает бытие, то они были согласны друг с другом в том, что его необходимо изучать предельно общо.

Как бы то ни было, но единство бытия нисколько не отменяют существования его составных частей. Человек, отдельные предметы мира, явления и события, идеи и мысли существуют. Их бытие лишь подтверждает общий характер бытия как такового. Своим существованием они, выражаясь несколько огрублёно, поддерживают само бытие.

Каждый из нас вынужден сообразовывать свою жизнь с другими людьми – ведь мы живём не в социальной изоляции. Мы обязаны учитывать факторы окружающей нас среды, её изменения во времени. Мы не можем игнорировать то, что окружает нас. Именно потому мы и не в состоянии быть абсолютно дискретными (отдельными) существами. Наше существование объективно является частью более широкого порядка. То же самое касается и наших мыслей, чувств, эмоций, душевного настроя, равно как и мыслей, чувств и эмоций других людей. Все эти части реальности и составляют наше бытие.

С чего же начинается изучение бытия в философии? Прежде всего, необходимо помнить о том, что всегда существует возможность не быть. Как мы указали выше, бытие, по сути, неотделимо от небытия. «Присутствовать» извечно противостоит «отсутствовать». И в каждом «здесь» и «сейчас» заложены «тогда» и «там». Поэтому говоря о бытии, мы должны иметь в виду и небытие, некую пограничность, но такую, которая не ставит границ, а лишь указывает на них. Это чем-то напоминает горизонт – его всегда видно, но он не достижим. Мы не можем быть и одновременно не быть. Поэтому достигая рубежа, мы уже не существуем.

Имея это в виду, стоит обратиться к тому, как мы выражаем бытие в словах. В любом языке есть глагол «быть». Он многослоен и многозначим, что явно подчёркивает немецкий мыслитель М. Хайдеггер (26.09.1889 – 26.05.1976). В некоторых языках он употребляется регулярно, тогда как, скажем, в русском языке зачастую упускается. Вместе с тем он неизменно присутствует, а, следовательно, добавляет какой-то новый смысл, не сводимый непосредственно к другим словам. Например, выражение «ландыш – растение» явно не содержит в себе глагола «быть», но он подразумевается. Очевидно, имеется в виду, что ландыш есть растение. В таком случае глагол связывает оба понятия – ландыша и растение – воедино. Общеродовое (то есть «растение») становится принадлежностью отдельного («ландыша»). И даже больше – возводит единичность в разряд целого.

В то же самое время возможен и обратный ход. Легко утверждать также и то, что, скажем, человек не является растением. В таком случае не отрицается ни существование растения, ни существование человека, но проводится граница между ними. Человек, не являясь растением, вместе с тем он есть, он бытийствует. И растение, не являясь человеком, тоже есть, присутствует. Человек лишь не есть КАК растение, а растение не есть, КАК человек. То есть небытие не отменяет чьего-либо существования, но показывает, что само по себе оно возможно. В смысле другого бытия.

И ещё одно. С уверенностью можно говорить о том, что чего-то не существует вообще. Допустим предложение «Динозавров нет». Что оно означает? Оно значит лишь то, что их нет сейчас и здесь. То же самое относится и к небытию в принципе. Не быть – это и есть не быть здесь и сейчас. А по-другому или там и тогда – пожалуйста. То же самое относится и ко всем воображаемым образам и мыслям – они существуют постольку, поскольку есть их носители. Без них они мгновенно исчезают.

Связь между глаголом «быть» и самим бытием, таким образом, очевидна, и потому от языка мы можем перейти дальше. Любая новая категория, вводимая в научный лексикон, требует обоснования. Бытие, как новое понятие, необходимо философии, потому что фиксирует то, что прежде было скрыто. Отдельная вещь всегда обладает некоторыми признаками и свойствами. Но как эти признаки и свойства соотносятся с самой вещью? Как раз с помощью категории бытия. Всё особенное соединяется с её помощью с целым. И за деревьями мы начинаем видеть лес.

