Джеймс Фенимор Купер (James Fenimore Cooper) 1789 - 1851

Пионеры, иди У истоков Саскуиханны (The pioneers or the sources of the Susquehaima)

Роман (1823)

Ранний декабрьский вечер 1793 г. Лошади медленно тянут в гору большие сани. В санях отец и дочь — судья Мармадьюк Темпл и мисс Элизабет. Судья — один из первопереселенцев; один из тех, благодаря которым эта недавно дикая местность преобразилась. По­явились церкви, дороги, школы. Вокруг зажиточных деревушек — возделанные поля.

Вечернюю тишину нарушает громкий собачий лай. Из подступаю­щего к дороге леса выскакивает олень. Судья хватает двустволку и дважды стреляет в зверя. Олень продолжает бежать. Вдруг раздается выстрел из-за деревьев. Олень подпрыгивает. Еще один выстрел — и зверь падает замертво.

На дорогу выходит Кожаный Чулок — Натти Бампо. Он уже стар, но выглядит по-прежнему крепким.

Натти приветствует Темпла и слегка подтрунивает над его неудач­ным выстрелом. Судья горячится, доказывает, что попал в оленя. Но из-за дерева выходит молодой человек — он ранен в плечо одной из дробин. Судья прекращает спор и, обеспокоенный, предлагает по­страдавшему помощь. Юноша упрямится. К просьбам отца присо-

единяется девушка, совместными усилиями они уговаривают ранено­го.

При спуске с горы к городку, расположенному на берегу озера, Мармадьюка с дочерью встречают четверо; среди них — Ричард Джонс. Последний — человек весьма ограниченный, но крайне амби­циозный, враль и хвастун — приходится двоюродным братом судье. Он правит лошадьми, и по его вине чуть не стряслась беда — сани зависли над пропастью. Раненый юноша выпрыгивает из своих саней, хватает под уздцы лошадей незадачливой четверки и сильным рывком возвращает их на дорогу.

В доме судьи врач-самоучка извлекает дробину из плеча юноши. От дальнейшей помощи эскулапа молодой человек отказывается, а доверяется незаметно появившемуся «индейцу Джону» — давнему своему знакомому, спившемуся индейцу Чингачгуку.

Мармадьюк Темпл предлагает Оливеру Эдвардсу — так зовут по­страдавшего незнакомца — возместить причиненный ему вред, но он, весьма раздраженный, отказывается.

Наутро Ричарда ждет приятный рождественский сюрприз. Хлопо­ты Мармадьюка оказались успешными — его брат назначен шерифом округа. Деньги, доверенные судье накануне войны за независимость другом и компаньоном мистером Эффингемом, принесли плоды до­стойные — весь округ в руках судьи. Мармадьюк предлагает Оливеру должность секретаря. Молодой человек намеревается отказаться, но Чингачгук убеждает его согласиться.

Суровая зима наконец прошла. Начало весны — распутица, сля­коть, грязь. Но не сидеть же дома?! И Элизабет с подругой часто прогуливаются верхом. Однажды в обществе Мармадьюка, Ричарда и Оливера девушки ехали по лесистому горному склону. Судья преда­вался воспоминаниям о трудностях заселения этого края. Вдруг Оли­вер закричал: «Дерево! Хлещите коней!» Рухнуло огромное дерево. Все проскочили. Оливер Эдварде с риском для жизни спас подругу Элизабет.

На озере тает последний лед. Весна одевает зеленью поля и леса. Жители городка предаются массовому — гораздо большему, чем это необходимо для пропитания, — истреблению перелетных птиц и не­рестящейся рыбы. Кожаный Чулок гневно их осуждает. «Вот что по­лучается, когда в вольный край приходят люди! — говорит он. — Каждую весну, сорок лет подряд, я видел, как пролетают здесь голу­би, и, пока вы не начали вырубать леса и распахивать поляны, никто не трогал несчастных птиц».

Наступило лето. Элизабет с подругой уходят на прогулку в горы. От предложения Эдвардса сопровождать их Элизабет отказалась до­вольно решительно.

Оливер спускается к озеру, садится в ялик и спешит к Кожаному Чулку. Не застав никого в хижине, отправляется ловить окуней. Ока­зывается, Натти Бампо с Чингачгуком тоже на рыбной ловле. Эдварде присоединяется к ним. Далекий лай собак настораживает Кожаного Чулка. Охотнику кажется, будто его собаки сорвались с привязи и гонят оленя. Действительно, на берегу показывается олень. Спасаясь от собак, он бросается в воду и плывет в направлении рыбаков. Забыв обо всем, Натаниэль с Чингачгуком преследуют его. Оливер пытается предостеречь их, кричит, что охотничий сезон еще не от­крыт, но, поддавшись азарту, присоединяется к преследователям. Втроем они загоняют животное, и Кожаный Чулок убивает его ножом.

Между тем девушки, сопровождаемые одним лишь старым масти­фом, заходят все дальше в лес. Натыкаются на пуму с детенышем. Тот, играя, подходит к ощерившемуся мастифу, но пес быстро рас­правляется с «котенком». Но тут на пса бросается мать. В отчаянной борьбе мастиф погибает. Элизабет с ужасом смотрит на пуму, готовя­щуюся к прыжку. За ее спиной раздается выстрел — огромная кошка катится по земле. Появляется Кожаный Чулок и вторым вы­стрелом добивает зверя.

Мармадьюк в затруднении: спаситель его дочери обвинен — ста­раниями кузена Ричарда! — не только в незаконной охоте, но и в сопротивлении властям (когда Дулитл — мировой судья и по сов­местительству соглядатай шерифа — пытался произвести обыск в его хижине, охотник отшвырнул «добровольца» прочь да еще пригрозил ружьем прихваченному для подкрепления силачу лесорубу Биллу Керби).

