Глава 8. Здравствуй моё одиночество Что ты стоишь в углу С детства скупое пророчество

"Здравствуй моё одиночество
Что ты стоишь в углу
С детства скупое пророчество
Жить без тебя не могу

Сколько попыток избавится?
Стала любимой женой
Стала я мамой красавицей
И всё же всегда я с тобой

Любовь от тебя не лечение
Мы так одиноки вдвоём
И материнства спасение
Не долгим горело огнём

Кто я теперь? И какая?
Где мне найти ответ?
Боли стена глухая
И никого рядом нет."

стихотворение от Глафирка.

Анна, как ураган ворвалась в спальню, яростно захлопнув за собой дверь. Дыхание сбилось от быстрого шага и шквала эмоций, которые готовы были разорвать ее в клочья. Ярость затмевала остатки разума, хотелось кричать от бессилия. Аня тяжело дышала, прикрывая ладонью рот. Она мерила шагами комнату, пытаясь хоть как-то облегчить свое состояние, но с каждым шагом в груди жгло все сильнее. За окном раздался писк открываемой машины. Анна метнула взгляд на улицу и внутри все застыло, она медленно подошла к окну. Дыхание перехватило, словно она получила удар, губы затряслись, но Анна продолжала смотреть, как Маркус с вежливой улыбкой усаживает на переднее сидение блондинку, что сидела у него в кабинете. Девушка что-то сказала, от чего Маркус ухмыльнулся, и покачав головой, обошел машину. Анна до боли прикусила губу, кто-то вошел в спальню и подошел к ней, остановившись за спиной, но Аня не обратила на это внимание. Она неотрывно следила за своим мужем, сдерживая рвущиеся из глаз слезы.

Нет, больше никогда она не будет плакать из-за этого козла!

Ногти впились в кожу ладоней, чтобы хоть немного приглушить боль в сердце, чтобы хоть как-то отвлечься от сосущего под ложечкой ощущения предательства, да только не помогало. Боль не отпускала, она усиливалась, она скручивала и перекрывала кислород, а когда на плечо опустилась теплая рука, все ее самообладание испарилось, и слезы потекли по щекам, плечи затряслись от рыданий, но Аня до конца провожала затуманенным взглядом уезжающую машину. Когда она скрылась за поворотом, Аня попала в объятия бабушки, которая тут же стала гладить ее по голове, успокаивая мерными покачиваниями из стороны в сторону. Вскоре слезы иссякли, Аня тяжело вдохнула и высвободилась. Маргарита Петровна села на краешек кровати и вопросительно посмотрела на внучку.

-Анюта, что случилась родная?

Анна горько усмехнулась и непринужденно пожала плечами, но задрожавшие губы испортили эффект.

-Ничего, наверно...

-Ань, давай поговорим! Я понимаю, что тебе тяжело и это мало сказано, но ты же знаешь, что он ни в чем не виноват, за что ты его наказываешь? Ему ведь тоже нелегко...

Аня отошла к окну и глаза вновь наполнились слезами. С поминок прошло уже несколько дней, а она так и не смогла успокоиться, в комоде у нее было ее спасательное средство. Сейчас, как никогда хотелось воспользоваться им. Она принимала снотворное и запивала его изрядной порцией мартини, а после засыпала на целый день, чтобы никого не видеть и не слышать, чтобы не чувствовать пустоту. Но вчера она проснулась ночью и услышала детский плач, он резанул по живому, он задел какие-то неведомые струны. Анна почувствовала страх и беспокойство. До рассвета она не сомкнула глаз, прислушиваясь к звукам и думая обо всем, что произошло. Она пыталась посмотреть на ситуацию объективно, она пыталась найти в себе силы жить дальше, по крайней мере, попытаться, что и хотела сделать сегодня, разобрав вещи сына. Она хотела проститься с ним еще раз, хотела просто предаться воспоминаниям, но Маркус не позволил ей этого. В горле образовался ком, и стало вновь отчаянно больно.

-Думаешь, я идиотка и ничего не понимаю?-сдавленно спросила Анна, повернувшись лицом к бабушке. Маргарита Петровна покачала головой и сказала:

-Ты же знаешь, что нет! Я не знаю, что произошло в больнице в ту ночь, когда умер Мэтт, но я уверенна, что Маркус не причинил бы вреда сыну. Ты должна понимать, что ситуация была безнадежной...

