Андрей молча, медленно вышел вон.

– Что там? – спросила Ольга с сильным биением сердца...

– Обломовщина! – мрачно отвечал Андрей и на дальнейшие расспросы Ольги хранил до самого дома угрюмое молчание.

X

Прошло пять лет. На Выборгской стороне много изменилось. В доме вдовы Пшеницыной всем заправляла жена Ивана Матвеевича. Захара и Анисьи не было видно, на кухне хозяйничала толстая кухарка, выполняя тихие приказы Агафьи Матвеевны. Илья Ильич Обломов покоился на ближайшем кладбище, над его могилой дремали ветви сирени. Никто не видел его последних минут. Спустя год после последнего удара повторился еще один, после которого Илья Ильич мало ел, редко выходил на улицу, стал более задумчивым. Однажды утром Агафья Матвеевна принесла ему кофе и «застала его также кротко покоящимся на одре смерти, как на ложе сна».

Вот уже как три года Агафья Матвеевна была вдовой. Ее братец совсем разорился, но хитростью смог устроится на место секретаря в канцелярии. Полгода после смерти Агафья Матвеевна, убиваясь по Обломову, жила с Захаром и Анисьей, но однажды к ней нагрянуло все семейство братца, стали утешать и объявили, что лучше жить вместе. Она проплакала еще несколько месяцев, а потом согласилась. Сына Обломова, Андрюшу, забрали Штольц с Ольгой, дети ее от первого брака пристроились: Ванюша окончил учебу и поступил на службу, Машенька вышла замуж. Главное место заняла супруга братца, Агафья Матвеевна смотрела лишь за кухней и столом. Она поняла, «что проиграла и просияла ее жизнь, что бог вложил жизнь в ее душу и вынул опять, что засветилось в ней солнце и померкло навсегда…» Она любила Обломова, но рассказать об этом никому не могла, потому что ее никто бы не понял. С годами она по-новому осмысливала свою жизнь и становилась все задумчивее, замыкалась в себе. Только когда приезжал Штольц, она оживлялась, ласкала Андрюшу и благодарила Андрея Ивановича. Все доходы, которые ей присылал Штольц, Агафья Матвеевна просила приберечь для Андрюши.

XI

Однажды, прогуливаясь по Выборгской стороне с приятелем-литератором, Штольц окликнул нищего старика.

Старик обернулся на зов, снял шапку и подошел к ним.

– Милосердые господа! – захрипел он. – Помогите бедному, увечному в тридцати сражениях, престарелому воину...

– Захар! – с удивлением сказал Штольц. – Это ты?

Захар вдруг замолчал, потом, прикрыв глаза рукой от солнца, пристально поглядел на Штольца.

– Извините, ваше превосходительство, не признаю... ослеп совсем!

– Забыл друга своего барина, Штольца, – упрекнул Штольц.

– Ах, ах, батюшка, Андрей Иваныч! Господи, слепота одолела! Батюшка, отец родной!

Дата добавления: 2015-08-21