Глава 19. Я запрыгнул в свой минивэн и помчался в сторону дома Адама

Я запрыгнул в свой минивэн и помчался в сторону дома Адама. Если бы не мой последний визит, я бы не вспомнил дороги. Я мог бы заблудиться. Я мог бы перепутать дом. А что, если я еду слишком медленно? А что, если уже слишком поздно? А что, если… Что, если?

Автоматические ворота были уже открыты и возле дома стояли две машины «скорой помощи». Я остановился, потому что одна из них, включив сирену и проблесковые огни, уехала. Я не смогу дальше жить, если с Адамом что-то случится.

Всё, что мне оставалось — надеяться, что после звонка Каспер медики приехали вовремя. Надеяться, что мы не опоздали и те тридцать секунд, которые понадобились нам, чтобы прочесть и понять письмо Адама, не стали роковыми.

Я выскочил из машины и бросился к полицейским. Один из офицеров разговаривал по рации, но, увидев меня, прервал разговор и вопросительно посмотрел на меня.

— Куда его повезли? — Мой голос звучал на удивление спокойно. Мне казалось, я буду дрожать, как осиновый лист. Офицер мне не ответил, и я спросил ещё раз, но уже громко: — Куда увезли Адама? Он мой друг. Это мы сообщили о том, что с ним что-то случилось.

Полицейский снял шапку, пригладил рукой волосы и внимательно посмотрел на меня.

— Его доставят в больницу МёрсиРидж.

Я понятия не имел, где, чёрт возьми, находится эта больница, но прыгнул в машину и забил ее название в gps-навигатор. Я добрался туда быстро. Даже не заблудился. Я зашел через отделение скорой помощи, потому что не знал, куда мне надо идти. Когда я был в больнице в последний раз, мне сообщили о смерти Мэгги. Сейчас они скажут мне о смерти Адама? Такому как я совершенно бессмысленно привязываться к кому-то, потому что мы все сломлены, Адама больше нет и Каспер скоро тоже уйдёт.

Сонная медсестра, сидевшая за столом, была крайне удивлена, когда я направился прямо к мамочке с орущим младенцем и спросил её:

— Куда мне идти, если я хочу навестить пациента?

Она указала на двойную дверь, за которой я увидел ещё один стол и сидящего за ним санитара. Он взглянул на меня только тогда, когда я сказал ему, что ищу парня, которого недавно привезли — Адама Роксвэлла.

Он посмотрел поверх очков и спросил:

— Вы родственник?

— Да, — с легкостью соврал я. Если бы я сказал правду, то он не пустил бы меня и не сообщил бы ничего о состоянии Адама. Возможно, он ещё не видел Адама, иначе бы понял, что между нами нет никакого родства. Я с оливковым тоном кожи и черными кудрями, и Адам с бледным цветом лица, большими золотистыми глазами и прямыми темными волосами. Только слепой мог принять нас за родственников.

Санитар снял трубку, чтобы позвонить и узнать о состоянии Адама. Закончив разговор, он обратился ко мне уже более любезным тоном:

— Извини, но он ещё в операционной.

У меня подкосились ноги, и я ухватился за стол.

— Что он… Он будет?..

— Извини, сынок. Ещё рано о чём-то говорить. — Он пожал плечами с пониманием и сочувствием, как человек, который наблюдает подобные вещи изо дня в день. — Можешь присесть и подождать, если что-нибудь станет известно, то я сообщу.

Кажется, я поблагодарил его, но не уверен, что издал хоть один звук. Подождать? А что мне ещё остаётся?

Напротив его стола была ниша с телевизором, торговым автоматом, парой стульев и стопкой журналов. Если бы это была больница, куда привезли Мэгги, то журналы были бы прошлогодние, а телевизор бы не работал. Но эта больница находилась в приличном районе, и поэтому здесь всё было новое. Всё, что я мог — надеяться, что докторам здесь хорошо платят и им не всё равно, выживет Адам или умрёт.

Я не знаю, сколько я там просидел. Я посмотрел несколько ситкомов, пару ток-шоу, прочитал три журнала от корки до корки и даже разгадал кроссворд в газете. Мобильный телефон не ловил, поэтому я не мог ничего сообщить Каспер. Я боялся сдвинуться с места, чтобы не пропустить что-то важное. Кроме того, мне пока нечего было ей сообщить. Мы оба были в полнейшем неведении.

Парня за столом сменил пожилой джентльмен в круглых очках и с сильным кашлем курильщика. Я тут же обратился к нему:

— Извините, не могли бы вы позвонить и узнать о состоянии Адама Роксвэлла?

Он позвонил, и вскоре к нам спустился врач. Доктор посмотрел на меня с растерянной улыбкой и протянул руку.

