Четвертое слева.

Не желая снова упасть, на этот раз я проталкиваюсь осторожно. Это Зеркало странное. Я попадаю в длинный туннель, где мне приходится проходить через кирпичные стены, одну за другой. Словно он разместил там Тав'ры. Как тот, что был в кактусе - в той пустыне, где я нашла Кристиана. Только эти были замаскированы под кирпичные стены.

Но где?

Я мельком вижу размытые очертания ночной улицы в следующем Зеркале - и вот меня обдает холодным бризом. А потом я лечу через булыжную мостовую и с такой силой врезаюсь в кирпичную стену, что меня оглушает. Эта стена настоящая - твердая и непроницаемая.

Я могу узнать свой город даже с закрытыми глазами. Мы вернулись в Дублин. Я опираюсь на стену, чтобы удержаться на ногах. На сегодня уже достаточно приземлений на задницу.

Может, мои ноги и дрожат — но, по крайней мере, они держат меня, когда чувства ши-видящей вырываются на волю после длительного, вынужденного сна в Зеркалье. Несвойственная энергия врезается в мой мозг, город переполнен Фэйри.

Раньше фэйри и Объекты Силы вызывали у меня тошноту, но их длительное воздействие изменило меня. Их присутствие больше не выводит меня из строя. Теперь оно вызывает у меня мощный темный прилив адреналина. Меня и так уже трясет от голода и недостатка сна. Мне наплевать, где там Темные, и я не собираюсь искать Книгу прямо сейчас. Я закрываю глаза, концентрируюсь и убавляю "громкость" пока все не затихает.

И вот, руки Дэррока обхватывают меня, прижимают, поддерживают. На мгновенье, я забываю кто я, что чувствую, что потеряла, и знаю только одно - я в сильных руках.

Чувствую запах Дублина.

Я в мужских объятиях.

Он разворачивает меня, склоняет свою голову к моей, держит меня так, будто хочет огородить от всего, и я притворяюсь, что он - Бэрронс.

Он прижимается губами к уху и шепчет:

- Ты сказала, что мы друзья, МакКайла, но я не вижу этого в твоих глазах. Если доверишься мне, полностью доверишься, я никогда - как ты сказала это? - не позволю тебе умереть по моей вине. Знаю, что ты злишься из-за смерти сестры, но вместе мы сможем изменить это... или нет, как ты захочешь. Ты привязана к своему миру, но разве не можешь представить себя в моем? Ты еще меньше похожа на людей, чем Алина. И не принадлежишь этому миру. Никогда не принадлежала. Ты была предназначена для большего - его мелодичный голос становится глубже и соблазнительней. - Ты не ощущаешь этого? Разве не это чувствовала всегда? Ты... лучше, чем другие представители твоего вида. Открой глаза. Посмотри вокруг. Стоит ли бороться за ничтожных, размножающихся, противоречивых людей? Умирать ради них? Или же осмелишься попробовать, что такое вечность? Полная свобода. Жить с теми, кто прожил больше одной смертной жизни.

Он обхватывает ладонями мое лицо, бережно держит его. Его губы движутся у моего уха. Его дыхание порывистое, поверхностное, учащенное и я чувствую жесткое давление на моем бедре. Мое дыхание тоже учащается.

Я снова представляю, что он - Бэрронс и, внезапно, мне начинает казаться, что это действительно он. Я пытаюсь сохранить ясность мыслей. В голове мелькают воспоминания о том бесконечно долгом, невероятном времени, проведенном в пропитанной сексом кровати.

Чувствую запах Бэрронса на своей коже, его вкус на губах. Эти воспоминания навсегда останутся со мной. Они настолько яркие, что стоит протянуть руку - и смогу коснуться темно-красных шелковых простыней.

Он растягивается на кровати: смуглое татуированное мужское тело, руки сложенные за головой, смотрит, как я танцую обнаженной.

Манфред Манн играет старый кавер Брюса Спрингстина в моем iPode: Я пришел за тобой, за тобой, я пришел за тобой...

Он пришел, и я убила его.

Я бы отдала свою правую руку, чтобы только вернуться в то время, хотя бы на один день. Прожить его заново. Снова прикоснуться к нему. Услышать его голос. Улыбаться ему. Быть нежной. И не бояться этого. Жизнь хрупкая, прекрасная и короткая. Почему я всё время понимаю это слишком поздно?

Метка на моей голове пылает, и я не могу точно сказать: это знак Дэррока обжигает мой затылок, или Бэрронса, потому что он прикасается к ней.

Забудь о своих клятвах уничтожить меня, МакКайла, - шепчет он мне на ухо. - О, да, я вижу это в твоих глазах каждый раз, когда ты смотришь на меня. Нужно быть слепым, что бы этого не видеть. Я жил сотни тысяч лет при Дворе Великих Иллюзий. Ты не можешь обмануть меня. Оставь свои бессмысленные попытки отомстить, они уничтожат тебя, не меня. Позволь мне воскресить тебя, научить тебя летать. Я дам тебе все. Тебя я не потеряю. Я больше не повторю эту ошибку. Если ты придешь ко мне, зная, что я, между нами не будет ни страха, ни недоверия. Прими мой поцелуй, МакКайла. Прими мое предложение. Живи со мной. Вечно.

Его губы удаляются от моего уха; он покрывает поцелуями мою щеку. Но он останавливается и ждет, что я сама подставлю ему губы. Сама сделаю выбор.