-Как мать, я никогда этого не пойму! –горько возразила Анна, но тут же добавила-Но, как врач... да, возможно... И я хочу верить в это. Я правда хочу.-губы задрожали, она заломила руки и метнулась к комоду, но вовремя остановилась. Маргарита Петровна подозрительно покосилась на внучку, а потом на комод. Анна попыталась улыбнуться и отошла от злосчастного ящика.

-Так что тебе мешает?-спросила бабушка.

-Что мне мешает? –задумчиво повторила Анна.-Просто я знаю, что даже если бы у него был выбор, ничего бы не изменилось..

-Но ведь нельзя обвинить человека в несовершенном преступлении! Да и потом, это его решение, а у каждого оно свое, другой вопрос-верено ли оно, правилен ли выбор. И здесь не будет четкого ответа, потому что ответа на этот вопрос просто нет! –возразила Маргарита Петровна.

-Ты права, да, так и есть! У каждого своя правда. Только вот... лицемерие я ненавижу!

-Что ты имеешь в виду? –озадаченно посмотрела на нее бабушка.

-А как ты думаешь, почему он сделал бы такой выбор?

Маргарита Петровна уставилась на внучку непонимающим взглядом, но потом ответила:

-Мужчины несколько иначе мыслят и воспринимают детей, чем женщины, это не значит, что они их не любят, просто...любовь к женщине она сильнее!

Анна иронично хмыкнула и тихо произнесла, смакуя каждую букву:

-Любовь...Только не ко мне эта любовь! Любит он только себя! –каждое слово словно яд отравляло ее душу, распаляя во всем ее существе ненависть и бесконтрольную злость. Маргарита Петровна попыталась что-то возразить, но Анна жестом остановила ее и продолжила.

–Думаешь, он думал обо мне, когда это все произошло? О, нет!-с улыбкой воскликнула она. –Я знаю его, за столько лет я изучила этого ублюдка досконально и с уверенностью могу сказать, что все его мысли были лишь о том, какого будет ему, если он сделает тот или иной выбор. Естественно легче иметь жену и ребенка, чем быть вдовцом с двумя детьми на руках.

-Такого не было бы! –процедила Маргарита Петровна. –Ты заходишь слишком далеко, ты предаешься мнимым проблемам, просто ищешь виноватого. Человек в любом случае, всегда, прежде всего, думает о том, как будет легче ему. Считай это инстинктом самосохранения! Ты поступила бы также, выбрав Мэтта, потому что тебе хуже без него. Нельзя винить человека за то, в чем он не властен!

-А разве я его виню? –вскричала Анна, не выдержав.

-А что ты делаешь? –также повысив тон, воскликнула Маргарита Петровна.

-Это было в первые дни, но сейчас...-голос оборвался, а глаза вновь затянуло слезами. Аня села на кровать, и посмотрев бабушке в глаза, зашептала.- Знаешь, я... просыпаюсь каждое утро и бегу к телефону, потому что я всегда звонила ему утром, перед тренировкой. Я набираю номер в надежде, что мне кто-то ответит, но...-слезы покатились по ее щекам, Маргарита Петровна взяла дрожащие руки внучки в свои, она тоже не могла сдержать слез. Аня сжала ее руки и продолжила срывающимся голосом-...но в ответ только гудки. Я продолжаю звонить, а потом иду к нему в комнату, но его там нет. Я пытаюсь убедить себя, что он просто уехал, что он где-то далеко...Но я не могу, я знаю, что его нет, просто не существует...

Аня замолчала и положила голову на колени к Маргарите Петровне, та погладила ее по волосам. Обе женщины молча плакали, каждая была погружена в свою боль и воспоминания. Аня задыхалась от горя, от бессилия и пустоты, в груди жгло, словно раскаленным железом, но сейчас рассказав о том, что на душе, ее хоть немного, но отпускало. Она хотела излить душу, потому что хранить в себе было невыносимо, а потому она продолжила.

-Когда я понимаю это, мне хочется видеть лишь одного человека. Человека, которому должно быть также больно, также невыносимо, как и мне. И я иду к нему...

Аня всхлипнула, а Маргарита Петровна задрожала.

-Я искала его, но не нашла...Его нет, этого человека нет. Человека, который должен разделить со мной это горе, его нет! Я искала отца своего сына, но нашла только мужчину, пытающегося изо всех своих силенок сделать вид, что сына у него никогда и не было...

