Биография Михаил Афанасьевич Булгакова

Вступление

Как род искусства, литература, безусловно, привлекает к себе наибольший интерес любопытного ума человеческого. Любой мастер слова стремится сделать свои произведения по-своему великолепными и в чём-то загадочными. Тем более, когда речь идёт о самых выдающихся художниках слова.

Михаил Афанасьевич Булгаков. Его жизнь, изобилующая множеством событий, уже сама по себе является загадкой. Пережив годы, тяжёлые и переломные для страны, Булгаков стал частью эпохи и частью нашёй и мировой культуры ХХ-го века. Он сделал своё творчество столь же загадочным, каким был он сам. Противоречивость современного ему мира не могла остаться без внимания со стороны проницательной натуры писателя.

Вот уже не одно десятилетие критики и литературоведы спорят по поводу знаменитого романа Булгакова «Мастер и Маргарита», произведения, которое поражает нас и по сей день, заставляет открывать в нём для себя каждый раз что-то новое.

Но в том-то всё и дело, что не только «Мастер и Маргарита», а всё творчество Булгакова наполнено необычными загадками и неразгаданными тайнами.

В данном реферате мы попробуем обратить внимание широкого круга читателей к ещё одному яркому творению М.А. Булгакова, а именно, к его повести «Собачье сердце». Это произведение заняло особое место не только в творчестве Булгакова, но и вобще в литературе ХХ-го века. Уже тот факт, что повесть имела нелёгкую судьбу, говорит о её значимости. Исследуя основные идеи и проблематику «Собачьего сердца», мы попробуем ответить на вопрос: «Что же хотел нам сказать Булгаков своим выдающимся произведением?» Если глубоко вникнуть в суть всего того, что выразил писатель в своих бессмертных строках, то мы откроем для себя своеобразный мир Булгакова и поймём, что «Собачье сердце» – это неисчерпаемый источник исследований, полный тайн и загадок.

Биография Михаил Афанасьевич Булгакова

Михаил Афанасьевич Булгаков родился 3мая (15мая) 1891 года в Киеве в интеллигентной семье. Его родители были выходцами из семей священнослужителей. Отец будущего писателя Афанасий Иванович Булгаков дослужился до чина статского советника, что дало Булгаковым потомственное дворянство.

Михаил Афанасьевич Булгаков получил хорошее образование: окончил гимназию, а в 1909 году поступил на медицинский факультет киевского университета. Окончив университет в 1914 году и став врачом, Булгаков сразу же попадает в полевой военный госпиталь – разразилась Первая Мировая война. После Февральской и Октябрьской революции Булгаков покидает военную службу и возвращается в Киев, вскоре занятый германскими войсками. Булгаков был хорошим врачом, а в городе неоднократно менялась власть, и воюющие стороны нуждались в его услугах – так будущий писатель окунулся в водоворот гражданской войны. Ему довелось побывать на военно-медицинской службе и у Гетмана Скоропадского, и у петлюровцев, и в Красной Армии, и в деникинских войсках. При этом молодой врач оставался верен исключительно гуманистическим идеалам: он честно выполнял свой врачебный долг, помогал страждущим, независимо от их политических убеждений, но в то же время в его душе рос протест против жестокостей и преступлений, которых он вдоволь насмотрелся, особенно в белой армии. В конце 1919 года, находясь во Владикавказе, Булгаков покинул ряды белой гвардии и стал печататься в местных газетах. Он создаёт свои первые рассказы.

В начале 1920 года к городу начали подходить части Красной Армии. Булгакову было необходимо сделать выбор: бежать ли с белыми за границу или же, на свой страх и риск, остаться в России. Но судьба сделала выбор за него – писатель заболел возвратным тифом. Когда он выздоровел, во Владикавказе уже установилась советская власть. В итоге с Булгаковым не расправились ни белые, ни красные – политические страсти к тому времени уже улеглись. Однако Булгаков больше года пребывал в сомнении: остаться ему в России или нет, так как пролетарское отрицание классиков искусства его раздражало. Но он остался в России и в сентябре 1921 года перебрался в Москву, где и жил дальше всю свою оставшуюся жизнь.

С весны 1922 года Булгаков стал регулярно печататься на страницах московских газет и журналов. Он создаёт множество сатирических фельетонов и очерков. Объектом его сатиры является та часть населения, чей низкий уровень культуры наблюдал писатель: нувориши-нэпманы, обитатели московских коммуналок, базарные торговки, некомпетентные совдеповские служащие и т.п.

В 1924 – 25 году в жизни Булгакова-писателя происходит своеобразный переворот. Он создаёт повести «Дьяволиада», «Роковые яйца» и «Собачье сердце», которые приносят ему широкую известность и ставят в один ряд с крупнейшими литераторами. Из-под его пера одна за другой выходят его знаменитые пьесы: «Дни Турбиных», «Багровый остров», «Зойкина квартира», «Бег». В это же время был написан роман «Белая гвардия», который, однако, не был опубликован.

