Тренировка

На следующий день все было, как обычно. Тренировка прошла вечером, а после была рода, где все от души повеселились. Но кое-что смогли заметить все 200 человек. Глаза Мастера Пираты неустанно следили за пятеркой его команды, но в них выражалась и грусть, и тяжелые мысли, и сосредоточенность. Но то, чего никто не заметил, знала лишь одна девушка – Эстрела. Скользящий взгляд Мастера то и дело изучал ее. Она это прекрасно понимала, ведь она уже расцвела, словно букет роз, и все юноши на нее засматривались. Но никому не суждено было добиться ее любви, ведь она любила Пирату, как и он ее. И все же невидимая преграда не давала им быть вместе, поэтому каждый из них извлекал максимум из дружбы. Но Мастер не только любовался красавицей Эстрелой.

Часто его взгляд перескакивал на других людей, и они глядели в его глаза, словно в зеркало. Наконец, когда все уже натренировались и наигрались в роде, Мастер взял слово:

- Я позвал вас сюда не только для тренировки. Я знаю, что скоро может свершиться тот час, когда мы применим свои силы в бою. Не спрашивайте меня, откуда я это знаю, просто знаю и все. Я не хочу, чтобы вы думали, что я вам приказываю. Ваша воля, что выбирать: жизнь или бой с полицией, или еще кем-то. Я вас просто спрашиваю, что вы выбираете. Но повторяю, ни в коем случае не отвечайте принудительно, лишь бы мне угодить. Отвечайте правду, в любом случае я вас пойму.

Воцарилась тишина. Все 200 человек молчали. Но тут один из них заговорил:

- Так зачем же мы пришли сюда, чтобы потом отказываться бороться? Мы пришли сюда бороться! И пускай мы поляжем здесь все, но зато и белых станет меньше, и мы продвинемся на пути к свободе!

- Правильно, правильно! Мы всегда с тобой, Мастер! Мы пришли воевать, а не учиться прятаться! – загалдели хором все собравшиеся.

Но за возгласами никто не заметил, как команда Мастера Пираты, стоя позади всех, ликовала, слыша все это. Однако потом Пинчинью, вероятно что-то подзабывший во время тренировки, стал спрашивать Эстрелу, как это делается. Но Эстрела, будучи уже довольно развитой и продвинутой в капоэйре, показывала нужный элемент по-своему. К ним подключились и другие, и каждый снова показывал по-своему; даже Диабо вставил в элемент что-то свое. Вся компашка обратила на себя внимание Мастера:

- Ей, ребята, не стоит подстригать молодой росток под зрелую траву, все равно не срежете. Подождите, пока росток достигнет вашего уровня.

- Спасибо, Мастер. Но он уже и так все понял – сказал Диабо.

Рода

День близился к закату. Солнце уже постепенно, но неумолимо садилось за горизонт, освещая все алым цветом. Окинуло оно и лес поблизости городка, а после и вовсе исчезло, уступив свое место первым звездам и молодому месяцу.

Жизнь в городке засыпала. Рабы и слуги были загнаны, словно скот, в бараки и сараи, их хозяева веселились, чтобы завтра встать позже и с не совсем ясными мыслями, а полиция складывала свои дела, сворачивала все бумажки и расходилась по домам. Сегодня Пальмарес ушел раньше обычного, чем весьма удивил коллег. Он был вымотан. Тяжелая робота, да еще и эти проклятые капоэристы, не давали ему ни минуты покоя, но все же сегодня он измотался больше всего, а поэтому вскоре уже спал в своей постели.

Но было и бодрствующее население города, которое сейчас только пробуждалось и, покидая дневную оболочку, шло на зов, который был слышен из леса только ими. Снова играл беримбау и атабаке, а к ним то и дело присоединялся звонкий пандейро. И все инструменты как будто называли друг друга по имени, только более мелодично и причудливо, нежели это сделали бы люди. Мастер Пирата играл на своем единственном и любимом черном беримбау, который отзывался эхом в его мужественных руках, которые так мягко держали инструмент, словно это был живой человек. Мастер играл уже давно, он уже вошел в ритм, и казалось, будто не он задает мелодию беримбау, а беримбау – Мастеру. Он стоял на месте, но при этом двигался всем телом, словно через него каждую секунду проходила молния. И пел… Песня лилась зовом по всему лесу и его окраинам.