-Аня, ты не справедлива!-оборвала ее Маргарита Петровна, но Анна уже не слушала ее, она рыдала навзрыд.-Детка, он же старается ради тебя, он же...

-Конечно, как же?! –зло перебила Аня.-Это ради меня он притащил в дом эту девицу? Ты видела ее?

-Анюта, это просто журналистка, с которой он работает, она уже месяц здесь...

-Что?-у Ани перехватило дыхание, если она думала, что ей уже не может быть больнее, то она ошибалась. Ей словно всадили нож в спину. Она не понимала, она не могла понять этого. –Значит, он даже не посчитал нужным соблюсти траур хотя бы месяц. Как высоко он ценит свою семью!

-Не извращай Нюра, ну, не переворачивай все с ног на голову! Он просто пытался отвлечься от...

-От чего?-яростно заорала она, она больше не сдерживалась. Она ненавидела своего мужа за безразличие, за то, что продолжал жить дальше, как будто смерть сына ничего не стоила. За то, что так легко выкинул этот факт из своего сердца и памяти. Она не понимала его. Она хотела разделить боль, но ей не с кем было делить ее. Она снова осталась одна, как тогда на подоконнике отеля, она осталась без сына и готова была умереть, но ее мужу, как и тогда, было все равно. Главное, что он сумел преодолеть боль, главное, что он спрятался от нее за делами и заботами. А что будет с ней -неважно. Она сама должна искать способы выжить. Они семья? И в радости и в горе? Нет, каждый сам по себе! Вот за это она ненавидела его. Ничего не изменилось, ничего!

-Он всегда пытался отвлечься от меня, от сына...-лицо скривилось в попытке сдержать дрожь, но унижение и обида были сильнее, они рвались наружу и Анна больше не могла контролировать свои эмоции. Старые раны вскрывались.- То его работа отвлекала, то женщины, то еще что-то... Думаю, это привычка такая у него-«отвлекаться» от всего, что не приносит удовольствия.

-Не надо Анна! Не наговаривай, он старался изо всех сил и ты не хуже меня это знаешь! –возмущенно парировала бабушка, подскакивая с кровати, но Анна лишь горько засмеялась.

-О, я знаю! И я вижу, как он сейчас старается. Даю ему... месяц на то, чтобы побороть в себе все муки совести и оказаться в кровати с этой блондинистой шл*хой!

-Если ты собираешься так вести себя, то это будет не удивительно!-взорвалась Маргарита Петровна, но внучка лишь приподняла бровь и язвительно спросила:

-А как же любовь?

-Он не железный и он мужчина!

-Он кобель, а рядом с ним сучка, которая только и ждет подходящего случая, чтобы подставить свой зад! –грубо оборвала Анна. Маргарита Петровна покрылась красными пятнами от такой намеренной пошлости, но потом взяла себя в руки и ровным голосом сказала:

-Ты сама толкаешь его на это!

-О, я всегда во всем виновата. Я виновата, что не пила таблетки и ему пришлось жениться на мне, я виновата, что он бил меня, ведь я провоцировала его, я виновата, что ему пришлось сидеть, ведь это я вышла замуж за Джо! Я всегда во всем виновата. А почему? Потому что я женщина! Ты не задумывалась, что всегда, во всех более менее серьезных проблемах семьи виноваты женщины. Мы живем в завуалированном средневековье. Мужчинам по-прежнему все сходит с рук. Стоит только мужчине ошибиться, как общество начинает заниматься психоанализом, ища ему оправдание. И находит! Психоанализ становится нашей духовной и интеллектуальной соской, которой нам, женщинам затыкают рот. Ведь у мужчин всегда есть причины для тех или иных поступков. Но что происходит, когда у женщины сносит крышу? Все ополчаются и давят на нее, даже те же женщины, пока не сломается, чтобы скоренько с глаз долой да под замок, пока не заметили другие. Все будто сговорились жить в самообмане и мнимом равенстве.

-К чему эти философские речи Анна?

-А к тому, что я не собираюсь больше терпеть ни его, ни кого бы то ни было! И мне плевать, что все об этом думают! Я слишком долго была примерной девочкой, но как показывает нам история того же Иисуса Христа –хороших людей распинают на кресте. И я точно знаю, что в нашем случае, мой муж будет первым среди «фарисеев».

-Так ты хочешь отомстить ему? –ошарашенно спросила Маргарита Петровна.

