Учебное пособие 27 страница

– "по причинам отыскивают действия",

– "по частям отыскивают целое",

– "имея целое и какую–то часть, отыскивают другую часть".

Что касается синтеза, то "суть этого метода в том, чтобы начиная с самого общего и самого простого, переходить к менее общему и более сложному".

Приведу несколько любопытных мест из Логики Пор–Рояля.

"Никакой вздор не бывает настолько несносным, чтобы ни у кого не встретить одобрения. Всякий, кому придет охота дурачить людей, может быть уверен, что найдет людей, только того и ждущих, чтобы их одурачили, и для самых смехотворных нелепостей всегда сыщется ум, которому они будут под стать".

"Есть желудки, способные переваривать только легкую и нежную пищу; точно так же иные умы способны усваивать лишь такие истины, которые не представляют трудности, да притом еще облачены в ризы красноречия. И то и другое – изнеженность, достойная порицания, а попросту говоря, слабость".

Томас Гоббс (1588–1679). Родился в семье приходского священника. Первоначальное образование получил в приходской, затем в частной школе. В 15 лет – он студент Оксфордского университета, который закончил через пять лет, получив ученую степень бакалавра искусств. Затем Гоббс становится гувернером–воспитателем сына барона У.Кавендиша. Со своим воспитанником совершил ряд путешествий; во Франции и Италии провел три года. Когда возвратился в. Англию, познакомился с Ф.Бэконом. В 1629 г. началась полуторогодовая поездка во Францию, во время которой он изучает "Начала" Евклида, сочинения Галилея (и знакомится с ним самим), сочинения Декарта. Накануне революции Гоббс был сторонником монархии. С 1640 г. находился в эмиграции во Франции. После упрочения диктатуры Кромвеля в 1651 г. вернулся на родину. Главные работы Гоббса: "Основы философии", состоящая из трех частей – "О теле", "О человеке", "О гражданине", – и "Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского" (опубликована в 1651 г.)

Гоббс продолжает ряд идей Бэкона, утверждая, вслед за ним, что знание есть сила и достигается оно науками во главе с философией. Философия должна служить практическим интересам и нуждам людей. Поскольку теория дает знание причин и способов возникновения вещей, она может быть с успехом применена на практике. С другой стороны, определенное влияние на Гоббса оказал Декарт. Гоббс ставит задачу выяснения соотношения эмпирического и рационалистического методов познания. Вслед за своими предшественниками Гоббс считает важнейшей задачей философии создание нового метода, ибо человек легко сбивается с пу­ти, если не руководствуется правильным методом.

Философию Гоббс подразделяет на "философию естественную", зани­мающуюся природными телами, и "философию гражданскую", касающуюся искусственных тел, т.е. человеческого общества. Философия должна опираться только на твердый фундамент разума, она не признает сверхъестественного откровения. Всякое познание – познание материального мира и утверждать существование чего–либо другого, отличного от материального мира – превосходящего его, созидающего его или влия­ющего на него – значит предаваться бесплодным вымыслам. Гоббс резко противопоставляет философию и теологию.

В своей философии Гоббс придерживается основной формулы сенсу­ализма: "Нет ни одного понятия в человеческом уме, которое не было бы порождено первоначально, целиком или частично, в органах ощуще­ния. ("Левиафан").

Процесс познания начинается с чувственного опыта. Причина наших ощущений – вне нас. Внешние тела оказывают давление на органы чувств и посредством механических процессов вызывают ощущения в мозгу, рожда­ют образы. При этом, считает Гоббс, нужно различать тело и те ощуще­ния, которые оно вызывает в нас. Так, видимое Солнце (образ Солнца) не есть то Солнце, которое существует независимо от нас. В самих объ­ектах нет цвета, звуков и т.п., а имеется лишь движение, которое вызы­вает в нас эти качества.

