Чернобыльский и постчернобыльский синдромы

В исследовании, посвященном модели аварии на ЧАЭС и ее освещении в журналистских текстах, мы встречаем такое понятие как «постчернобыльский синдром» [3]. Это понятие вводится нами затем, чтобы показать гипертрофированное восприятие всех последующих после «Чернобыля» аварий. «Постчернобыльский синдром» – это вся та информация, которая появилась в прессе после снятия запрета на разговоры об аварии. Нередко за этим понятием кроется искажение образа события и резко-негативное восприятие факта.

В журналистских же текстах чаще мы встречаем такое выражение, как «чернобыльский синдром». Под этим понятием следует понимать восприятие радиационных аварий через призму аварии Чернобыльской. Не так давно, например, российскую прессу взволновала новость об аварии на АЭС «Фукусима-1». Ее обсуждение вызвало множество текстов, посвященных чернобыльскому синдрому. Таким образом, можно утверждать, что понятие «чернобыльский синдром» тесно связано с понятием «радиофобия», т.к. из-за давления цензуры и долгого неведения у людей возникло паническое отношение к радиации.

Таким образом, чернобыльский синдром включает в себя постчернобыльский, т.к. гипертрофированное восприятие ядерных инцидентов в частности и ядерной энергетики в целом, является последствием развивающейся радиофобии.

К анализу текстов через призму Чернобыльской аварии больше применимо понятие «постчернобыльский синдром», как понятие частное, поэтому им мы будем апеллировать чаще и остановимся на нем подробнее.

В первую очередь постчернобыльский синдром относится к медицине. В этом русле он трактуется как болезнь, для лечения которой требуются «методы, связанные с творческим переживанием» [10]. Таким образом, мы не придумываем это понятие, а заимствуем из медицинской сферы, наполняя иным концептом.

Практически все тексты о ядерных авариях подвергаются постчернобыльскому синдрому. Например, авария на химическом комбинате «Маяк» произошла намного раньше чернобыльской, однако, писать о ней стали значительно позже. Так, спустя определенное количество лет, стали появляться фразы: «Чернобыль был не первым», «Челябинский "Чернобыль"», «Первый "Чернобыль"» и т.д.

Таким образом, мы включаем в понятия «чернобыльский» «постчернобыльский» синдром и получаем следующие термины:

1. Чернобыльский синдром – это настороженное отношение к радиации в целом и к сфере радиоактивности в частности. Кроме прочего, это радиофобия и гиперболизированное восприятия радиационных аварий, связанное с засекреченностью и дезинформацией.

2. Постчернобыльский синдром – это та информация об авариях, которая трактуется через призму чернобыльской аварии. Нередко такая информация носит гиперболизированный характер. Однако, прежде всего, к постчернобыльскому синдрому относится восприятие текста.

Заключение

Мы утверждаем, что аварию на ПО «Маяк» и аварию на ЧАЭС можно рассматривать с разных точек зрения и в разных областях – в данном случае мы заключаем, что они являются образами события. Образ события – это субъективное и незафиксированное понятие, которое может быть подвержено сознательной или несознательной деформации со стороны журналиста или реципиента.

Центральным образом события является авария на ЧАЭС. Как правило, журналисты, пишущие об аварии на ПО «Маяк», оценивают эту катастрофу по количеству нанесенного ущерба выше аварии возле Чернобыля. Тем не менее, «кыштымская авария» не становится той призмой, через которую можно смотреть на все техногенные катастрофы и, более того, ядерные инциденты.

Таким образом, мы видим, что техногенные катастрофы, связанные с авариями на атомных объектах, в настоящее время рассматриваются через призму аварии, произошедшей в 1986 г. на ЧАЭС. Кроме того, становится ясна несостоятельность других аварий в качестве призмы для Чернобыля.

Есть смысл говорить о чернобыльском и постчернобыльском синдроме, т.к. именно авария на ЧАЭС сформировала у массового человека такое отношение к сфере ядерной энергетике и радиации, какое мы наглядно получаем сейчас. Оба этих синдрома отчасти связаны с искажением образа события, т.к. в отличие от сегодняшнего времени [5] раньше люди воспринимали катастрофические события, как нечто гипертрофированно страшное и только.

Помимо всего этого, происходит мифологизация образа события. Описывая чернобыльскую аварию, люди не могли избежать ее переосмысления и перевода этого переосмысления в текст. Если еще учесть то, что авария на ЧАЭС стала призмой для других катастроф, то есть смысл говорить о глобальной мифологизации техногенных ядерных аварий.

Дата добавления: 2015-08-21