Суд. С незаконной охотой сложностей никаких: штраф за затрав­ленного оленя покрывает премия за убитых пум. Сопротивление представителям власти — много серьезнее. И если обвинение в ос­корблении мистера Дулитла присяжные отклоняют, то по второму пункту — угроза оружием — Кожаного Чулка признают виновным. Мармадьюк Темпл приговаривает его к часу пребывания у позорного столба, месячному тюремному заключению и ста долларам штрафа.

Элизабет расстроена. Отец убеждает ее, что по-другому он посту­пить не мог, уговаривает посетить Натаниэля в тюрьме и передать ему двести долларов. Охотник рад появлению девушки, однако от денег категорически отказывается. Единственное, что он согласен принять от случайно узнавшей о готовящемся побеге Элизабет, это банку хорошего пороха. Девушка с радостью соглашается. После ее ухода — с помощью Оливера — Натаниэль бежит.

На другой день Элизабет относит в условленное место порох. Од­нако вместо охотника находит там лишь впавшего в транс Чингачгу-

ка. Индеец бормочет что-то о скором уходе к предкам, о жалкой участи своего народа. Пересушенный солнцем воздух понемножечку становится горьким — запахло гарью, и появился дым. Послышался громкий треск, замелькало пламя — лесной пожар! Девушка расте­рялась, стала звать Кожаного Чулка. Появляется Эдварде. Он пытает­ся спасти девушку, но пламя все ближе. Кажется, нет спасения. Перед лицом надвигающейся гибели Оливер Эдварде объясняется Элизабет в любви. И, как всегда, в нужное время и в нужном месте оказывается Кожаный Чулок. Взвалив на.спину безучастного ко всему Чингачгука, он руслом ручья, сквозь дым и огонь выводит всех в без­опасное место. Начинается гроза. Чингачгук умирает.

Открывается тайна Оливера Эдвардса. Юноша — сын эмигриро­вавшего в Англию и позднее погибшего друга и компаньона Темпла мистера Эдвардса Эффингема. Внук пропавшего без вести, легендар­ного Оливера Эффингема. Оказывается, патриарх еще жив. И это его, разорившегося аристократа, пытались скрыть от людских пересу­дов воевавшие некогда под его началом Натаниэль с Чингачгуком. От­сюда их затворническая жизнь, вызывавшая у соседей кривотолки и неприязнь. Впавшего в детство дедушку предъявляют собравшимся. Всеобщее примирение. Мармадьюк Темпл, оказывается, не только со­хранил и приумножил доверенное ему состояние, но и завещал его поровну дочери и семье Эффингемов. Элизабет и Оливер уединяются. Им есть что сказать друг Другу.

Осень. В сентябре состоялась свадьба Оливера Эдвардса и Элиза­бет. Несколько дней спустя скончался легендарный Оливер Эффингем, и его похоронили на месте сгоревшей хижины Натаниэля, рядом с могилой великого воина Чингачгука. Солнечным октябрь­ским утром маленькое кладбище посещают молодожены. Застают там Кожаного Чулка. Несмотря на все уговоры друзей, он прощается с ними и отправляется в путь. «Охотник ушел далеко на Запад — один из первых среди тех пионеров, которые открывают в стране новые земли для своего народа».

А. И. Лузин

Последний из могикан, или Повествование о 1757 годе (The last of the Mohicans)

Роман (1826)

В войнах между англичанами и французами за обладание американ­скими землями (1755 — 1763) противники не раз использовали междоусобицы индейских племен. Время было трудное, жестокое.

Опасности подстерегали на каждом шагу. И неудивительно, что ехав­шие в сопровождении майора Дункана Хейворда к командующему осажденным фортом отцу девушки волновались. Особенно тревожил Алису и Кору — так звали сестер — индеец Магуа, по прозвищу Хитрая Лисица. Он вызвался провести их якобы безопасной лесной тропой. Дункан успокаивал девушек, хотя сам начинал волноваться:

неужели они заблудились?

На счастье, под вечер путники встретили Соколиного Глаза — это имя уже прочно закрепилось за Зверобоем— да не одного, а с Чингачгуком и Ункасом. Индеец, заблудившийся днем в лесу?! Соколи­ный Глаз насторожился куда больше Дункана. Он предлагает майору схватить проводника, но индеец успевает улизнуть. Теперь уже никто не сомневается в предательстве индейца Магуа. С помощью Чингачгука и его сына Ункаса Соколиный Глаз переправляет путников на ма­ленький скалистый островок.

В продолжение скромного ужина «Ункас оказывает Коре и Алисе все услуги, какие только были в его силах». Заметно — на Кору он обращает больше внимания, чем на ее сестру. Однако опасность еще не миновала. Привлеченные громким хрипом испуганных волками лошадей, индейцы находят их убежище. Перестрелка, затем — руко­пашная. Первый натиск гуронов отражен, но у осажденных кончи­лись боеприпасы. Спасение только в бегстве — непосильном, увы, для девушек. Необходимо плыть ночью, по порожистой и холодной горной реке. Кора уговаривает Соколиного Глаза бежать с Чингачгуком и привести поскорее помощь. Дольше других охотников ей при­ходится убеждать Ункаса: Майор и сестры оказываются в руках Магуа и его друзей.

Похитители и пленники останавливаются на холме для отдыха. Хитрая Лисица открывает Коре цель похищения. Оказывается, ее отец, полковник Мунро, когда-то жестоко оскорбил его, велев высечь за пьянку. И теперь в отместку он возьмет в жены его дочь. Кора возмущенно отказывается. И тогда Магуа решает жестоко распра­виться с пленными. Сестер и майора привязывают к деревьям, рядом раскладывают хворост для костра. Индеец уговаривает Кору согла­ситься, хотя бы пожалеть сестру, совсем юную, почти ребенка. Но Алиса, узнав о намерении Магуа, предпочитает мучительную смерть.

