Часть 2. Полный финиш 4 страница

— Ну что, маловеры? Я не тороплю вас с ответом, — сказал Рулон. — Кто готов, просто подойдите ко мне после занятия. А остальные пока могут почувствовать, насколько полно они отданы Богу и какие именно сомнения не дают вам достичь полного и окончательного освобождения от уз Сансары и Кармы.

Все притихли, осознавая ничтожность своей веры и колоссальную силу мирских представлений и привязанностей, мешающих решиться на такой шаг. Одна женщина, пытаясь уйти от неприятного состояния созерцания своего ничтожества, задала вопрос.

- А зачем нужно это освобождение?

- Не переводите сейчас стрелки, - парировал ее Рулон, - думайте об этом поступке, можете ли вы отдаться на волю Силы или нет.

Вечером, после ответов на еще несколько вопросов, занятие закончилось, и Рулон вместе с двумя добровольцами, вызвавшимися делать прыжок, поехали на место преступления.

Лилит подвела парней к обрыву и показала им головокружительную пропасть. Затем им завязали глаза и, чтоб они не могли снять повязку, связали сзади руки. Рулон дал знак, и они начали повторять мантру: «Ом мани падме хум». Бубня мантру, они в сопровождении Лилит подошли к небольшому приступочку, высотой около метра, на дне которого была большая грязная лужа.

В молитвенном состоянии, готовые умереть за Бога, парни приблизились к краю и по команде Рулона сиганули вниз. Один парень прыгнул молча. Другой дико закричал и, приземлившись, долго ворочался и корчился в грязной луже, не соображая, что именно с ним произошло.

Селена и Элен подошли к парням и, помогая им вылезти из лужи, вывели их снова к Учителю. Дав знак им соблюдать молчание, Рулон повел их к машине, завернул в картофельные мешки, чтобы они не запачкали сиденье, отвез в другое место к ручью, чтоб они могли вымыться после этой процедуры.

Вадим Исаев, прыгнувший молча, находился в настолько возвышенном состоянии, что даже не мог переключиться на обыденные дела. Рулон оставил его как есть, предлагая продолжать медитацию. Юра Холодович же, наоборот, был в нервном исте­рическом состоянии и никак не мог ни раздеться, ни помыться. Когда же он все-таки кое-как разделся, то всем стало понятно, что он жидко обосрался со страха. Сей факт вызвал бурное веселье наставниц, которые имели счастье лицезреть всю эту мерзость.

Солнечным летним утром, наступившим после ужасной ночи, в прекрасной беседке, окруженной кустами шиповника и лужайками цветов, сидел Рулон в одеянии буддийского наставника. Он снова встретился со своими учениками. Элен, не скрывала радости.

— Вчера Юра не выдержал практики и рехнулся. Представляете, сейчас он отдыхает в дурдоме.

Ближайшие ученики и сам Гуру весело рассмеялись. Остальные остались сидеть с удивленными лицами, не понимая такой реакции Учителя на это сообщение. Рулон, улыбнулся.

— А вы что не смеетесь? Ведь он остался жив. И это уже хорошо. От практики у него слегка потекла точка сборки. Ну не страшно, залатаем. Побыть там вам всем бы не помешало.

— Вадим, а ты что нам расскажешь о себе? — обратилась к нему Лилит.

Он встал, переполненный восторгом, и стал рассказывать:

— Я никогда в жизни еще не переживал такого состояния. Когда я подошел к краю пропасти, то я почувствовал, что стал как камень, целостным, единым. Все мысли куда-то исчезли. И это будто был не я, а сама Божественная Сила, энергия. Когда я прыгнул, мне показалось, что прошла вечность, прежде чем я приземлился. На какое-то время я просто перестал быть человеком. Я был самой силой, энергией. Чем-то безличным. Мысли и эмоции долго ко мне не возвращались. Теперь я знаю, к чему стремиться, каким нужно стать.

