Прощание. 251 год I эпохи

Он шел по прозрачному светлому осеннему лесу - рассвет встретил его в дороге, и печальное солнце цвета молочного янтаря, затянутое облачной дымкой, стояло сейчас высоко над горизонтом.

Золотисто-коричневый шуршащий ковер листвы стелился ему под ноги, можно было идти долго, не думая об отдыхе, но он все-таки опустился на покрытую пружинящей палой хвоей землю в тени темных лап вековой ели. Медленная поздняя осенняя бабочка устало опустилась ему на колено и замерла, греясь под лучами бледного солнца; так тихо, что слышно, как шуршат, чуть вздрагивая, черные с отливом в зеленый металл крылья...

Крылья. Он почему-то не подумал об этом. Наверно, живя среди людей, привык считать себя одним из них, да и просто хорошо было - идти и идти, вдыхая горьковатый запах сухих листьев.

Осторожно, чтобы не спугнуть, он протянул к бабочке руку. Она повела усиками и медленно перебралась к нему на пальцы, цепляясь за кожу тоненькими лапками. Он усадил ее на плечо, и она снова замерла, распластав крылья - черно-изумрудная брошь.

Он пошел вперед - медленно, но уже не останавливаясь, лишь на мгновение задержался у молоденькой рябинки, чтобы сорвать несколько кораллово-красных ягод. У ягод был вкус осени - горчащий, с кислинкой; вкус дороги без возврата и светлой печали.

На исходе дня он пришел к Долине Ирисов. Странно было видеть белую пену поздних цветов - будто снег выпал. Ветерок донес легкий неуловимый запах - и, словно это придавало сил, бабочка взмахнула крыльями, еще раз, и еще, и, вспорхнув с его плеча, медленно полетела в долину.

Крылья.

Черные, как непроглядная ночь, они медленно распахнулись за его

спиной, наполняя душу отчаянно-счастливым чувством полета и ледяного ветра высоты, бьющего в лицо. Он замер, полуприкрыв глаза; крылья резко рассекли воздух - боль ударила в плечи двумя острыми клинками, и он сразу понял все. И с глухим стоном медленно опустился на землю, уткнулся в нее лицом, все еще не находя сил поверить...

«Вот и все». Больше - мыслей не было. Он скорчился на земле, только теперь ощутив ее предзимний холод, вздрагивая всем телом, не в силах встать. Острые бурые хвоинки кололи лицо; он медленно перекатился на спину и замер, глядя в высокое и уже недоступное небо. Чувство смертельной усталости и опустошенности охватило его. Сам себе он казался сейчас сухим листом, лишь на несколько мгновений ощутившим радость полета - и, став землей, забудет ли это...

Вот и все.

Он лежал, раскинув руки - ладонями вверх.

Небо потемнело, зарядил мелкий дождь, затянул тонкой кисеей Долину и

лес, сделал дальние горы похожими на низкие кучевые облака... Он лежал, не шевелясь - не было сил даже поднять руку, стереть с лица холодные капли. Вскоре морось и вовсе прекратилась, небо расчистилось, и показались первые звезды.

Так и будет. Арта выпьет его до капли, как земля пьет этот недолгий дождь. На что нужна чаша, если нечем наполнить ее вновь? Наверно, уже не будет ни больно, ни страшно: останется только это чувство звенящей пустоты - пустоты, которую нечем заполнить. И куда, зачем тогда идти ему, что делать с бесполезным своим бессмертием...

А ночь смотрела на него ясными и печальными глазами звезд, и помимо воли он начал вслушиваться в ту Песнь, которую никогда не узнаешь до конца, даже прожив тысячи лет - загораются и гаснут звезды, рождаются и умирают миры, а Песнь живет...

Он медленно поднялся, постоял, вытряхивая запутавшиеся в волосах хвоинки и, осторожно ступая по живой земле, пошел по краю Долины, пытаясь различить в Песне Арты отдельные мелодии - гор, цветов и трав... На этот раз Белый Единорог не вышел ему навстречу. Ничего, он останется на ночь в доме Наурэ и уйдет на рассвете, простившись с Учеником, с Долиной, с Единорогом, с этой землей... И ему мучительно захотелось хотя бы эту, последнюю ночь провести не в одиночестве: он ускорил шаги, чтобы быстрее добраться до узкой змеящейся тропинки, ведущей к дому в горах.

Дом был пуст. Он понял это сразу, еще не успев подняться на порог; понял, несмотря на то, что в окне мерцал маленькой звездой магический светильник. И все же вошел.