Рязъяренный Магуа бросает томогавк. Топорик вонзается в дерево, пригвоздив пышные белокурые волосы девушки. Майор вырывается из пут и бросается на одного из индейцев. Дункан почти побежден, но раздается выстрел, и индеец падает. Это подоспели Соколиный Глаз и его друзья. После короткой битвы враги повержены. Магуа, притворившись мертвым и улучив момент, снова бежит.

Опасные странствия заканчиваются благополучно — путники до-

стигают форта. Под покровом тумана им, несмотря на осаждающих форт французов, удается проникнуть внутрь. Отец наконец-то увидел своих дочерей, но радость встречи омрачена тем, что защитники форта вынуждены сдаться, правда, на почетных для англичан услови­ях: побежденные сохраняют знамена, оружие и могут беспрепятст­венно отступить к своим.

На рассвете обремененный ранеными, а также детьми и женщи­нами гарнизон покидает форт. Неподалеку в тесном лесистом ущелье на обоз нападают индейцы. Магуа вновь похищает Алису и Кору.

На третий день после этой трагедии полковник Мунро вместе с майором Дунканом, Соколиным Глазом, Чингачгуком и Ункасом ос­матривают место побоища. По едва приметным следам Ункас заклю­чает: девушки живы — они в плену. Мало того, продолжив осмотр, могиканин открывает имя их похитителя — Магуа! Посовещавшись, друзья отправляются в крайне опасный путь: на родину Хитрой Ли­сицы, в области, населенные в основном гуронами. С приключения­ми, теряя и вновь находя следы, преследователи наконец оказываются вблизи селения гуронов.

Здесь они встречают псалмопевца Давида, который, пользуясь ре­путацией слабоумного, добровольно последовал за девушками. От Да­вида полковник узнает о положении своих дочерей: Алису Магуа оставил у себя, а Кору отправил к проживающим по соседству, на землях гуронов, делаварам. Влюбленный в Алису Дункан хочет во что бы то ни стало проникнуть в поселок. Притворившись дурачком, с помощью Соколиного Глаза и Чингачгука изменив внешность, он от­правляется на разведку. В лагере гуронов он выдает себя за француз­ского лекаря, и ему, также как и Давиду, гуроны позволяют ходить повсюду. К ужасу Дункана, в поселок приводят пленного Ункаса. По­началу гуроны принимают его за обычного пленного, но появляется Магуа и узнает Быстроногого Оленя. Ненавистное имя вызывает такой гнев гуронов, что, если бы не Хитрая Лисица, юношу растерза­ли бы на месте. Магуа убеждает соплеменников отложить казнь до утра. Ункаса уводят в отдельную хижину. К лекарю Дункану обраща­ется за помощью отец больной индианки. Он отправляется в пещеру, где лежит больная, в сопровождении отца девушки и ручного медве­дя. Дункан просит всех покинуть пещеру. Индейцы повинуются тре­бованию «лекаря» и выходят, оставив в пещере медведя. Медведь преображается — под звериной шкурой прячется Соколиный Глаз! С помощью охотника Дункан обнаруживает спрятанную в пещере Алису — но тут появляется Магуа. Хитрая Лисица торжествует. Но недолго.

«Медведь» хватает индейца и сжимает его в железных объятиях,

майор связывает злодею руки. Но от пережитого волнения Алиса не может ступить ни шагу. Девушку заворачивают в индейские одежды, и Дункан — в сопровождении «медведя» — выносит ее наружу. Отиу больной самозваный «лекарь», ссылаясь на могущество Злого Духа, велит остаться и сторожить выход из пещеры. Хитрость удает­ся — беглецы благополучно достигают леса. На опушке Соколиный Глаз показывает Дункану ведущую к делаварам тропинку и возвраща­ется, чтобы освободить Ункаса. С помощью Давида он обманывает охраняющих Быстроногого Оленя воинов и скрывается с могикани­ном в лесу. Разъяренный Магуа, которого находят в пещере и осво­бождают от пут, призывает соплеменников к мести.

Наутро во главе сильного воинского отряда Хитрая Лисица отправ­ляется к делаварам. Спрятав отряд в лесу, Магуа входит в селение. Он обращается к делаварским вождям, требуя выдать пленников. Обма­нутые красноречием Хитрой Лисицы вожди согласились было, но после вмешательства Коры выясняется, что в действительности плен­ницей Магуа является только она одна — все остальные освободились сами. Полковник Мунро предлагает за Кору богатый выкуп — ин­деец отказывается. Ункас, неожиданно ставший верховным вождем, вынужден отпустить Магуа вместе с пленницей. На прощание Хитрая Лисица предупрежден: по прошествии достаточного для бегства вре­мени делавары ступят на тропу войны.

Вскоре военные действия благодаря умелому руководству Ункаса приносят делаварам решительную победу. Гуроны разбиты. Магуа, за­хватив Кору, бежит. Быстроногий Олень преследует противника. По­нимая, что им не уйти, последний из уцелевших спутников Хитрой Лисицы заносит над Корой нож. Ункас, видя, что он может не ус­петь, со скалы бросается между девушкой и индейцем, но падает и теряет сознание. Гурон убивает Кору. Быстроногий Олень успевает сразить убийцу, но Магуа, улучив мгновение, всаживает нож в спину юноши и пускается наутек. Звучит выстрел — Соколиный Глаз рас­считывается со злодеем.

Осиротевший народ, осиротевшие отцы, торжественное прощание. Делавары только что потеряли обретенного было вождя — последне­го из могикан (сагамора), но одного вождя заменит другой; у пол­ковника осталась младшая дочь; Чингачгук потерял все. И лишь Соколиный Глаз, обратившись к Великому Змею, находит слова уте­шения: «Нет, сагамор, ты не одинок! Мы, быть может, различны по цвету кожи, но нам суждено идти по одному пути. У меня нет род­ных и я могу сказать, как и ты, — нет своего народа».

