Я быстро оценила ситуацию. За последние двадцать пять лет в России произошли глобальные перемены: перестройка, ускорение, программа «500 дней», падение коммунистического режима, множественные денежные реформы, появление «новых русских», расцвет организованной преступности, разбушевавшийся научно-технический прогресс. Просыпаешься утром, включаешь новости и замираешь с раскрытым ртом: ба, сегодня отменили привычные деньги! Или президент за пару минут до Нового года сообщит о своей отставке. Или услышишь вечером клятвенное заверение премьер-министра, что правительство гарантирует народу стабильность цен, а утром обнаружишь в магазине батон хлеба, подорожавший за ночь в пять раз.
Однако на фоне полнейшей нестабильности есть вещи, которые никогда не меняются. Как приятно осознавать, что в Москве есть некая константа, не зависящая ни от режима, ни от времени года, ни от экологической обстановки, ни вообще от каких-либо других факторов. Она сродни луне, которая появляется ночью на небе, или солнцу, радующему землю на рассвете. Я веду речь о слесаре, который приходит к вам из ЖЭКа.
Это всегда мужчина неопределенного возраста, с помятым лицом, чуть опухшими глазами и характерным запахом. На ногах у мастера непременно будут ботинки, которые оставляют на паркете и кафельной плитке несмываемые черные следы. С собой профессор санитарных наук приносит чемодан, внутри которого обнаружится большое количество ржавых гаек, винтов, здоровенный ключ и пучок чего-то сильно напоминающего рыжую банную мочалку. Еще он прихватывает синюю изоленту, потому что каждому россиянину с детства известно: вещь, обмотанная синей изолентой, будет служить вечно. Вот чего в чемодане не найдется, так это нужных для решения именно вашей проблемы запчастей.
- Что он говорит? - переспросила Маргоша.
- Не знаю, - честно ответила Анфиса.
- Это же представитель любимого тобой пролетариата, - не забыла подколоть противницу Маргоша, - ты должна понимать его суахили!
- …!…! - вопил слесарь.
- Он предатель! - трусовато сказала Анфиса. - Не имеет ни малейшего отношения к передовой части рабочего класса, это низшая категория! Человек, не способный вдохновенно трудиться и развиваться, короче, люмпен!
- Слышь, бабка, не выражайся тут! - обиделся слесарь. - …!…!…!
- Прекратите материться! - возмутилась я.
- А кто ругается? - поразился мужик. - …!…!…! Чего в унитаз напихали? Не отковыривается! Зацементировалось насмерть!
- У вас есть дрель? - спросила я, оглядывая темно-синий цемент, заполнивший сливное отверстие. - Может, ею попробовать?
- …?…!…! - буркнул слесарь и закрыл чемоданчик.
- Любезный, вы куда? - занервничала Маргоша. - Надо починить сортир.
- …!…!…? - с достоинством произнес мужик. - До свидания!
Я быстро протянула нахалу купюру. Чемоданчик вновь открылся.
- Эх, бабы, - вздохнул слесарь, - шо б вы без нас делали! Эй, молодая, сгоняй за удлинителем. А вы, старушки-пенсионерки, шлепайте на кухню, не мешайтесь под руками. Так вас перетак!
Анфиса с Маргошей послушно выползли в коридор и замерли у стены. Мастер наладил дрель, опустил ее в фарфорового друга, я зажала уши. В душе росло чувство вины: ведь это я перепутала кошачий лоток с миской, в которой Анфиса готовит маску для лица, и залила в унитаз цемент Новоселовой.
- Ага, зараза! - заорал мужик. - Ща…!…!…!
Раздался хлопок, в квартире погас свет, затем что-то грохнуло, бухнуло, зазвенело.
Маргоша стала громко читать молитву, Анфиса запела «Интернационал». Путаясь в кошках, я поспешила на лестничную клетку, нашла щиток, щелкнула рычажками пробок, с радостью увидела вспыхнувший свет, вернулась назад и застала дивную картину: мастер сидит, обняв одной рукой унитаз, а вторая его длань прячется внутри оного.