Для обыденной жизни достаточно знания фактов, даваемых ощущениями. Но для научного знания этого мало, т.к. в науке образуются теоретичес­кие утверждения, имеющие всеобщий, необходимый характер, а всеобщность, необходимость непосредственно "невозможно извлечь ни из какого опы­та". Путь к научному знанию – в мышлении и языке.

Мышление – это построение цепочек образов. Телам и свойствам тел, отраженных в образах, присваиваются имена (знаки) и мышление заключа­ется в установлении связей между именами (в форме утверждений) и в поиске соотношений между этими утверждениями.

Сначала имена являются "метками". "Метки" – это имена для обозначе­ния образов повторяющихся в восприятии одного или сходных объектов. Затем слова–метки становятся знаками. "Разница между метками и знаками состоит в том, что первые имеют значение для нас самих, последние же – для других". В основе формирования знаков и языка лежат разнообразные соглашения между людьми.

Когда слова (имена) соединяются в суждения, появляется истина или ложь. Истина – "свойство не вещей, а суждений о них". Вещи сами по се­бе не могут быть ложными или истинными; ложными или истинными могут быть лишь наши идеи, понятия, суждения, причем суждение об истинном и ложном связано с употреблением имен, речи. Без слов не возникло бы никаких идей, без языка не было бы ни истины, ни лжи. Истина, по Гоббсу, заключается в том, что имена в суждениях соединены так, как в действительности соединены сами вещи, ложь – в противном случае.

Понимание в процессе общения связано с тем, что знаки речи вызыва­ют соответствующие образы. "Когда человек, слыша какую–нибудь речь, имеет те мысли, для обозначения которых слова речи и их связь предназ­начены и установлены, тогда мы говорим, что человек данную речь понимает, ибо понимание есть не что иное, как представление, вызванное речью. Вот почему, если речь специфически свойственна человеку, (что, как из­вестно, есть на самом деле), то и понимание также специфически свойст­венно ему".

Совершенствование познания невозможно без точного научного и философского языка. Для этого необходимо давать определения (дефиниции). "Свет человеческого ума – это вразумительные слова, однако предварите­льно очищенные от всякой двусмысленности точными определениями".

Продолжая линию номинализма, Гоббс признавал объективность сущест­вования только единичных вещей. Общие понятия имеются только в уме. Общие понятия – знаки не вещей самих по себе, а наших мыслей о них. Гоббс говорит, что язык – великое средство познания, но он является также источником ошибок. Так, ошибочно универсальные имена трактовать как универсальное в самих вещах. Ведь смешно думать, что кроме отдель­ных людей существует нечто другое, что называют "человеком вообще". Характерно далее, что Гоббс отрицает существование врожденных идей, в том числе, идеи бога.

Благодаря органам чувств мы знакомимся с целостными вещами, а разу­мом мы выделяем части, из которых состоят вещи. Гоббс подчеркивает важность анализа в исследовании. Так, чтобы познать, например, квад­рат, его следует разложить на линии, плоскости, углы. Чтобы иметь на­учное представление о золоте, необходимо разложить его на такие свой­ства как твердость, тяжесть и т.д. Идя по этому пути, считает Гоббс, мы приходим к тем элементам материи, познание которых дает нам исчер­пывающее знание конкретных вещей, их причинную обусловленность этими элементами. Аналитический подход далее должен дополнится синтетичес­ким, объединяющим методом, который дает возможность постичь сложность, целостность вещей. В целом, однако, у Гоббса преобладает установка на аналитический метод.

В своей онтологии Гоббс рассматривает материю как совокупность от­дельных материальных тел. "Телом является все то, что не зависят от на­шего мышления". Гоббс утверждает вечность материи. "Материю нельзя ни производить, ни уничтожать, ни увеличивать, ни уменьшать, ни двигать с места по нашему желанию. Временны, приходящи, отдельные виды мате­рии, материя же как совокупность всех тел вечна"

Тела состоят из делимых до бесконечности корпускул. Тела имеют свойства. Некоторые свойства, такие как цвет, теплота, твердость и др. могут возникать и уничтожаться. Но есть такие свойства, акциденции, которые необходимо присущи телам. Такими акциденциями являются протя­женность, движение и покой.