Рядом с Мастером на атабаке стоял Диабо. Его руки летали в воздухе, создавая ритм бешеной жизни, но этот ритм, то утихал, то снова становился быстр, как время. Диабо тоже был под гипнозом молнии, которая исходила от инструментов, но у него, в отличие от Пираты, танцевала больше нижняя часть тела: он топтался и пританцовывал в такт ногами, крутил плечами и пел вместе с учителем.

Звонким колокольчиком звенел пандейро, давая знать всем, что на нем играет Эстрела; ее руки плавно выписывали все движения и из пандейро каждый раз извлекался единственный, ни на что не похожий звук. Все это действо освещал костер, правда маленький, но достаточный, чтобы не бродить вслепую по лесу и не быть замеченными из городка.

Люди сходились. Если бы незнакомый человек взглянул на это действо, то подумал бы, что изо всех щелей и кустов на поляну сползается нечисть, слетается на шабаш или какой иной праздник. Но это не был шабаш. Наоборот, это было одно из самых чистых событий в жизни всех капоэристов. Это была обязательная черта их культуры, которую они развивали здесь, на новой земле, и уже так давно. Каждый капоэрист жаждал игры, которая называлась рода по-ихнему, где они могли бы поиграть друг с другом, практикуя свое умение, и в тоже время не калеча себя. Все пришедшие сформировали круг. Мастер остановил музыку. Он поприветствовал всех, кто пришел, а пришли все. «Начнем с бенгелы» - сказал Мастер и снова начал играть. Его снова пронзила молния, исходившая от черного беримбау, но на этот раз ритм его движений несколько усмирился. Позже вступили в оркестр Эстрела и Диабо, и игра началась.

Два смельчака вышли и сели под беримбау, у самых ног Мастера. Они будто поклонились беримбау и его спутнику, не пропустив ни единого слова из песни, которую только что начали. И конечно, Мастер пел о реке Парана. Два смельчака пожали друг другу руки и вошли в центр круга. Дальше все было как в сказке. Они начали джингу – и этим движением будто заставили себя порхать в центре круга, освободиться от всемирного тяготения, которое так сковывает человека, и летать. Они летали в кругу, как мотыльки. От них веяло всецелой энергией, и круг дышал этой энергией. Она вливалась в каждую клеточку тела стоявших в кругу, от нее закипала кровь, и постепенно энергия стала литься из каждого человека в центр круга – на играющих. Поддерживала этот ритм и эту живую энергию песня, ее пели все, даже почти не зная слов, одна лишь команда Мастера вытягивала хор. Но все равно казалось, что каждый сейчас находиться, то возле своего дома в Баии, то возле живописных берегов Параны. В общем, ее чувствовали все. Настал черед заменить одного из игравших. Хоть в нем и была энергия круга, но на лицо он выглядел уставшим. Его заменили… Игра продолжалась. Ритм становился все более и более быстрым.

Теперь энергия била из всех 200 человек ключом, лилась водопадом в круг, и растекалась миллионами брызг, которые заполнили всю поляну. А игра продолжалась. Людей заменяли еще и еще, пока, наконец, круг не стал похож на солнце, на котором то и дело образовывались темные пятна.

Мастер смотрел на все происходящее с улыбкой, и, не смотря на то, что он, казалось, не отводил глаз от круга, а особенно от игравших, он осматривал все вокруг. После игры капоэйры была игра макулеле перед костром, где все имели еще один шанс повеселиться.

Когда же стали расходиться, было уже далеко за полночь, но никто не чувствовал усталости, даже прожив эту маленькую жизнь. Ведь не зря все капоэристы мира твердят: «Рода – это жизнь».

