Глава 8. Хвостатое семейство

Юноша медленно опустил палочку. Кровь еще усилено билась в висках, сердце еще стучало в груди, будто пытаясь вырваться наружу, но злость уже отступила. Гнев, всепоглощающий, пронизывающий все его существо, исчез, уступив свое место страху.

Что же я наделал? Меня теперь точно исключат! А может, и в Азкабан посадят, — юноша передернул плечами от воспоминаний о стражах Азкабана. — Бежать. Надо срочно бежать.

Гарри взлетел по лестнице в считанные секунды. Сундук уже был собран, клетку Хедвиги захватить было не сложно — саму сову юноша опять отослал к Гермионе. Оставалось Зелье. Гарри опустил в него термометр — оно уже остыло до комнатной температуры. Юноша достал из коробки, присланной Бодой, четыре маленькие склянки, в которые и перелил зелье — его в котле было совсем немного, наверное, большая часть испарилась при охлаждении. Наложив на склянки заклятье прочности, чтобы они не разбились, юноша положил их в сундук, захватил пустую клетку Хедвиги и сбежал по лестнице вниз. Даже не глядя на кухню, Гарри пулей вылетел из дому.

Гарри бежал, не разбирая дороги, петлял дворами, знакомыми с детства — когда он удирал от Дадли и его друзей — переулками. Юноше все время казалось, что за ним кто-то гонится, ему слышался топот преследующих его людей. Гарри уже начал задыхаться от бега — не так-то просто бежать, волоча за собой тяжелый сундук и птичью клетку. Юноша остановился и согнулся пополам, поставив руки на колени, и быстро, судорожно начал глотать воздух. Голова немного закружилась — знакомое явление для любого, кто когда-нибудь испытывал кислородное голодание — все звуки отдавались неприятным гулом, а перед глазами плыли черные точки. Гарри сел прямо на асфальт — он чувствовал, что если не присядет, то упадет в обморок.

Минут через десять юноша достаточно пришел в себя, чтобы подняться и оглядеться. Первое слово, которое пришло Гарри на ум, когда он понял, где находиться, было скорее из лексикона портового грузчика, чем ученика Хогвартса. Похоже, этот переулок был действительно заколдован. Точнее, проклят — каждый раз, когда Гарри оказывался тут, случалось что-то плохое. Первый раз он оказался здесь, надув тетушку Мардж. Второй раз — два года назад — на него и Дадли напали дементоры. Третий раз — в прошлом году — Гарри столкнулся с пожирателями. И вот он опять здесь: переулок между Магнолия-Роад и Глициния-Кресчент. Проклятый переулок.

Перебрав все воспоминания, связанные с переулком, и все бранные слова, которые юноша не решился бы произнести в слух, Гарри решил, что самым лучшим вариантом будет добраться до Гринготтса, снять деньги со счета и куда-нибудь бежать. У юноши уже был такой план — после того, как он надул тетушку Мардж — только в этот раз Гарри знал, как добраться до Лондона.

***

В переулке, будто свалившись с неба, появился ярко-пурпурный трехэтажный автобус. Золотая надпись над лобовым стеклом гласила: "Ночной Рыцарь". Через долю секунды из автобуса выпрыгнул проводник в пурпурной униформе и громко произнес в темноту:

— Добро пожаловать в "Ночной Рыцарь", автобус для потерявшихся волшебниц и волшебников. Просто вытяните вперед руку с волшебной палочкой, шагните внутрь — и мы доставим вас, куда вы пожелаете. Меня зовут Стэн Шанпайк, и сегодня вечером я ваш про... — Стэн умолк на полуслове, увидев перед собой человека в черной мантии с наброшенным на голову капюшоном. — Вы точно волшебник? — Вместо ответа человек сунул проводнику в руку тринадцать сиклей.

— Лондон. Дырявый котел, — произнес Гарри хриплым голосом и вошел в автобус. Стэну ничего не оставалось, кроме как взять багаж странного клиента — сундук и пустую клетку — и, занеся все это в автобус, указать пассажиру его кровать. Маг был явно не настроен на беседу.