-Нет, я лишь хочу, чтобы он вел себя так, как положено отцу, у которого умер ребенок! Я хочу, чтобы он страдал! –медленно выговорила Анна. Маргарита Петровна побледнела, она медленно подошла к внучке и дрожащим голосом спросила:

- Что с тобой происходит? Ты должна сейчас поддержать семью, ты должна...

Аню взбесила эта убежденность, и она покачав головой, заявила:

-Я никому ничего не должна! Лично меня никто не удосужился поддержать. И семьи тут давно нет. Семья –это прежде всего поддержка, понимание и доверие. Когда я вижу, что мой муж притащил в дом девку, которая беззастенчиво предлагает ему себя, то ничего кроме ненависти и отвращения у меня не вызывает этот человек. Он вновь готов унизить меня, готов на все только бы жить так, как прежде. В этом он старается. Или может быть это такой особый вид поддержки? Он ведь не слепой, он все видит и понимает, но почему-то не пресекает попытки этой с*ки охмурить его. Хотя никого почему-то здесь нет! Ему это нравится. Все ясно и понятно.

-Если все ясно и понятно, тогда почему ты не уйдешь?

Анна уже давно знала ответ на этот вопрос, потому что не раз себе его задавала.

-А зачем? Разве мне где-то будет лучше? Лучше мне уже никогда не будет! А пока у меня есть занятие.

Маргарита Петровна смотрела на Анну и качала головой.

-Я не узнаю тебя Аня, ты... что ты делаешь? Зачем?

Анна задрожала, воздуха не хватало, но она все же прошептала:

-Я устала быть такой, какой меня хотят все видеть, я устала быть его тенью, беспрекословно подчиняться, терпеть и прощать любой промах. Я устала жить так, жить кем-то. Я всегда жила своим сыном, но его больше нет! И жить мне совсем не хочется..

-У тебя есть дочь, почему ты игнорируешь это?-Маргарита Петровна схватила ее за плечи, но Аня вырвалась и отошла в другой конец комнаты. Она боялась этого вопроса, она не знала, что ей сказать. Сердце вновь скрутило волнение и страх, безотчетный и неконтролируемый, хотелось выпить, чтобы забыть и не помнить, чтобы отключиться, потому что если от Маркуса она могла отмахнуться по многим причинам, то вот с Дианой так не получалось. Аня не могла понять своих чувств к дочери, она боялась этого маленького существа. Она не могла преодолеть внутренний барьер и приблизится к ней. Материнство возникло для обеспечения потребностей ребенка. Мать должна хотеть удовлетворять его потребности и быть способной делать это. А она, разве способна она удовлетворить потребности ребенка? Ведь это не просто физический уход, это прежде всего эмоциональный контакт. Ребенок нуждается в том человеке, который его принимает. В человеке, который сформирует у него доверие к миру, который подарит чувство защищенности и любовь. Что из этого она может дать своей дочери? Она не верит никому и ни во что, она не властна над тем, чтобы защитить свое дитя, что является одной из главных причин, а любовь...На любовь она и вовсе не способна теперь. Ребенка надо чувствовать. Нужна открытость к эмоциональному контакту, который способен дать ребенок. Она же чувствовала только боль и страх, она не готова к материнству, не готова снова поверить в себя, не готова пройти это испытание. Она слишком неустойчива в эмоциональной сфере.

-Я не могу!-тихо ответила Анна.

-Она еще такая малышка, ты ей нужна!-умоляюще прошептала бабушка. Анна скривилась, как от головной боли. Чувство вины накатывало и разрывало на части, но страх и боль были сильнее.

-Ребенку не нужен человек, который даже жить то не хочет!

-Ты мать!-вскричала Маргарита Петровна.-Очнись Анна, это ведь твой ребенок. Рядом с ней тебе стало бы легче хоть на мгновение.

-Мне не легче, когда я вижу своего ребенка, которого в любую секунду может не стать.-также вскричала Аня, она больше не хотела говорить об этом всем, ей хотелось только одного –забыться, спрятаться, не знать и не понимать.

-От этого никто не застрахован, но это не повод отталкивать свое дитя.

-Хватит! Я сказала -нет! Оставь меня!-заорала Аня, затыкая уши, но Маргарита Петровна даже не дрогнула, она подошла к Ане и схватила ее за руки, пытаясь заставить слушать.

-Ребенка не жалеешь? Его не жалеешь? Так хоть себя-то пожалей, черт тебя раздери! –голос сорвался на крик, но женщине уже было все равно, она только хотела достучаться до внучки. Аня же видела в этом очередное предательство и непонимание.