Несмотря на великий талант и широкую известность в литературных кругах, писатель не познал славу при жизни. С середины 20-х годов Булгаков начинает испытывать гонения со стороны «литературной бюрократии»: всякого рода «литературные надзиратели» видели в нём человека неугодного для новой идеологии, ведь Булгаков отказался восхвалять эпоху и подверг её глубокой критике. В 1929 году все его пьесы были сняты со сцены, а печатные издания отказались в дальнейшем публиковать его произведения, так в расцвете своих творческих возможностей Булгаков стал фактически запрещённым писателем в своей собственной стране. Лишённый источника заработка и доведённый до полуголодного состояния, в 1930 году Булгаков обращается напрямую к Сталину. В своём письме писатель просит разрешить ему уехать за границу, раз в СССР он больше не нужен. Сталин, однако, решил посодействовать Булгакову, выезд писателя за границу не входил в планы вождя, который до того делал всё, чтобы вернуть творческую интеллигенцию из эмиграции на Родину. Сталин отдал распоряжение бюрократической номенклатуре обеспечить Булгакова работой в театре и лично высоко оценил пьесу «Дни Турбиных». Булгакова приняли на работу в театр, а в 1932 году «Дни Турбиных» получили разрешение на постановку. С этого момента писатель больше не знал нужды, но его другие произведения больше не издавались.

В 30-е годы у Булгакова развилось тяжёлое психическое заболевание – страх темноты и одиночества; причиной данного заболевания был гипертонический нефросклероз, развившийся на почве постоянного употребления морфия для снятия болевых ощущений. Тем не менее, больной и не имеющий надежды на публикацию своих произведений, Булгаков продолжает работать над тремя романами: «Жизнь господина де Мольера», «Театральный роман» и «Мастер и Маргарита». Произведение «Мастер и Маргарита» он считал делом всей своей жизни и работал над этим романом до последних дней. 10 марта 1940 года Михаил Булгаков скончался. Последние романы увидели свет только в 60-е годы, и лишь в 80-е годы были опубликованы все известные произведения Булгакова, которые были преданы забвению на многие годы. Произошло второе рождение Булгакова-писателя, который стал неотъемлемой частью русской литературы и культуры и вошёл в один ряд с нашими великими классиками. Сегодня многие эксперты считают Булгакова самым значимым писателем ХХ века.[1]

3.История создания произведения «Собачье сердце»

М.А. Булгаков начал писать повесть «Собачье сердце» в январе 1925 года. 14 февраля первый вариант этого произведения был готов. Повесть должны были опубликовать в альманахе «Недра», где печатались предыдущие произведения Булгакова. Однако требовалось разрешение цензуры, которая не спешила дать ответ. Рукопись попала в руки одного из видных руководителей партии и правительства Л.Б. Каменева, который направил редактору журнала «Недра» гневный отзыв: «Это острый памфлет на современность, печатать ни в коем случае нельзя» (не иначе как Каменев обратил внимание на некоторые сходства своей личности с персонажем повести Швондером). Мало того, в мае 1926 года на квартиру Булгакова прибыли представители ОГПУ, которые произвели обыск, забрали рукопись повести «Собачье сердце», а самого писателя отвезли на Лубянку и долго допрашивали. Взять под арест, правда, не решились. В дело вмешался А.М. Горький, который был тогда значительным авторитетом для чиновников. Преследовать Булгакова прекратили, а в 1929 году, когда Каменев уже сам оказался в опале у Сталина, писателю даже вернули рукопись в целости и сохранности. И, хотя ни одно издательство повесть так и не опубликовало, история с «Собачьим сердцем» получила столь широкую огласку, что, конечно, не могло не вызвать огромного любопытства к повести в литературной среде. Её передавали из рук в руки, читали на литературных вечерах, а иногда это делал сам автор. Так, будучи не опубликованной, повесть «Собачье сердце» стала известна большому кругу читателей, и о ней много говорили.

Впервые это произведение было издано в 1968 году, причём за рубежом, а в нашей стране её впервые полностью опубликовали только в 1987 году.

4.Символика и тайнопись в произведении М.А. Булгакова «Собачье сердце»

4.1. Символика

Сюжет повести «Собачье сердце» не является всего лишь блестящей выдумкой писателя. Это произведение стало откликом на множество реальных событий первой половины 20-х годов ХХ века. «Собачье сердце» - мощное отражение действительности, несмотря на явную фантастическую тематику; это произведение с очень глубоким смыслом, оно и по сей день волнует читателей, которые делают для себя всё новые и новые открытия при его прочтении.