— Трогай, Эрн, — сказал Стэн, садясь в кресло, стоящее рядом с креслом водителя. Раздался оглушающий удар, и в следующую секунду Гарри порадовался, что предусмотрительно лег на кровать — ускорение "Ночного Рыцаря" легко могло отбросить его назад. Автобус уже ехал по совсем другой улице. Заклинание хрипоты сработало просто прекрасно — юноша сам не узнал свой голос, капюшон и черная мантия делали его больше похожим на смертофалда, чем на человека, но Гарри решил, что ему лучше путешествовать инкогнито. Стэн был слишком болтлив, а юноша предполагал, что Министерству уже известно о "происшествии" с Дурслями. Так, что Гарри решил переодеться — благо, не все его мантии имели хогвартские эмблемы.

Автобус несколько раз останавливался, выпуская волшебников, которые были только рады покинуть машину — за четыре года водительские навыки Эрна не улучшились. Гарри все это время лежал на своей кровати и думал, что же ему делать: добровольно сдаться аврорам, которые наверняка уже его ищут, или скрываться. Если он попадет в Азкабан, то это будет только на руку Волдеморту — пусть в магической тюрьме уже нет дементоров, но Гарри все-таки туда не хотел. Сейчас он применил черномагическое заклинание к магглам — это не надутая в гневе тетушка, за такое могут осудить. И посадить. Скрываться? Жить на нелегальном положении, как Сириус? Но ведь юноша даже не был анимагом — рано или поздно его найдут. Это будут авроры — в лучшем случае. В худшем же... тогда Гарри себе не позавидовал бы.

"Ночной Рыцарь" катился сквозь тьму, разгоняя в стороны кусты и урны, деревья и телефонные будки, а Гарри, размышлявший о своем будущем, лежал на пуховой кровати. Волшебники и волшебницы в халатах и домашних тапочках один за другим все еще спускались с верхних этажей и выходили из автобуса. Наконец, Гарри оказался единственным оставшимся пассажиром. Автобус загромыхал вдоль Чаринг-Кросс-роад. Гарри сел, следя, как здания и скамьи отпрыгивают в разные стороны. Небо стало понемногу светлеть. Эрн ударил по тормозам, и "Ночной Рыцарь" остановился перед неприметным баром под названием "Дырявый котел", позади которого находился волшебный вход на Диагон-Аллею.

Гарри спрыгнул со ступенек вниз и забрал у Стэна свой чемодан и клетку Хедвиги. Юноша, не снимая капюшон, вошел внутрь. Из-за стойки бара появился сутулый человек, несший фонарь. Это был Том, седой, беззубый владелец бара.

— Могу ли я вам что-нибудь предложить? — спросил Том.

— Мне нужна комната, — все тем же хриплым голосом произнес Гарри. — И я не знаю, как долго я здесь задержусь. — Юноша неожиданно понял, что после 17-летия ему стало гораздо проще читать мысли других людей. Просто раньше он не обращал на это внимания. Сейчас же, задумавшись, Гарри понял, что он все эти дни смог избегать Дурслей, только потому, что знал, куда они пойдут в следующую минуту. На мысли Стэна и Эрна юноша внимания не обращал — был слишком поглощен своими собственными. Том, привыкший к странным посетителям, не стал задавать лишних вопросов.

— Пять кнатов в день, — сказал он. Гарри, не раздумывая, отдал деньги владельцу бара.

Том с высоко поднятым фонарем двинулся сначала вперед по узкому коридору, а затем вверх по лестнице. Он остановился перед комнатой номер 11, порылся в кармане и достал маленький ключик, прикрепленный к изящному брелку. Открыв дверь, Том щелкнул пальцами, зажигая огонь в камине, и, отдав Гарри ключи, вышел из комнаты. Юноша даже не стал раздеваться, а просто повалился на кровать прямо в одежде.

***

Гарри все еще пребывал под чарами Морфея, но шум голосов за дверью стремительно приближал момент его пробуждения. Юноше не хотелось вставать — после вчерашнего побега с тяжелым сундуком у него ныли все мышцы. Однако голоса становились все громче — похоже, люди спорили — и Гарри, еле дотянувшись, все же взял свою палочку. То ли юноша уже полностью проснулся, то ли говорить стали еще громче, но Гарри уже мог разбирать голоса:

— Надо применить Алоохомору, — женский голос.