-Я лишь жалею о том, что встретила этого ублюдка, вот и все! Ты ведь обещала быть на моей стороне?! –с болью прошептала она. Маргарита Петровна отпрянула, словно получила пощечину, на глаза набежали слезы и она срывающимся голосом ответила:

-Я и так на ней, я просто хочу, чтобы ты была такой, какой я тебя воспитала.

Аня закусила до крови губы, чтобы не впасть в истерику и с горечью ответила:

-Меня уже давно перевоспитала жизнь, просто я только сейчас вспомнила ее уроки. Я больше не хочу слышать ничего по этому поводу и вообще что-то слышать о своем поведении, оставь меня в покое.

Маргарита Петровна вытерла слезы тыльной стороной руки, сжала тонкие губы и сказала:

-Хорошо, оставлю, только вряд ли тебе будет спокойно. И когда жизнь преподаст тебе еще один урок Анна, тогда вспомнишь, что я тебе говорила и приползешь ко мне зализывать раны, как и всегда. Завтра я улетаю, не могу больше...

С этими словами Маргарита Петровна развернулась и вышла из комнаты, а Анна медленно сползла по стенке, захлебываясь слезами. Вот и все! Теперь еще один человек выкинул ее из своей жизни. А все потому, что она не укладывается в привычную систему, не делает так, как всегда. Как это мило любить хорошую девочку, но стоит только сделать неверный шаг и все- ты перестаешь быть кому-то нужным. Чертовы лицемеры, мрази! Любить хорошего человека может и сам дьявол. Ну, что же они показали свое истинное лицо. Они рассчитывали, что «милая Эни» вновь забудет о себе и будет крутиться вокруг своего дорогого муженька и прочих родственничков, привыкших вытирать об нее ноги. Но этого больше не будет! И лить слезы она из-за них не будет, они и так слишком много крови из нее высосали. Они ее выпили до дна. Каждый раз ее предают люди, которых она любит. Сначала мать, которая была для нее центром вселенной, потом мужчина, которого она боготворила, подруга и свекровь, которым она доверяла, а теперь бабушка, которой она была предана, как никому.

Аня зарыдала, ей было так плохо от одиночества, от пустоты, от боли и невыносимого отчаянья. Она захлебывалась слезами, задыхалась от истерики, которая накрывала ее с головой. Аня уткнулась в ладони, руки судорожно дрожали, все ее тело сотрясалось от оглушающих рыданий. Пытаясь выплакать боль, она не сдерживалась, но это сжигающие, рвущее на куски ощущение только усиливалось. Анна вскочила с пола, не в силах больше терпеть внутреннюю агонию и бросилась к комоду. Резким движением выдвинула ящик, от чего тот легко поддался, оттолкнув ее. Аня быстро восстановила равновесие и начала лихорадочно шарить в его содержимом, но не находила того, что ей было нужно. Взвинченная до предела, она стала выбрасывать на пол трусики, сорочки и прочее нижнее белье, но в ящике так ничего и не оказалось. Разъяренная пропажей и пониманием того, что кто-то рылся в ее вещах, Анна выскочила из комнаты и помчалась в кабинет. Ей до дрожи хотелось забыться, сделать хоть что-то. Прислуга ошарашенно смотрела, как она проносится по лестнице, но Анне было все равно, она ничего не замечала, пока не наткнулась на запертую дверь кабинета. Толкнув ее со всей силы, она только ушибла руку, но дверь так и не поддалась. В душе поднялась волна гнева и ярости. Она начала со злостью долбить по двери, выплескивая негодование, приводя себя в чувство болью в ушибленных руках и ногах.

-Миссис Беркет?-встревоженно воскликнула экономка, подлетая к ней и размахивая руками, не зная,что сделать и чем помочь. Глаза женщины округлились от шока и ужаса, но Анну это только подстегнуло и она, еле сдерживаясь, процедила:

-Какого черта?! С каких это пор кабинет запирают?

Экономка побледнела и, заикаясь, ответила:

-Я не знаю, мистер Беркет уехал и ничего не сказал.

Аня заметалась по коридору, как зверь. Значит, ей опять установили правила, по которым она должна жить в этом доме?! С*ка, долбанный ублюдок! Значит, пока он развлекается с очередной шл*хой, она должна ждать, она ведь такая –покорная, безропотная женушка?! Ну, нет! Черта с два, она будет теперь плясать под его дудку!

