Часть 10. Заключение

Заключение

Распространение вивисекции стало возможным лишь по причине завесы секретности над ней и обмана общественности («либо собака, либо Ваш ребенок», «животные совсем не страдают, потому что им дают наркоз»), и отсюда следует, что единственное средство борьбы с ней – это полное информирование, причем не только в узких кругах любителей животных, а в масштабах всего человечества.

Ничто не свидетельствует о неотложной необходимости в обширной информации лучше, чем заявление доктора Роберта Вайта (Robert White) в уже упоминавшейся статье из “American Scholar”. «Американский народ, – пишет знаменитый философ и пересаживатель обезьяньих голов, – выражают единодушную поддержку медицинских исследований тем, что ежегодно платит миллионы долларов через прямое государственное финансирование и частные пожертвования».

Несомненно, большинство людей, которые ежегодно «выражают поддержку», понятия не имеют о том, им с помощью «медицинских исследований» пускают пыль в глаза, что их деньги пойдут либо на мучения животных, либо в карман вивисекторов, и что они финансируют смертельное шарлатанство вместо истинной науки.

Разумеется, очень большие средства будут по-прежнему тратиться на то, чтобы держать дверь закрытой. Люди, занимающиеся производством и продажей медикаментов, которые на основании обширных экспериментов расхваливались как безопасные, а потом вызывали уродства и онкологические заболевания, продолжат голосить, что их противники предпочтут смерть ребенка смерти собаки. А некоторые СМИ до сих пор заинтересованы в прославлении нынешних медицинских исследований, хотя это неизбежно приведет еще к большим страданиям людей.

Во времена Диккенса сторонники детского труда считались гуманистами и заявляли, что отказ от этой практики будет означать конец цивилизации и голод для широких масс, и если бы его можно было чем-то заменить, это было бы сделано. Аналогичные аргументы сегодня приводят вивисекторы, точно так же, как раньше все те люди, которые выступали в защиту работорговли, дискриминации по расовому и половому признакам. Кто поддерживает законные интересы, влекущие за собой серьезную несправедливость и жестокость, тот стремится спрятать преступления с помощью псевдогуманистических аргументов, и многие люди верят этому, ибо проще и безопаснее верить тому, что нам говорят, вместо того, чтобы иметь свое мнение. Люди гораздо охотнее действуют и мыслят так же, как другие. На самом деле, наибольшим препятствием на пути прогресса всегда были не оппозиция, а конформизм и инерция.

Но большую часть людей невозможно дурачить всегда, и сколько бы денег вивисекторский истеблишмент ни тратил, в будущем от не сможет выдавать себя за спасителей человечества. Ветры перемен сегодня дуют гораздо сильнее, чем во времена, когда Везалий раскрыл ошибки Галена, и аболюционисты не намерены ждать еще несколько веков, прежде чем сегодняшняя медицинская «наука» исправит свои ошибки.

Мы живем в эпоху невиданной жестокости, и вивисекторы являют собой впечатляющий пример ее. Разумеется, их противники против этого варварства, но это не значит, что они всегда будут пассивно наблюдать, как другие его совершают. Человек. видящий, как садист издевается над ребенком, должен вмешаться и при необходимости применить силу. В этом случае насилие уместно. То же самое относится и к вивисекции.

«Мы твердо намерены по окончании учебы схватить одного из наших профессоров и провести на нем некоторые из тех манипуляций, которые он с таким вдохновением производил на животных, якобы для нашей пользы, например, перевязать желчный проток и стимулировать желчный пузырь. А потом мы спросим его, что он теперь думает о вивисекции», – заявили мне некоторые студенты, возмущенные опытами, с которыми им пришлось столкнуться.

Пустые слова? Возможно. Но везде наблюдаются верные признаки того, что молодое поколение больше не собирается стоять в стороне. В ноябре 1975 года защитники животных впервые вырвали из лап научных истязателей подопытных животных. Группа молодых французов, среди которых был ветеринар, ворвалась в нейрофизиологический институт Марей (Neurophysiological Institute Marey), расположенный по адресу Авеню Гордон Беннетт (Avenue Gordon Bennett), дом 4 и специализирующийся на болевых исследованиях – в экспериментах, как всегда, использовались кошки. Двое несчастных животных были настолько измождены, что их уже нельзя было использовать для дальнейших экспериментов, и их просто оставили умирать с голода. По оценкам ветеринара, их мучения длились 30-40 дней. Освободителям оставалось только усыпить их. У остальных были налицо признаки нервных болезней либо сумасшествия. Одна кошка пряталась под мебелью и постоянно мочилась. Всем животным были имплантированы электроды в мозг.