- Вы живы? - осторожно уточнила я.
- Да, - быстро ответили старушки.
Слесарь же протяжно проныл:
- Смотря что считать жизнью. Скорей уж я существую на маленькую зарплату, выполняя тяжелую работу.
Вот тут мне стало страшно. Судя по вылетевшим пробкам, мастера слегка тряхнуло током. В истории мировой медицины описаны случаи, когда после воздействия электричества человеческий организм радикально менялся, пробуждалась генетическая память, люди начинали разговаривать на древнегреческом или цитировали в оригинале пьесы Шекспира. Вероятно, подобный казус произошел и с сантехником.
- Не могу вынуть руку, - простонал он, - словно в капкан попала. Lupys moralis est!
Я покрылась холодным потом. Ну вот, теперь он говорит на латыни. Меня в свое время в институте целый семестр обучали этому мертвому языку, но перевести слова сантехника я не способна.
- Разрешите представиться. Анатолий, - продолжил слесарь. - Хоть обстоятельства нашего знакомства являются странными, тем не менее считаю необходимым сообщить свое имя.
Я не потеряла самообладания.
- Таня. Бабушек зовут Анфиса и Маргоша. Сейчас попробую вас освободить.
Следующие десять минут прошли в безуспешных попытках вытащить длань Анатолия. Потерпев полнейшее поражение, я побежала звонить Димону.
- Общество с неограниченной безответственностью слушает, - отчеканил Коробок, - решение всех чужих проблем при помощи кнута и пирожка.
Я бесцеремонно перебила хакера:
- Послушай, я могу разбить унитаз?
- Думаю, да, - не задумываясь, ответил Димон, - но только не колоти по нему ногой, заработаешь перелом стопы или синяки. Лучше всего шандарахнуть его чугунной сковородкой. Одного мощного удара должно хватить.
Все-таки Димон молодец, другой бы на его месте стал задавать десятки вопросов, и прежде всего: зачем уничтожать необходимую в быту вещь? Коробок же с готовностью выдал мне разрешение на уничтожение унитаза и даже подсказал, какое орудие использовать для достижения оптимального результата.
- Теперь о деле, - как ни в чем не бывало продолжил хакер.
- Не сейчас! - крикнула я и побежала на кухню.
Сковородка нашлась в духовке. Я притащила черную чугунину в ванную и услышала радостный возглас Маргоши:
- Хочешь испечь блинчики? Мне, пожалуйста, с корицей.
- Посуду лучше мыть на кухне, - посоветовала Анфиса, - а при коммунизме женщина освободится от ярма домработницы. Все будут делать роботы.
- Сделайте одолжение, уйдите в комнату, - попросила я, прикидывая, куда лучше опустить чугунину, чтобы добиться молниеносного эффекта.
- Почему? - уперлась Анфиса.
- У нас демократия, где хотим, там и стоим, слава богу, социализма нет, - не упустила момента пнуть идеологического врага Маргоша, - партия и правительство теперь гражданами не руководят!
- Нынче эпоха власти рубля, - ринулась в бой Анфиса, - человечество поклоняется золотому тельцу.
- Кому твой рубль нужен, - скривилась Маргоша. - Я вот предпочитаю евро.
- Ты предатель! - заявила Анфиса. - Мы немцев победили! Нечего их валюту использовать.
- Рука опухла, - пожаловался Анатолий.
Я испугалась и начала распоряжаться, как Кутузов на Бородинском поле:
- Маргоша и Анфиса, выйдите в коридор. Анатолий, не поднимайте голову.
- Молодой женщине и мужчине, если они не состоят в законном браке, неприлично оставаться вдвоем в ванной, это противоречит нормам коммунистической морали, - ханжески заявила Анфиса.
- Даже если мужик не может вытащить руку из унитаза? - обозлилась я.
- И что вы здесь собрались делать наедине? - не успокаивалась старуха. - Я, как старшая, обязана уберечь молодых от ошибок.
- Если он ей нравится, то вопросов нет, давай уйдем, - легкомысленно предложила Маргоша.