Ничего не говоря прислуге, она развернулась и направилась в свою комнату. Не останавливаясь ни на секунду, чтобы не дать себе времени на раздумья, Аня накинула кожаную куртку, и захватив кредитную карту, вновь спустилась вниз.

Если Маркус решил, что может ей указывать и дальше,что делать, а что нет, то он глубоко ошибается. Да и дело даже не в этом, она просто не могла сидеть в своей комнате, зная,что в соседней спит дочь, к которой она еще не разу не прикоснулась, а в другой бабушка, которая встала на сторону ее мужа, мужа, который в этот момент обхаживает очередную бл*дь. Это было невыносимо, в пору просто повесится, но лучше наверно, напиться. С этими мыслями она выскочила в холл, где наткнулась на бабушку и почти весь штат прислуги.

-Анна, куда ты собралась на ночь глядя?-обеспокоенно спросила бабушка, вставая у нее на пути. Аня раздраженно вздохнула и попыталась обойти, но Маргарита Петровна не позволила ей этого.

-Отойди с дороги, черт возьми, что за детский сад?!-процедила Аня.

-Ты никуда не пойдешь, Маркус...

-Мне насрать, что сказал Маркус, если ты об этом! –оборвала Аня и грубо отпихнула Маргариту Петровну в сторону, после чего скрылась за дверью.

Женщина ошарашенно смотрела вслед внучке, пытаясь осознать произошедшее, а потом срывающимся голосом попросила водителя:

-Пожалуйста, проследите за ней.

Мужчина кивнул и направился следом, а Маргарита Петровна, тут же побежала к телефону.
Аня выскочила из дома и вздохнула с облегчением, но долго задерживаться на одном месте она не собиралась, поэтому увидев напротив дома такси, поспешила к нему. За время беременности она отвыкла от обуви с высоким каблуком и сейчас очень жалела, что одела батильоны. Не смотря на толстый каблук, чувство дискомфорта не исчезало, что очень нервировало. Чертыхаясь, она подбежала к желтой машине, и не спрашивая разрешения, запрыгнула в салон.

- Э.... мисс, я вообще-то по вызову.-растерялся таксист.

Аня оглянулась на дом, из которого выскочил следом за ней их водитель, и торопливо сказала:

-Это я вызывала, поехали!

-Куда? –недоуменно взглянул он на нее из зеркала заднего вида.

Аня звучно втянула воздух и раздраженно кинула:

-Поехали, потом определимся.

Таксист пожал плечами, но выполнил ее просьбу. Через пять минут они неспешно ехали по вечернему Лондону. Аня задумчиво смотрела в окно, хотя в голове не было ни одной мысли. Она просто чувствовала какой-то странный покой от того, что ей, наконец, удалось вырваться из дома. Стены давили на нее, перекрывали кислород, поэтому сейчас казалось, будто она вырвалась на свободу.

-Вы определились, мисс?-прервал тишину водитель. Анна взглянула на него, мужчина был в возрасте и лицо такое изможденное, уставшее, исчерченное морщинами, на голове была старая, изрядно поношенная фуражка, но глаза мужчины смотрели на нее с участием.

- Да, в клуб Тантра, пожалуйста!-назвала она первый пришедший в голову клуб, но тут же пожалела, вспомнив, что основной публикой данного заведения являются богатые детки.

-Моя дочь столько говорила об этом месте. Она мечтала, что свое совершеннолетие отпразднует там. – будто самому себе сообщил мужчина, прерывая поток Аниных мыслей.

-Почему мечтала? –осторожно спросила она, почувствовав какую-то горечь в словах мужчины.

-Незадолго до этого у нее обнаружили рак! -тихо поделился таксист. У Ани все внутри сжалось и заныло.

-Мне жаль...-прошептала она.

-Все так говорят!

-Вы правы!-горько усмехнулась Аня, затем взглянула на фотографию, прикрепленную к передней панели и спросила,-Это ваша дочь на фото?

-Да, это Джесси еще до болезни. Сейчас совсем не верится, что когда-то она была такой. Но мы надеемся, что сможем победить болезнь и все будет, как раньше.-тяжело вздохнул мужчина.

-Я желаю вам, чтобы именно так и было!-сказала Аня, водитель печально улыбнулся и ответил:

-Все было бы хорошо, не будь так дорого.

У Анны сжалось сердце, потому что именно сейчас она вспомнила, что у нее нет наличных. Это отрезвило ее и повергло в ужас.