Люди притихли, слушая рассказ Вадима.

— он не боялся умереть и открылся Духу, — прокомментировал Рулон, — вся ложная личность исчезла в этот момент, и он ощутил свою сущность, свое подлинное «Я», так что не держитесь за все человеческое. Это вас ослабляет. Будьте готовы умереть. Этой готовности уже будет достаточно. Готовность заменяет действие.

— А можно я тоже прыгну? — раздался голос Консантина.

— Нет, ваш поезд уже ушел, — ответил Рулон. — Теперь подождем следующего знака Силы. Вадим ведь пошел прыгать, не зная, что будет. А вы уже просто подражаете, хотите что-то поиспытывать, завидуете. Это уже все совершенно не то. Вам нужно серьезно готовиться к тому, чтоб отдать себя Высшему.

— Тут одного парня Просветлить бы не мешало.

— Кого? — спросила Элен, с очаровательной улыбкой подавая Учителю
боль­шое красное яблоко для закуски.

— Да помните, Олег Недогонов давеча сказал, что хочет Просветлеть?

— олег? Нарада что ли, который сбежал из школы Шамбалы?

- Да это Н— презрительно фыркнула Лилит. — Да слабо ему! — её тон выражал полную уверенность в никудышности подобной идеи.

— Ну ничего, — сказал Гуру, попивая коктейль. — Когда-то надо же начать Нараде гычу получать. Пусть пройдет пару практик. Они дадут ему хороший толчок.

— Учитель, не трогал бы ты парня. Он ведь еще не готов. Это иуда, тряпка, сбежавшая уже из одной школы. Он даже не представляет, что это такое, — высказала Селена свое мнение.

Рулон посмотрел на Селену и Лилит, затем задумался, на минуту прикрыв глаза, и утвердил свое решение:

— Нет! Все-таки надо попробовать. Надо проверить его на вшивость. Я верю, он поймет.

— Ну смотри, не пожалей потом, Учитель, — предупредила Лолита. — Лучше б ты никого не Просветлял.

— Я не я, жопа не моя, — смачно выругался Рулон, — я что, бля, не Просветленный что ли? Если б мы просто зомбировали людей, занялись бы очковтирательством, у нас было бы больше учеников. Но зачем я тогда с таким трудом этого достиг? Не для того же, чтобы теперь их дурачить. Нет! Я буду их будить, чего бы мне это ни стоило, бля буду, иначе мне здесь делать нечего. Лучше в маханирвану откинуться, на хрен.

— Ну ладно. А как Просветлять-то будем? — восторженно спросила Элен. Ей стало весело в предвкушении предстоящих событий.

— Давайте сделаем его мистером Леонардом, — сказал Рулон.

Все забалдели. Лилит цинично улыбнулась и покачала головой, а Элен злорадно засмеялась, бросив на Рулона восхищенный и озорной взгляд.

— Ну а кто будет ведьмами?

— Вы будете, — ответил он.

— Что, жопу лизать этому сопляку что ли? Я не буду, — сказала с недовольством Элен. — Мне нужен нормальный мессир, чтобы я поклонялась ему, а этому я не буду.

Все выразили свое отвращение и презрение, фыркая и корча смешные рожи.

— Нет! Жопу лизать вы не будете, вы просто его купите, расскажете обо всех прелестях роли мистера Леонарда, что будете ему хер и жопу целовать, что он в рот будет вам ссать, а вы будете смотреть ему в жопу и разглядывать там свое будущее. И если он согласится быть козлом, тогда этого сатаниста мы проучим. Вам нужно будет вздуть его как следует, чтоб отучить от ереси.

Красотки, узнав о таком раскладе событий, развеселились, в глазах их засветились дьявольские огоньки.

— Ну тогда другое дело, на это я согласна, устроим ему Просветление, твою мать, — воскликнула Лолита, подпрыгивая на стуле и выражая злобный восторг.

