Литературные премии и рецензии – между общепринятыми нормами и индивидуализацией

Одной из возможностей, при помощи которой литературная критика после ликвидации созданной государством нормативной системы пытается достичь широкой аудитории, пробудить интерес к литературе и заново провести классификацию литературного поля, является учреждение литературных премий[14]. На стыке между государственной культурной политикой и частным меценатством могла бы возникнуть функция селекции и отбора для создания новой литературы, возможность новой переоценки традиционных форм, плюрализации литературных моделей. Однако та система премирования, которая начала создаваться в 1990–х годах, еще нередко несет в себе черты прошлого, когда вместо инновационного дебютного произведения отмечают менее удачное произведение канонизированного автора, в знак признания его творчества в целом, и этим укрепляют традиционно авторитетные каноны. С другой стороны, инфляция новых премий – с 1991 года их было учреждено больше 100 – и временами навязчивая страсть к рейтингам и спискам бестселлеров являются, скорее, признаками нового явления[15]. Однако при взгляде на немецкий литературный призовой ландшафт становится ясно, что в этом отношении он не сильно отличается от российского[16]. Таким образом, здесь, скорее, намечается все большее сходство между ситуацией в России и в Германии.

Премии, несомненно, являются очень важным средством получения международного признания для начинающих авторов из метрополий, и еще в большей степени – из провинции, однако на покупательское и читательское поведение российской публики решения жюри литературных премий пока еще не оказывают зримого воздействия. Поэтому остается открытым вопрос, сможет ли эта система влиять на развитие литературы и воспитывать вкусы в культурном поле, состоящем из авторов, издателей и читателей.

С тех пор, как литературная критика переместилась в газеты и Интернет, рецензия как форма обсуждения одной отдельной книги или подборки книг стала ведущим жанром российской критики. Кажется, что время традиционных статей большого формата прошло.

Постмодернистские критики нового поколения предпочитают динамику коротких текстов и поэтому превозносят Интернет в качестве наиболее подходящего коммуникативного средства, поскольку они полемизируют с многословным стилем и «универсальным дилетантизмом» интеллигентов–шестидесятников. Но и в этом можно увидеть не только инновации, но и потери. Например, в Германии, где преобладают рецензии на отдельные книги, писатели и сторонние наблюдатели часто выражают сожаление по поводу распространенной самоизоляции в индивидуальных эстетических оценках, одной из причин которой является отсутствие связного анализа и концептуализации.

Ясно одно: рецензирование «после прочтения» теперь возможно лишь ценой существенного снижения влиятельности рецензии. Необозримость книжного рынка требует информированного предварительного выбора литературных новинок. С этими изменениями сложно совладать не только критикам старого поколения. На этом примере наиболее отчетливо видно, насколько сильно русская критика, как прежде, так и теперь, несет отпечаток своего прошлого. Большинство рецензий едва ли могли бы удовлетворить «резонирующую общественность» или придать импульс литературному процессу, поскольку они содержат слишком мало информации, слишком мало анализа и слишком много никак не обоснованных оценок. Особенно в глянцевых журналах, таких, как «Карьера», «Профиль», «Парадокс» или «Русский журнал», рецензии зачастую ограничиваются развернутой рекламой. Пусть с повышением ценности рецензий происходит все большее проникновение новой литературы в сферу внимания газет – исследование тем рецензий, частоты их появления и предпочтений в «толстых» журналах 1997–1998 годов представляет собой пока еще совсем иную картину: как прежде, так и теперь 86% рецензентов старше 50 лет, они почти не обсуждают современные литературные новинки и иностранных авторов[17].

Что чаще всего бросается в глаза, так это недостаток конкретного анализа и описания, наглядно и убедительно изложенного материала, способного обосновать оценку литературного произведения, независимо от того, выступает ли критика в качестве защитника литературы, общества или же читателя. То, что Левин Шюккинг в своей появившейся в 1923 году, переизданной в 1961–м и до сих пор достойной внимания книге «Социология литературного вкуса»[18] назвал недостаточным обоснованием вкусовых оценок, встречается во многих сегодняшних рецензиях в российских газетах. Возможно, это наследие распространенной в советское время модели эклектичного, компетентного во всех вопросах интеллектуала, но, может быть, здесь также сказывается отсутствие общественных дискуссий, которые могли бы служить в качестве форума и рефлектора для критики.

В Германии в конце 1960–х годов на протяжении нескольких месяцев ряд преимущественно молодых радикальных литераторов и критиков вели полемику с несколькими так называемыми «великими критиками», критикуя сам институт авторитетных судей искусства и вкусов и хранителей образовательных канонов. Молодые критики требовали расширения литературных норм и ценностных ориентиров, предметов и способов изображения литературы, включения в них как популярного чтива, так и экспериментальной инновационной литературы, доступной лишь узкому кругу читателей[19]. Ускоренная этими дебатами отмена связующих норм и отказ от любых канонов вызвали в последующие десятилетия новые проблемы и, в частности, привели к нехватке структуры и ориентиров в сфере образования в Германии, так что в последние годы вновь возобновились споры о связи канона и цензуры. Тем не менее начавшаяся в 1968 году дискуссия все же привела к большей толерантности по отношению к разным типам и моделям литературного письма как в немецком академическом цехе, так и в самосознании литературной общественности.

В России расширение спектра норм и форм критики (как «эстетической», так и «с точки зрения публики») до сих пор наблюдается только в зачаточном состоянии. Коллективная саморефлексия, как показали некоторые дискуссии и интернет–форумы, началась только в недавнем прошлом[20]. Сегодня существует лишь несколько высококвалифицированных, филологически компетентных и блестяще пишущих молодых русских критиков. Социализированные в «свободных» нишах интеллектуального пространства, они готовы ответить на вызов новой, иной литературы[21]. Их все еще очень мало, как мало и тех, кто готов посвятить себя задаче продвижения западной литературы на российский рынок. Выбор рецензируемых иностранных произведений и ситуация, когда несколько, часто случайных, имен[22] очень быстро подхватываются многими критиками, а вместо анализа или объяснения неизвестной до сих пор литературы лишь провозглашается положительная или отрицательная оценка, позволяют предположить, что критики чаще руководствуются мотивами эксцентричной, модной саморекламы или вкусом к экзотике и маргинальному, нежели желанием довести до российской читающей публики новинки иностранной литературы или хотя бы представить контекст международных дискуссий. Еще меньше критиков, которые квалифицированно высказываются о почти необозримом, сложном поле популярной массовой литературы, систематически рецензируют и комментируют ее.

Дата добавления: 2015-08-13