Дирекция могла бы возбудить дело по поводу проникновения в институт и кражи, но не стала этого делать. Все, что им требовалось, это молчание и забвение. Но когда защитники животных предали проблему огласке, «ученые» заверили, что их работа посвящена лишь «благу человечества», подопытных животных очень любят и хорошо о них заботятся, а все болевые эксперименты совершенно безболезненны для животных …

В ответ защитники животных ворвались в лабораторию Национального центра нейрофизиологических исследований, расположенную в пригороде Парижа Гиф-сюр-Иветт. Оттуда они освободили животных, у которых была спилена часть крыши черепа, и через отверстие в голову был вставлен приемный аппарат с электродами. С помощью электрических разрядов, посылаемых в мозг, у них вызывали искусственные, якобы эпилептические припадки, которые, разумеется, не имели ничего общего с человеческой эпилепсией, так как она возникает не из-за ударов током. Украденных в Гиф-сюр-Иветт кошек принесли в редакцию еженедельного парижского журнала “Charlie Heblo”, и там прошла выставка украденных кошек для СМИ. Все реагировали одинаково: сначала неверие, затем глубокое негодование. А Андре Беркалофф (André Berkaloff), «научный директор» биологического отдела той лаборатории, наряду с прочими глупостями, сделал следующее заявление: «Во время кражи здоровье тех кошек было поставлено под угрозу. Надеюсь, нам их скоро возвратят».

В этом случае псевдоученые опять не стали обращаться в правоохранительные органы и предпочли надеяться на человеческую забывчивость. Но защитники животных очень уж не хотят больше допускать того, чтобы такие случаи умалчивались. Сегодня растет количество людей, которых страшит мысль о собаках, которые лижут режущую их руку, и которые не понимают, отчего должна быть разрешена подобная жестокость. Им кажется, что в наше время нет оснований терпеть вивисекторов в человеческом обществе.

*

В Италии первый акт насилия был совершен не защитниками животных, а вивисекторами. Когда в январе 1976 там вышла настоящая книга под названием “Imperatrice Nuda”, шум вокруг нее привел к возникновению в разных городах новых объединений против вивисекции. Они пришли на смену имеющимся организациям, занимались интенсивной пропагандой, знакомя людей с фотографиями из лабораторий и наиболее впечатляющими эпизодами из книги, а также клеймили позором вивисекторов, называя их имена и рассказывая об их «подвигах». В октябре 1976 года “La Nazione”, ведущая ежедневная газета Флоренции, сообщила о диверсии против новой антививисекционной лиги: ночью после ряда звонков с угрозами и анонимных писем в их офисах был совершен поджог, и они были уничтожены.

Противники вивисекции дали ответ спустя несколько недель. 5 декабря та же самая газета сообщила о диверсии против “Centro Medico Careggi”, флорентийского медицинского института, одного из крупнейших в Италии. В окна лаборатории несколько раз выстрелили из винтовки, когда ночью там производился незаконный эксперимент на собаке. Одна из пуль едва не попала в вивисектора, который был известен тем, что не очень жаждал опытов на животных и впоследствии отказался от них. “La Nazione” напечатала письмо за подписью «Фронта освобождения животных и природы», который взял на себя ответственность за нападение и обещал дальнейшие диверсии.

Тем не менее, проблему вряд ли удастся решить с помощью перестрелок (хотя они тоже помогают разбудить спящее большинство). Я гораздо больше обрадовался, когда группа студентов-медиков из Неаполя пригласила меня прочитать в их университете лекцию о бесполезности и опасностях стандартных методов исследования. Лекция – первая из целого ряда – состоялась в аудитории анатомии, в Новой второй поликлинике Неаполя, и для меня было честью – пожалуй, следовало бы сказать, для антививисекционизма было честью – то, что меня представили перед двумястами студентами сотрудники Университета Неаполя (Naples University), а именно, Джанфранко Таяна (Gianfranco Tajana), молодой профессор микробиологии, и пожилой профессор хирургии Фернандо де Лео (Fernando de Leo), который одновременно является главным хирургом больницы Пеллегрини (Ospedale Pellegrini), известнейшей городской больницы.