Я поворачиваюсь, чтобы излить на него свою ненависть. Он утверждает, что у него были чувства к моей сестре, и тут же пытается соблазнить меня! Неужели, то, что он чувствовал к Алине так легко забыть? Ненавижу его за то, что он соблазнил ее. Ненавижу за то, что он неверен ее памяти.

Ни одну из этих эмоций Бэрронс не назвал бы "полезной”. Мне есть ради кого жить. Два призрака, которых нужно вернуть к жизни.

Я концентрируюсь. Здесь и сейчас. Что могу использовать. А что нет.

Бросив взгляд через его плечо, я осознаю, где мы находимся. Если бы я еще могла что-то чувствовать, я бы согнулась пополам как от удара кулаком в живот.

Умный, хитрый экс - фэйри. Ублюдок.

Мы на аллее, недалеко от Книг и Сувениров Бэрронса. Он спрятал Зеркало в кирпичной стене первого здания Темной Зоны, которое стоит напротив моего книжного магазина.

Оно было там, все это время. На моем заднем дворе. Он всегда наблюдал за мной. За нами.

Когда я в последний раз была здесь, и хотя знала, что шла прямо в ловушку, моя походка была жизнерадостной и оптимистичной. Бэрронс только что сказал мне, что когда я вернусь, а Дэррок будет мертв и мои родители живы, он отдаст мне магазин, с документами и все такое.

Я не сомневалась, что получу эти документы. Я была так самонадеянна, так уверена в себе.

Дэррок внимательно наблюдает за мной.

Игры здесь очень серьёзны. Всегда были. Просто я никогда не видела этого так ясно, как сейчас.

Он почувствовал мою ненависть и сделал то, что может сделать только тот, кто был фэйри маленькую вечность - Дэррок принял ее и предложил полное прощение. Он предложил больше, чем обычную сделку и ожидает моего ответа. Я понимаю ход его мыслей. Дэррок изучил мою расу своим холодным аналитическим умом фэйри, поэтому так хорошо нас знает.

Соглашаясь переспать с ним, я рискую дважды: физически - я приближаюсь настолько, что он может причинить мне вред, и эмоционально - я рискую тем, чем рискует любая женщина, когда спит с мужчиной: следом за телом, пытается последовать и крошечный кусочек сердца.

К счастью, у меня больше нет сердца. Я в безопасности на этот счет. Теперь меня чертовски трудно ранить.

Мои призраки перешептываются вокруг меня, но я не слышу. И только в одном случае я смогу снова услышать их.

Я поворачиваю голову и целую Дэррока.

Когда его губы прижимаются к моим, моя внутренняя двойственность чуть не разрывает меня пополам, и если у нее это получится, я упущу единственный шанс завершить свою миссию.

Мне больно.

Я должна быть наказана за свои грехи.

Я погружаю руки в его волосы и даю перетечь всем своим чувствам в страсть, вливаю их в свое прикосновение, целую его жестко, яростно. Я разворачиваю нас и бросаю его на стену, целуя его так, будто он единственное, что вообще существует, вкладывая в поцелуй всю свою человеческую сущность. Это то, что Фэйри никогда не сможет почувствовать, неважно, какую форму он принимает. Вот почему они так жаждут нас в постели.

Несколько секунд он колеблется, отступает и пристально смотрит на меня.

У меня дикие глаза. Я ощущаю внутри себя что-то такое, что вселяет в меня ужас. Просто надеюсь, что смогу удержаться на краю обрыва, на котором стою. Издаю нетерпеливый звук, облизываю губы и толкаю его.

- Ещё, - требую я.

Когда он целует меня снова, последняя частичка меня умирает.

Примечание:

1. Ко́ронер - должностное лицо, специально расследующее смерти и непосредственно определяющий причину смерти.

2. «Бритва О́ккама»: Не следует множить сущее без необходимости

-8-

На возвращение у меня ушел целый гребаный месяц!

Я трижды умирал.

Это было еще хуже, чем в 1800-х, когда мне пришлось бронировать место на пароходе, чтобы пересечь чертов океан.

Осколки реальности фэйри были повсюду, сбивая каждый самолет, на который я садился.

Вероятно, к моему возвращению, он уже схватит ее, срежет метку на затылке, и тогда найти ее будет практически невозможно.

Но затем я начинаю чувствовать ее.

Хотя то, что я ощущаю, не может соответствовать положению, в котором она оказалась. Я ожидаю скорбь. Эта женщина убила меня, а близость между людьми подразумевает определенную эмоциональную привязанность.

Но похоть? Сразу после моего убийства, кого она может хотеть?

Я развлекаю себя мыслями о том, как выжгу свою метку с её кожи.

Что же я вижу, добравшись, наконец, до магазина?

Женщина, призвавшая меня, чтобы спасти ее, а потом, при первой же возможности ударившая в спину, вовсе не затерялась в Зеркалье и не нуждается в спасении.

Она стоит в моем переулке и целуется с ублюдком, который виновен в ее изнасиловании и превращении в При-йю.

Нет, позвольте нам быть предельно точными: она трется об него и засовывает свой язык практически ему в глотку.

Мой монстр бьется в своей клетке.

Неистово.

-9-

- Мак! Эй, Мак! Ты слышишь меня? Я спрашиваю, что, чёрт тебя подери, ты делаешь?

Я замираю. Ухожу глубоко в себя, в темноту, где я ничего не чувствую, если бы чувствовала, то не смогла бы с этим жить. Нет правильного или неправильного. Только отрешенность.

- Не обращай на нее внимания, - рычит Дэррок, не отрываясь от моих губ.

Дата добавления: 2015-08-21