***

На следующий день Элен пригласила Олега на квартиру, сказав, что есть для него важная новость. Там уж его ждала банда разряженных ведьм.

— Я ударю его в самое больное место, — злорадно захохотала Прима.

— Давайте его свяжем, — предложила Аза.

— И будем бить, — добавила Сингарелла, злобно сжав зубы.

Нарада торопился к назначенному времени, боясь опоздать. Он прибежал на восемь минут раньше и нетерпеливо ждал у двери, в волнении поправляя свои волосы, зачесывая их то влево, то вправо. Затем он судорожно стал рыться в карманах и, достав зеркальце, начал изучать свое лицо. Заметив маленький прыщик на носу, он подумал, что бы это значило и как некстати это появилось. Внезапно дверь перед его носом отворилась.

— Давай быстрее заходи! — шепотом скомандовала Элен, еле сдерживаясь, дабы не засмеяться над глупой рожей.

Когда Олег прошел, его радостно встретили. Элен объявила, насколько он Велик и что они решили сделать его своим мессиром, подробно объяснив, как хорошо быть мистером Леонардом.

Нарада немного смутился, покраснел как рак, но потом подумал, что будет приятно, если ему будут лизать жопу, представил, как он сможет самоутвердиться над такими красивыми и властными женщинами, которых учит сам Учитель. Эта мысль сильно раздула его дракона самоутверждения, и он обрадовался, что не кого-то, а его выбрали для этой великой роли.

«Наконец-то все поняли, как я Велик, — подумал он, — и еще, может, я Просветлею оттого, что буду козлом», — оправдывал он себя благородной идеей. В его голове роились головокружительные мысли о том, как он уже становится Просветленным. И уже не только эти молодые женщины, но и многие другие люди смотрят на него с восхищением, поклоняются ему, просят его благословения. А он идет, отрешенный и Великий, по этой бренной земле и раздает всем страждущим свои наставления...

— Ну что? Раздевайся и становись на карачки, раз ты теперь будешь козлом, — жестко сказала Элен, прервав его размышления, — и пошире расставь ноги, чтоб нам было поудобнее целовать и лизать твой священный анус.

Нарада стал торопливо стягивать с себя одежду, стараясь при этом выдерживать величественный образ. Затем, поправив свои засаленные волосы, он опустился на карачки и выставил жопу вверх, разведя ноги в стороны, а ведьмы стали кружиться вокруг него под аккомпанемент мощных колонок, из которых кричал воющий голос:

Сатана, ответь мне,

Где ты бродишь?

Я к тебе взываю.

Больше не верю

Ни в крест, ни в звезду.

Продать навеки душу

Я тебе мечтаю.

Внезапно Аза со всего размаха пнула Нараду под яйца. Тот загнулся и упал набок, застонав от боли. Другие начали пинать его, метелить, а затем связали и стали таскать его за ноги по комнате. Он начал с перепугу кричать: «Помогите, убивают!» Так они его потаскали и бросили.

— Хоть теперь будь осознан, если не удалось, пока тебя забивали. Сатани­стом решил стать теперь. Мы тебя будем звать Оля Козлов. Знаешь, кого так зовут?

Перепуганный Нарада лежал на полу и растерянно слушал все это, плохо понимая, что происходит. Глаза его выражали полное недоумение.

— Ну, что уставился? — сказала жестко Сингарелла. — Давай Просветлевай теперь, раз решил. Наблюдай за собой и за тем, кто ты есть на самом деле.

На следующий день все ученицы Учителя собрались с ним в бане. Баня находилась у заднего выхода из сада, за которым в двух шагах начиналось озеро. И можно было, выскочив из жаркой бани, с разбегу нырнуть в прохладную воду. В парилке стоял обильный аромат эвкалипта и дубовых листьев. Расположившись поближе к Учителю, ученицы наперебой рассказывали, как просветляли Нараду, одновременно они заигрывали с Рулоном, соблазняя его своими прелестями. Рулон с аппетитом жевал большого красного рака.