Гоббс считал, что все науки имеют своим предметом движение, движение же он понимал как механическое перемещение. "Причина движения какого–либо тела может заключаться только в соприкасающемся с ним, движущемся теле". Гоббс выделяет элементы движений: линии, величины и траектории перемещения. Познать вещи – значит познать элементы их движения.

Гоббс отрицал представление об абсолютной пустоте. Пространство – это не пустота, а протяженность тел. Аналогичным образом, поскольку время связано с движением конкретных тел, бессмысленно говорить о времени самом по себе. Отметим еще, что Гоббс отрицает объективную случай­ность, считая случайность лишь результатом незнания подлинных причин происходящего.

Жизнь Гоббс понимает как особое движение. Он уподобляет органы жи­вотных различным механическим устройствам. "Что такое сердце, как не пружина? Что такое нервы, как не такие же нити, а суставы, как не та­кие же колеса, сообщающие движение всему телу?" Телу человека, как и любому другому телу природы, присущи прежде всего способность двигать­ся, занимать место в пространстве, иметь форму и т.п. Но кроме этого, человеку свойственно и то, что есть у животных: способность питаться, размножаться, и некоторые аффекты, обусловленные естественными потреб­ностями. И наконец, у человека есть разум, "душа". Характерно, что Гоббс не признает в человеке самостоятельную духовную субстанцию, он склонен понимать "душу" как некое тонкое телесное движение. Разум не является врожденным, а развит трудолюбием. Итак, человек не только природное существо, но и разумное существо, наделенное сознанием и речью. Человек – действующее существо, субъект морали и политики.

Моральная деятельность человека невозможна без свободы. Любопытно, что понятие свободы, по Гоббсу, можно применить и к процессам природы. Освобождается, например, вода, если разбит сосуд, в котором она содер­жалась. " Свобода означает отсутствие сопротивления (под сопротивлением я разумею внешнее препятствие для движения). Свободный человек – тот, кому ничто не препятствует делать желаемое, поскольку он по своим физическим и умственным способностям в состоянии это сделать".

Гоббс против абсолютизации свободы человека. Свобода не противоре­чит необходимости. "Так как добровольные действия проистекают из воли людей, то они проистекают из свободы, но так как всякий акт человечес­кой воли, всякое желание и склонность проистекают из какой–нибудь при­чины, а эта – из другой в непрерывной цепи...то они проистекают из не­обходимости". Человек "может быть свободен в одном отношении...и не свободен в другом".

Гоббс говорит о трудностях, которые препятствуют созданию наук об обществе. Учения в этой области "постоянно оспариваются как пером, так и мечом, между тем как учения о линиях и фигурах не подлежат спору, ибо истина об этих последних не задевает интересов людей...Я не сомневаюсь, что если бы истина, что три угла треугольника равны двум углам квадрата, противоречила бы чьему–то праву на власть или интересам тех, кто уже обладаетвластью... учение геометрии было бы если не оспариваемо, то вытеснено сожжением всех книг по геометрии".

Природа людей – совокупность потребностей, страстей, способностей и сил. Гоббс считает, что на первом плане – эгоистическая природа чело­века. "Люди от природы могут испытывать страсть, страх, гнев и прочие животные аффекты", "всякое общество создается либо ради пользы, либо ра­ди славы, то есть из любви к себе, а не к ближнему". При этом Гоббс подчеркивал равенство людей как природных существ. "Природа создала лю­дей равными в отношении физических и умственных способностей". Гоббс придерживается концепции утилитаризма; для людей "добро" означает все то, что им полезно и нравится, к чему они стремятся, а "зло" – все противоположные состояния.

