Сострадание

Английский физиолог доктор Джордж Хогган (George Hoggan) сообщает о случае, виденном им в лаборатории Клода Бернара. Метис, которому в ходе операции парализовали задние лапы, лежал на полу после того, как его отпустили с операционного стола. Он с трудом дополз до ретривера, который за несколько дней до этого был ослеплен в ходе другого эксперимента и теперь находился под наблюдением; его глаза гноились. Слепая собака встала, шатаясь, пошла навстречу полупарализованной дворняжке и виляла хвостом. Никто в лаборатории не обратил внимание на эту сцену, отмеченную доктором Хогганом: «Столь трогательное проявление взаимных чувств стыдит человеческий род».

В душе экспериментаторов, по-видимому, есть такие стороны, которые нормальный человек вряд ли может представить себе нормальный человек. Многие из них в свое оправдание щеголяют софизмами вроде «истинное сострадание – это сострадание к человеку», и тем самым доказывают, насколько им чуждо данное понятие, как будто существует разное сострадание.

Никто еще ни разу не объяснил, почему сострадание к своему виду должно быть важнее, чем к другим. Если мы вообще хотим делать различие, можно было бы считать его менее достойным, потому что за ним угадывается утилитаризм, обеспечивающий – вероятно, бессознательно – удобную групповую солидарность в решении. Но чаще всего тот, кто отстаивает сострадание к животным, делает это не потому, что считает это чувство важнее сострадания к людям, а потому, что животные не имеют права голоса, а жестокость к ним слишком укоренилась, лицемерие же, с которым о ней говорят, есть страшный позор человеческого рода. И в результате получается, что через помощь животным мы также помогаем человечеству.

Во всех странах, где животные больше защищены – как, например, в Швеции, Дании, Великобритании – больные, старики, матери-одиночки и брошенные дети также находятся под лучшей защитой. Существует только одно сострадание. Но неудивительно, что сторонники вивисекции, кажется, не знают, что люди, имеющие сострадание к животным, также несет в себе сострадание к людям; но только если они его заслуживают. Экспериментатор, который льет слезы, потому что ему не выдали гранта на дальнейшие исследования, не может рассчитывать на сочувствие с нашей стороны.

Многие противники опытов на животных сыграли выдающуюся роль в служении гуманизму. Чарльз Белл специально поехал в Европу, чтобы лечить раненых в битве при Ватерлоо. Альберт Швейцер посвятил большую часть своей жизни беспомощным темнокожим людям в своей больнице в Урвальде и почти до самой смерти совершал утомительные концертные и лекционные турне, чтобы собрать средства для своей благотворительной деятельности. Английский кардинал Маннинг (Manning) принадлежит к основателям первого движения против опытов на животных, и в итальянском энциклопедическом словаре про него написано следующее: «Его любовь к беднякам была очень велика, а социальная работа – исключительно плодотворна». Итак, первый комитет объединения в защиту животных, основанного в Англии, в большой мере состоял из людей, которые уже были известны своим участием в других направлениях гуманитарной деятельности. Например, Вильям Вильберфорс (William Wilberforce) боролся с работорговлей, так же как и реформаторы тюрем Фауэлл Бакстон (Fowell Buxton) и Джеймс Макинтош (James Macintosh).

*

Мой отец обращал мое внимание на то, что муравьи переносят своих мертвых сородичей в челюстях. «Смотри, они не бросают их», – говорил он. – «Кто знает, может быть, у них есть какой-то похоронный ритуал?» Сегодня мы знаем, что муравьи убирают мертвых насекомых из гигиенических соображений. Но также мы знаем, что муравьи помогают своим живым сородичам и даже делают им хирургические вмешательства.

В марте 1973 в прессе разошлась новость, что российский энтомолог Марековский во время показа документального фильма про колонии муравьев мог наблюдать двух муравьев, отгрызающих выросты с тел своих соплеменников, а затем троих насекомых, удаляющих у другого муравья занозу. Операция производилась на свободном пространстве перед муравейником. Пока «хирурги» выполняли работу, муравьи колонии окружали пациента. Все это говорит не только об уме, но и об альтруизме, так как позволяет предположить, что муравьи-хирурги не предъявляли своим пациентам счета на кругленькую сумму и не требовал аванса (что в человеческом обществе является общепринятой практикой).

В ходе повторяющихся, как правило, жестоких поведенческих экспериментов, которые сейчас на подъеме, были получены сведения о «гуманности» обезьян. Согласно сообщению в лондонской “Daily Telegraph” (9 сентября 1970), доктор С. Даймонд (S.J.Diamond) из колледжа Университета Кардифа (Cardiff University College) установил, что крыса пользуется рукояткой, чтобы спасти другое животное от утопления. Обезьяна отказалась нажимать на кнопку, с помощью которой получала питание, и которая одновременно наносила удар током другому животному. Доктор Даймонд с большим удивлением сделал вывод: «Подобные эксперименты, кажется, свидетельствуют о том, что у нижестоящих по отношению к человеку животных присутствует своего рода альтруизм».

Любой настоящий знаток животных помог бы доктору Даймонду снизить затраты на электричество и объяснил бы, что животные наделены состраданием, качеством, которого явно недостает вивисекторам.

*

Птицы известны своей привязанностью к определенной территории, которая образует их жизненное пространство в лесах. Чтобы отстоять свое право на территорию, они устраивают кровавые сражения друг с другом. Но обычно раненых не бросают на произвол судьбы. Переломы костей птицы умело лечат при помощи глины, которая выступает в роли гипсовой повязки. Это уже давно известно про вальдшнепов и трясогузок, недавно также было замечено у малиновок.