Но есть одна сложность. Деревья бывают разные. Само по себе наименование дерево – уже некоторое обобщение. Что же роднит все деревья на Земле? Некоторая, выражаясь словами великого немецкого философа Гегеля, мера. Мы можем, следуя за ним, уменьшать и модифицировать, допустим, дом. Но бесконечную манипуляцию мы себе позволить всё-таки не имеем права, потому что при очередном изменении дом уже перестанет быть домом. Слишком маленький превратится в конуру, а слишком большой – во дворец, лишившись тем самым качеств собственно дома. Поэтому важно не только качество, но и количество. Бытие опирается в своём существовании, в том числе, и на количественную меру.

Но есть и ещё один важный момент. То, как существует мир вокруг нас, нисколько не зависит от нас самих. Мои или ваши мысли только описывают происходящее, но не утверждают его. Мы не можем запретить миру быть. И после нас он непременно останется. Как, впрочем, он был и до нас.

Приведём к единому знаменателю утверждения, которые мы добыли с помощью категории бытия. Во-первых, мир существует, как целостность. Во-вторых, природное и духовное, отдельные вещи и человек тоже наличествуют, их бытие – выражение единства мира. В-третьих, бытие предзаданно сознанию (т.е предшествует ему), существует независимо от того, что мы о нём думаем. И, в-четвёртых, бытие всегда противостоит небытию. Что-то есть, но его может и не быть: в таком виде, сейчас и здесь, либо не быть вовсе. (Хочется сразу заметить, что в последующем изложении мы не станем уделять столь пристальное внимание проблеме небытия, в противном случае мы имеем все шансы на то, чтобы окончательно и бесповоротно заблудиться в дебрях философских изысканий).

Трудность размышлений о бытии связана со следующим обстоятельством. В обычной жизни мы узнаём что-либо об окружающем нас мире через отдельные проявления вещей, через конкретику. А также мы исследуем мир с позиции присутствия в нём, т.е будучи противоположными забвению. Но в случае с бытием мы не можем позволить себе такого подхода. Как раз наоборот – мы должны мыслить обобщённо, абстрактно, над миром и за его пределами. С этим препятствием нам помогает справиться сам язык. Слово бытие словно само собой направляет нас в нужное русло. И мы бессознательно начинаем философствовать, используя языковые обобщения.

Научиться употреблять категорию бытия без ошибок довольно сложно. Непременно нужно отказаться от всяких аналогий, особенно связанных с существованием отдельных вещей. Бытие не есть так, как есть, скажем, стол. И, конечно, бытие не есть где-то за пределами этого мира, как это представлял себе древнегреческий философ Платон (428 или 427 г. до н.э. 347 г. до н.э.). Нет никакого мира идей, по крайней мере, его нет чисто физически. Как и нет бытия в качестве предметной сферы. Бытие разлито в мире, объединяя его. Наиболее справедливым образом поступил поэтому Аристотель (384 г. до н.э. – 07.03.322 г. до н.э.). Он отделил категорию бытия от всех прочих, настаивая на её превосходстве надо всеми остальными категориями[1].

Таким образом, разговор о бытии всегда предельно абстрактен, отвлечён, а также пограничен. Это может быть недостатком, особенно если превращается в оторванность от жизни, в варение в собственном соку. Подобные отклонения необходимо отбрасывать и исправлять. Но совершенно другое дело – чистая мысль, поднявшаяся надо всем единичным. Именно она помогает человеку развиваться, способствует приобретению им умения выявлять и изучать связи между, казалось бы, несоединимыми явлениями и предметами, видеть предельно общие основания.

Не стоит, сообразуясь со сложностью или «оторванностью» проблем бытия от повседневной жизни, сразу отвергать подобные размышления. Мы живём в огромном мире и взаимодействуем с ним. И потому нам важно ощутить нашу связь, найти то общее, что сможет нас объединить. Немаловажен и вопрос об освоении новых пространств, которые значительно превосходят те, что мы уже освоили. И вот здесь онтология (т.е. учение о бытии) придётся нам как нельзя кстати, настроив нас на соответствующий лад.

Дата добавления: 2015-09-02