А. И. Лузин

Прерия (The prairie)

Роман (1827)

Осенью 1804 г. по необозримым просторам американских прерий — все дальше на запад, все дальше от обжитых уже земель — медленно продвигался обоз упрямых, неприхотливых переселенцев.(скватте­ров), Глава семейства, флегматичный увалень Ишмаэль Буш, высмат­ривал место для ночлега. Но холм сменялся холмом, долина долиной, а ни ручья, ни хотя бы кустика не попадалось. Неожиданно на фоне заката обозначилась человеческая фигура. Приближаясь, фигура уменьшилась, и скоро перед встревоженным семейством стоял обык­новенный старик. Траппер — то есть человек, промышляющий зверя капканами и ловушками, — так он представился переселенцам. Что же до имени старика, то какое это имеет теперь значение? Господу, перед ликом которого скоро ему предстоит предстать, не имя глав­ное, но дела; для людей же — по роду своих занятий — он траппер, и только.

Ишмаэль Буш, с уголовным кодексом ладивший не особенно, до­пытываться не стал, а попросил старика, если тот знает округу, ука­зать место для ночлега. Траппер отвел караван в небольшую тополиную рощицу на берегу ручья. Посидев немного с переселенца­ми у костра, старик, сославшись на давнюю привычку к одиночеству, отошел в сторону от лагеря и устроился поблизости, на холме. К его удивлению, когда утомленные путники заснули, со стороны лагеря показалась девушка. Наткнувшись на отшельника, она слегка испуга­лась, но больше — смутилась. Загадка, впрочем, раскрылась скоро: из ночной темноты появился крепкий красивый юноша. Волей-неволей влюбленным пришлось довериться старому трапперу: оказывается, дальняя родственница Ишмаэля Эллен уэйд, которую скваттер наме­ревается выдать замуж за своего старшего сына Эйзу, давно уже любит бортника (человека, добывающего мед диких пчел) Поля Ховера. Смелый и предприимчивый юноша, украдкой следуя за пересе­ленцами, имел таким образом возможность хоть изредка видеться со своей подругой.

Между тем, пока влюбленные разговаривали, не замечая, естест­венно, ничего вокруг, Гектор, собака траппера, насторожился. Ста­рик, укрывшись в бурьяне, тихонечко приказал юноше и девушке последовать его примеру. Бесшумные, словно призраки, появились конные индейцы из племени сиу. Спешившись, отряд рассыпался по равнине. Вождь индейцев обнаруживает лагерь скваттера. Сыновья-часовые беспечно спят. Индейцы угоняют весь скот — поднимается шум. Проснувшись, Ишмаэль Буш с сыновьями хватают ружья и палят наугад, во тьму. Поздно — грабителей, как говорится, и след

простыл. Переселенцы в крайне затруднительном положении: на сотни миль вокруг прерия, населенная только недружелюбно настро­енными индейцами. Траппер снова приходит на помощь — он ука­зывает Ишмаэлю естественную крепость: труднодоступную скалу с источником на вершине. Скваттеру ничего не остается делать, как обустроиться там.

И кроме себя самого винить в столь отчаянном положении может Ишмаэль Буш одного лишь брата своей жены, Эбирама, Не «незна­чительные» расхождения с законом — вроде убийства судебного ис­полнителя — заставили скваттера забраться в такую глушь, нет, серьезное преступление: похищение юной женщины, дочери богатого землевладельца, жены майора американской армии, очаровательной Инее. А подбил Ишмаэля на это Эбирам — алчный работорговец решил, что выкуп за богатую белую женщину окажется несравнимо большим, чем все, получаемое им прежде за перепродажу краденых негров. Однако с момента похищения не то чтобы мир, но даже по­рядок в своем семействе скваттеру становилось поддерживать все труднее. Сыновья, особенно старший, Эйза, делались все непокорнее. Не решаясь открыто дерзить отцу, с дядей, виновником их «удачи», они не церемонятся. Коварный, но трусливый Эбирам делает вид, что колкости юноши его не задевают, но... — однажды с совместной охоты брат Эстер, жены Ишмаэля, возвратился один! По его словам, он расстался с юношей у ручья, пойдя по оленьему следу. Наутро Эстер настояла на том, чтобы ее беспечный муж отправился на поис­ки пропавшего сына. Эйзу находят в кустах, убитого выстрелом в спину. Подозрение падает на старого траппера.

Старик между тем занимается прямо противоположным — стре­мится возвратить если не жизнь, то свободу. С первой встречи сдру­жившийся с Полем Ховером, он узнает от того о таинственном «звере», перевозимом семейством скваттера. Такая таинственность настораживает траппера, но до встречи с майором Дунканом Ункасом Мидлтоном особенно беспокоиться было не о чем, однако после... Узнав у майора о его пропавшей сразу же после свадьбы жене, старик быстренько сообразил, что к чему, он понял, кого с осо­бенными предосторожностями перевозит Ишмаэль Буш в отдельном фургончике. И конечно же загорелся желанием помочь Мидлтону, Тем более что выяснилось: Дунканом майор назван в честь деда, а Ункасом — в честь могиканина, Быстроногого Оленя. Воспоминания о тех незабываемых днях растрогали старика до слез. Да к тому же двое среди потомков давным-давно спасенной им Алисы носят имя Натаниэль. И это уже — в его честь. Доброе дело принесло добрые плоды — зло теперь кажется особенно гнусным. Натаниэль Бампо — так неожиданно здесь в глуши к трапперу возвратилось имя — всеми

силами помогает освобождению пленницы. (Поль Ховер сумел-таки узнать от своей возлюбленной Эллен, что Ишмаэль Буш с Эбирамом прячут не кого-нибудь, а похищенную ими Инее, жену Мидлтона.) И в то время, пока семья скваттера разыскивает пропавшего Эйзу, Поль Ховер, майор и траппер освобождают узницу. Однако сила на стороне Ишмаэля Буша, и освободителям, увы, приходится бежать. Эллен, поколебавшись немного между родственным долгом и чувст­вом, присоединяется к беглецам.