Начнём с научно-фантастического аспекта. Во времена Булгакова идея омоложения и бессмертия была очень популярна в науке. В начале 20-х годов широкую известность получил метод австрийского физиолога Штейнаха, занимавшегося пересадкой половых желёз у млекопитающих. Появились подобные научные изыскания и в нашей стране (подборку статей на тему «омоложения» первым осуществил Н.К. Кольцов). Дошло до того, что учёные всерьёз заговорили о создании станков и целых фабрик по омоложению и исправлению людей. Появились даже научно-популярные фильмы (зарубежные и отечественные), в которых демонстрировались опыты по омоложению не только с животными, но и с людьми. Вообще идея создания новой человеческой личности, или даже нового человека, была в духе зарождающейся советской эпохи.

Другим источником для создания сюжета повести явился популярный в те годы роман Герберта Уэллса «Остров доктора Моро», в котором развертывалась идея об очеловечивании животных, что многим тогда тоже казалось реально возможным.

В повести Булгакова эксперимент профессора Преображенского по омоложению превращается в опыт по очеловечиванию собаки, в чём уже видна ирония автора. Но, однако, кажущийся поначалу успех даёт неожиданные результаты: милый и добродушный пёс Шарик воспринял худшие черты своего человеческого донора, люмпен-пролетария, и превратился в зловещую фигуру Полиграфа Полиграфовича Шарикова, который легко и быстро вписывается в советскую номенклатуру и становится угрозой для своего создателя. Пытаясь разобраться в таком непредвиденном эффекте, профессор берётся за изучение краткого, но выразительного описания умершего, у которого был взят гипофиз для операции: тот трижды был судим и оправдан благодаря «происхождению». В глаза сразу же бросается гротескная деталь по поводу третьей судимости: «условно каторга на пятнадцать лет». Вот он облик существа социально опасного, но при этом (что парадоксально) человека социально привилегированного.

Булгаков, с присущей ему глубиной восприятия, понял главную беду любой революции и любого преобразования. Важно было понять не то, кто именно победил в ходе великих социальных перемен, а кто принял эту победу как свою собственную. Советское общество, увлёкшись борьбой с так называемыми «буржуями», проглядело другого врага, более страшного и изощрённого, способного взорвать новый мир изнутри, превратить идеалы светлого будущего в облик социального кошмара.

Образ Шарикова – демонстрация неготовности общества послереволюционной эпохи уважать усердный труд, культуру и знания, неспособности принять гуманистические принципы человеческих отношений. Идеалы революции оказались низведены до грубого уравнительства всех и вся, что господствует не только в сознании Шарикова, но и в умах тех, кто дорвался до власти, пусть даже совсем не значительной (Швондер). В этой ситуации именно безграмотные или полуграмотные Шариковы оказываются идеально приспособленными к жизни, именно эти Шариковы формируют новое чиновничество, становясь послушными винтиками административного механизма.

Особенностью произведения является то, что фантастический сюжет разворачивается не в идеальном будущем, а в той самой реальной для Булгакова современности. В Шарикове угадывается далеко идущая перспектива, которая несёт в себе угрозу и лучшим остаткам прошлой жизни (профессор Преображенский), и новому миру (фанатически убеждённый Швондер и его окружение). Шариковы, по мнению Булгакова, сокрушат и Преображенских, и Швондеров. Булгаков этим самым словно ставит диагноз обществу точно так же, как он ставил диагноз больным, будучи врачом. Булгаков утверждает, что нельзя делать «происхождение» человека главным критерием, его социальной дееспособности, снимая при этом личную ответственность каждого за свои деяния.

В пору революционной ломки в историческое действие неизбежно втягиваются самые различные по тенденции и окраски силы. В Шарикове воплощена не демократическая, сознательная, а плебейская, низменная стихия народной жизни. По сути, Полиграф Полиграфович только кичится своим происхождением, на самом же деле, он не имеет в себе ничего «пролетарского». Кто такой Клим Чугункин? Пьяница и лодырь, без пяти минут уголовник – вот чьё сознание унаследовала уличная дворняга. Грубость и наглость, пьянство и воровство, ложь и доносы – всё дурное, что есть в человеке, словно сконцентрировалось в рождённом гением профессора фантастическом двуногом существе. В чем главный интерес Шарикова? Нет, он ничего не собирается производить, он хочет только «делить», он настаивает только на своих «правах» и не желает даже думать об обязательствах. Может, он готов защищать страну? «На учёт возьмусь, а воевать – шиш с маслом!» - так отвечает на это Шариков. И уж, поверьте, мытьём да катаньем «белый билет» он себе добудет. Зато получить должность и занять «местечко под солнцем» - на это он готов с радостью. Хорошо, если при этом будет возможность ещё и давить каких-нибудь «котов». Даже великая человеческая возможность произносить членораздельные звуки превращается у Шарикова в бесконечное митингование и хамскую демагогию.

В повести чётко прослеживаются две линии: нравственная и социально-философская.