— Так ты его… брат.

Он, явно, уже видел Адама. Я молча пожал ему руку, потому что не знал, что мне делать. Потом я произнес «сводный брат», в надежде, что это развеет всё его сомнения.

— Ну конечно. Я доктор Карл. Для начала я хочу тебя успокоить и сказать, что с Адамом будет всё в порядке.

У меня перехватило дыхание. Я облокотился на стол, закрыл глаза и осторожно сгреб кусочки своего сердца в кучу и соединил в одно целое.

С ним будет всё хорошо.

— А могу я его увидеть?

Доктор Карл провел меня в нужную дверь и выдал бейджик Посетитель. Просто посещение. Нет причин волноваться. Я не собираюсь падать в обморок или умирать у вас в коридоре, теперь я знаю, что Адам поправится.

По пути доктор Карл объяснил мне, что таблетки, которые Адам принял, значительно снизили его давление, поэтому они дали ему препараты, нейтрализующие их действие. Ему повезло, что они успели вовремя и таблетки не успели навредить его печени или почкам.

Когда мы подошли к палате, он остановился и сказал:

— Адам ещё не в состоянии самостоятельно дышать, поэтому он подключен к аппарату искусственного дыхания. До тех пор, пока он не проснется.

Я кивнул и хотел зайти в палату, но доктор положил мне руку на плечо и спросил:

— Винсент… ты не знаешь причину, по которой Адам решил покончить с собой?

Я молча посмотрел на него. Причин была тысяча. С тех пор как умер его отец, мать перестала его замечать, и он считал себя самым одиноким на свете, хотя таким не являлся, так как у него был я.

— В последнее время ему было нелегко, — сказал я.

Доктор понимающе кивнул.

— Мы подержим его ещё несколько дней под наблюдением и проверим его психическое состояние. Мы только что связались с вашей мамой. Её не будет до завтра, а пока ты будешь держать её в курсе всего происходящего.

Значит миссис Роксвэлл сейчас в одной из своих рабочих командировок. И, наверняка, перед отъездом они снова поссорились. Он был расстроен и один, а сейчас… сейчас её нет рядом с ним, когда она так нужна.

Я снова кивнул и шагнул в слабоосвещённую комнату. От шипения аппарата — как я догадался, аппарата искусственной вентиляции легких — у меня побежали мурашки. Я не допущу, чтобы Адам проснулся в одиночестве, даже если мне придётся спать на коврике рядом с его кроватью. Это, наверное, так страшно, когда открываешь глаза в больничной палате, с трубкой в горле, а рядом кричат и плачут другие пациенты. Больница — это место, которое не способствует улучшению психического здоровья.

Я отдернул штору, которой была завешена кровать Адама. Он ещё спал и выглядел таким маленьким, бледным и хрупким на накрахмаленных простынях. На лице у него была маска аппарата искусственного дыхания, и она меня раздражала.

Он никак не отреагировал, когда я подошел к его кровати и дотронулся до его ноги. Я не был уверен, слышит ли он меня, хочет ли он меня слышать. Вдруг меня осенило, что, возможно, он злится на меня и Каспер за то, что мы вызвали скорую. Мы испортили его попытку уйти из так ненавистной ему жизни. А имели ли мы на это право? На тот момент мне казалось, что я поступал верно. Я спасал Адама.

Сейчас я совсем в этом не уверен.

— Эй. — Даже шёпот оглушает в этом подземелье. — Адам, это я. Ты меня слышишь?

Как будто он мог мне ответить. Я набрался смелости и подошел к нему поближе. До этого я просто стоял и смотрел на него. Чувствуешь себя совсем по-другому, когда не надо бояться, что он заметит мой взгляд.

У Адама красивые руки. Я сел на стул рядом с его постелью и взял одну из них. Его пальцы длинные, слегка мозолистые на кончиках от игры на гитаре. Я погладил подушечками пальцев его ладонь, кисть и спустился вниз, поглаживая каждый палец.

— Когда ты проснешься, ты будешь очень зол на меня, — сказал я, продолжая изучать его руку, его запястье. Это проще, чем смотреть ему в глаза и сдерживать слезы. — Извини за то, что ты будешь злиться на меня, а не за то, что я вызвал скорую.

На несколько секунд машина, отслеживающая пульс Адама, запищала, но затем всё пришло в норму.

— Слушай, я знаю, что ты считаешь, что жизнь ужасна. И это так. Она…действительно дерьмо. Но ты не собирался прощаться с ней. Не сейчас. Ты думаешь, что это правильно, потому что никто не будет скучать по тебе, но ты ошибаешься, — мой голос задрожал, — ты сильно ошибаешься, Адам. Мне будет тебя не хватать.

Дата добавления: 2015-08-21