Глава 19. Главврач Алексей Николаевич встретил меня приветливо

Главврач Алексей Николаевич встретил меня приветливо, выслушал мой придуманный рассказ о ребенке-инвалиде и сказал:

- «Здоровье и покой» имеет большую благотворительную программу. Но, как вы понимаете, желающих лечить больных детей больше, чем мест в нашем центре.

- Вот беда, - пригорюнилась я, - Андрей Каретников меня обнадежил.

- Им с женой повезло, - кивнул Алексей Николаевич, - они случайно очень быстро продвинулись в очереди.

- У вас есть лист ожидания? - заморгала я.

- Конечно, - сказал врач, - мы вносим туда только очень больных детей.

Я попыталась и дальше играть роль обеспокоенной матери.

- И что мне делать?

- Собрать документы, - начал перечислять Алексей Николаевич, - я дам вам список. С готовым пакетом приезжайте в Звягино, бумаги изучат наши специалисты. Если они придут к выводу, что ребенок подлежит госпитализации, привезете сына сюда и оставите на неделю. В течение семи дней мальчик пройдет полное обследование, и лишь тогда вопрос о его помещении в «Здоровье и покой» вынесут на заседание правления. Если решение собрания будет положительным, вы попадете в лист ожидания.

- Так сложно, - вздохнула я.

Алексей Николаевич снял очки и потер переносицу.

- У нас сорок бесплатных мест. Это капля в море. Поэтому мы очень тщательно отбираем кандидатов. И окончательное решение зависит не от медперсонала, а от родителей. Если они согласятся, тогда вам зажгут зеленый свет.

- Кто должен согласиться? - не поняла я.

Алексей Николаевич вернул очки на место.

- В «Здоровье и покое» существуют два отделения: платное и благотворительное. Сразу уточню: ни малейшей разницы в содержании детей нет, одинаковые одноместные палаты, качественная еда, медобслуживание на высшем уровне. Те ребята, кто способен к общению и обучению, могут совместно проводить часть времени, естественно, под неусыпным наблюдением персонала. Такие, как Регина Каретникова, выходят из палаты только на прогулку. У нас большой парк. Так вот, чтобы иметь возможность помогать неимущим, мы ставим условие богатым людям: примем вашего ребенка только в случае оплаты вами еще и места для нищего инвалида.

- И родители соглашаются? - с недоверием поинтересовалась я.

Доктор кивнул.

- Безо всякого хвастовства скажу: «Здоровье и покой» - лучшее подобное заведение в России. Мы стараемся дать детям здоровье, а их родственникам покой. Отцы и матери понимают, что инвалидам здесь хорошо. Да, обеспеченный человек идет на двойные траты, но он хочет знать, за кого отдает немалые деньги. И если спонсор сочтет вас недостойной, мы ничего поделать не сможем. Благодетель выбирает из списка кандидатов. Естественно, мы рассказываем о самых нуждающихся, демонстрируем истории болезни, рекомендуем ребенка, но окончательный выбор за спонсором. Каретниковым очень повезло. Регина была в списке пятнадцатой. Но у нас есть девочка, ее ровесница, со схожим диагнозом, и ее отец решил помочь именно Регине. Не исключено, что вашему сыну тоже улыбнется удача. Но на сегодняшний день у нас полный список страждующих и ни единого свободного места, я имею в виду бесплатного.

- А за деньги можно? - оживилась я. - Могу квартиру продать.

Алексей Николаевич с жалостью взглянул на меня. На его лице читалась не высказанная вслух мысль: «Дурочка, где тебе найти столько?» Но вслух доктор произнес:

- Сходите в наш отдел оформления, это небольшой одноэтажный дом. Там вас встретит Юлия Николаевна, она объяснит финансовые подробности.

Как многие мужчины-начальники, Алексей Николаевич не любил говорить посетителям неприятные вещи, он предпочитал сваливать эту обязанность на свой персонал.

Кстати, Чеслав отличается тем же качеством. Если нам нужно поехать на дом к родным жертвы, принести им ужасную весть о смерти дорогого человека, босс всегда говорит: «Марта, Таня, отправляйтесь по адресу». Ни Гри, ни Димона шеф не посылает, проявляет мужскую солидарность.

Я поблагодарила Алексея Николаевича и вышла в парк.

Для конца апреля в Подмосковье очень тепло. Зазеленела травка, деревья надевали первые листочки. Главврач не обманул, большая территория выглядела ухоженной, повсюду стояли скамейки, мне по пути встретилось несколько детских площадок и указатель «Бассейн». Правда, на дорожках не было пациентов, но, учитывая, что еще не наступил полдень, я предположила: наверное, они на занятиях или принимают предписанные процедуры.