- Ты поощряешь разврат? - возмутилась Анфиса. - А я нет! Если в загс не ходили, нельзя оставаться с глазу на глаз. Беда случится!
- С глазами? - спросила Маргоша.
Анфиса зарделась.
- Нет.
- А с чем? - не успокаивалась Маргоша.
- Ну… сама знаешь, - прошептала старушка.
- Понятия не имею, - с самым невинным видом заявила Марго, - я замуж не ходила. Ты, кстати, тоже. И теперь вопрос: откуда ты знаешь, чем бабы с мужиками в темноте занимаются, а? Неужели имела опыт?
- Маргоша, - возмутилась Анфиса, - у тебя были любовники! А я всю жизнь хранила верность одному Сергею.
- Без штампа, - окончательно загнала собеседницу в угол Маргоша. - Сама радовалась жизни, потом постарела, потеряла интерес к сексу и стала всех поучать!
- Я обязана стоять на страже морали, - пискнула Анфиса.
- И где твои принципы пятьдесят лет назад были? - засмеялась Марго. - Помню я нашу командировку в колхоз «Светлый луч».
- Я туда не ездила, - быстро ответила Анфиса, - с агрономом местным дел не имела, меня его жена не била! Все вранье. Всю жизнь я думала исключительно о работе и партийных делах.
- Днем, - кивнула Маргоша, - а ночью? Фиса, ты чего? Неужто все хорошее позабыла? Странный у тебя маразм, неправильный. По мне, так лучше работу из головы выкинуть, а агронома запомнить. Танечка, тебе нравится наш гость? Мы вас оставим друг с другом наедине!
- Нет! - рявкнула я. - Больше всего мне не нравится, что Анатолий не может уйти. Вы готовы содержать его тут на протяжении многих лет? Носить сюда супчики?
Старушки проявили редкостное, несвойственное им единодушие, замотали головами.
- Тогда уйдите, не мешайте разбивать унитаз, - вздохнула я. - Осколки полетят в разные стороны, еще вас поранят.
- Никогда не присутствовала при подобной процедуре, - обрадовалась Маргоша. - Непременно останусь!
- Ты отвратительно любопытна, - констатировала Анфиса, - я несу за тебя ответственность и поэтому не сдвинусь с места. Не из праздного интереса, а как старшая по квартире.
- И кто тебя выбрал? - насупилась Маргоша. - Покажи протокол собрания!
- Ладно, не уходите, но только не двигайтесь, - пресекла я их спор, глубоко вдохнула-выдохнула и с силой шандарахнула сковородиной по основанию унитаза.
Раздался треск. Белый фаянс медленно распался на части. Мне показалось, что одного удара маловато. Я подняла сковородку, размахнулась, и тут черный кругляш отвалился от обгоревшей ручки. Дальнейшие события напоминали мультфильм из серии про Тома и Джерри. Ручка осталась в моих руках, сковорода угодила в стену, кафель жалобно дзынькнул и посыпался дождем на пол. Чугунный диск отлетел к зеркалу, шандарахнул по нему, по керамической полочке, превратив ее в пыль, и угодил в раковину. Последствия оказались разрушительными. Останки посеребренного стекла смешались с руинами полки, на которой пару секунд назад стояли стаканчики с зубными щетками и тюбиками, рухнули в рукомойник, а уж потом, вместе с его кусками, ковром устелили пол. Я выпустила деревяшку, та угодила точно по макушке Анатолия. Слесарь от неожиданности вскинул освобожденную из плена руку с дрелью. Та выскользнула из его пальцев, по широкой дуге взлетела к потолку, сшибла трехрожковую люстру и вместе с ее останками угодила в ванну. Раздалось оглушительное ба-бах, гул, стрекот тысячи кузнечиков, затем погас свет.
Все заняло пару секунд, я первой обрела дар речи:
- Эй, все живы?
- …!…!…? - произнес Анатолий.
Меня затопила радость. Клин клином вышибают. Небось сантехника снова тряхнуло током, и он стал самим собой. Ну, я же говорила, что в любой неприятности есть масса положительных моментов!