Первая линия – нравственная цена научно-технической революции, сложившаяся от трагического несоответствия между рвущейся забежать далеко, как можно дальше, познавательной любознательности человека, с одной стороны, и внутренне противоречивой, несовершенной человеческой же сущности, с другой. Человеческая особь, сотворённая руками учёного, в краткие часы операции приобрела облик хамоватый, наглый, примитивный: «Нате вам, получите Шарикова!». «Я заботился совсем о другом, об улучшении человеческой породы», – сокрушается профессор, которому остаётся только впасть в тяжелое нравственное отчаяние.

Гениальное открытие Преображенского бесповоротно осуждено с нравственной точки зрения. Голый прогресс, лишённый гуманистических целей, осуществляемый безответственно, не может быть нравственным. Он несёт непредсказуемые беды человечеству.

Вторая линия чётко вырисовывается, если внимательно прочитать беседу Филиппа Филипповича с его учеником-ассистентом Борменталем по поводу плачевных результатов эксперимента:

«- …Вы знаете, какую я работу проделал – уму не постижимо. И вот теперь спрашивается – зачем? Чтобы в один прекрасный день милейшего пса превратить в такую мразь, что волосы дыбом встают… Вот что получается, когда исследователь вместо того, чтобы идти параллельно и ощупью с природой, форсирует вопрос и приподымает завесу: на, получай Шарикова и ешь его с кашей.

- Филипп Филиппович, а если бы мозг Спинозы?

- …Можно привить гипофиз Спинозы или ещё какого-нибудь такого лешего и соорудить из собаки чрезвычайно высоко стоящего. Но на какого дьявола? – спрашивается. Объясните мне, пожалуйста, зачем можно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может его родить когда угодно. Ведь родила же в Холмогорах мадам Ломоносова этого своего знаменитого! Человечество само заботится об этом и в эволюционном порядке каждый год упорно, выделяя из массы всякой мрази, создаёт десятками выдающихся гениев, украшающих земной шар»[2].

Не революция с её непредсказуемыми взрывами и поворотами, а великая неостановимая эволюция – вот что действует согласно всему естеству, природному и человеческому. К такому выводу приходит Булгаков.

Грубость души и просто грубость, невоспитанность, непросвещённость – вот в чём видит Булгаков реальную угрозу будущему. Страшен недочеловек со скошенным лбом, который, надев лакированные ботинки и завязав цветной галстук, вечно готов кого-нибудь «тяпнуть». Ещё страшнее Шариков в «должности», он уже переоделся в кожаную куртку, его доставляют домой на машине, он уже обуреваем наглой вседозволенностью, он уже готов плебейским нахрапом погубить все человеческие нравственные ценности, а заодно выбросить и выбросить в мусорку революционные идеалы. И потому профессор прав, когда наивно призывает Шарикова «учиться и стать хоть сколько-нибудь приемлемым членом социального общества».

Впрочем, автор не идеализирует Преображенского. Кто такой Филипп Филиппович? Добросовестный консерватор, если и не монархист, то по меньшей мере добропорядочный верноподданный старого режима. Пречистенка тех лет была сосредоточением интеллигентского, художественного и профессорского круга, порой с кастово-консервативным оттенком. Взгляд Булгакова на эту среду был трезво-ироническим. Преображенский борется за сохранение привычного образа жизни, но его усилия тщетны. Он хотел бы отгородиться от «улицы», оставить нетронутой свою «чистую науку», сохранить независимость и быть чужим по отношению к новой власти, с которой он согласен лишь немного сотрудничать, в качестве «спеца». Он стремится удержать свои понятия о нравственности и даже об удобстве быта. Но в том и состоит его трагедия, что он собственными руками себе же на погибель создаёт чудовище, способное изгадить и погубить всё вокруг. В близорукости взгляда академического учёного Булгаков и видит причину краха Преображенского. Писатель симпатизирует «жрецу» чистой науки, но позиции автора и «пречистенского» профессора не совпадают.

В своей реалистической прозе Булгаков по-своему переосмыслил сатирический метод Щедрина, без его желчи, а также фантастику Гоголя, лишенную в данном случае мрачной рефлексии, и создал самобытный жанр сатирической утопии.

Следуя традициям великих классиков, Булгаков создаёт огромное количество персонажей, каждый из которых символизирует собой определённую часть общества. Сюжетная линия «Собачьего сердца» не ограничивается конфликтом «старорежимной» интеллигенции (Преображенский) и невежеством псевдопролетарской культуры (Шариков). Весьма интересен и образ доктора Борменталя, чьи взгляды очень близки Булгакову. Иван Арнольдович Борменталь символизирует собой молодую советскую интеллигенцию, воспитанную по правилам профессоров Преображенских, но сталкивающуюся с новыми реалями современности. Не «старые» доктора наук будут жить в мире Шариковых, а их молодые ученики. И не Преображенскому, а именно Борменталю придётся расхлёбывать то, что натворили предшественники. Недаром как раз ассистент и предлагает профессору уничтожить Шарикова или вернуть его в прежнее состояние.

