От пробуждения Эльфов год 802

В Книге Намо появились записи о Людях. Это были непонятные существа. Зачастую грубые, жестокие и дикие, они тем не менее понимали то, что не было дано ни Эльфам, ни Валар, ибо им была ведома смерть. Как бы ни было порой трудно распознавать добро и зло, Люди были способны не только в этом разбираться, но и исправлять зло. И при этом их век был так недолог!

Эльфы, сколько бы времени ни прошло, всегда были одни и те же. Их мудрость словно застыла навеки. Люди же, проходившие перед ним, раз от разу становились все мудрее, и Намо с удивлением видел, что многие из них разумом выше не только Эльфов, но и Валар, и, говоря со многими, он иногда слышал от них те же слова, что и от Мелькора... А потом они уходили неведомо куда... Он мучительно захотел узнать путь Людей, тем более, что по обычаю Возлюбивших Арду он добровольно взял на себя все тяготы и страдания этого мира, чтобы лучше понимать Детей Илуватара. Он еще не знал, что большинство из Валар втайне давно отказались от этого бремени, сочтя его слишком тяжелым и унизительным для Могуществ Арды. Намо жаждал ответа. Он не пошел к Манве - он вновь воззвал к Эру. Но тот не ответил ему. Не ответил ему и Мелькор - только сказал с затаенной печалью: «Я ведь не человек...»

А потом окончился срок заточения Мелькора, и Король Мира вновь собрал Валар, дабы решить, освобождать ли мятежника. И Ниенна умолила вернуть ему свободу. И Намо спустился в подземелье, и радость освещала ему путь в темноте.

· Мелькор! - крикнул он; эхо его голоса прокатилось по темным коридорам, словно обвал.

Он распахнул дверь каземата. Мелькор сидел на полу, склонившись над страницами Книги Намо. Хрустальный светильник отбрасывал мягкий холодный свет на его исхудавшее лицо. Он поднял голову, явно удивляясь радости Намо.

· Мелькор, ты свободен, - сказал тот, переводя дух. Странно, но

Черный Вала не обрадовался, по крайней мере, внешне.

· Вот как, - негромко промолвил он, вставая. - Свободен? И что же сделают со мной теперь? Будут держать на поводке, как собак Ороме? Или приставят надсмотрщика, чтобы, упаси Эру, мерзкий бунтовщик не вздумал, что ему вновь дозволено быть самим собой? - он говорил ядовито и жестко.

Намо вздрогнул. Он ожидал другого. Слова Мелькора больно ранили его - ведь и он был среди тех, кто осудил его. Тюремщик. И все же - как позабыть все то, что было между ними? Ведь он открыл Мелькору сердце, доверился ему - и теперь так ударить в незащищенную душу... Намо было больно и тяжело. Он стоял молча, закусив губу. Видимо еще урок - не верь никому. Не открывайся никому.

· Милостивые Валар, - с расстановкой, с брезгливой гримасой на лице произнес Мелькор. - Милосердный Манве, мудрый Тулкас, добросердечный Ауле, гостеприимный Ман...

«Мандос», - добавил про себя Намо, опуская голову.

Мелькор вдруг осекся.

· Намо, - после недолгого молчания дрогнувшим голосом произнес он. -

Прости... Я не хотел... Я не думал о тебе, прости!

Намо с трудом ответил:

· Все верно. За что мне прощать тебя? Все верно. Я тюремщик. Я судил тебя. Ты во всем прав, - он не мог заставить себя смотреть в лицо Мелькору.

· Намо, умоляю тебя, прости! Неужели ты хочешь еще добавить мне боли?

Я знаю - я виноват, мой гнев ослепил меня, но неужели из-за одного неосторожного слова ты покинешь меня?

Он положил руки на плечи Намо, глядя ему в глаза. Меньше всего на свете он хотел бы обидеть его. Такая боль была в глазах Владыки Судеб, что Мелькор медленно стал опускаться на колени.

· Нет, не надо, пожалуйста! - крикнул Намо, хватая его за руки. -

Если нужны слова - то я прощаю, прощаю, только не унижайся! Не смей...

У него в душе была странная сумятица, он почти не воспринимал того, что делает. И когда, наконец, вновь стал видеть, то первое, что он увидел - это цепь Ангайнор в своих руках. А потом изумленный, растерянный взгляд Мелькора. Тот смотрел на свои руки, словно никак не мог осознать того, что цепь уже не соединяет наручники, что ее - нет. Искусство Ауле и заклятье Варды не устояли перед волей Намо.

· Как же ты могуч, Намо! - почти шепотом сказал Мелькор. - Я благодарю тебя, Владыка Судеб. Я рад, что это сделал именно ты. Из твоих рук я принимаю свободу, как дар. Из рук других она была бы подачкой.

И он низко поклонился Намо. И тогда Намо взял цепь, и, разогнув одно из звеньев, спрятал его на груди - на память. Разорвать цепь и пояс для могучего Валы было секундным делом, и вдвоем, рука в руке поднялись они в тронный зал, перепугав Ауле и Тулкаса, шедших выполнить приказ Манве.

...Мелькор стоял перед Королем Мира, не склоняя головы - только полуприкрыл не привыкшие к яркому мертвому свету глаза. Никто из Валар не решался первым сказать слово - только Варда, склонившись к супругу, шепнула почти беззвучно то, что чувствовали сейчас все:

· Он не покорился.

Тогда заговорила Валиэ Ниенна; она просила о свободе для Мелькора, и в голосе ее была скрытая сила, которой не мог не уступить даже Король Мира. Он спросил только:

· Кто еще скажет слово за него?

· Я, - негромко откликнулся Ирмо. Эстэ кивнула, Намо молча поднялся и встал рядом с Мелькором, тяжело глядя на Короля Мира. Ауле дернулся, словно хотел что-то сказать, но промолчал, низко склонив голову.

И Манве изрек, что в великом милосердии своем и снисходя к просьбе Скорбящей Валиэ Валар даруют свободу Мелькору.

· Но, - сказал он, - ныне повелеваем Мы тебе, Мелькор, не покидать пределов Валмара, доколе деяниями своими не заслужишь ты прощение Великих.

· Благодарю тебя... брат мой, - коротко усмехнулся Мелькор. И, повернувшись к Ниенне, совсем другим, мягким и печальным голосом:

· Благодарю за все, сестра.

Ниенна не ответила - кивнула и опустила голову, впервые пряча слезы.

И в Валиноре не было ему дома; он остался в чертогах Намо, но теперь был принят там Владыкой Судеб как желанный гость. И часто их разговоры - уже не прячась - приходил слушать Майя Намо, тот самый, что просил отпустить его к Мелькору...

Дата добавления: 2015-09-03