— Здесь все двери защищены от таких заклинаний. Надо позвать Тома.

— Рем за ним уже пошел.

— А я говорю надо вышибать, — произнес хриплый голос через полминуты.

— Нет-нет, — тут же встрял в разговор голос Тома. — В моей гостинице никто двери вышибать не будет.

— Том, нам надо с ним поговорить, — тихо произнес голос, который мог принадлежать только профессору Люпину — в этом Гарри не сомневался. Юноша уже встал с кровати, чтобы открыть дверь, когда Том с другой стороны отпер ее запасным ключом. В комнату, через узкий дверной проем, тут же ввалились пять человек: Том, отпиравший дверь, Ремус Люпин, Нимфадора Тонкс, Кингсли Шеклболт и Аластор Муди. Том, которого остальные "внесли" в комнату, сославшись на занятость внизу, в баре, стремительно удалился. В комнате повисла тишина.

Муди хмуро глядел на Гарри. Палочку он держал в руке, направив ее на юношу. Кингсли и Нимфадора просто выжидательно смотрели на Гарри, тоже державшего в руке палочку, но никаких активных действий не предпринимали. И только Ремус, печально улыбнувшись, сказал:

— Ну и заставил ты нас поволноваться, Гарри. Если бы на Прайват-Драйв прибыли не Тонкс и Кингсли, то тебя сейчас бы ждало разбирательство в министерстве магии.

— Не стоит с ним так мило общаться, — зло прохрипел Муди. — Он трансфигурировал своих родственничков в свиней, использовав Черную Магию, которую знает не каждый Пожиратель.

— Нечего было оскорблять моих родителей, — холодно ответил Гарри. — Что с Дурслями сейчас?

— Аластор превратил их обратно, а мы с Кингсли модифицировали им память, пока он искал твои следы, — Тонкс хихикнула. — Ты видно был ОЧЕНЬ зол на них — Аластор полчаса мучался, пока снял заклинание.

***

Через полчаса, выслушав историю Гарри, даже Муди согласился, что Дурсли заслужили трансфигурацию в свиней. Хотя его больше раздражало применение черной магии, чем факт превращения. Было решено, что Гарри поживет до конца каникул в Дырявом Котле под присмотром Тома — у Ордена все еще не было нового штаба, а Том был членом Ордена и мог приглядеть за мальчиком. Напоследок, когда все выходили из комнаты, Ремус немного задержался и, глядя на юношу, произнес:

— Гарри, я знаю, что Дурсли ужасные люди, но, пожалуйста, помни одно: черная магия запрещена не просто так. Она может дать человеку ложные иллюзии, ложные идеалы... Не знаю, кто научил тебя этому заклинанию, но прошу тебя, не употребляй черную магию тогда, когда этого можно избежать.

— Я приму твое мнение к сведению, Ремус, — Гарри впервые назвал так Люпина. Это не было жестом неуважения — Ремус однажды сам попросил юношу не называть его "профессор" и обращаться на "ты". — Однако у нас с тобой может быть различное видение ситуаций, требующих применения черной магии. — Люпин все так же печально, как и обычно, посмотрел на Гарри и вышел, прикрыв за собой дверь. Юноша остался в комнате один.

Гарри сам себе удивлялся — разве стал бы он так разговаривать с Ремусом два года назад? Нет, конечно, не стал бы. Только вот за эти два года произошло очень многое, слишком много людей, которые были Гарри дороги и близки, больше никогда не смогут сказать "Привет, Гарри" или "Мы рады тебя видеть". Изменился сам юноша. Слишком много боли для старого-доброго-Гарри. Слишком много причин мстить для Гарри-нового. Юноша многое переосмыслил в своих взглядах на жизнь за год после гибели Сириуса, прошедший год с небольшим сделал Гарри менее сентиментальным, более жестким в своих суждениях. А занятия с Бодой и Снейпом дали ему такие знания по черной магии, среди которых заклинание трансфигурации, примененное к Дурслям, — далеко не самое страшное.

Дата добавления: 2015-08-21