Во всём и во всех Булгаков выделяет конкретные приметы времени и среды. Середина 20-х годов – это время жилищного кризиса в Москве, эпоха так называемых уплотнений. На протяжении всей повести, как и в реальной жизни, над её героями витает призрак «всемогущего» домкома. Причём Швондер и его «соратники» больше походят на исполнителей, верных слуг этого «всемогущего» призрака.

В повести перед нами то и дело появляются представители разных слоёв общества: повар, обливший Шарика, машинисточка, швейцар, дворники… Пёстрым является и состав обитателей квартиры Преображенского, не лишены социальных оттенков и посетители этой квартиры, включая и некоего большого «нового» начальника, на покровительство которого всегда может рассчитывать «старорежимный» профессор. Здесь стоит обратить внимание на то, как ещё в самом начале всю эту символическую галерею оценивает пёс Шарик: кто и какое отношение имеет к «пролетариям». Как, однако, различны эти «пролетарии»: кто-то устроился возле тех, кто, пережив революции, ещё остался при деле и при деньгах (Зиночка, Дарья, швейцар и т.д.), а кто-то нашёл себе другое, властвующее, применение (Швондер и компания).

Но Булгаков в этой своей символике идёт ещё дальше. Ему мало изобразить общество в целом, он пытается указать на реально действующих персонажей истории. О том, что Булгаков в своих произведениях часто выводил образы настоящих людей, то есть определённых личностей своей эпохи, известно давно. Ещё современники и близкие знакомые писателя находили в его произведениях (в «Собачьем сердце» особенно) намёки на того или иного конкретного человека. Отсюда возникла идея существования некой тайнописи в произведениях Михаила Афанасьевича.

4.2.Тайнопись

Давайте сопоставим сюжет повести «Собачье сердце» с историческими событиями начала 20-х годов. Попробуем понять, кого же изображал Булгаков в образах своих героев, и какие ситуации разыгрывал. Ведь нельзя забывать, что вращаясь в литературной и политической среде столичной Москвы, Михаил Афанасьевич, конечно же, был в курсе сплетен, баек, анекдотов, которые в изобилии ходили по городу, рассказывая о разных интригах в среде руководителей страны.

Если рассматривать «Собачье сердце» в данном аспекте, то сразу начинаешь замечать некоторые сходства между образом профессора Преображенского и фигурой самого Владимира Ильича Ленина. Зашифрованные элементы и намёки содержатся уже в имени персонажа повести. Судите сами, фамилия профессора – Преображенский, то есть преобразователь. Не случаен и выбор имени и отчества: Филипп Филиппович. «Филипп» означает «управляющий лошадьми», а «Филипп Филиппович» - это как бы «управляющий в квадрате». А ведь именно таким выглядел Ленин в послереволюционные годы, именно таким его изображала большевистская пропаганда: Ленин, знающий путь в светлое будущее, направляет повозку, то есть страну, в нужное направление, проводя глобальные преобразования. Мало того, сам Ленин в своих работах не раз ассоциировал нашу страну и её экономику с лошадью, вспомним хотя бы его известное высказывание в статье «Лучше меньше, да лучше»: «Мы в состоянии будем пересесть, выражаясь фигурально, с одной лошади на другую, именно, с лошади крестьянской, мужицкой, обнищалой, с лошади экономий, рассчитанных на разоренную крестьянскую страну,— на лошадь, которую ищет и не может не искать для себя пролетариат, на лошадь крупной машинной индустрии, электрификации и т. д.»[3].

То, что Преображенский - это Ленин, подтверждает и тот фрагмент в повести, когда профессор приказывает сжечь переписку Энгельса с Каутским, ведь Ленин в действительности недолюбливал Каутского, а в ходе революционных событий 1917 года окончательно рассорился с меньшевиками и той частью марксистов, которые обвиняли его в отходе от основ учения Маркса и Энгельса и даже указывали на извращение идей социал-демократии. Ленин, став во главе революции, как раз настаивал на том, что марксизм нуждается в «совершенствовании». Ленин и Каутский вошли в историю как основоположники двух враждующих друг с другом направлений в марксизме. Так что процесс «сжигание Каутского» был выбран Булгаковым не случайно.

Бросается также в глаза отрицательное отношение профессора к пролетариату, ведь в своих последних работах Ленин и впрямь отзывался о пролетариате далеко не лестно. Достаточно вспомнить его последние работы («Странички из дневника», «О кооперации», «Как нам реорганизовать Рабкрин», «О нашей революции» и пр.), в которых Владимир Ильич то и дело говорит о низком культурном уровне рабочих, критикует примитивность необразованных работников госаппарата, сетует на то, что пролетариат не сумел до конца справится с возлагаемыми на него задачами и много раз повторяет одно слово – «учиться». Не то ли самое он говорит Шарикову?