Я уткнулась носом в столб с черной стрелкой: «Отдел оформления» - и повернула в ту сторону. Дорожка резко вильнула за высокие туи, пропетляла между фонарями и вывела на небольшую площадку перед длинным, темно-серым, мрачным домом.

Не успела я догадаться, что забрела не в ту степь, как большая дверь отворилась и вышел хмурый мужчина в черном костюме. В руках он держал небольшую, ярко отполированную деревянную коробку. За ним шла женщина в строгом платье мышиного цвета, с платком на голове. Последней двигалась старушка в синем халате.

Пара молча поставила ящик в багажник, мужчина сел за руль, женщина, сохраняя каменное выражение лица, умостилась рядом с ним, джип, взвизгнув колесами, стартовал в сторону видневшихся справа ворот. Санитарка перекрестилась, а я вдруг поняла: коробка - это гробик, темно-серый дом - местный морг, а для того, чтобы список детей, ожидающих госпитализации в фирме «Здоровье и покой», продвинулся на одну позицию вперед, необходимо, чтобы кто-нибудь из инвалидов умер.

- Ищете кого? - приветливо спросила старушка.

Я покосилась на бейджик у нее на халате.

- Шла в отдел оформления. Скажите, Варвара Николаевна, здесь часто умирают дети?

Санитарка снова осенила себя крестным знамением.

- Тут больница. Хочешь кого-то сюда поместить?

- Сына, - соврала я, на всякий случай сложив за спиной пальцы левой руки в фигу, - сейчас увидела гроб и испугалась.

- Сколько твоему? - поинтересовалась старуха.

- Пять лет, - продолжала я лгать.

- Не волнуйся, - сказала Варвара Николаевна, - у нас хороший уход. Но если ребенок тяжело болен, сама понимаешь. Видела этих, на джипе?

Я кивнула.

- Бедные родители, похоже, их малыш совсем крошечный.

- Три месяца, - ответила Варвара Николаевна, - эти ему не мать с отцом, и хорошо, что ребенок помер.

Я вздрогнула.

- Ужас! Что вы такое говорите!

Варвара Николаевна одернула халат.

- Твой чем болен?

- Тяжелая форма эпилепсии, - выдала я.

- Ну и что с ним дальше будет? - сурово поинтересовалась она. - Вылечить его нельзя, станет тебя мучить и сам настрадается. Лучше, когда такие ребятки в младенчестве уходят. Не жалеть их надо, а Бога благодарить, что вовремя прибрал. Да родителям этого не объяснишь, убиваются по инвалиду, не знают, от чего их доброта Господня спасла. Насмотрелась я тут всякого! Но эти, что уехали, - шофер с домработницей, видно, отец с матерью не сильно переживали. И понятно, младенчик совсем недоразвитый был, из роддома прямиком к Марине переместился.

Имя подействовало на меня как ожог крапивой.

- Кто такая Марина?

- Юрьева, - объяснила бабушка, - заведующая грудничковым стационаром.

- Здесь есть места для тех, кто только появился на свет? - поразилась я.

- Не все здоровыми рождаются, - пояснила санитарка, доставая из кармана халата сигареты. - Куришь?

- Нет, спасибо, - отказалась я от любезного предложения.

Варвара Николаевна с наслаждением затянулась.

- Чего притихла? Если дома больной мальчик, небось намоталась по больницам, понимаешь, всякое бывает.

Я прилежно исполняла роль матери сына-инвалида.

- Верно, да только начинаешь сомневаться в Божьей доброте, глядя на крохотный гробик.

Варвара Николаевна быстро поднесла ко лбу правую ладонь, сложенную щепотью.

- Не богохульствуй. Все наоборот. Вот этот, новорожденный из третьей палаты, ну, за которым джип приехал. У него синдром русалки был. Редкая напасть, я много лет в санитарках, а с такой впервые столкнулась.

- Синдром русалки? - переспросила я.

Санитарка выпустила из рта очередную порцию дыма.

- Ноги вместе срослись, получилось что-то наподобие хвоста, оттого так и называется. Марина Осиповна даже студентов привозила, показывала им патологию, да и врачи сбежались: люди о таком только в учебниках читали, а в натуре не видели. Юрьева молодым говорила, что подобных детей на земном шаре можно по пальцам пересчитать.

- Вместо того чтобы устраивать из несчастного ребенка шоу, следовало созвать консилиум и разъединить бедняге ножки, - возмутилась я, - сейчас даже сиамским близнецам делают операции.