— Ну что, неплохое начало. Ему будет над чем помедитировать на досуге, — выплюнув несъедобную часть рака, он добавил, — шизу, гычу и пизду пусть без страха пройдет, а в конце того тоннеля Просветленье пусть найдет, на хрен.

— обиженный он теперь, — сказала Элен, подавая Рулону бутылку с минеральной водой.

— Ну вот будет теперь работать со своей реакцией, пусть осознает обиду и становится жестче, чтоб вытеснить это состояние из своей ауры, — сказал Рулон, выпил минеральной воды и полез в бассейн, поддерживаемый своими ученицами.

— Ну и кутерьма теперь в его душе настанет, — сказала Прима.

— Да уж, чувствую, — сказала Селена, —
только через такие ситуации, через страдания можно добиться чего-то реального.

И представляете, Учитель, — сказала Элен, лукаво улыбаясь, — он сказал, что стал теперь дальше от Просветления.

Мудрец громко захохотал.

— Это херня. Теперь он стал гораздо ближе к нему, просто раньше он только воображал себя Просветленным. А сейчас он увидел себя реально и понял, как нелегок путь, а значит, приблизился на шаг к Истине.

Аза презрительно поморщилась.

— Учитель, вы говорите, стал ближе? Но после всего, что случилось, я больше не могу уважать его.

— Все это ерунда. Со мной еще не такое бывало в школе. Однако я Просветлел. У тебя просто мирская оценка, за что уважать, а за что нет. Если вот он справится с собой, я буду его уважать. А тех, кто тоже такое же делает, но не может справиться с обидой и прочей херней, я их не уважаю.

— А соседи-то, — продолжала Элен, — думали, что мы кого-то расчленили и съели.

— Ну вот так и сделаем в следующий раз, — сказал Учитель.

Вечером Рулон с учениками отправились на кладбище проводить там тантрические практики. По дороге он нашел у помойки кусок хлеба и стал предлагать его всем. Хотя народ был сытый, но они радостно стали пожирать его, веселясь то­му, что это помогает разрушать сложившиеся
шаб­лоны и комплексы.

— Все тантрики так и поступали, — орал Рулон, — жрали с собаками, хавали из черепов, все это для того, чтоб победить те стереотипы, которые им внушили. Они любили ритуально на­ру­шать все общественные табу, например сно­-
шались с животными, дочерьми, сестрами, матерями и наблюдали при этом за собой, как условные ре­ф­­лексы стыда, неудобства, брезгливости ме­-
шают им это делать. Они осознавали в себе этот внутренний дискомфорт и радостно перешагивали че­рез него, освобождались от этих цепей,
предрассудков. И тогда им становилось хорошо. Если вы не перешагнете через себя и не переломите себя, то так ничего в вас не изменится. Дурачье — это единственный способ что-то в себе изменить. Вот панки выбирают себе специально самых стремных баб, они называют их «жабами» и кичатся друг перед другом, у кого хуже и отвратительней. Но это все внешний протест, а вам нужно переломить свои рефлексы внутренние, победить дискомфорт. Тогда и бабы-«жабы» тоже могут помочь. Особенно йоги и тантристы любят ошиваться на кладбищах, самое подходящее место для практики. И о смерти каждую минуту легче вспоминать, и о бренности всего сущего, о тщетности всех усилий, направленных на мирскую суету и горе от людских привязанностей, видя оплакивающих покойника родственников. Да и некрофилией на досуге можно подзаняться. Здорово, сразу столько практик, столько внутреннего дискомфорта, который можно преодолевать с сатанинским усердием. Клево, ничего не скажешь, — причмокивая от удовольствия, кричал Рулон, бурно жестикулируя на ходу руками.

Впереди уже завиднелись окрашенные серебряночкой оградки и памятники, вызывающие жутковатое ощущение в сгущающихся сумерках.

