Анестезия для общественности

Вивисекторы должны были найти средства, чтобы делать свою работу в течение продолжительного времени. Правда, человек, самое подлое существо – он единственный, кто убивает не только ради пропитания, но также ради одежды, украшений, для удовлетворения любопытства и тщеславия, в поисках прибыли и развлечений – также является духовным существом. Поэтому можно предположить, что большинство людей не могут спокойно смотреть на все это, и общественность, узнав о неизбежной жестокости опытов на животных, требует немедленных перемен.

Чтобы не допустить вмешательств, вивисекторы сочинили сказку о наркозе: общественность должна быть уверена, что к животным относятся с любовью, и их страдания – это всего лишь вымысел неких сумасшедших личностей.

В Европе миф о наркозе невероятно распространен, благодаря сохранению в тайне всех экспериментов, а также внешне строгих законам, которые «регулируют» вивисекцию. В большинстве европейских стран противники вивисекции добились того, что пытки животных считаются аморальными. Это подкреплено законодательством в защиту животных. Но в каждой стране вивисекторы обходят закон, не только с помощью закрытого проведения опытов в лабораториях, но также через хитрые оговорки, легализующие любую пытку животных.

Например, в Италии законодательство включает в себя параграф, который выглядит еще более успокаивающе, чем в других странах: «Вивисекция собак и кошек в нормальных условиях запрещена». Тем не менее, в Италии опыты ставят главным образом на собаках и кошках, и они там самые жестокие. Увертка скрыта в формулировке «при нормальных условиях». Потому что нижеследующее ограничительное условие дает возможность обходного пути: «За исключением случаев, когда они считаются необходимыми для научного исследования либо других животных не имеется в распоряжении».

Другой итальянский закон гласит: «Вивисекция должна производиться только под анестезией, наркоз должен действовать на протяжении всей операции». Как гуманно – и как полезно для вивисекторов, которые в случае любого протеста может сослаться на этот закон. Только они не указывают на оговорку, которая делается сразу же: «Кроме случаев, когда это идет вразрез с целями эксперимента».

И далее: «Запрещено использовать в дальнейших экспериментах животное, на котором уже проводили исследования – если в этом нет абсолютной необходимости».

И кто должен оценивать, необходимы ли такие опыты на животных или нет? Разумеется, экспериментаторы – в качестве «ученых». Точно так же можно было бы издать закон: «Запрещено убивать, за исключением случаев, когда убийство абсолютно необходимо».

*

В Великобритании для «предотвращения ненужных страданий животных» имеется следующий закон: «Если животное в какое-то время указанного эксперимента страдает от невыносимой боли и главный результат опыта получен, его следует безболезненно убить».

Это расплывчатое предложение содержит в себе больше, чем оговорку. Как обычно, решение о том, получен ли «главный результат опыта», остается за экспериментатором. И поскольку не существует критериев переносимости боли, экспериментатор может охарактеризовать ее как незначительную, тем более что сам он от нее не страдал. Кроме того, вивисекция произвела породу псевдоученых, которые считают, что вопрос причинения боли (всем живым существам, за исключением их собственной персоной) «сегодня несущественен», по заявлению профессора Роберта Вайта из Кливленда. Он писал об этом в статье, напечатанной в “American Scholar”, и мы ее потом рассмотрим более подробно.

Во многих случаях анестезия несовместима со всеми опытами на нервной системе, с послеоперационными наблюдениями, с болевыми, стрессовыми и поведенческими исследованиями, со всеми длительными исследованиями, с теми случаями, когда под предлогом «исследования» вызывают болезнь, со всяким тестированием новых медикаментов. Короче, поскольку сфера использования наркоза чрезвычайно ограничена, должно быть очевидным, что подопытные животные очень редко получают обезболивание, даже если среди экспериментаторов иногда находятся сострадательные люди.

На практике животные обычно получают анестезию только перед началом крупной операции, главным образом для того, чтобы они тихо себя вели. Но поскольку животные зафиксированы с помощью аппарата для обездвиживания, часто не могут произнести ни звука во время хирургического вмешательства и не имеют возможности показать свои страдания, никто не знает, насколько продолжителен и эффективен наркоз.

Наркоз всегда непродолжителен, в то время как страшные послеоперационные боли всегда длятся долго, иногда годами.

Только в Великобритании экспериментаторы обязаны указывать количество и вид опытов на животных, которые финансируются государством. Согласно таблице, которую опубликовало Министерство внутренних дел, в 1971 году из 5,8 миллионов опытов на живых животных, более 4,5 миллионов были проведены безо всякого обезболивания. Что касается тех животных, которые получили анестезию, большинству из них делали хирургические вмешательства, и впоследствии им пришлось терпеть боль. Усыплено было менее 3% подопытных животных.