Приглашенные для дебатов преподаватели-вивисекторы не дали о себе знать. Они ограничились тем, что вновь и вновь срывали со стен напечатанные в университете объявления о конференции.

*

Упорство, с которым экспериментаторы настаивают на работе за закрытыми дверями, - это хороший знак: они точно знают, что люди перестанут их терпеть, когда получат информацию. Данный факт свидетельствует о том, что моральное чувство еще живо, даже если оно еще не отошло от постоянно производимой анестезии, как это происходит в случае с вивисекцией. Гален мог резать своих жертв публично. Сегодняшние вивисекторы вынуждены прятаться и писать свои псевдонаучные сообщения нарочито усыпляющим языком, а государственным учреждениям, защищающим их, приходится содействовать поддержанию секретности и продолжению обмана – в гуманистической Англии это делается еще более настойчиво, чем в других странах.

На самом деле, при написании книги я часто испытывал неприятное чувство из-за того, что приходилось давать так много медицинских фактов для обоснования моей аболюционистской позиции в отношении вивисекции: я при этом думал о совете Бернарда Шоу приводить исключительно моральные аргументы. Но Шоу умер до того, как произошли трагедии с талидомидом, стилбестролом и многими другими препаратами и подтвердился второй закон Белла.

Тот факт, что медицинские исследования деградировали до пыток и преступлений и, вместо лечения, вызывают болезни, получая при этом прибыль, также вторично по сравнению с их страшной жестокостью и тлетворного действия на многих врачей, от которых больные и страждущие ждут помощи; но этот факт есть лучшее орудие в борьбе против вивисекции. И его надо использовать, наряду с другими средствами.

Обвинение следует выдвинуть не только в адрес производителей химических препаратов, но и органов здравоохранения, разрешающих продажу медикаментов, которые, вопреки, результатам экспериментов на животных, оказываются вредными, вызывая уродства и онкологию. Ответственные стороны должны предстать перед судом, но не следует допускать, чтобы приговор выносили их коллеги и соучастники, как это произошло во время слушаний по талидомиду.

Официальный документ, подписанный доктором Робертом Миллером (Robert Miller) и опубликованный Всемирной организацией здравоохранения, а также многочисленные предупредительные сигналы, появлявшиеся в течение десятилетий и оставшиеся без внимания, подтверждают, что трагедии, вроде эпопеи со стилбестролом, произошли из-за неверных выводов, полученных в ходе экспериментов на животных; и требование справедливости заключается в том, чтобы принять меры против ответственных служб здравоохранения, одобряющих неправильный метод исследования. Только так можно добиться того, чтобы официальная медицина изменила свою позицию. Опыт показывает, что даже самые жестокие экспериментаторы становятся очень чувствительными, когда получают удар по банковскому счету.

Антививисекционисты, в отличие от вивисекторов, желают света и правды – что является большим преимуществом. Вивисекторы – это те, кто баррикадируются в своих лабораториях и перерезают голосовые связки своим жертвам, желают секретности, нанимают лоббистов для покупки политиков и платят средствам массовой информации, чтобы они пудрили мозги людям. И другие люди должны громко заявить о том, о чем изувеченные животные не могут поведать, и вызвать поворот общественного мнения, который произошел у Альберта Швейцера в его последнем послании к миру; а для этого необходимо развенчать обманщиков, выдающих себя за спасителей человечества, и всеми средствами избавляться от них до тех пор, пока не сбудется предсказание профессора физиологии Гарвардского университета Генри Байджлоу (Henry J. Bigelow):

«Настанет день, когда на сегодняшнюю вивисекцию во имя науки будут смотреть так же, как мы сегодня смотрим на охоту на ведьм во имя религии».

Возможно, этот день настанет раньше, чем обычно предполагают.

Дата добавления: 2015-08-21