Берлин, без даты

Бисмарк работал дома, когда у парадного входа остановилась почтовая карета. Иоганна вышла к почтальону.

– Гутен морген, фрау Бисмарк. Посылка для министра‑президента.

– Посылка? Откуда?

– Из Польши. И письмо из Брюсселя.

– Данке шон, – Иоганна взяла посылку и письмо и принесла мужу в его кабинет.

В халате и с трубкой во рту он сидел у окна, выходящего во внутренний двор, где находились конюшня и каретная, а в саду строилось помещение для слуг и секретарей. На столе перед ним была расстелена карта Европы, на этой карте он своим знаменитым толстым карандашом уже закрасил коричневым (прусским) цветом все бывшие немецкие территории Дании и, задумчиво теребя ус, держал теперь руку над Ганновером, курфюршеством Гессен‑Кассельским и герцогством Нассау, окрашенными в серый цвет Австрии.

– Извини, дорогой, – сказала Иоганна, – тут посылка из Варшавы и письмо от твоей Кэтти.

Бисмарк резко повернулся:

– От Кэтти?

И нетерпеливо вскрыл письмо костяным ножом.

Поставив на стол посылку, Иоганна открыла ее. В посылке лежала толстая намыленная веревка, сложенная петлей, а поверх нее – атласный черно‑белый бант.

– Боже мой, Отто! – воскликнула Иоганна. – Из‑за этой Кэтти поляки тебя убьют!

– При чем тут Кэтти?

– Потому что это из‑за нее ты помог русским подавить польское восстание.

– Глупости! Если бы я не помог России, эти чертовы поляки, освободившись, объединились бы против нас с Францией и Англией. Мы оказались бы меж двух огней и тут же потеряли бы Данциг, Торн и, вообще, пол‑Германии.

– По‑моему, ты маньяк…

Он удивился:

– В каком смысле?

– А с чего ты вообразил, что обязан создать единую Германию?

Бисмарк развел руками:

– А больше некому!

– А я нахожу это совершенно излишним, – сказала она. – От этого одни болезни, зависть и враждебность.

Он усмехнулся:

– Это ерунда! Хуже другое…

– Что?

– Я не поеду сейчас в Биарриц.

– Не поедешь? Но тебе же врач посоветовал, этот еврей…

– Кэтти пишет, что они там будут только в октябре.

– Опять Кэтти?! – взорвалась Иоганна. – Я не понимаю, с кем у тебя роман – с Германией или с этой русской?!

Яростно сбросив со стола посылку, Иоганна вышла из кабинета.

Бисмарк посмотрел на пол. Там лежала веревочная петля с черно‑белым бантом. Он подошел к двери и крикнул в сторону кухни:

– Хорошо, в октябре ты поедешь со мной! И я вас познакомлю! Только позаботься о своих платьях, там высший бомонд!

Внешне Иогнанна не особенно красива, за исключением глаз и длинных черных кудрей. Неглупа, общительна, остроумна… Не блистала ни красотой, ни элегантностью… Воспитывалась в рамках твердых религиозных убеждений. У нее практический склад ума, она добродушна, с чувством юмора. Очень музыкальна, играет почти одного Бетховена. От нее исходит тихое очарование, атмосфера чистоты, сердечной радости и искренности» (N. Orloff. «Бисмарк и Катарина Орлова»).

Иоганна в то время писала подруге: „Если бы я была расположена к зависти или ревности, я без сомнения позволила бы этим чувствам терзать мое сердце… но нет таких чувств в моей душе. Я даже довольна, что мой дорогой муж нашел эту очаровательную женщину“. Так Иоганна демонстрировала великодушие своего характера. Но нет ни малейших сомнений в том, что она ревновала и страдала от этого, хотя чувство собственного достоинства принуждало ее к молчанию» (В. Рихтер. «Бисмарк»).

Дата добавления: 2015-09-03