Экспериментаторы завоевывают авторитет тем, что многие исследования заключаются только в «уколе иголкой» и, конечно, не требуют наркоза. Как это похоже на правду. Но обычно цель этого укола заключается в том, чтобы вызвать у животного рак, водянку, трахому, воспаление легких, полиомиелит, менингит, сифилис и другие болезни, а потом наблюдать, как оно медленно чахнет.

Я уже говорил, что преувеличивать суть опытов на животных – не только ненужно, но и невозможно. В настоящее время британское Министерство внутренних дел со своей официальной статистикой тоже смотрит через розовые очки. Правильная анестезия вызывает глубокую потерю сознания и выключает все ощущения. Но в “Lancet”, “British Medical Journal” и других специализированных медицинских изданиях описаны операции, при которых экспериментаторы вместо вышеназванной анестезии использовали химические препараты, не имеющие такого действия. Маршал авиации лорд Даудинг (Dowding) 18 июля 1957 года доложил следующее в Палате лордов: «Например, кошкам, которым в Кембриджском Университете вырывают глаза, дают только диал». А названный лордом Даунингом диал – это не средство для наркоза, а всего лишь успокаивающий препарат, его принимают при нервной бессоннице. Другое успокаивающее средство, амитал, использовали при разрезании живота собакам – об этом сообщил лорд Даунинг в той же самой речи.

Во время одной из недавних инспекций в Италии выяснилось, что заведующий одной из лабораторий вообще не знал об анестезии. Отношение экспериментаторов к страданиям животных одинаково во всем мире.

Эммануэль Кляйн (Emanuel Klein), немецкий физиолог, который преподавал в Больнице святого Варфоломея (St. Bartholomew Hospital), поставил своих английских коллегу в затруднительное положение, когда он однажды перед парламентской комиссией – Королевской Комиссией, к которой мы еще вернемся – ответил чересчур искренне. Все экспериментаторы заявляли, что животные либо почти не чувствуют боли при вырывании глаз, печени, поджелудочной железы, желчного пузыря, отравлениях и ожогах, либо находятся под глубоким наркозом. Кляйн вскоре после приезда из Англии удивлялся по поводу этого вранья и заявил:

«Я никогда не даю наркоза животным, за исключением использования с учебными целями… Когда человек занимается исследованиями, у него нет времени думать, что чувствует животное, и будет ли оно страдать» (“Royal Commission Report”, абзацы 3538-3540).

Законы о вивисекции (если таковые вообще имеются), задуманные для защиты животных, служат лишь для защиты экспериментаторов, потому что их применение практически невозможно из-за господствующей секретности.

Многие страны не стали утруждать себя и принимать эти туманные законы, убаюкивающие общественное мнение. К таковым относятся США, Канада, Индия, Пакистан, ЮАР, Австралия и Новая Зеландия. В Швеции контроль за подопытными животными осуществляется правлением шведского общества ветеринаров; оно дает право экспериментаторам заниматься их профессией и уполномочено проводить инспекции, но передает эти полномочия директору каждой лаборатории.

Интересный гамбит используется во Франции, где большинство медиков попросту отрицают наличие вивисекции. Они говорят, что это дело прошлого, изобретение кучки сумасшедших. Тем не менее, Франция, благодаря Клоду Бернару – не только колыбель современной вивисекции и родина Института Пастера (который принадлежит к одной из самых мощных вивисекционных лабораторий в Европе). Эта страна – не только колыбель современной вивисекции и обитель Института Пастера; она дала новый толчок к экспериментам на животных. В лесах близ Бордо французское Министерство просвещения построило особую лабораторию, которая называется Центр биологических исследований свободно живущих животных. Некий профессор Р.Кавенк (R. Cavenc) там отлавливал диких животных в лесах и ставил на них опыты за счет ничего не подозревающих налогоплательщиков.

Этот профессор заверил меня в письме (1974), что он делал все это, дабы «облегчить страдания людей». Когда я его попросил поделиться со мной подробностями «облегчения страданий человечества», ответ мне не пришел. Он доверительно сообщил моему знакомому, что, если бы закрыл свою лабораторию, то дюжина сотрудников осталась бы без работы. А на такую жестокость он не мог пойти.

Другим милым трюком французов стала замена в школьных учениках слова «вивисекция» на «вскрытие».

Дата добавления: 2015-08-21