— Я тут знал одного коммуняку, отца Примы, он хоронил свою мать. А наутро, представляете, — возмутился Рулон, — он поплелся кормить на кладбище мертвую маму. Если б это был маг или шаман, я бы понял. Но это же атеист. Вот как сильны традиции и предрассудки, что даже и научное мировоззрение не помогает. Теперь вам лучше понятно, какие же это зомби, сука, кормят мертвую маму. Дурачье, не будьте такими рабами всяких условностей, смысла которых вы сами, ни хрена, не понимаете.

***

Пробираясь среди кладбищенских оград, Рулон нашел свежую могилу, уставленную новенькими венками, усыпанную свежими трупиками цветов. Ветер ше­велил листья осин, и казалось, что кто-то крадется за ним в темноте, освещаемый тусклым светом луны, выглядывающей из-за облаков.

- Вот тут давече мы схоронили мать Лилит. Помните? А сейчас помянуть ее время пришло. Ну что, будете есть мертвечину, — сказал Рулон зловещим шепотом.

Люди опешили и, не зная, что ему ответить, испуганно молчали. Гуру уселся на могилу и стал читать какую-то таинственную мантру низким, глухим голосом, от которого мурашки пробегали по коже. Через минут пять, которые присутствующим показались пятью часами, Рулон остановился.

— Это мантра для оживления мертвеца. Не забудьте, когда он встанет из мо­гилы, загадать желание, и оно непременно исполнится. Только со страха не перепутайте что-либо, не то можете и навредить себе. Один парень с перепугу подумал, только бы мне всего этого не видеть. И ослеп. Будьте бдительны, — закончил он свою речь и продолжил зловещее хрипение мантры.

Вскоре могильный холм стал шевелиться все сильней и сильней. Почувствовав это, люди стали трястись от страха, и даже те, кто раньше не боялся, поддались общему настроению. И когда над могилой появился человеческий облик старухи из белого тумана, все в панике бросились прочь. Некоторые побежали в лес, другие, не разобравшись, — вглубь кладбища, цепляясь за кресты и рвя одежду о колья оград, перепрыгивая через скамейки и столики для поминания умерших. Привидение следовало за группой, ломившейся вглубь кладбища. Вадим оглянулся, увидев его, дико заверещал и, кинувшись в сторону, провалился в свежевыкопанную могильную яму, воя и мечась в ней, не в силах из нее выбраться. Утром могильщики обнаружили его там, поседевшего, находившегося в невменяемом состоянии.

Встретившись на следующий день с учениками, Гуру продолжал просветлять их.

— Тлалафуды, что ж вы поддались страху, потеряли последнее понимание и ломанулись, как бараны? Один даже совсем свихнулся, теперь в дурдоме на вязках лежит.

— Но ведь там было привидение, — возразил Юра Холодович.

— Все это порождение вашего же ума. Помните фразу: «Призрак бродит по земле, призрак коммунизма», — произнес Рулон зловещим шепотом. — Хватит вам жить болезненным воображением. Вот так и в революцию дурачье убивало друг друга на радость чертей, которые питаются страданием людей. А Гурджиев, не будь дурак, начал свою работу в этот момент в России и собрал утерянное людьми Знание. Вот почему он так долго не ехал в Париж. Но были люди, которые так никуда и не уехали, а собирали Знание прямо здесь, во время коммунистического режима. И мы с вами сейчас здесь тоже можем собрать много энергии верхних чакр, энергии Знания, пока дураки увлечены инфляцией и выращиванием картошки. Но для этого вы должны перестать быть стадными животными, перестать впадать в бессознательные состояния, такие, как паника вчера на кладбище, иначе вы так и останетесь идиотами.

— А разве Знание материально? — наивно спросил Борис.