После множества приключений, пережитых совместно с подру­жившимся с ними благородным вождем индейцев пауни — со смер­тельными опасностями, чудесными избавлениями и прочим, почти обязательным для приключенческих романов, совпадением невероят­ностей, — освободители вместе с вызволенной ими Инее попадают-таки в руки скваттера. Тот намеревается вершить праведный суд по ветхозаветному принципу «око за око». Правда, присутствие Твердо­го Сердца — вождя Волков-пауни — вынуждает Ишмаэля быть по возможности объективным. И выясняется, что все далеко не так про­сто, как представлялось скваттеру. В случае с майором и Инее вооб­ще неясно, кто кого должен судить: скорее — Мидлтон Буша. С Эллен — тоже запутанно: девушка не рабыня его и даже не дочь, так, весьма отдаленная родственница. Остается подозреваемый в убийстве Эйзы Натаниэль Бампо. Но траппер, выслеживая похищен­ную Инее, видел воочию, что же случилось на самом деле. Оказывает­ся, сын Ишмаэля крепко поссорился с дядей; и Эбирам, думая, что они одни, предательским выстрелом в спину сразил своенравного юношу. Мерзавец, застигнутый врасплох, не знает, как оправдаться, и начинает умолять о пощаде. Ишмаэль Буш уединяется со своей женой. Эстер вяло попробовала заступиться за брата, но муж ей на­помнил, что когда они думали, будто убийцей является старый трап­пер, то никаких колебаний не было — жизнь за жизнь. Смерть сына требует отмщения! Освободив пленников и повесив убийцу, семейст­во скваттера — отбившее лошадей у побежденного племени сиу — отправляется восвояси.

Недавно — скрывающиеся и преследуемые беглецы, затем — пленники сиу и, наконец, — подсудимые Ишмаэля Буша, друзья на­конец становятся почетными гостями великодушного вождя Волков-пауни, Твердого Сердца. Но ненадолго — майор Ункас Мидлтон с найденной наконец женой и бортник Поль Ховер с «выцарапанной» невестой спешат возвратиться в привычный мир: к родным и дру­зьям, к службе, обязанностям, радостям и заботам «обыкновенных американцев». Натаниэль Бампо, к удивлению молодых людей, оста­ется среди индейцев. На закате — а трапперу в это время больше восьмидесяти семи лет — он не желает «спокойной старости». К

Богу же — отовсюду одна дорога. Делать нечего — майору с Инее и бортнику с Эллен приходится возвращаться без Натаниэля.

Следующей осенью Дункан Мидлтон и Поль Ховер с небольшим отрядом американских солдат навещают селение Волков-пауни. Они заранее высылают гонца, но — против всех ожиданий — никто не встречает их Это настораживает майора, и в напряжении, с солдата­ми, изготовившимися к обороне, отряд подъезжает к жилищу Твер­дого Сердца. Вождь отделяется от большой группы индейцев и тихо приветствует гостей. Оказывается, Натаниэль Бампо при смерти — настороженность сменяется печалью. Старый траппер сидит в кресле, лицом к закату, рядом с чучелом Гектора — собака не пережила хо­зяина. Он еще узнает приехавших, говорит с ними, распоряжается остающимися после себя вещами, просит похоронить его как христи­анина, неожиданно встает на ноги и, вскинув голову, произносит одно только слово: «Здесь!»

Больше в людских заботах Натаниэль Бампо уже не нуждается. И, думается, уместней всего попрощаться со Зверобоем, Соколи­ным Глазом, Следопытом, Кожаным Чулком и — наконец — траппе­ром словами старика индейца: «Добрый, справедливый и мудрый воин уже ступил на тропу, которая приведет его в блаженные поля его народа! Когда Ваконда призвал его, он был готов и тотчас отозвал­ся. Ступайте, дети мои, помните справедливого вождя бледнолицых и очищайте ваш собственный след от терновника!»

А. И. Лузин

Следопыт, или На берегах Онтарио (The pathfinder)

Роман (1840)

Девятнадцатилетняя Мэйбл Дунхен в сопровождении своего дяди — старого моряка Кэпа — и двух индейцев (Разящей Стрелы и его жены Июньской Росы) уже много дней пробираются сквозь бес­крайние американские дебри из Нью-Йорка в небольшую англий­скую крепость на берегу озера Онтарио. Они держат путь к отцу Мэйбл, сержанту Дунхему. Преодолев очередной «ветровал» — место, где вывернутые с корнем деревья навалены друг на друга, пут­ники замечают дымок костра. Во время войны (а между англичана­ми и французами с 1755 по 1763 г. практически не затихали битвы) случайные встречи всегда опасны — маленький отряд с большими предосторожностями разведывает, кто же это готовит себе обед: дру-

зья или враги? По счастью, друзья: Следопыт (все тот же, известный нам раньше под именами Зверобоя и Соколиного Глаза, Натаниэль Бампо) с неизменным спутником Чингачгуком и новым другом, юно­шей Джаспером Уэсторном. (В окрестностях крепости появились со­юзные французам индейцы, и сержант Дунхем послал навстречу дочери небольшой, но надежный отряд.)

