Рассвет

На небе взошло солнце. Яркий, алый, огромный и величественный диск осветил всё полушарие, а особенно он забрался в тот мрак, который царил в одном из живописных уголков у реки Парана. Постепенно лучи павших полегших солдат и капоэристов, но все же первых было больше. Храбрецы дрались против них весь день и всю ночь, и наконец смогли отстоять свою страну. Больше враг сюда не сунется!

Мастер Пирата и Диабо стояли на страже – а вдруг кто-то из войска выжил? Но убедившись, что битва окончена, Мастер позвал своих людей. Оказалось, что в целом их выжило лишь около двадцати человек, включая Мастера, Диабо и Пинчинью. Все были настолько измучены, что ничего не могли сказать, но в их глазах блестел огонь радости: они были искренне рады победе, хотя временно и не могли эти чувства выразить. Мастер Пирата собрал всех:

- Мы пожертвовали нашими товарищами и братьями, но отразили опасность. Братья, это была огромная честь - сражаться вместе с вами! Я вами так…

- Надеемся, что Вы нами очень гордитесь, Мастер.

- Да, именно это я и хотел сказать. Теперь нам пора назад, в город.

- Ура!!! Мы снова будем свободны! – загудела толпа. Мастер молчал. Он-то знал, что доверять ни единому слову Диего нельзя, особенно если ты – негр.

Пинчинью принес им орехи и фрукты с деревьев, и, подкрепившись, воины двинулись в путь.

***

В тот день Диего Пальмарес не находил себе места. Он вспомнил одну важную деталь, которая так мучила его теперь. Он вспомнил, что не предупредил своих людей не допустить брата на эту мясорубку. Он то оправдывал, то яростно обвинял Гóри во всех своих проблемах. Он все думал и думал, и наконец, когда начался новый день, в его душе воцарился мрак – в нем победил комиссар. Он думал так: «Мой брат сам виноват, что спутался с этими обезьянами и более того – нарушил закон. Хоть он мне и родной, но он и преступник. Если он выжил в резне, то я сам отправлю его в ад, таково наказание». И только когда день был в самом разгаре, он выглянул из своей конуры и позвал Копара: «Копар, есть дело». И комиссар отдал приказ: когда они увидят капоэристов в городе, их надлежало немедленно поймать и доставить в тюрьму, а казнить публично на следующий день. Копар послушно выслушал шефа и удалился с грустью в глазах. Казалось, что только у него из всей этой полицейской своры, осталось хоть немного человеческих чувств.

Но даже такой сентиментальный полицейский, как Копар, не мог заметить фигуру девушки у входа в комиссариат.

Эстрела слушала весь разговор Копара и Диего, и поняла, что свободы выжившим не видать, как и собственной жизни тоже. Слезы брызнули из ее глаз; и она даже не пыталась себя успокоить. Она, заплаканная, так и пошла в город – навстречу солнцу, которое так красиво обрамило ее силуэт. Она зашла сначала к Хосе и Кокет, предупредила их, а потом двинулась к простым людям. Сонные, недавно проснувшиеся люди, быстро просыпались от таких новостей. Каждый думал о бунте, поэтому, выскакивая из дома, брал кто нож, кто палку. Эстрела, все еще плача, зашла и к Пинчинью. У нее сжалось сердце, когда она увидела пустую комнату названного братишки – она все поняла. Но у нее казалось, закончились слезы, чтобы плакать, и даже голос не повиновался ей, когда она пыталась всхлипывать. Поэтому она молча отправилась к своим в толпе, которая уже собралась; толпа повалила сначала к дороге, с которой ожидали прихода капоэристов.

Прошел целый день, и только когда солнце начало заходить, на фоне освещенного клочка неба бордово-розово-голубого цвета, показалось несколько фигур.

Дата добавления: 2015-09-02