Глава 27, часть 1.

Это был чистый инстинкт - бороться, чтобы дышать.
Я снова покрылась коркой льда, как только скользнула сквозь Зеркало. Проход через темное Зеркало приподнимал занавес, обнажая давно забытые воспоминания детства. Внезапно, я вспомнила, что когда мне было четыре, пять и шесть лет, я не могла отделаться от этого иноземного ночного кошмара. Не успевала я прочитать молитву, закрыть глаза и погрузиться в сон, как бездушный приказ проникал в мой сон.
Я вспомнила, что очнувшись от этих кошмаров, еле переводя дыхание и дрожа, бежала к папе, крича, что я замерзала, что я задыхалась.
Я задавалась вопросом, что молодой Джек Лейн мог подумать об этом - его приемная дочь, которой запрещено возвращаться в родную страну, которая мучалась ужасными холодными, бездушными кошмарами. Какие же ужасы, он решил, я должно быть пережила, что они оставили такие шрамы?
Я любила его всем сердцем за детство, которое он мне дал. Он был якорем для меня изо дня в день, наводя порядок в моей не простой жизни, наполняя полностью солнечным светом и прогулками на велосипеде, уроками музыки и делами с мамой на нашей светлой, теплой кухне. Возможно, он мне позволял быть слишком легкомысленной в попытке противостоять боли от этих ночных кошмаров. Но я не могу сказать, что я сделала бы по-другому, как родитель.
Невозможность дышать, была самой страшной вещью из многих в моем детском уме. Когда я стала старше, защищенная, в коконе родительской любви, я научилась подавлять эти ночные образы и мрачные эмоции, порождаемые Холодным Местом. В подростковом возрасте, повторяющиеся кошмары были похоронены глубоко в моем подсознании, оставив мне, бремя сильной неприязни к холоду и неясное чувство противоречивости, которое я начинаю понимать. Если бы случайно эти образы не имеющие смысла для меня, выскользнули сквозь трещины, я бы объяснила это, каким-то фильмом ужасов, который я мельком просматривала по ТВ.
Не пугайся. Я выбрала тебя, потому что ты сможешь.
И сейчас я также вспомнила - голос который требовал чтобы я пришла, пытался утешить меня и обещал, что я справлюсь с задачей - во что бы то ни стало.
Я в это никогда не верила. Если бы я могла, мне не было бы так страшно. Я с трудом отряхнулась, растрескивая лед. Он исчез, но я сразу же повторно заледенела.
Я повторно встряхнулась, снова обледенела. Я сделала это четыре или пять раз, ужасаясь все это время. Что если бы я не старалась разбить лед, он бы нарос таким толстым слоем, что я бы в конечном итоге осталась прямо здесь, стоять вечно, как статуя женщины, замороженной и забытой в спальне Темного Короля. И когда Бэрронс вернется к жизни, он будет стоять и смотреть на меня через зеркало и пытаться добраться до моих чувств и привести в движение, но я стаяла бы там - прямо перед его глазами вечно, вне досягаемости потому, что никто кроме меня и таинственного создателя расы Невидимых, не может войти в королевский будуар. А кто знает, где король?
Что касается этого, кто знал, кем был Король?
Я действительно хотела знать. Значит, мне нужно было найти способ, как передвигаться в его естественной среде. Я ведь делала это раньше. Давно, в другой жизни, в лице его возлюбленной. Несомненно, я снова смогу понять, как это сделать. Как будто, я оставила для себя ключи.
Страх, не является для тебя препятствием.
Я должна была изменить свои представления и обойтись без дыхания. Когда я в очередной раз заморозилась снова, я оставила все как есть и позволила льду покрыть меня, вместо того, что бы изо всех сил сопротивляться в попытке дышать. Я попыталась представить себе это, как комфортную, успокоительную прохладу во время сильной лихорадки. Мне удавалось это в течении тридцати секунд, прежде чем я успела запаниковать. Серебристая корка пошла на мне рябью и рассыпалась на обсидиановый пол, когда я взволнованно дернулась.
Во второй раз я делала это целую минуту.