- А того ребенка никак нельзя переделать, - вздохнула Варвара Николаевна. - Костей у него нет, выделительных органов тоже, как ему жить? Ни ходить, ни сидеть в инвалидной коляске он не сможет, в придачу еще букет болезней. Родители его домой не повезли, не захотели никому показывать, небось соврали, что в родах умер. Но не бросили, сюда пристроили, правда, не навещали. Марина Осиповна объясняла студентам: «Такие дети редко доживают до года. Хотя в Америке был случай десятилетней малышки». Одна девчонка и ляпнула: «Зачем их в живых оставлять? Мучить ребенка и отца с матерью? Сделать укол и сказать, что появился на свет мертвым».

Остальные на нее накинулись, давай фашисткой обзывать, чуть не передрались. А Марина Осиповна им и говорит: «Впереди у вас летняя практика, нам всегда нужны нянечки и санитары. Оформлю вашу группу во второй корпус, поработаете там два месяца, а потом снова на морально-этические темы поспорим».

Варвара Николаевна аккуратно погасила окурок и пояснила:

- У нас второе отделение самое тяжелое - лежачие да безумные. Не права ты, по доброте Господь русалку к себе прибрал.

- Замечательно, - не удержалась я, - но возникает вопрос: зачем Создатель допустил появление на свет инвалида?

- За грехи родительские, - строго пояснила Варвара Николаевна, - это им сигнал: подумайте о своей жизни, неправильно вы ее проводите, неужели огромные деньги честно заработали?

Меня почему-то задели размышления старухи, и я вместо того, чтобы идти по своим делам, продолжила спор:

- Здорово у вас получается! Отец с матерью наподличали, а расплачивается невинный малыш, умер-то он, а не взрослые.

Варвара Николаевна сложила руки на груди.

- У тебя правда ребенок есть?

- Конечно, - поспешила я заверить санитарку.

- Что-то не похоже, - протянула бабушка, - или ты плохая мать.

- Нормальная, - быстро ответила я, - как все.

- Все разные, - сурово сказала Варвара Николаевна, - но настоящая мамочка знает: нет хуже наказания, чем несчастье с малышом.

Я не успела возразить: из морга высунулся мужчина и пробасил:

- Николаевна, на цветы сдавала?

- А как же, - кивнула санитарка.

- Сколько не пожалела? - спросил медбрат.

- Тысячу, - гордо сообщила старуха.

- Ну ты даешь, - щелкнул языком мужик, - у меня только сотня в заначке.

- Ты Степаниду Андреевну не знал, можешь на венок не тратиться, - успокоила его Варвара Николаевна.

- Правильно, - обрадовался медбрат и исчез.

- Собираете деньги на похороны Гвоздевой? - спросила я.

Варвара Николаевна начала креститься.

- Святая женщина, это ее молитвами наша больница возникла. Они с Юрием Игоревичем милосердные врачи, столько добра людям сделали, не о себе думали, о детях несчастных да их родственниках. Мы и хотим от патологоанатомии венок послать.

Варвара Николаевна прищурилась:

- Что, плохо тебе?

Вопрос показался мне не относящимся к делу, но требовал ответа.

- Не очень хорошо.

Санитарка поманила меня пальцем:

- Нагнись.

Я послушно исполнила просьбу, и старуха зашептала мне почти в самое ухо:

- Опоздала ты. Сейчас уж не помогут. Где раньше была?

Я выпрямилась:

- Вы о чем?

Варвара Николаевна округлила глаза.

- Поговори с Надей Соломатиной, скажи, я отправила, может, она придумает чего. Надюша все может. А мне пора, заведующий за перекур обругает, он у нас языкатый.

- Где искать Соломатину? - спросила я.

Санитарка поджала губы и прошипела:

- Не ори! На гардеробе она сидит, в главном корпусе, у фонтана, одноразовые тапки выдает.

У меня сильно развита интуиция. Тихий внутренний голос монотонно забубнил: «Иди, Таня, иди». Я вежливо попрощалась с Варварой Николаевной и поспешила в главный корпус. Идти оказалось недалеко, через пару минут я очутилась в гулком холле.

Я ожидала увидеть пожилую тетушку, но возле небольшого столика с объявлением: «Сдайте сумки, верхнюю одежду, наденьте халат и бахилы» - сидела миловидная брюнетка едва ли тридцати лет от роду. Я подошла к ней и сказала:

- Добрый день, Надежда.

Дата добавления: 2015-08-21