Малиновка вообще потрясает орнитологов. Как всегда, один умный наблюдатель может дать для науки больше, чем все экспериментаторы, вместе взятые. Тщательные наблюдения и фильмы показали, среди прочего, что раненой малиновке тотчас же помогают, и делает это главным образом победитель, который в течение месяца кормит свою жертву, даже если в результате пропускает время перелета и таким образом рискует жизнью. Можно ли это назвать инстинктом? Инстинкт побудил бы птицу заботиться прежде всего о себе.

Зоолог Витторио Менассе (Vittorio Menassé) описал в ежемесячном итальянском журнале “Animali e Natura” интересное наблюдение. Для проверки отношения к водителю на оживленном шоссе было инсценировано дорожно-транспортное происшествие: рядом со сломанной машиной положили якобы истекающую кровью жертву. Множество машин проезжали мимо, многие водители даже увеличивали скорость, чтобы как можно скорее покинуть место аварии. Но сегодня в нашем высокоразвитом обществе каждый знает, что пострадавший от несчастного случая может умереть, если ему не оказать помощь.

«Это напомнило мне случай, виденный мною в Легнаго», – пишет Менассе (Легнаго это область в северной Италии, где любимое кушанье населения – только что оперившиеся птицы). «Раненого воробья, беспомощно лежавшего посреди улицы, окружили другие воробьи, которые, несмотря на оживленное движение, хотели перенести его в безопасное место. Маленькие птички медленно, с большим трудом смогли переместить своего сородича на обочину дороги, а оттуда – на небольшой травяной участок и остановились там отдохнуть на минутку. Наконец, они совместными усилиями подняли раненого и полетели с ним над оградой сада. Менассе продолжает: «Этот эпизод действительно наводит на размышления. В этих пернатых созданиях – не более 10 г мяса, которое можно добавить в поленту. Данный случай четко показывает, что мы можем рассматривать их не только как «растительных» существ, неспособных на какие-либо подлинные чувства. Маленькие воробьи, преследуемые человеком, не отказались помочь своему сородичу, зато для столь большого количества людей помощь товарищу – это нечто непостижимое.

Имеется более чем достаточно аргументов в пользу взаимного уважения среди животных. Когда крысы учуивают отравленные хлебные крошки, они закрывают их своими экскрементами, чтобы предупредить менее чувствительных животных.

Большинство животных, отловленных в дикой природе, не спариваются в зоопарке; они подавляют один из сильнейших инстинктов, так как не хотят, чтобы их детеныши росли в плену. Многие самки, которые все же забеременели, предпочитают увидеть своих детенышей мертвыми и не кормят их либо убивают их. Но в дикой природе они образцовые матери.

Самопожертвование и мудрость, с которыми животные выращивают и защищают детенышей в естественной среде обитания без желания владеть им, а затем постепенно предоставляют самим себе, – это нечто такое, что могло бы служить примером людям. Когда потомство находится в подростковом возрасте, родители делают вид, что оставляют их, а на самом деле караулят их на расстоянии и сразу же приходят на помощь, если видят трудности. Эти известны прежде всего тигры.

Немецкий врач Эрвин Лик (Erwin Liek) рассказывает в «Воспоминаниях врача» (Gedanken eines Arztes): «В аквариуме содержатся омары. Один особо сильный малый падает на спину и не может подняться из-за панциря. Несколько его сородичей торопятся к нему, и после нескольких тщетных попыток совместными усилиями им удается поставить его на ноги. В Южной Америке живут грызуны (вискаши), похожие на наших диких кроликов, и они причиняют серьезный вред посадкам. Время от времени крестьяне борются с ними, засыпая землей норы и проходы. Стоит им уйти с полей – сразу же появляются вискаши с соседних территорий и выкапывают своих засыпанных сородичей. Все это есть товарищеская помощь, любовь к ближнему…»

«Что мы совершенно однозначно можем утверждать по поводу животных, так это факт защиты слабых и больных. Эразм Дарвин (Erasmus Darwin, естествоиспытатель, врач и писатель, дедушка Чарльза Дарвина) установил, что раки во время линьки, то есть, в беззащитном состоянии, ставят часовых, а именно – сородичей, которые в настоящий момент не линяют и имеют прочный панцирь. Брем рассказывает о двух воронах, которые в течение многих недель снабжали пищей раненую птицу с подбитым крылом. Дарвин сообщает, что пеликан кормил своего слепого сородича, хотя ему приходилось летать за рыбой на расстояние 30 английских милей.

Про крыс, которые выкармливают своих ослепших товарищей, известно еще больше.

Британский шахтер однажды увидел, как по краю дороги медленно шли две крысы, и каждая из них держала в зубах кончик соломины. Шахтер набросился на них с дубинкой и убил одно животное. К его удивлению, другая крыса не двинулась с места. Тогда шахтер наклонился, чтобы рассмотреть ее поближе. Она была слепа.

Обезьяны, рискуя жизнью, относят в безопасные места своих сородичей, раненных охотниками. Их горе из-за потери соплеменника столь напоминает человеческое, что многие охотники перестают стрелять в обезьян.

Сам я видел, как три котенка моих детей, несмотря на сильный голод, отходили от миски и с волнением бежали к своему больному брату, который визжал от боли. Моя жена решила провести «эксперимент». Однажды она поставила котятам миску с едой, а после этого легла на кровать и застонала так, как будто испытывала боль; котята – правильно – оторвались от еды и прыгнули на кровать к моей жене, чтобы ее утешать.

Когда два животных в дикой природе ввязываются в смертный бой, то побежденный бросается на спину, вытягивает лапы в знак капитуляции и как будто просит милости – обычно она даруется.

Но в лаборатории такого никогда не происходит.

Дата добавления: 2015-08-21