Оставшиеся несколько миль пути запомнились Мэйбл надолго. Возможный благодаря мастерству Джаспера спуск в пироге по водо­паду и перекатам, победоносные (под руководством Следопыта) стычки с превосходящими силами противника, отчаянная храбрость Чингачгука — такое не забывается. Сержант может быть доволен вдвойне: дочь его доставлена в целости и сохранности, и, кроме того, по дороге, как надеялся Дунхем, она могла проникнуться чувствами к его старому другу Натаниэлю Бампо. Действительно, Мэйбл проник­лась... дочерними! Почти сорокалетний Следопыт для девятнадцати­летней девушки скорее отец, чем возможный муж. Правда, сама Мэйбл пока ни о чем не догадывается; сержант решил без нее и, не спрашивая у дочери, сумел убедить друга, что он — мужественный и честный — не может не понравиться девушке. И даже соревнования по стрельбе, когда Джаспер «выклянчил» у него победу, не приот­крыли Следопыту, кто к кому и какие питает чувства. Сам он — себе на горе, — очарованный Мэйбл и веря ее отцу, влюбляется не на шутку. До того, что, когда приходит пора сменить караул на сек­ретном посту, 'Следопыт позволяет себе пренебречь обязанностями разведчика и не идет с Чингачгуком берегом озера, а отправляется вместе с девушкой и сержантом на небольшом одномачтовом суде­нышке — куттере.

Перед отплытием командир крепости признается сержанту Дунхему, что им получено анонимное письмо, обвиняющее капитана куттера Джаспера Уэстерна в предательстве. Дунхем внимательно проследит за юношей и в случае чего отстранит его от капитанских обязанностей, доверив судно брату своей жены, бывалому моряку Кэпу. И, несмотря на многолетнее знакомство с Джаспером, сержант начинает все его — самые безобидные! — действия перетолковывать по-своему. Наконец бремя ответственности делается для Дунхема не­выносимым — он отстраняет Уэстерна от командования куттером и доверяет судно Кэпу. Бравый моряк храбро берется за дело, но... — «озерная» навигация имеет свою специфику! Мало того что о распо­ложении нужного острова никто ничего не знает — просто «пока­таться» на куттере удается не очень-то! Разыгравшаяся не на шутку буря гонит суденышко прямо на камни. И, наверное, если бы не уго­воры Мэйбл и Следопыта — ни на минуту, кстати, не усомнившегося в честности Джаспера, — Кэп с Дунхемом предпочли бы погибнуть

«правильно», чем не по правилам спастись. Но жалость к дочери по­колебала упорство сержанта — он возвращает командование Уэстерну. Удивительное искусство юноши спасает судно.

Пока куттер, в последний миг задержанный якорями в нескольких метрах у каменной гряды, пережидал волнение, сержант — якобы для охоты — пригласил Следопыта и Мэйбл сойти вместе с ним на берег. Высадившись, группа распалась: Дунхем направился в одну сто­рону, Бампо с девушкой — в другую, Следопыту ничего, кажется, не мешает объясниться, но, решительный и отважный в бою, с девуш­кой он робеет. Наконец, преодолев волнение и кое-как справившись с. неожиданно онемевшим языком, он объясняется. Мэйбл поначалу не понимает, поняв, — смущена. Сама-то она к меткому стрелку и искусному воину питает чувства другого рода. Если и не совсем до­черние, то только дружеские. И никаких иных. Признательность, благодарность — девушке кажется, что для счастливого брака этого недостаточно. С другой стороны, ни отца, ни Следопыта разочаровы­вать ей не хочется. Вопрос, однако, поставлен прямо — от прямого ответа уйти нельзя. Со всем возможным тактом, осторожно выбирая слова, Мэйбл отказывается стать женой Следопыта.

По возвращении «охотников» куттер снимается с якоря — благо, утихла буря и улеглось волнение. Дальнейшее плавание — под коман­дованием прекрасно знающего озеро Джаспера Уэстерна — соверша­ется не в пример спокойнее. Сержант, принявший командование, подготавливает экспедицию — англичане намереваются перехватить у французов поставляемые теми индейцам-союзникам «стратегичес­кие» товары: ружья, порох, свинец, ножи, томогавки. Следопыт вместе с Чингачгуком отправляется на разведку. Ночью гарнизон, воз­главляемый сержантом, выступает в поход. Блокгауз — срубленное из Толстых бревен, с бойницами вместо окон двухэтажное укрепле­ние — остается на попечении не слишком умелых воинов: капрала, трех солдат, Кэпа да лейтенанта Мюра. (Последний, приволакиваясь за Мэйбл, вызвался добровольцем.)

Девушке неспокойно. Она тревожится за отца и — почему-то! — за заподозренного в предательстве Джаспера. Чтобы унять тревогу, Мэйбл прогуливается по острову. Неожиданно из-за кустов девушку окликает тихий знакомый голос — Июньская Роса. Оказывается, ее муж — Разящая Стрела — давний тайный агент французов, открыто стал на их сторону и возглавил собирающихся напасть на остров ин­дейцев. Июньская Роса советует Мэйбл укрыться в блокгаузе и там переждать атаку. Беспричинную тревогу сменяет страх — что теперь ждет отца? А ее? Июньская Роса успокаивает: сделаться второй женой Разящей Стрелы — большая честь. Но такая перспектива ка­жется Мэйбл хуже смерти. И не с кем посоветоваться: дядя и лейте-