Гоббс развивает социально–политическую концепцию, положив в основу ее идею о двух состояниях человеческого общества: естественном и госу­дарственном, гражданском. В первом, естественном состоянии человек жи­вет своими чувствами, желаниями, страстями. В этом состоянии, до того, как появится какая–либо власть, каждый человек хочет не только сохра­нить свою собственную свободу, но и приобрести господство над другими. Оба эти желания диктуются инстинктом самосохранения. Отсюда – возникает война всех против всех, что делает жизнь "беспросветной, звериной и временной". Вследствие взаимных столкновений люди озлобляются и в этом состоянии человек "является более хищным и жестоким зверем, чем волки, медведи и змеи". (Гоббс, повторяя слова римского драматурга Плавта, говорит, что в этом состоянии "человек человеку волк"). Дело доходит до того, что людям делается неприятен вид чужого счастья и, наоборот, прия­тен вид несчастья своих собратьев. Страсти и расчеты на выгоду толкают людей на всевозможные измены, в том числе измену истине.

В естественном состоянии существует опасность для жизни каждого че­ловека, такое состояние грозит самоистреблением человечества. Страх за свою жизнь приводит людей к осознанию необходимости перехода от естес­твенного состояния к гражданскому, государственному. Главный его приз­нак – наличие суверенной и обязательной власти для всех граждан. Эта власть, считает Гоббс, учреждается путем общественного договора. Заключая общественный договор, люди выбирают верховный орган, чтобы поло­жить конец всеобщей войне всех против всех. Заключение договора не бы­ло каким–то одномоментным актом. Важную роль в заключении общественно­го договора сыграла речь; "без способности речи у людей не было бы ни государства, ни общества, ни договора, ни мира, так же как этого нет у львов, медведей и волков".

Хотя в естественном состоянии идет война всех против всех, однако в этом состоянии есть изначально находящиеся в человеческом духе естественные законы человеческой природы. Гоббс указывает на 19 "естественных законов":

1) "Общее правило разума гласит, что всякий человек должен добиваться мира, если у него есть надежда достигнуть его; если же он не может его достигнуть, то он может использовать любые средства, дающие преимущество на войне".

2) "Закон Евангелия". "Поступай по отношению к другим так, как ты желал бы, чтобы другие поступали по отношению к тебе".

3) Закон справедливости. "Люди должны выполнять заключенные ими соглашения". Следствие – "Соглашения не следует заключать с порочными людьми, не выполняющими свои обязательства".

4) Закон благодарности. "Человек, получивший благодеяние от друго­го лишь из милости, должен стремиться к тому, чтобы тот, кто оказы­вает это благодеяние, не имел разумного основания раскаиваться в своей доброте".

5) Закон любезности. "Каждый человек должен приноравливаться ко всем остальным".

6) Закон прощать обиды. "При наличии гарантии в отношении будущего человек должен прощать прошлые обиды тем, кто проявляя раскаяние, желает этого".

7) Закон отмщения. "При отмщении люди должны сообразовываться не с размерами совершенного зла, а с размерами того блага, которое долж­но последовать за отмщением".

8) Закон против оскорбления. "Ни один человек не должен делом, сло­вом, выражением лица или жестов высказывать ненависть или презрение другому".

9) Закон против гордости. "Каждый человек должен признать других равными себе от природы".

10) Закон против надменности. "При вступлении в мирный договор ни один человек не должен требовать предоставления себе какого–нибудь права, предоставить которое любому другому человеку он не согласился бы".

11) Закон беспристрастия. "Если человек уполномочен быть судьей в споре между двумя людьми... чтобы он беспристрастно их рассудил".

12) Закон равного использования общих вещей. "Неделимые вещи должны быть, если это возможно, использованы сообща."

13) О порядке пользования. "Если устанавливается поочередное поль­зование, первоочередное владение предоставлялось по жребию".

14) О жребии. "Жребий бывает двоякого рода: установленный и естест­венный ". Первый – по соглашению, второй по первородству (или первовладению).

15) О посредниках. "Всем людям, которые являются посредниками мира, должна быть гарантия неприкосновенности".

1б) О подчинении арбитражу. "В случае спора стороны должны подчинить свое право решению арбитра".