Рейд

Однажды ночью возле дома рабовладельца Кито промелькнуло 5 теней. Тот, кто не ведал, кто это, никогда бы не догадался, что это была команда Мастера Пираты. Возле дома Кито они остановились, ожидая кого-то. Вскоре из леса вышла высокая, широкоплечая шестая тень. Теперь Мастер был с командой. Уже давно разработанный план был готов к исполнению.

Диабо взял на плечи Хосе, а тот в свою очередь подсадил Пинчинью в окно, открытое настежь. Кито спал у себя на кровати, напоминавшей будуар, однако он не проснулся, даже когда Пинчинью нечаянно споткнулся о причину такого крепкого сна – бутылку из-под дешевого вина. Кито даже не пошевельнулся, только храпеть стал громче. Поэтому Пинчинью быстро осмотрел все тумбочки и шкафы Кито, но в них не было того, что он искал. Ребята внизу начали шипеть:

- Ей, Пинчинью, ты там потерялся, что ли?

- Нет, я ищу, но нигде нет даже намека на ключ от цепей.

Тогда вмешался Мастер, ведь он уже собаку съел на таких вещах:

- Посмотри под подушкой Кито.

- Сейчас.

Как ни мерзко было Пинчинью копаться под подушкой этого толстяка Кито, но он вскоре зазвенел связкой немаленьких ключиков от цепей рабов. Кито их даже не выбросил, как это обычно делали другие, хотя рабов у него было относительно мало и поэтому даже с мертвых негров снимали цепи для следующих жертв.

Вскоре команда отправилась к бараку и к плантациям тростника. Сначала они тихонько разбудили всех рабов и после освободили их от цепей, оставив в бараке лишь кучу метала и связку ключей. Далее Мастер Пирата, знавший, что уже нельзя заманивать к себе еще больше людей, сказал следующее:

- Кто-нибудь из вас знает, где находиться киломбу Пальмарес? Хоть кто-нибудь знает, как добраться до него в кратчайший срок?

- Я знаю – ответил тихий голос. И перед Мастером возникла фигура мужчины лет 50. Его волосы уже были поддернуты инеем, это означало, что он много повидал в жизни.

- Ты можешь отвести всех этих людей в киломбу? – спросил Мастер.

- Да, могу, только помогите остальным, снарядите нас в дорогу.

- Хосе и Кокет, идите сюда! – крикнул Пирата – Отведите этих людей к рыбакам на озере ну или к другим жителям. Пусть помогут хоть чем-нибудь. После, Хосе, выведи их к дороге, которая ведет в лес к северу. Сделайте это бесшумно и быстро, скоро рассвет.

Вся колонна бывших рабов двинулась за парочкой, и каждый, проходя мимо Пираты, старался хоть словом, хоть взглядом передать ту невыразимую радость и благодарность, на которую только способен человек.

После Пирата кивком головы указал на плантации всем остальным. Когда они были на месте, план был ясен:

- Сейчас мы разожжем костер и спалим всю эту плантацию; от ее убытка мы не пострадаем, но зато сюда не пригонят новых людей. Диабо, ты пробежишься и подпалишь тростник в некоторых местах, чтобы он быстрей сгорел…

- Мастер, позволь мне это сделать! – вдруг выпалила Эстрела. В ее глазах отражались угольки ненависти, словно в них тоже развели костер. Мастер опешил. Он не ожидал такого даже от храброй Эстрелы, но противиться не стал.

Тростник тихо шуршал на ветру, даже не представляя, что его сейчас ожидает. Он загадочно смотрел в звездную ночь и любовался ею. Однако вскоре костер вспыхнул и Эстрела, взяв большую палку, чуть не в свой рост, подожгла ее, предварительно смазав ее пальмовым маслом. Она пробежала, как комета, возле тростника, а тот жалобно загудел и затрещал, пожираемый пламенем.