Если принять, что Преображенский – это Ленин, то, следуя дальнейшей логике, не составит труда превратить пречистенскую квартиру в кремлёвский кабинет Владимира Ильича. В Борментале легко узнаётся Лев Давидович Троцкий – правая рука вождя, второй человек в революции. Во-первых, настоящая фамилия Троцкого – Бронштейн. Если сравнить с ней фамилию булгаковского героя Борменталя, то количество совпадающих звуков и букв просто поражает. Во-вторых, в повести упоминается довольно известный факт из жизни Троцкого. Вспомните один из разговоров ассистента с профессором: Борменталь рассказывает о том, как он полуголодным студентом пришёл к Преображенскому, и тот сделал из него учёного и своего помощника. Но во взаимоотношениях Ленина и Троцкого была аналогичная ситуация: молодой Троцкий так же явился на квартиру Ленина в Лондоне, где был сердечно принят, и с тех пор судьбы этих двух гениев русских революций неразрывно связаны. В-третьих, по ходу развития сюжета Борменталь неоднократно делает слабые попытки поспорить с Преображенским (например, разговор по поводу того, что пролетарии стали немного другими, то есть всё же меняются в лучшую сторону), однако профессор реагирует на это очень эмоционально и, отстаивая свою точку зрения, так и давит на Борменталя своим авторитетом – споры Ленина с Троцким выглядели именно так.

Очевидно, что и в образах прислуги также зашифрованы политические деятели из среды соратников Ленина, но они стоят как бы на втором плане политической борьбы, поэтому в повести им отведена только роль прислуги. Кто такая Дарья? По буквам «Д» и «Р» уже понятно, что под этим именем скрывается не кто иной, как Дзержинский – знаменитый председатель ЧК, главного карательного органа большевиков. А чтобы завершить портрет, вспомните, как Дарья орудует на кухне ножом, отрезая головы птицам.

А вот вам ещё один портрет – Зина, секретарь и медсестра. Кто это? Зиновьев, который долгое время состоял при Ленине как секретарь. И дело здесь не только в звуковом сходстве имени Зина и фамилии Зиновьев. Давайте-ка «копнём» глубже. В повести упоминается фамилия Зины – Бунина. И это опять не случайность. Дело в том, что настоящая фамилия Зиновьева Апфельбаум. «Апфель» в переводе с немецкого обозначает «Яблоня», а знаменитый русский писатель Бунин в то время для многих ассоциировался с яблоками, благодаря одному из своих самых популярных рассказов «Антоновские яблоки». Литературоведы и по сей день считают данное произведение Бунина значительным, доказывая, что «Антоновские яблоки» открывают новый жанр в литературе. Отсюда и выбор фамилии для Зины – Бунина.

Под Швондером, постоянно конфликтующим с Преображенским, по всей видимости, подразумевается Лев Борисович Каменев (он же Розенфельд). Конечно, в фамилиях Розенфельд и Швондер мало общего, разве что намёк на еврейское происхождение обоих. Однако в последние годы жизни Ленина Каменев действительно обрёл большую власть, при этом отношения этих двух лидеров нельзя назвать добрыми. Ленин относился к Каменеву с опаской и недоверием. Их взгляды часто расходились и становились причиной откровенного гнева со стороны Владимира Ильича, достаточно вспомнить разногласия Ленина и Каменева накануне Октябрьского переворота.

Двое из спутников Швондера легко опознаются. Блондин в папахе — П. К. Штернберг (год рождения 1865), видный большевик, член партии с 1905 года, профессор-астроном. Его любовница Вяземская — В. Н. Яковлева (год рождения 1884, 19 лет разницы), секретарь МК в то время, член партии с 1904 года и прочая. Она была очень красивая женщина, настоящая русская красавица. Такие красавицы изображались на вяземских пряниках, отсюда ее фамилия Вяземская.

Наконец, Шарик, Чугункин и Шариков – это Сталин как бы в трёх ипостасях: первая, Чугункин, - это Сталин до того, как попал в окружение Ленина; тут стоит обратить внимание на то, что обе фамилии, Чугункин и Сталин, происходят от металлов, только с любопытной разницей: сталь – металл благородный, с таким металлом и сопоставлял себя Иосиф Виссарионович, а вот чугун - это как бы настоящая сущность Сталина. Чугункин, согласно повести, неоднократно судим, причём последний раз приговорён к каторге на 15 лет, которые он не отсидел. То, что Сталин до революции неоднократно арестовывался и был судим, ни для кого не секрет, но здесь явно присутствует намёк на крупное преступление: – в начале двадцатых годов ходили сплетни об участии Сталина в деле так называемой Тифлисской экспроприации – пожалуй, самого громкого ограбления, организованного большевиками (это произошло летом 1907 года, когда в результате нападения на транспорт казначейства была украдена крупная денежная сумма (не менее 250 тысяч рублей), при этом в результате стрельбы несколько человек из охраны были убиты, имелись также раненые из числа случайных прохожих).