нант куда-то запропастились, а капрал — упрямый шотландец! — знать ничего не хочет о каких-то там индейцах. Девушка пытается его переубедить, но капрал исполнен презрения к «дикарям». Мэйбл видит, как, вдруг подпрыгнув, шотландец падает ничком. Поначалу ничего не поняв, она бросается на помощь, но капрал испускает дух, успев прохрипеть: «Скорей в блокгауз». Девушка укрывается в зда­нии и запирает дверь — индейцы, из-за кустов перестреляв бросив­шихся на помощь солдат, овладевают островом. Ночью в блокгауз пробирается Следопыт — перепуганная Мэйбл слегка ободряется. Но ненадолго — возглавляемый сержантом и возвращающийся с побе­дой отряд попадает в засаду. Следопыт, пользуясь темнотой, умудря­ется затащить в блокгауз тяжелораненого Дунхема. Последовавшую затем атаку Натаниэль решительно отражает, застрелив нескольких индейцев, собирающихся поджечь укрепление. Наутро победители предлагают капитуляцию — Следопыт отказывается. Появляется куттер — положение резко меняется: попавшие под перекрестный огонь индейцы, теряя убитых и раненых, разбегаются по острову и прячутся. Теперь уже о капитуляции просит возглавлявший недавних победителей французский капитан. Оговорив выгодные для себя усло­вия, Следопыт с Джаспером соглашаются. Обезоруженные индейцы покидают остров. Все это время пробывший в плену лейтенант Мюр настаивает на том, что — очевидности наперекор! — предателем яв­ляется Джаспер. Неожиданно Разящая Стрела со словами: «Где ружья, где скальпы?» — ударяет лейтенанта ножом и пускается на­утек. Французский капитан подтверждает, что в действительности предателем был убитый индейцем Мюр.

Умирая от ран, сержант Дунхем успел связать Мэйбл обещанием, что девушка отдаст свою руку Следопыту. Тогда она — исполненная благодарности к Натаниэлю и не имея силы отказать умирающему отцу — согласилась. Но... сержанта похоронили, Джаспер дрожащим голосом прощается с ней, девушку что-то гнетет. Следопыт, обрадо­ванный было согласием, вдруг прозревает: наконец-то ему открывает­ся, кто в действительности лишний в образовавшемся треугольнике. Поговорив наедине с Джаспером, он подзывает Мэйбл и, с трудом сдерживая слезы, произносит: «Сержант оставил меня вашим защит­ником, а не тираном <...> главное для меня — ваше счастье...» Де­вушка пытается возражать, но лепет ее неубедителен — высказанное словами совершеннее не согласуется с таящимся в глубине души; язык выговаривает: «Натаниэль» — сердце выстукивает: «Джаспер». Мо­лодость, увы, как/всегда права: Следопыт — добровольная жертва собственного великодушия! — распрощавшись с влюбленными, за­держивается на острове. Что-то необходимое в этом мире им навсег­да утрачено, но что-то — не менее необходимое в том! — вероятно,

приобретено. А если и нет, то все равно неизменной осталась суть:

уж кем-кем, но тираном быть Следопыт не может... — только за­щитником...

Л. И. Лузин

Зверобой, или Первая тропа войны (The deerslayer)

Роман (1841)

Одолев едва проходимую лесную чащу, двое молодых людей вышли к берегу ослепительно сияющего горного озера. Первый из путников — рослый силач и хвастун Гарри Марч, — заметив восхищение своего товарища, сказал, что в сравнении с Великими озерами Канады это, мол, так, озерцо. Но для выросшего в лесах Натти Бампо, прозванно­го Зверобой, огромное водное зеркало являло невиданное зрелище. Любоваться, однако, времени не было. Особенно Гарри Марчу (по меткому прозвищу колонистов — Непоседе), Его, как надеялся вели­кан, ждет не дождется красавица Джудит — дочь давным-давно по­селившегося на озере Томаса Хаттера.

Отыскав припрятанную пирогу, приятели скоро достигли «зам­ка» — построенного на вбитых на мелководье сваях жилища отшель­ника Тома. Дом пустовал. По предположению Гарри, старик с дочерьми отправился на охоту. Молодые люди плывут на их поиски. Сначала они замечают осматривающего капканы Хаттера и только потом прекрасно замаскированный «ковчег» — большую плоскодон­ную баржу. О начавшейся между англичанами и французами войне Том уже получил известие, но то, что воины дружественного францу­зам индейского племени мингов бродят в окрестностях озера, он еще не знает. С помощью вновь прибывших он торопится вывести «ков­чег» на открытую воду.

Непосредственная опасность миновала, но на берегу озера спрята­ны две пироги — Хаттер, Гарри и Зверобой не без основания пред­полагают, что индейцы скоро отыщут их. Поэтому — под прикрытием ночи — решено овладеть пирогами. Гарри ухаживает за Джудит, но девушке он не нравится.

В темноте мужчины отправляются в опасное плаванье. Предпри­ятие удается — пироги захвачены. Гарри с Хаттером решаются на­пасть на покинутое мужчинами индейское стойбище. Зная, что на такую гнусность Зверобой не согласится, его отсылают. Авантюристы, однако же, просчитались — женщины подняли крик, и бывшие не­подалеку воины успели на помощь. Неудачливые охотники за скаль­пами сами попадают в плен.

Проснувшись на рассвете, Зверобой видит, что оставленная им пи­рога приближается к берегу. Охотник пускается в погоню. Когда до лодки — и до земли — осталось совсем немного, из кустов раздается выстрел. Индеец. Зверобой выпрыгивает на берег и прячется за дере­во. Он предлагает индейцу мир — тот соглашается. Но, завладев пи­рогой и собираясь отплыть, молодой человек замечает, что воин в него прицелился. Зверобой мгновенно направляет ружье в скрываю­щегося за кустами противника — два выстрела слились в один. Юноша не пострадал — ирокезский воин смертельно ранен. Умирая, индеец называет охотника Соколиным Глазом.

Зверобой возвращается в «замок». От дочерей Тома он не скрыва­ет, в какую серьезную переделку попал их отец. Но и обнадеживает:

сегодня вечером, на закате, у него назначена встреча с делаварским воином Чингачгуком — они что-нибудь да придумают. Тем более что Великий Змей — так с делаварского переводится Чингачгук — явился сюда за похищенной у него невестой.

Все переходят на «ковчег», и, лавируя целый день, чтобы затруд­нить вражеских воинов, точно на закате Зверобой подводит баржу к назначенному месту — с невысокой скалы на судно спрыгивает ин­деец. На берегу появляются преследователи, но поздно — ковчег уже вне досягаемости.