Мастер Пирата не мог оторвать от Эстрелы глаз, он и тут любовался ею. Но на сей раз он понял, что от своего чувства он не сбежит. Эстрела бежала, словно марафонец с факелом, поджигая по пути тростник, высохший на солнце. Ее глаза светились и переливались желтыми, красными и бордовыми красками, а щеки залил румянец, так украшающий всех девушек. Мастер Пирата из-за своих чувств чуть не забыл о том, что пора уходить. Он быстро прервался от своих созерцаний и сказал отступать.

Светало. Небо стало розовым, а потом бордовым, затем появился диск Гелиоса. Но команда была уже далеко, а от места происшествия остались лишь горки пепла, когда-то шумевшего под ветром в виде тростника. Вскоре Хосе и Кокет доложили Пирате, что люди отправились, и погоня их не настигнет никогда.

И только к 12 часам дня Мастер услышал желанный звук: это чертыхался и ругался на чем свет стоит Кито, который только что пришел взглянуть на плантации. Кито бил всех надзирателей, кричал и выл над своим бывшим полем и над горкой цепей; он то проклинал кого-то, то резко вспоминал, что не знает виноватого. В общем, веселое было утро в Куритиба.

14. Парана э, Парана э, Парана…

Тренировка началась как обычно, но Мастер Пирата и вся его команда пребывали в прекрасном настроении. Все шло своим чередом, но когда Мастер свистнул и инструменты были вынесены, все немного удивились зачем, ведь сегодня рода не намечалась. Но, однако, все 200 человек прервались и организовали круг – круг жизни капоэйры. А Мастер решил преградить путь двум петухам, рвущимся в бой: он вышел в круг и наклонил свой черный беримбау. Недоумение росло. Но Мастер все объяснил:

- Мы с моим другом Диабо придумали несколько песен, некоторые мы уже разучили, но одну так и не успели. Да и я не знал, как вам ее лучше преподнести, ведь у нас нет припева, как вы заметили.

- Так давайте его придумаем! Послушаем и придумаем! – зашумела толпа.

И Мастер запел. Его голос разрезал тишину леса, где до этого говорили разве что птицы, но и те стихли, словно услыхали соловья. Пирата вкладывался в каждую строчку, в каждую нотку. Его беримбау аж гудел, так сильно играла его струна; не отставал и атабаке, на котором орудовал Диабо. Звук гулом проносился по всей долине и лесу, и казалось, что поет весь штат Парана, а может и вся Бразилия. Но, что ни говори, без припева песня теряла половину смысла.

Все стояли молча; Мастер, словно после бега, отдышался и стал глядеть в том направлении, где текла великая река Парана. Туда же посмотрел и один из тренирующихся. И вдруг у него вырвались из уст простые слова, с таким же мотивом:

- Парана э, Парана э, Парана…

- Парана э, Парана э, Парана… Парана э, Парана э, Парана… - загудели все. И на создателя этих слов обрушился шквал аплодисментов. Мастер Пирата подошел и обнял его:

- Ты сделал то, что я не мог вытянуть из своей души, хоть Парана всегда сидела там. Отныне ты будешь запевалой этой песни, ты ведь уже ее выучил?

- Да, Мастер, это для меня большая честь… - только и смог промямлить парнишка.

- Здесь честь ни причем. Отныне песня о Паране станет нашим символом. Я уверен, что вы прочувствовали ее мотив.

- Да, Мастер, и очень сильно. Хоть в ней и заложены горькие воспоминания, как основа, но вы смогли выразить ее веселой песней, словно гимн нации.

- До гимна нам, друзья, еще далеко, но уверен, что когда-нибудь она станет достоянием народа. Кого бы вы не встретили, кого бы не узнали впредь – передавайте эту песню, пусть ее услышат все.

Толпа радостно зашумела. Кто-то кричал: «Ура!», кто-то просто перекликался с соседями, а кто-то радовался просто в душе. А тем временем река Парана бурным потоком забила в сердцах у тех, кто хоть раз в жизни ее видел. Она несла свои воды по всему телу каждого капоэриста, разливалась и сужалась и объединяла всех этих людей.

Дата добавления: 2015-09-02