Вторая ипостась – пёс Шарик. Сталин, подобно булгаковскому псу, тоже «подлизывался» к Ленину, благодаря чему и очутился в руководстве партии. Наконец, третья ипостась – Полиграф Полиграфович Шариков – Сталин как генеральный секретарь, недаром имя ему дано Полиграф, да ещё и «в квадрате» - очевидная параллель с Филиппом Филипповичем, только здесь намёк на другой тип власти – на бюрократический. Как и Сталин, Шариков быстро вживается в роль руководителя и уже требует как можно больше прав, а ощущая в себе всё больше и больше власти, не только перестаёт заигрывать со своим покровителем, а начинает в прямом смысле враждовать с Преображенским (Лениным).

Бескультурье Шарикова вполне соответствует малообразованности Сталина, за плечами которого всего лишь неоконченная семинария. Сталин точно так же, как и Шариков, обожал селёдку - факт, хорошо известный сталинским биографам. Неспроста и имя у Чугункина Клим. Кто, как не Клим Ворошилов, был постоянным спутником Сталина, его первым другом, главной опорой и поддержкой в партии.

Теперь и происходящие события в повести будут соответствовать некоторым «дворцовым» интригам. Швондер (Каменев) покровительствует Шарикову (Сталину), а потом сам же от него начинает страдать – достаточно заглянуть в биографию Каменева, чтобы узнать историю про то, как он буквально пропихнул Сталина во власть своими многочисленными рекомендациями, и про то, как Сталин «отплатил» ему за это (Каменев неоднократно изгонялся не только из руководства партии большевиков, но и из партии вообще, а после нескольких лет «опалы» был расстрелян).

Дальше, Шариков ненавидит Борменталя, неоднократно сцепляется с ним, на что и доктор Борменталь отвечает лютой ненавистью – именно такими были взаимоотношения Сталина и Троцкого, их вражда после смерти Ленина стала главной проблемой партии большевиков и всей страны.

Шариков пытается сблизиться с Зиной, даже лезет к ней в постель, от чего девушка впадает в истерику. Но ведь так было и на самом деле: Сталин постоянно пытался привлечь Зиновьева на свою сторону, а тот постоянно жаловался на Сталина, истерил – одним словом, вёл себя как «невинная девка», и искал защиты у Ленина. Кстати, имел место и случай, когда у Сталина был небольшой конфликт с Дзержинским как раз из-за Зиновьева, что отражено и в повести, когда Дарья вытаскивает Шарика из постели Зиночки.

Но и это ещё не всё. Панораму исторических персонажей продолжает чучело совы. Шарик жутко ненавидит и треплет сову в квартире Преображенского, а профессор, наоборот, очень любит эту сову, потому что сова – это Надежда Константиновна Крупская, совоокая от базетовой болезни. В партийных кругах Крупскую, действительно, называли совой. Реальной власти она, конечно же, не имела, но на политической авансцене присутствовала точно так же, как она присутствует в квартире профессора в виде чучела совы. Причём это не просто чучело, а звонок, сообщающий о приходе посетителей. Когда Ленин, будучи больным, жил в Горках, именно Надежда Константиновна имела к нему доступ, держала вождя в курсе дел и сообщала о приходе посетителей. Шарик разодрал сову, вызвав недовольство профессора. Это произошло и в действительности: в 1922 году вся Москва судачила о том, как Сталин очень резко нагрубил Крупской, из-за чего ему даже пришлось просить прощения лично у Ленина.

Коли уж речь зашла о женщинах Ленина, то обратим внимание на оперу «Аида», которая так нравится Преображенскому. Профессор даже хочет поехать послушать её в театре («…поеду ко второму акту»). Слово «Аида» получается, если взять первые и последние буквы имени и фамилии «И несс аА рман д». В том, что у Ленина с Инессой Арманд были не только партийные, но и любовные отношения, сегодня уже никто не сомневается.

И, наконец, довершая облик Сталина в образе Шарикова, подчеркнём природную ненависть булгаковского персонажа к котам. Шариков поступает на службу, чтобы душить котов – «пушистых предателей», по его словам. Хотя объяснить свою ненависть к котам он так и не может: «Да не нравятся они мне, и всё». Булгаков уже в 1925 году показал нам сущность Сталина и таких руководителей, как Сталин (Шариков), показал картину уничтожения всех подряд, включая и тех, кто просто мешается под ногами, независимо, виновны они в чём- то или нет, указал на всеобщие репрессии без всякого разбирательства. Сталин действовал так уже в годы гражданской войны, когда организовал ряд дел с обвинением в контрреволюции некоторых командиров Красной Армии, в основном бывших царских офицеров (они были расстреляны), на которых свалил всю вину за неудачи под Царицыным. И первыми помощниками в этом деле у него были Ворошилов и Буденный, в дальнейшем постоянные участники знаменитых сталинских «пирушек». Не их ли Булгаков вывел в образах собутыльников и сослуживцев Шарикова? Кстати, чтобы выгнать этих пьяниц из дома профессора и вразумить Шарикова, опять вмешивается Борменталь (Троцкий) – в истории с обороной Царицына действительно имел место конфликт Сталина с Троцким, потому что каждый из них хотел поставить во главе армии на данном направлении «своих людей» (назначение и отставка генерала Снесарева и т.п.).

