Ингерманландские финны

Пастор сидел в цветной футболке и домашних тапочках на лавочке перед своим дачным домом под Кингисеппом. Хозяйство священника было в полном порядке, газончик аккуратно подстрижен, гуси накормлены. В доме, как всегда, было чисто, ну, разве что где-то сбился коврик.

Заканчивая разговор по мобильнику, пастор произнес:

— С Богом! Все у нас будет хорошо.

В его речи слышался чуть заметный акцент, который совсем не ощущался при живом общении.

Я отключила мобильник и улыбнулась:

— Ох уж эти западные люди: сбитый коврик у них — непорядок. Видел бы пастор мою московскую квартиру — упал бы в обморок. В нашей семье трепетно относятся к старым вещам как к старым друзьям и расстаются с ними с трудом. За время моего отсутствия, кажется, ненужных вещей стало еще больше.

В другом телефонном разговоре на мой вопрос, как поживают два его прихода, он ответил:

— Мучаются со мной, я капризный.

Рассказал пастор и про гусыню Амалию, которая впала в старческий маразм, построила три гнезда и в каждое снесла по яйцу. Оказалось, что говорить с пастором по мобильнику не так страшно. Если не доставать вопросами. А с некоторых пор они у меня появились. Я заинтересовалась судьбой ингерманландских финнов.

Я сказала пастору, что в Интернете мало об Ингрии и что ему пора заняться написанием истории своего прихода и своего края.

— Если православные друзья подарят мне ноутбук, — пошутил Вяйно.

— Если можно выращивать гусей для души, тогда почему нельзя выращивать страусов для коммерции? — предложила я вариант разбогатеть.

Пастор парировал:

— Если вы согласитесь на должность сиделки при страусах. Все должно быть поровну.

И все-таки я верю, что когда нибудь пастор напишет историю своего прихода, а, может даже историю своего возрожденного края: ему есть что сказать об Ингрии и судьбе ингерманландских финнов.

Краткая справка:

Еще сравнительно недавно упоминание об ингерманландских финнах, как и само слово Ингерманландия (Ингрия), практически не допускались — такого народа как будто бы просто не существовало. «Подавляющее большинство нынешних жителей Петербурга и Ленинградской области даже и не знает, что живет в Ингерманландии, и имеет самое смутное понятие об обитавших здесь ранее финнах», — говорит историк Вадим Мусаев.

Ингерманландские финны – народ прибалтийско-финской языковой группы, проживающий на территории Ленинградской области в границах бывшей шведской провинции Ингерманландия – от реки Сестры и берега Ладожского озера на востоке до реки Нарвы на западе. Предки ингерманландских финнов переселились сюда из Финляндии в XVII столетии, когда Ингерманландия принадлежала Швеции. С переселенцами-лютеранами смешались местные финноязычные православные жители – водь, ижора и карелы. Число ингерманландских финнов до революции составляло 160 000 человек, объединенных в 34 лютеранских прихода, большая часть которых была основана еще во времена шведского правления.

В годы сталинских репрессий и второй мировой войны ингерманландские финны подверглись тотальному выселению из родных мест. Лишь немногие смогли затем возвратиться и сохранить родной язык и национальное самосознание. В 1990 году ингерманландцы получили право на репатриацию в Финляндию.

В настоящее время ингерманландские финны живут в России, Финляндии, Швеции и Эстонии. По данным «Инкерин Лиитто», в исторической Ингерманландии в 2005 году проживало около 20 000 ингерманландских финнов, что составляло примерно одну четвертую часть всех ингерманландцев в мире.

Дата добавления: 2015-08-21