В мою третью попытку мне стало ясно, что я на самом деле не дышу с тех пор, как прошла сквозь Зеркало. Я была так занята борьбой со льдом, что не поняла, что уже не дышала. Я бы фыркнула, но не могла. Буквально не было дыхания на этой стороне Зеркала. Мое физическое тело было здесь другим.
Я стояла здесь и боролась за то, в чем, даже не нуждалась, ведомая жизненной привычкой.
Могла ли я говорить на этой стороне? Не включал ли голос в себя дыхание, чтобы управлять им.
- Эй.
Я вздрогнула.
Голос, как у одного из Темных Принцев, только на другом уровне, высоком и женском. Хотя мое приветствие состояло из английских слогов, без управления дыханием ноты его звучали, как будто выбиты на адском ксилофоне.
- Здесь есть кто-нибудь? - Я снова покрылась льдом, замороженная на одном месте в сильном изумлении от переливчатого звучания. Я говорила с оттенками перезвона труб.
Убедившись, что я не задохнусь, что могу говорить, видеть и пока я продолжаю двигаться - лед будет раскалываться, я начала носиться по помещению и осматриваться по сторонам.
Спальня Короля была размером с футбольный стадион. Стены черного льда уходили ввысь к потолку слишком высоко, что бы его можно было рассмотреть. Ароматные, черные лепестки каких-то изящных потусторонних садовых роз, опутали мои ноги, когда я слегка переступила с одной ноги на другую. Скопление льда, который успел сформироваться на моей коже, осыпался градом вниз, присоединяясь к лепесткам. На мгновение я зачаровалась искрящимися кристаллами на черном полу из цветов.
Падание, смех, лед в ее волосах, горстка бархатных лепестков кружась опускается на ее обнаженную грудь…
Никакого холода здесь.
Всегда вместе.
Печаль обрушилась на меня. Я чуть не задохнулась от нее.
У него было очень много стремлений.
У нее было одно. Любить.
Мог бы поучиться у нее.
Крошечные алмазы на половине спальни возлюбленной - я не могла произнести "моей", особенно не находясь так близко к кровати короля - не были потушены вообще. Они становились чем-то еще, когда пересекали половину, и теперь мерцали в темном воздухе, как ночные светлячки, мигающие синим пламенем.
Кровать была задрапирована черными шторами, которые развевались вокруг вороха шелковистого черного меха, и заполняли треть комнаты, часть их была видна с другой стороны. Я подошла к ним, погладила рукой мех. Они были гладкие, чувственные. Я бы хотела растянуться тут голой и никогда не уходить.
Это не было то белое и теплое место, которое я находила таким комфортным и знакомым, но здесь было тоже красиво, по эту сторону Зеркала. Ее мир был яркий, славный, летний день, где нет никаких секретов, но его - темная, сверкающая ночь, где было возможно все. Я задрала голову вверх. Это был черный потолок, окрашенный звездами так высоко надо мной или ночное небо, нарезанное из другого мира и принесенное сюда для моего удовольствия?
Я была в его спальне. Я помнила это место. Я пришла. А он?
Неужели, я, наконец-то, увижу лицо своего давно потерянного возлюбленного? Если он был моим любимым королем, почему я была так напугана?
Поторопись! Почти тут... Пойдем быстрей!
Приказ исходил из гигантской, дугообразной расщелины находящейся в дальней части королевских покоев. Зов был слишком силен, что бы ему противиться. Я рванула на переливчатый, словно игра на флейте, голос из моего детства.
Когда-то Король ставил Королеву Видимых превыше всего, но где-то, вечность назад, многое изменилось. Он ломал бы голову над этим тысячелетия, изучая ее, бросая вызов ее тонким испытаниям, стремился бы к божественному, если бы проблема была в ней или внутри него.
Он успокоился в тот день, когда понял, что это не было ошибкой, просто они двое были распавшимся связующим звеном их расы, потому что она была Постоянством, а он - Изменением. Это была их сущность. Странно, что они так долго оставались вместе.
Он не мог больше сопротивляться своему развитию, так же как она сопротивляться своему постоянству. Всё, чем Королева была в тот момент, она будет и в будущем.