Боже, как она скажет этому человеку, который работает на износ, чтобы оплатить лечение дочери, что у нее, богатенькой женушки нет денег?!

С каждой минутой ей делалось все хуже и хуже, но когда они остановились возле клуба, взгляд упал на кольцо. Она никогда с ним не расставалась, даже в те дни, когда была одна. Но сейчас что-то внутри дрогнуло, женщина не могла пройти мимо такого горя, не могла просто сделать вид, что ничего не слышала. Аня знала эту боль и не пожелала бы ее ни одному человеку. Да и стоят ли воспоминания человеческой жизни? Конечно же, нет, а уж тем более воспоминания омытые слезами и кровью!

Аня осторожно прикоснулась к кольцу, легонько проводя указательным пальцем по сапфиру. Сердце наполнилось болью. Перед глазами проносился день, когда это кольцо было надето ей на палец. В тот день она узнала, что беременна, благодаря чему, ее жизнь перевернулась на триста шестьдесят градусов. Маркус никогда бы не женился на ней, не случись этого. Но поскольку их сына больше нет, то и нет смысла носить это кольцо теперь. А признак принадлежности Беркету она может купить в любое время.

Взглянув последний раз на шикарное кольцо с сапфиром и твердо для себя все решив, Аня сняла его и сжала в кулаке.

-Ну вот, приехали! –бодро сказал таксист, кивнув на огромную очередь, столпившуюся возле входа. –Хорошо вам повеселиться, мисс.

-Спасибо. –ответила Аня и улыбнулась краешком губ дружелюбному мужчине. Больше не было в ее душе сомнений и сожалений, было лишь одно желание –помочь, тем более, что это было в ее силах. -Вот возьмите, у меня нет наличных.

Аня положила на протянутую ладонь кольцо и покинула автомобиль, но не прошла она и пары шагов, как услышала окрик.

-Мисс, подождите!

Мужчина бежал следом за ней с вытянутой рукой, будто боялся приблизить к себе свою ношу. Аня шумно втянула воздух и обернулась.

-В чем дело? –резко спросила она.

-Я не могу это взять, это слишком дорого и...

-Не придуривайтесь и пользуйтесь случаем! –оборвала она его.

-Вы пьяны?-ошарашенно спросил мужчина.

-Еще нет, но собираюсь! –усмехнулась Аня.

-Знаете, спасибо вам огромное, но... оно наверно для вас много значит.-растерянно пробормотал он.

-Оно ничего не значит в сравнении с жизнью ребенка! Всех вам благ. –после этих слов Аня развернулась и направилась к охране клуба, обходя очередь. Толпа недовольно зароптала, но ей было все равно. Быть женой Маркуса Беркета слишком дорогая роскошь, поэтому можно беззастенчиво пользоваться своим положением, что она и делала. Как Аня и предполагала - внутрь ее пустили без проволочек, стоило только показать паспорт.

Как только она попала внутрь, резкая музыка тут же ударила по ушам. Женщина поморщилась, но двинулась дальше, прожектора слепили глаза, а танцующие люди то и дело толкали. Аня не любила клубы, но сейчас это был единственный возможный способ не дать себе впасть в истерику, поэтому она раздраженно вздохнула и направилась в сторону бара. Она пробиралась через толпу уже изрядно пьяных, но неизменно веселых людей. Да, это место определенно не для грусти. У барной стойки не было мест, Аня уже хотела найти официанта, но тут ей подмигнул молодой человек и поманил ее пальцем. Женщина оглянулась, чтобы окончательно убедиться, что этот жест был адресован ей, а парень заметив ее неуверенность, улыбнулся еще шире и указав на нее пальцем, нарисовал в воздухе сердечко. Аня усмехнулась. Окинув небрежным взглядом этого милашку, тут же отметила мускулистый торс, высокий рост, дорогую одежду и симпатичное лицо. Аня улыбнулась еще шире, придя к выводу, что перед ней типичный мачо, думающий, что каждая готова раздвинуть перед ним ноги. На ней прямо какой–то рок, не иначе! На роду что ли написано натыкаться на подобный тип мужчин. И что в ней такого, что они липнут к ней, словно пчелы на мед?!

Но сейчас это было неважно. Какая собственно разница с кем пить? Поэтому Аня уверенным шагом направилась к парню, девушка, которая сидела рядом с ним недовольно уставилась сначала на него, а потом на Аню, но та в свою очередь сделала вид, что не замечает этого. Сконцентрировав свое внимание на молодом человеке, она слегка кивнула и села на предложенное ей место.