Эти и другие, не приведённые нами факты из произведения «Собачье сердце» поднимают очень важную проблему о существовании тайнописи в произведениях Булгакова, что могло бы стать интересным направлением в области изучения великого писателя.[4]

Заключение

Почти всё, написанное Булгаковым в 20-х, «ренессансных», как он сам их называл, годах, есть непримиримое отрицание исковерканной действительности, по которой будто пронёсся «бесовский» шабаш. Художественная честность делает повесть Булгакова «Собачье сердце» значительным источником реалистического познания. Юмор и живая красота булгаковской речи превращает чтение повести в настоящее наслаждение. Слог Булгакова прост и свободен, и это черта не только стиля, но как бы и самого художественного мышления. Вот проза, которую можно назвать и очень «глубокой», и в то же время совершенно «прозрачной»: сквозь слова, как сквозь неосязаемый, чистейшей воды кристалл, видны люди, их физиономии, движения, поступки. И этот кристалл постепенно превращается в своеобразную линзу, через которую начинаешь понимать глубину смысла и делать всё новые и новые открытия. А когда к этому прибавляется обаятельная и непринуждённая ирония, то перед тобой открывается поистине чудесный булгаковский мир.

Сегодняшний читатель повести, возможно, прочтёт некоторые её страницы как обращение к нему лично. «На преступление не идите никогда, против кого бы оно ни было направлено. Доживите до старости с чистыми руками», - эти слова из собачьего сердца можно было бы повесить в виде лозунга или девиза в любом месте. Эти слова, сказанные профессором Преображенским своему ученику Борменталю, воспринимаются не иначе как мудрость и завещание, передаваемое от одного поколения к другому.

Внимательный читатель обязательно оценит и то, что Преображенский остаётся с Шариковым на «вы» вплоть до самой последней реплики, к нему обращённой. Точно так же ведёт себя Борменталь, который временами готов убить Шарикова, но на язык его не перейдёт ни в коем случае. «Вот всё у вас как на параде... – обвиняет Шариков своих хозяев, – «извините» да «мерси», а так, чтобы по-настоящему, – это нет». Для Булгакова этот парад был неотъемлемой частью своего собственного поведения, на нём он настаивал и в своём творчестве, иногда позволяя себе обращаться к читателю почти дидактически. Писатель был уверен, что сохранность важнейших опор общества в большой мере зависит от того, сумеют ли члены этого общества понять культурную ценность этого парада.

«Собачье сердце» – повесть-предостережение: «Осторожно – Шариковы!» Она актуальна и сегодня. Шариковщина не исчезла, она осталась и, более того, разрослась. Шариковщина – это полная бездуховность, бессердечность, попрание всех законов человеческого общежития, наглость, сопровождающаяся трусостью, ложь, доносительство, беспробудная лень, желание урвать себе кусок пожирнее, малограмотность и демагогия. И если Булгаков предостерегал: «Осторожно – Шариковы!»[5] – то сегодня мы вправе говорить: «Опасно – Шариковы!» Многое, как это и бывает с большими художниками, оказалось угаданным Булгаковым на десятилетия вперёд.

Список используемой литературы

Статьи:

1. В. Лакшин «Предисловие к повести «Собачье сердце» Булгакова» 1989г.

2. М. Чудакова «Послесловие к повести «Собачье сердце» Булгакова» 1989г.

3. Н. Сергованцев «Два самоотречения М.А. Булгакова» 1988г.

4. Б.В. Соколов «О творческом пути Михаила Булгакова» и монография «Михаил Булгаков» 1991г

5. С. Иоффе «Тайнопись в повести «Собачье сердце» Булгакова» 1990г.

6. Я. Гарбузенко «Опасно – Шариковы!» 1989г.

7. В.И. Ленина «Лучше меньше, да лучше» 1923г.

8. Михаил Афанасьевич Булгаков «Собачье сердце» Москва «Современник» 1989г.

Сайты:

http://ru.wikipedia.org

[1] Б.В. Соколов «О творческом пути Михаила Булгакова» и монография «Михаил Булгаков» 1991г.

2 Михаил Афанасьевич Булгаков «Собачье сердце» Москва «Современник» 1989г.

[3] В.И. Ленина «Лучше меньше, да лучше» 1923г.

[4] Основано на статье С. Иоффе «Тайнопись в повести «Собачье сердце» Булгакова» 1990г.

[5] Я. Гарбузенко «Опасно – Шариковы!» 1989г.

Дата добавления: 2015-08-21