...Голубовато-белое пламя в хрустальном кубке, до половины исписанный лист пергамента на столе... Он склонился над рукописью. «Трава алгелэ листья имеет узкие и заостренные, густо-фиолетовые, с серебристыми прожилками. Цветение начинается с пятого дня знака Йуилли; цветы мелкие, собранные в колос, бледно-фиолетовые, подобные звездам о семи лучах, запах имеют сладковатый; семена небольшие, исчерна-красные. Отвар из цветов и молодых листьев помогает от грудных болезней и кровавого кашля. Полную силу цветы имеют при первых вечерних звездах знака Тайли; семена же, растертые и смешанные с соком ягод ландыша, успокаивают сердечную боль. Время для сбора семян - первые два часа пополудни трех последних дней знака Тагонн, но лишь при погоде сухой и солнечной...»

На этом манускрипт обрывался.

Он постоял посереди комнаты, раздумывая, не оставить ли что-нибудь на

память. Нет, не нужно; Наурэ огорчится, узнав, что они разминулись.

«Прощай, Ученик».

Он вышел, притворив дверь. Тропа уводила дальше в горы, поворачивая

на юг. И с каждым шагом все отчетливее становилось чувство тревоги.

Остановился на краю обрыва: тропа резко сворачивала вправо, на закат, вниз уходила острыми уступами скальная стена. Его охватило жгучее желание еще раз распахнуть бессильные больные крылья - хотя бы несколько мгновений полета, ветер примет и поддержит его, не может не поддержать - всего несколько мгновений, так мало - снова, в последний раз испытать это щемящее чувство... Преодолевая режущую боль, он распахнул крылья - ветер ударил в них, как в паруса, словно отталкивал от края пропасти, хлестнул по глазам, заставив зажмуриться.

«Учитель...»

Ортхэннэр?..

«Учитель, я ждал тебя, я жду тебя - столько лет... мне иногда

кажется, что ты не вернешься, и тогда становится холодно и пусто, как ребенку, заблудившемуся в ночном лесу, продрогшему и обессилевшему... Мне был неведом страх - а теперь я боюсь, что ты не возвратишься. Я никогда не смогу сказать тебе этого - но если бы ты знал, если бы ты слышал меня сейчас, Учитель... Столько людей в твоем замке - а мне холодно и пусто, так одиноко, словно стою на равнине под ледяным ветром, и ветер летит сквозь меня - если бы ты мог услышать, если бы ты знал, как я жду тебя - бесконечны часы Бессмертных... Я знаю, ты там, где нуждаются в тебе, а потому даже наедине с собой не смею сказать, как ты нужен - мне... Я жду тебя - возвращайся, Учитель...»

Он прижался к камню щекой, вслушиваясь. Нет, больше ничего. Только горное эхо донесло - тень слова, шепот ветра, шорох осыпи - «Учитель...» А может, показалось.

Он пошел вперед - ощупью, не сразу решившись открыть глаза.

·...Что ты? - Наурэ оглянулся на Единорога - тот казался статуей, отлитой из лунного света, только раздувались чуткие ноздри и мерцали миндалевидные глаза.

«Он был здесь. Ты не чувствуешь? У боли горький запах. И еще - кровь.

Ты не чувствуешь?»

Только теперь Наурэ понял, что так тянуло его к дому.

· Учитель?! Он... был здесь? Как же я... Он вернется?

«Нет. Разве ты не слышишь? Терновник говорит - прощай... Он не придет больше».

Наурэ не хотел, не мог верить - и все же поверил сразу.

· Никогда... - шепотом. - Почему... Почему он не дождался меня?..

Может, я еще успею...

«Нет. Он ушел далеко. Он не хотел тебе боли».

· А это - разве это не боль?! - крикнул Наурэ, сжимая кулаки.

«Гэллэн...»

· Подожди... - человек провел рукой по лбу, потер висок, начиная что-то смутно осознавать. - Ушел, говоришь ты?..

«Гэллэн... Он не хотел, чтобы ты сам увидел. Он больше не может летать».

Человек медленно опустился на землю.

· Почему?..

«Ирисы говорят... и лес. Я не знаю ответа, Гэллэн».

Человек долго молчал, потом с трудом встал на ноги, сделал шаг к дому

· ссутулившись, бессильно опустив руки, - и, внезапно обернувшись, крикнул в ночь:

· Учитель!..

Эхо подхватило отчаянный крик. Единорог подошел ближе и положил голову на плечо человеку, глядя во тьму миндалевидными печальными глазами.

...И вновь слагали Люди легенды о Боге, Пришедшем-в-Ночи, об Учителе Людей, о человеке-птице... И те немногие, что знали его имя, хранили это, как великую тайну...

Дата добавления: 2015-09-03