— Что ж вы думаете, — ответил Рулон, — все материально, и все имеет свой объем и вес: счастье, любовь, удача, злоба, доброта — все это виды энергии, которую мы можем аккумулировать в себе. И если вместе собраться, у одного больше злобы, то у других, которые рядом с ним, ее будет меньше, т.е. он будет ее у них перетягивать. Но простая книжная информация не является Знанием. Это только перст, указующий на переживание, на обретение опыта энергии, силы, которые являются истинным Знанием, которое доступно немногим, тем, кто ищет и стяжает его, так же как мы ищем золото, еду и бабьи жопы. А вы вместо знания обрели ужас, панику, бросились все, как бараны, мать вашу так, свиньи! То, что вы получите, зависит от вашего отношения к себе. Вот Селена решила относиться к своей собаке по-христиански, как к самой себе. К людям ей трудно было так относиться, она решила попробовать на собаке. И что же. Собака забаловалась, была дурной, болезненной и слабой и скоро сдохла. Вот как она неверно относилась к себе. Ее ждет та же участь, что и собаку. Если бы люди не донимали ее, это так бы и произошло. Так что подумайте, как вы относитесь к себе. Не умрете ли вы от этого отношения, как эта собака в луже собственной мочи, меланхольные дураки.

— Значит, если у человека дрессированная собака, он более верно к себе относится? — спросил Константин.

— Вот это верно, — сказал Учитель, — принципы, дисциплина, тренировка, сверхусилия делают вас готовыми для получения определенного состояния Знания, удачи, силы, благодати. Иначе без определенного развития вы просто не сумеете все это удержать и использовать. Это так же, как деньги: не каждый может ими умно распорядиться, это надо уметь.

— Значит, мы не должны распространять знание людям? — спросил Антон.

— Только маленькой группе посвященных, — ответил Гуру, — остальным — ни в коем случае, их мы должны подключать только эмоционально для формирования поля Эгрегора, а Знание — для достойных. Но помните, что Знание — это не информация. Так что готовьтесь в следующий раз полакомиться мертвечиной. Вот это будет Знание.

Вечером Венера, Лолита, Элен и Прима собрались вместе с Рулоном в шикарной спальне, увешанной коврами, на которых висело старинное оружие. На полу лежала шкура тигра, в углу на старинных столиках из резного дерева стояли свечи в каменных подсвечниках, освещающие мерцающим светом все помещение. Рулон сел на шкуру и обратился к шикарно разодетым самкам.

— Скоро мы с вами поедем в Америку. Мы будем жить там в прекрасном замке на роскошном острове.

Дамы самодовольно заулыбались, восхищенно поглядывая на него.

— Но для этого сейчас мы должны во время тантры создать совместное намерение для того, чтобы достичь этого. Поэтому во время тантры визуализируйте, ярко представляйте этот дворец со страстным желанием обладать им. Если вы научитесь все время, что бы вы ни делали, сохранять свое стремление к цели, то для вас не будет ничего невозможного. Ну а теперь танцуйте! — приказал он, включив дистанционкой японский музцентр.

Из колонок полилась восточная мелодия с эротическими стонами. Самки начали грациозно извиваться в эротическом танце, воображая себя в прекрасном дворце. И поскольку каждая из них была достаточно стервозна, то они сопровождали свое воображение страстным желанием добиться цели, желанием, подогреваемым сексуальной энергией. Медленно и томно обнажив свои сочные, полные желания тела, они стали раздевать и ласкать Рулона, облизывая его языками и целуя его тело, ноги, промежность, яички и анус. С большой жадностью и вожделением, то вводя член глубоко в рот, то облизывая и посасывая головку, медленно вводя его в рот, делая в нем вакуум, они по очереди сосали его член, как будто через него притягивая к себе желанную цель.