17) "Никто не может быть судьей самого себя".

18) "Никто не должен быть судьей в деле, в котором он в силу естественных причин имеет пристрастие".

19) О свидетелях. В спорах о фактах не доверять сторонам, а доверять третьим лицам.

Естественные законы, выражающие разумную природу человека, в принципе могут действовать в условиях естественного состояния, но их проявление подавляется страстями. Когда же заключается общественный договор, устанавливающий государственную власть, действие этих за­конов проявляются в полной мере. Дело в том, что здесь государствен­ная власть гарантирует силой выполнение общественного договора, осно­вывающегося на законах естественного права. "Соглашение без меча лишь слова, которые не в силах гарантировать человеку безопасность".

Только в условиях гражданского состояния человек становится под­линно моральным существом, каковым он не может быть в естественном состоянии. "Вне государства – господство страстей, война, страх, бед­ность, мерзость, одиночество, варварство, невежество, дикость; в государстве – господство разума, мир, безопасность, богатство, бла­гообразие, взаимопомощь, утонченность, науки, доброжелательность". Государство должно обеспечить безопасность народа. "Но под обеспече­нием безопасности подразумевается не одно лишь обеспечение безопас­ности голого существования, но также обеспечение за всяким человеком всех благ жизни, приобретенных законным трудом, безопасным и безвредным для государства".

Гоббс говорит, что вместе с государством возникает частная собст­венность и деньги ("кровь государства").

Гоббс – сторонник сильной нейтрализованной власти, противник ее разделения. Разделение власти только ослабило бы ее. Какая будет форма государства: демократия, аристократия или монархия – это не столь уже важно, если в государстве все подчинены законам в равной мере. Гоббс требует безусловного подчинения правительству. Даже ес­ли власть деспотична, это все же лучше, чем анархия.

Гоббс называет государство "великим Левиафаном" (используя биб­лейский образ некоего чудовища, созданного людьми). Государство–Левиафан, созданное людьми, выходит из–под их контроля. В этом – нега­тивная сторона государственного, гражданского состояния. Гоббс гово­рит о том, что есть исключение из правила подчинения правителям: человек не имеет обязанностей перед правителем, у которого нет силы защищать его. Подчеркивая необходимость сильной государственной вла­сти, Гоббс против чрезмерного регулирования жизни людей, что угнета­ет личную инициативу граждан и убивает их волю к жизни.

Д.Локк (1632–1704). Родился в пуританской семье, находившейся в оппозиции к господствующей в стране англиканской церкви, монарху Кар­лу I. Учился в Оксфордском университете. В 1656 г. получил степень бакалавра, в 1658 г. – магистра. Оставлен преподавателем, занимался химией, минералогией, медициной. В Оксфорде сближается с учеными Уилкинсоном, Лоувэ, Бойлем, интересуется философией Декарта. С 1672 г. по предложению лорда Эшли (впоследствии лорда–канцлера) занимает место домашнего врача, воспитателя его сына, секретаря. Находится затем на службе в высших правительственных учреждениях. Вместе с Эшби находился несколько лет в эмиграции, после провозглашения Вильгельма Оранского королем Англии вернулся на родину, был на прави­тельственной службе. В течение 19 лет, с 1671 г. работал над книгой "Опыт о человеческом разумении".

В центре философских интересов Локка – проблема источника знаний, структуры опыта, построения абстракций. Здесь нужно отметить, что вопрос об источнике знаний был одним из главных в философии ХVII в. В Англии многие философы и писатели (напр., Р.Кэдворт, Г.Мор, Дж.Гленвиль, Р.Карпентер, Р.Саут, Д.Саржент и др.) придерживались концепции врожденных идей ("нативизм").

В этой концепции врожденному знанию приписывалась всеобщность и первичность по отношению к знанию неврожденному. В конечном счете, считалось, что идеи и принципы каким–то образом запечатлены в чело­веческом разуме духовным началом, богом. Особенно подчеркивалась врожденность моральных принципов.