- Что случилось? - прогремел голос Димона.
Я обрадовалась его приходу и не замедлила с ответом:
- Свет погас! Проверь пробки на щитке.
Послышались шаги, я начала осторожно шарить по полу, чтобы встать на ноги. Мне надо на что-то опереться, но вокруг одни осколки, не хочется порезаться. Ладонь наткнулась на нечто мягкое. Тряпка. Я попыталась обмотать ею пальцы, тряпка укусила меня, не больно, но неприятно. Это оказалась одна из кошек, которую любопытство пригнало на место происшествия.
В коридоре зажегся свет, его лучи проникли и в темную ванную.
- В квартире тайфун? - предположил Димон, пытаясь рассмотреть последствия катастрофы.
- …!…!…? - вякнул Анатолий.
- О, у нас гости? - изумился хакер.
Маргоша и Анфиса начали путано объяснять происходящее:
- Танечка ударила сковородкой по унитазу!
- Ба-бах! Все разбилось!
- А зачем Танюша уничтожила столь необходимый в быту предмет? - поразился Коробок.
- Ты мне сам разрешил! - напомнила я.
- Кто? - заморгал Димон.
- Забыл? Я спросила: «Могу разбить унитаз?» Ты ответил: «Да», - возмутилась я.
- Ты не уточнила, что он установлен в моей квартире, - засмеялся Коробок, - я думал, это праздное любопытство. Ну, в смысле, под силу ли тебе в принципе его кокнуть.
Я обиделась:
- Я, по-твоему, дура?
- Тыща, - коротко сказал Анатолий.
Мы с хакером повернулись к слесарю.
- Тыща, - повторил тот, - за работу.
- Унитаз разбит, - растерялась я.
- Сама его…!…!…! - пожал плечами сантехник.
Мне захотелось зареветь, но тут на плечо опустилась теплая рука, и Димон сказал:
- Спокуха! Все проблемы беру на себя. Бабушки идут в гостиную, девушка на кухню, мастер-ломастер двигается на выход.
- Тыща, - не сдвинулся с места Анатолий.
- Про реактивное ускорение слышал? - нежно спросил Димон. - Вспомни, на каком месте у ракеты сопла установлены? Вот туда пинок и получишь.
Сантехник нахмурился. Я решила не участвовать в продолжении беседы, переместилась на кухню и села у стола. В душе росло чувство вины, когда оно превратилось в океан, появился Димон.
- Пожалуйста, прости, - начала умолять я хозяина, - я не хотела, это получилось случайно.
Слова застряли в горле, если продолжать извинения, то придется рассказать про косметический цемент Анфисы, выброшенный мною в унитаз, и про наполнитель «Пикс-микс», который очутился на лице старухи. Правда, она после «косметической» процедуры выглядит восхитительно, думаю, Анфиса произвела фурор на собрании товарищей по борьбе за счастливое коммунистическое завтра. Но мне от этого не легче, потому что надо сообщить про то, что не могу правильно кормить Клепу, Геру, Леру и Ариадну. И какое мнение составит обо мне хозяин? Пустил по доброте душевной погорелицу в дом, а та не может даже помочь с животными!
- Забудь, - отмахнулся хакер, - все равно ремонт пора делать. Закрою эту ванную, будем пользоваться другими. Знаешь, какая мысль пришла мне в голову?
Я шмыгнула носом.
- Нет.
Димон включил чайник и начал рыться на полке в поисках заварки.
- Влада Сергеевна перед смертью хотела сообщить крайне важную вещь. Она не один раз повторила: «Здоровье и покой».
- Верно, - подтвердила я, - но нам ее слова ничего не дают. Влада Сергеевна мечтала стать здоровой, она измучилась от боли и надеялась обрести покой, как физический, так и душевный.
- А я вот подумал, - невозмутимо сказал Димон, наливая в чашку кипяток, - вдруг это название?
Дата добавления: 2015-08-21; просмотров: 52 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 16 | | | Глава 18 |