Почувствовав, что сексуальная энергия максимально возбудилась, Рулон провел с самками совокупление, вводя свой член в их сочащееся лоно. Самки лизали друг другу кунки и по очереди ласкали и целовали ноги Рулона, представляя, как их энергия сливается в общее поле. Почувствовав сгусток Силы в своем солнечном сплетении, он вместе со своими партнершами стал тянуть на себя объект своего стремления, осознав то, что жад­ность нам поможет достичь всего, но не она должна управлять нами, а мы ей. И если сегодня мы ее направили на богатства Америки, то завтра мы направим ее на стяжание Духа Святого, ибо жадность — это только средство для достижения любой нашей цели. Учитель лег на спину, ввел свой лингам в иони Примы, которая насела не него сверху, и она, издав сладострастный стон, стала извиваться, сидя на его члене. Лолита и Элен гладили и целовали его ноги. Рулон пальцами рук ласкал их промежность. Внезапно он провалился в какую-то темноту, а затем увидел, как в ослепительном зареве к нему стал приближаться замок в лучах восходящего солнца. Непоколебимая уве­ренность в достижении своей цели наполнила его существо. Ритуал уже почти завершился, когда в дверь их комнаты кто-то стал неистово тарабанить.

— Немедленно открывай, — услышал он голос Лилит, выходя из медитативного состояния.

Самки насторожились, но в то же время были недовольны, что их отрывают от любимого занятия. Они были возмущены приездом Лилит и не хотели ей уступать пальму первенства. Рулон подошел к двери и открыл ее. В комнату сразу влетела взбешенная самка.

— Что это вы здесь без меня делаете, — она окинула жестким взглядом самок Рулона и его вымазанный в помаде член…

***

На очередном собрании в студии просветления, то бишь знаменитом Рулон-холле Рулон вел проповедь в большом зале, а после его заебенной речи началиь ответы на вопросы.

- Вот на прошлой лекции я услышала совершенно дикую историю, что Лилит съела детей, - сказала Лолита, - Я не могу этого понять. Может, это нам просто гонят образы для проверки?

— Хороший вопрос, — сказал Рулон, радостно потирая руки. — Надо понять, что все это только образы ума. Вам что-то говорят, правда это или ложь, неважно, просто наблюдайте за собой и поймите, что все это просто звуки, которые вызывают в вашем мозге какие-то образы. Затем вы их оцениваете и после этого реагируете. Идет постоянный процесс: образ, оценка, реакция. Отслеживайте все это в себе, особенно оценку, откуда она взялась. Её вам внушила мать и прочее дурачьё. Не будьте больше зомби. Учитесь видеть, как все это в вас происходит, и управлять этими механизмами.

Рулон взял в руки продолговатый морской камень и нарисовал на песке черепушку, в которой крутились шестеренки. Сбоку в башку вставлялись дискеты с надписью: «Социальные программы», а вместо глаз были окна дисплея, на котором горела надпись: «Будь как все!» Внизу Рулон подписал: «Это — зомби». Затем он обратился к Лолите:

— Скажите правду, что вы думали после прошлой лекции?

Она задумалась.

— Сейчас вспомню.

— Не оскорбляйте Учителя ложью, вы хотите не подумать, а придумать, чтобы сказать. А на са­мом деле скрываете истинные мысли, — сказала ей Селена.

Лолита призналась, что подумала, будто по­пала в страшную сатанинскую секту. Все дико за­хохотали.

— Вот она — оценка непонятного, того, что противоречит социальной программе и псевдохристианской морали. На самом деле эти страшные секты — просто носители иной культуры, не­понятной для обывателя. Скажем, мусульмане
име­ют по четыре жены. Это тоже сатанизмом
можно назвать. Но это просто другие культуры, вот и все. Ну а мы — это не культура, конечно. Здесь вас распрограммируют, уберут все установки, чтобы вы учились думать без стереотипов, ви­деть мир реально. А это еще больше подрывает социальные представления, чем столкновения с другой
культурой.

Настроение Лолиты стало меняться к лучшему. Увидев это, Рулон заметил:

— Но что касается поедания детей, то посмотрите, Лилит после этого помолодела на десять лет. Это одна из практик древних видящих.