Локк считает концепцию врожденных идей несостоятельной. Сторонни­ки врожденных идей к таковым относят некоторые теоретические и прак­тические (нравственные) основоположения. К теоретическим относят, например, принципы логики: "то, что есть – то есть" (принцип тождества), или "невозможно, чтобы одна и та же вещь была и не была" (принцип противоречия). Но, говорит Локк, эти положения неизвестны детям и тем, кто не имеет научного образования. Что горькое не сладко, что роза – не вишня – это ребенок понимает гораздо раньше, чем он сможет понять положение: "невозможно, чтобы одна и та же вещь могла быть и в то же время не быть".

Нравственные положения также не врождены. У разных лиц и в разных государствах нравственные убеждения могут быть различными и даже противоположными. "Где же эти врожденные принципы справедливости, благочестия, благодарности, правды, целомудрия? Где то всеобщее признание, которое уверяет нас в существовании таких врожденных правил?… И если мы бросим взгляд на людей, каковы они есть, то увидим, что в одном месте одни чувствуют угрызения совести из–за того, в чем дру­гие в другом месте выставляют свою заслугу".

Представление о боге тоже не врождено. У некоторых народов его нет. Различны представления о боге у политеистов и монотеистов; даже у людей, принадлежащих одной и той же религии, представления о боге очень отличны друг от друга.

В противоположность концепции врожденных идей, Локк исходит из трех основных положений:

1) нет врожденных идей, все знание рождается в опыте и из опыта;

2) " душа" (или разум) человека при рождении есть "tabula rasa" ("чистая дощечка");

3) нет ничего в разуме, чего не было бы раньше в ощущениях, в чувствах.

"Предположим, что душа есть, так сказать, белая бумага, без вся­ких черт и идей. Но каким образом она наполняется ими? Откуда она получает весь материал рассуждения и знания? На это я отвечаю одним словом: из опыта. В опыте заключается все наше знание, от него в конце концов оно происходит." Опыт Локк понимает как индивидуальный процесс. Опыт – все то, с чем непосредственно имеет дело человек на протяжении всей его жизни. Разумная способность формируется в процессе жизненного опыта и благодаря собственным усилиям каждого индивида.

Отрицая врожденные знания, Локк вместе с тем не отрицал врожден­ности потребностей, стремлений и аффектов; но не врождены законы логики, принципы морали и догмы религии.

Все знания мы получаем из ощущений, вызванных воздействием внеш­него мира. А что он собою представляет?

Нас окружает многообразный мир материальных объектов. Объекты состоят из корпускул, или атомов. "Все явления, происходящие в телах, можно объяснить формой, массой, строением этих мельчайших и неощутимых частиц". Сначала при объяснении движения тел Локк исходил из "толч­ков", но затем под влиянием Ньютона пришел к убеждению, что силы гравитации и инерции составляют основу динамической картины мира. При этом Локк допускает, что, в принципе, могут быть открыты и дру­гие силы.

Обращаясь к понятию материи как субстанции, всеобщей основы ве­щей, Локк считает понятие таковой неотчетливым, а способ его образования – сомнительным. Идея субстанции – продукт воображения: люди представляют себе "под" вещами с их многообразными качествами некую общую им "опору" (support).

Откуда появилось сознание? Здесь у Локка отмечается двойственность. Он говорит, что "материя – … вместе с движением – никогда не могла бы произвести мысли, какие бы ни производила она изменения в форме и объеме". Но, с другой стороны, Локк допускает способность материи мыслить по аналогии с удивительной способностью притягивать. Вообще вопрос открытый, метафизика здесь бессильна, решить этот вопрос мо­жет только наука.