Посовещавшись, Зверобой с Чингачгуком советуют сестрам выку­пить пленников. Девушки без колебания предлагают лучшие свои наряды — но хватит ли этого? Немного подумав, Джудит решает вскрыть заветный сундук отца. Среди дорогих платьев и разной неви­дали находят искусно выточенные шахматные фигурки. Ни Джудит, ни Зверобой не знают, что это такое, но лучники, оседланные кони, а особенно слоны поражают воображение. Явившиеся для переговоров индейцы попросту околдованы. Для приличия чуть поторговавшись, они с радостью обменивают пленников на двух диковинных зве­рей — шахматных слонов.

И освобожденные и освободители решают: «замок» — место не­надежное. «Ковчег» — безопаснее. Все перебираются на баржу и от­плывают. Ночью Чингачгук со Зверобоем пробираются во вражеский лагерь — за Уа-та-Уа, невестой Великого Змея. Девушку стерегут. На счастье, один из вождей мингов приказывает старухе-охраннице при­нести воды. Та, захватив юную делаварку, отправляется к роднику. Зверобой нападает на старуху, зажимает ей рот — Чингачгук с Уа-та-Уа бегут к пироге. Гуронке удается издать пронзительный вопль — Зверобой отшвыривает старуху и пускается наутек. У самой воды один из индейцев настигает Зверобоя. Завязывается борьба. Подбега­ют еще несколько воинов — Соколиный Глаз в плену.

Хаттера и Непоседу не волнует судьба Зверобоя. Джудит — другое

дело. Всю тревожную ночь она — вместе с младшей сестрой Хетти — проводит в лодке, надеясь узнать, что ждет понравившегося ей охотника.

Хаттер и Непоседа направляют «ковчег» к «замку»; им кажется — он не захвачен. Чингачгук предостерегает, напоминая о коварстве мингов, — его не слушают. Беспечная парочка, увидев нетронутые запо­ры, без опаски заходит в дом. Треск, грохот, проклятия — борьба не на жизнь, а на смерть. Из дверей, облепленный разъяренными воина­ми, вываливается Гарри Марч. Благодаря огромной физической силе он было разметал многочисленных противников, но ловко брошен­ные веревки опутывают великана и валят его на помост. Марч не сда­ется, скатывается в воду и с помощью Уа-та-Уа забирается на управляемую Чингачгуком баржу. Гуронские воины не решаются на преследование в невыгодных для себя условиях и покидают «замок».

Сестры первыми оказываются на месте недавней схватки. Джудит и Хетти слышат мучительный стон, они открывают ставни и обнару­живают оскальпированного отца. К тому же получившего смертель­ный удар ножом. Трогательное прощание — Томас Хаттер успевает открыть девушкам, что он не отец им, и умирает.

На следующий вечер — к удивлению спасающихся на «ковчеге» — они видят направляющегося к ним Зверобоя. Юноша в качестве парла­ментера отпущен под честное слово с заведомо неприемлемыми усло­виями. Но, чем бы ни завершились переговоры, завтра уже ему надлежит возвратиться к врагам. И как бы ни закончилась взятая им на себя миссия, храбреца, по всей вероятности, не ждет ничего хоро­шего. Джудит пытается отговорить охотника от безрассудного возвра­щения — Зверобой убеждает девушку в невозможности для него нарушить свое обещание.

По возвращении гуроны, ценя отвагу и честность Соколиного Глаза, предлагают ему жениться на вдове убитого им индейца. Пер­спектива оказаться мужем обремененной многочисленным потомст­вом и крайне сварливой «матроны» пугает Зверобоя больше, чем смерть и самые изощренные пытки, — он отказывается. Разъярен­ный брат отвергнутой женщины запускает в охотника томагавк, тот уклоняется, перехватывает оружие и ответным броском убивает на­павшего.

Зверобоя привязывают к дереву и, стремясь запугать, мечут ножи, томагавки, стреляют из ружей — так, чтобы не нанести серьезных ран. Охотник не только не отворачивает голову, но и не закрывает глаз. Это приводит гуронов в бешенство — они раскладывают костер. Появляется Хетти — ее считают слабоумной и дозволяют ходить по­всюду. Она палкой расшвыривает горящий хворост. Индейцы отводят девушку в сторону, собираясь продолжить пытки, но вмешивается

Чингачгук. Он выскакивает из зарослей, с молниеносной быстротой пересекает поляну, разрезает веревки и передает Зверобою ружье. За­мешательство. Однако врагов с избытком. Друзья неизбежно должны погибнуть, но... Тяжелая, ритмичная поступь солдатских ног, бара­банная дробь, отрезанные гуроны в панике мечутся по песчаной косе, штыковая атака — почти все мужчины и женщины находят смерть.

В числе раненых — Хетти: шальная пуля попала в девушку. Рана тяжелая, и хоть Хетти мужественно переносит страдания, удивляя военного доктора, — жизнь ее угасает. Джудит плачет подле се­стры — Друзья прощаются с умирающей. Хетти хоронят на дне озера.

После похорон сестры осиротевшая Джудит уединяется со Зверо­боем. Прямодушный охотник ей очень нравится, но все достаточно откровенные ее намеки он до сих пор оставлял без внимания. Те­перь, понимая, — сейчас или никогда — Джудит, преодолев стыдли­вость, предлагает Зверобою взять ее в жены. Охотник молчит и, стараясь не обидеть девушку, отвечает ей, что брак без взаимной любви вряд ли будет удачным. Чувства его, однако, противоречивее и сложнее, чем высказанные вслух. Джудит притягивает охотника, но и отталкивает его: чем-то глубинным. И не в непонятных ли словах умирающей Хетти заключена разгадка: «Я чувствую, Зверобой, хотя не могу сказать почему, что вы и я расстаемся не навсегда. Это странное чувство. Я никогда не испытывала его прежде...»

Л. И. Лузин

Дата добавления: 2015-08-13