Женщина удивленно посмотрела на Просветленного, ее лицо снова стало мрачным. Рулон расхохотался.

— Только что мы говорили об образах и оценках, но стоило мне снова что-то сказать, как вы снова бессознательно среагировали. Не спите, будьте осознаны все время. Наблюдайте за собой, иначе зачем я столько вам всего наговорил. Смотрите, ведь вы и есть зомби.

После лекции Селена велела всем встать в круг, и начали весело танцевать, чтобы скультивировать правильные отношения к происходящему, какому Рулона учили в школе. Далее по программе следовали занятия ушу, и все перешли в спортзал, находившийся этажом ниже. Лилит и Селена задержались с Гуру. Он расспрашивал их о наблюдениях за реакцией людей на данные им уроки. Придя в спортзал, любимые ученицы Учителя увидели, что занятия уже начались. Занятие вел Юра Холодович, молодой белобрысый парень. Увидев, что наставницы опоздали, он решил самоутвердиться за счет этого. И велел им отжиматься за опоздание. Нисколько не сомневаясь в своей правоте, Селена заявила:

— Меня задержал Учитель, поэтому я не буду отжиматься, так как опоздала не по своей вине.

Лилит осуждающе посмотрела на Селену и, наоборот, стала исполнительно отжиматься, чтобы создать оппозицию Селене. К тому же Юра был её пассией. Наставница любила издеваться над ним или заставлять прислуживать себе. Один раз она использовала его как подставку для телеантенны, которой он покорно был в течение трех часов, так как они смотрели программу, которая плохо шла и только в определенном положении антенна брала её. Выполнив задание своего любимчика, Лилит тоже стала нападать на Селену, дерзко крича.

— Давай отжимайся, ведь он здесь главный.

— Пусть мне об этом сперва скажет Учитель, — не задумываясь отрезала Селена, — тогда я буду это делать.

Юра распетушился, весь покраснел как рак.

— Пока вы не отожметесь, я занятие вести не буду, — истерично заорал он.

Селена сразу нашла выход и обратилась к Вадиму.

— Тогда ты веди занятие, раз Юра психует.

— Нет! — жестко заявила Лилит.— Не веди занятие. Пусть она отжимается в конце концов.

Тут все зашумели, разгорелся спор, и наконец вся группа разделилась на тех, кто поддерживал Селену, и тех, кто был за Лилит.

Создалось сильное психоэнергетическое напряжение. И тут Борис внезапно упал на пол. Это как-то сгладило ситуацию. Потерпевшего стали торопливо приводить в чувство, вызвали Учителя. Он выслушал о сложившейся ситуации и очень обрадовался. Затем торжественно объ­явил, что сегодня все увидели астрокаратэ в действии.

— Сансудар пошел на самого слабого в группе. Он стал козлом отпущения. Вот зачем ведьмы держат рядом с собой котов, козлов и т.д., вот почему сумасшедших считали святыми и держали рядом с нормальными. Они были прекрасными громоотводами.

Через несколько минут все стали собираться по домам, делясь впечатлениями от полученного урока. Оставшись наедине с учителем, Лилит с возмущением решила поставить точки над «и».

— Гуру, почему Селена не отжималась?

Селена мгновенно отреагировала.

— Потому что я не собираюсь слушать твоего пиздолиза Юрочьку, но я буду слушать только Мудреца.

— он поставлен Учителем руководить тренировкой, а значит, ты будешь слушать его! — заорала Лилит, угрожающе размахивая руками.

— Ни хрена я не буду его слушать, пусть мне Учитель скажет. И тогда я его послушаю.

Ни Селена, ни Лилит не успокаивались, каждая доказывала правильность своей позиции. Рулон радовался, что этот конфликт усиливает их энергополе, и не старался объявить кого-то правым. Он ушел от ответа, чтобы сохранить это полезное напряжение, не дающее расслабиться и уснуть.

Дата добавления: 2015-08-13