Как ни странно, что мать их расы - она, которая обладала Песнью Творения, она, которая могла устанавливать могущественные акты всего творения - была никаким Создателем. Она была властью без удивления, удовольствием без радости. Что есть существование без удивления и радости? Бессмысленное. Пустое.
И она думала, что он был опасен.
Он начал чаще ускользать, исследуя мир без нее, жаждая того, чему он не мог дать имени. Яркий глупый двор, который когда-то он считал безобидным развлечением, стал для него местом пустого времяпровождения и пресытившихся вкусов.
Он построил крепость в мире из черного льда, потому что был полной противоположностью тому, что выбрала Королева. Здесь, в его темном тихом замке, он мог думать. Здесь, где не было ярких карет или блестяще одетых придворных, он мог почувствовать свое развитие. Его не заглушал непрекращающийся звонкий смех, постоянные мелкие споры. Он был свободен.
Однажды Королева искала его в ледяном замке, и его забавляло видеть, как ужас впивается в нее одетой в яркий наряд, окутанный странным светом в мире, который выбрал он, от которого отказываются все - черный, белый или синий. Это удовлетворяло его спартанские потребности, в то время как он разбирался в сложности своего существования и решал, каким будет следующий шаг. Это было после того, как он нашел свою возлюбленную, после того, как он понял, что не способен выносить свой народ более чем несколько часов, но до того, как он начал свои попытки превратить свою возлюбленную в Эльфа, как он сам.
Королева была обольстительна, она была полна коварства, она была презрительна. Наконец, она попыталась использовать небольшую часть Песни против него, но он готов к этому, потому что, как и она, он изучал будущее, насколько это было позволено и предусмотрено в те дни.
Первый раз в истории их расы, они держали друг друга на расстоянии с помощью оружия.
В то время как могущественная, беспощадная раса матриархата штурмовала его крепость, он запирал двери от нее, пообещав, что пока она не даст ему то, что он хотел - секрет бессмертия для его возлюбленной - ни один Видимый не будет ходить по его ледяным залам. Только Королева могла приготовить эликсир жизни. Она хранила его в своем будуаре. Он хотел его все сильнее: достаточно, чтобы сделать свою возлюбленную равной ему во всем.
Я встряхнулась и остановилась. Я мгновенно обледенела, но не это ужасало меня. Я ждала несколько минут, прежде чем сделать шаг и расколоть лед. Воспоминания на Зеркальной стороне Короля не мелькали перед глазами обрывками прошедших времен, как на стороне возлюбленной. Казалось, что здесь они проникали непосредственно в мой мозг.
Это как если бы я была двумя людьми одновременно: Первый бежал бы по огромным залам из черного льда, а другой стоял бы в королевской приемной, наблюдая, как первая Королева Эльфов сражается с могущественной темнотой, нащупывая слабые стороны, манипулируя, всегда манипулируя. Я знала каждую деталь ее существования, как она выглядела в своей истинной форме и своих излюбленных обличьях. Я даже знала выражение ее лица, когда она умерла.
Иди ко мне...
Я снова побежала вниз по обсидиановому полу. Король не был искусен в декоре. Не было окон, открывающих вид на мир за пределами этих стен, хотя я знала, что они когда-то были в те времена, прежде чем Королева превратила его мир в тюрьму. Я так же знала, что когда-то была простая, но королевская мебель, но теперь украшениями служила искусная резьба по льду, предававшая этому месту строгое величие. Если Двор Королевы был веселым и развратным, то Двор Короля был наполнен необыкновенной, но естественной красотой.
Я знала каждый зал, каждый изгиб и поворот, каждую комнату. Она должно быть жила здесь, прежде чем он создал Зеркала для нее. Для меня.
Я вздрогнула.
Так где же он сейчас?
Если я действительно была реинкарнацией его возлюбленной, почему он не ждет меня? Казалось, я была запрограммирована оказаться наконец-то здесь, так или иначе. Кто же звал меня?
Я умираю...
Мое сердце сжалось. Если бы я подумала, что не смогу дышать, это было бы ничто по сравнению с теми тремя простыми словами, которые заставили меня почувствовать. Я отдала бы свою правую руку, весь мой жизненный опыт или двадцать лет своей жизни, только чтобы предотвратить происходящее.

Дата добавления: 2015-08-21