Локк убежден в том, что источником знаний является внешний мир. Чувства под воздействием внешних объектов вводят в души то, что в них возникают представления о тепле, холоде, мягкости, жесткости, цвете и т.п. так называемых чувственных качествах. Локк иногда называет эти качества идеями; вообще у него термин "идея" употребляется в двояком смысле. Идеи – это и обозначения качеств предметов, и обозначения чувственных представлений, понятий. При этом он делает важ­ную оговорку. "Если я говорю иногда об идеях, как бы находящихся в самих вещах, это следует понимать таким образом, что под ними имеются в виду те качества в предметах, которые вызывают в нас идеи".

Локк продолжает и завершает концепцию "первичных" и "вторичных" качеств (заметим, что сами термины "первичные" и "вторичные" качества до Локка ввел в употребление Бойль, хотя их разграничение опирается на традицию, идущую от атомистов античности).

Качества, "которые совершенно неотделимы от тела", Локк называет "первоначальными или первичными... они порождают в нас простые идеи, т.е. плотность, протяженность, форму, движение или покой и число". Первичные качества "реально существуют" в самих телах, они присущи им всем и всегда. Первичные качества воспринимаются различными органами чувств согласованно и изобразительно точно. Простые идеи твер­дости, протяженности, формы, движения, числа являются точным отражением свойств, присущих самим телам.

Иначе обстоит дело с идеями вторичных качеств – цветом, звуком, запахом, вкусом, теплом, холодом, болью и т.п. Об этих идеях нельзя с полной уверенностью сказать, что они отражают сами по себе свойст­ва внешних тел такими, какими они существуют вне нас.

Локк видит различные подходы к решению вопроса об отношении идей вторичных качеств к свойствам внешних тел. Во–первых, есть утверждение о том, что вторичные качества "мнимы", они состояния самого субъ­екта. Так, например, можно сказать, что никакой объективной горечи в хинине нет, это просто переживание субъекта. Во–вторых, есть про­тивоположный подход, когда утверждается, что идеи вторичных качеств – точное подобие качеств в телах вне нас. Наконец, в–третьих, можно считать, что "в самих телах нет ничего подобного этим нашим идеям. В телах... есть только способность производить в нас эти ощущения". Локк считает наиболее близким к истине последний вариант. Он гово­рит о том, что особая структура сочетаний первичных качеств вызывает в уме человека идеи вторичных качеств. Эти идеи возникают в сознании субъекта только при соответствующих условиях восприятия. В итоге, Локк утверждает, что идеи первичных качеств адекватны самим свойст­вам вещей, а вторичных – нет. "Идеи, вызываемые в нас вторичными качес­твами, вовсе не имеют сходства с ними". Но идеи вторичных качеств имеют основание в вещах, объективную основу. "То, что является слад­ким, голубым или теплым в идее, то в самих телах… есть только извес­тный объем, форма и движение незаметных частиц. Фиалка от толчка таких незаметных частиц материи… вызывает в нашем уме идеи голубо­го цвета и приятного запаха этого цветка".

Кроме внешнего опыта есть внутренний опыт (рефлексия) – "наблюде­ние, которому ум подвергает свою деятельность и способы ее проявле­ния". Благодаря рефлексии, самонаблюдению, получаются идеи: "ощуще­ние", "мышление", "именование" и др. В рефлексии человек познает свои чувственные и эмоциональные процессы. Итак, "наше наблюдение, направ­ленное или на внешние ощущаемые предметы, или на внутренние действия нашей души, воспринимаемые и рефлектируемые нами самими, доставляет нашему разуму весь материал мышления. Вот два источника знания, от­куда происходят все идеи, которые мы имеем или естественным образом можем иметь".

В процессе познания проявляется присущая сознанию активность.

От простых идей познание идет к сложным, Локк противопоставляет концепции Декарта о приоритете в познании некоторых общих принципов положение об опытном происхождении не только знания об единичном, но общих понятий. "Ощущения сперва вводят единичные идеи и заполняют ими еще пустое место; и по мере того как разум постепенно осваивается с некоторыми из них, они помещаются в памяти вместе с данными им имена­ми. Затем, подвигаясь вперед, разум абстрагирует их и постепенно нау­чается употреблению общих имен".

Дата добавления: 2015-08-21