-Что пьешь?-сразу спросил парень, вблизи он казался еще моложе и Аня ели сдерживала улыбку, от того что их парочка из серии- эдакая дамочка за тридцать с молоденьким жеребцом. А что, типичная картина.

-Пока еще ничего, -ответила она с загадочной улыбкой и облизнула полные губы. Реакция мачо оказалась предсказуемой. Он голодным взглядом проследил за ее языком, а после понимающе улыбнулся и подошел вплотную. –Сегодня мне определенно повезло!

-Еще бы! - пафосно воскликнула Аня, подхватывая игру мальчишки. Почему бы и не побыть в роли соблазнительницы? Это кажется, весело.

-Что будешь?

-Текилу. - коротко ответила она.

-О, да ты решила оторваться по полной?-подмигнул он и сделал заказ.

-Это верно. –согласилась Аня и сняла кожанку, парень округлившимися глазами уставился на вырез ее майки, обтянувшей, словно вторая кожа ее полную грудь, не скованную нижним бельем. Но быстро справившись с собой, протянул ей рюмку и охрипшим голосом сказал:

-За встречу!

Аня опрокинула текилу в себя и задохнулась. Алкоголь, словно горячая лава растекся внутри, обжигая внутренности, отравляя разум и притупляя чувства.

-Ненавижу пить!- поморщилась Аня. Красавчик удивленно приподнял бровь.

-Тогда не стоит...

-Очень даже стоит!-отрезала Аня и выпила еще одну рюмку.

-Я знаю и другой способ, как сбежать от реальности...-загадочно прошептал он ей на ухо, обдавая ее горячим дыханием. Аню передернуло и она резче, чем следовало парировала:

-Секс и наркотики меня не интересуют, ковбой.

Он захохотал и покачал головой:

-Ничего такого я и не собирался предлагать.

Аня иронично закатила глаза. Она уже давно вышла из возраста, когда ей могли морочить голову мужчины. Да и прожив столько лет с самым натуральным бабником, Аня могла по взгляду понять, чего от нее хочет мужик. А у мальчишки и вовсе все на лице было написано, так что и гадать не надо было, что там на уме.

-Ладно, выкладывай, что у тебя за способ.-дала она добро, чтобы просто поддержать беседу, хотя на самом деле ей было совсем это не интересно. Ей вообще было немного скучновато, от выпитого клонило в сон, но еще было рано уезжать - не пройдет и часа, как ей вновь станет плохо.

Парень же просиял и заказал мартини. Когда перед ними поставили два бокала с прозрачной жидкостью, он достал небольшие таблетки и бросил по две в каждый бокал. Аня с удивлением следила за его действиями, а потом за тем, как пузырится алкоголь. Она часто видела такое в фильмах, и знала, что это не наркотики, поэтому, когда он протянул ей бокал, она его взяла, но перед тем, как выпить все же спросила:

-Что это? Анальгетики или антидепрессанты?

-Я называю это забавой, детка!-покровительственно сообщил сопляк, но заметив потяжелевший взгляд Ани, раздраженно добавил,- Ксанакс и метаквалон. Не парься, от них ничего не будет, разве что немного расплющит, но ты ведь хотела меньше выпивки, больше кайфа?!

Аня горько усмехнулась. Нет, она просто хотела забыться, а значит, такой вариант вполне подходит для этого. Кивнув парню, она приподняла бокал и выпила до дна его содержимое. Сглотнув, она вновь поморщилась. Сладковатая жидкость вызывала рвоту, но уже через пару минут голова закружилась, а тело наполнилось бешеной энергией и ощущением безграничного счастья и радости. Мир заиграл новыми красками, хотелось смеяться, танцевать и кричать от восторга.

Аня выпила еще пару бокалов, и стало вовсе хорошо. Ей казалось, что она бесплотная оболочка, что она летит. Музыка больше не раздражала, а подстегивала, заставляя тело двигаться в такт. Аня больше не могла сидеть на месте, она вскочила со стула и нырнула в толпу танцующих. Каждая клеточка ее тела была пропитана энергией и истомой, хотелось больше движения, хотелось ласки и прикосновений. Аня извивалась, гладила себя, пока не почувствовала на себе чьи-то горячие руки. Перед глазами мелькали огни и лица, но на душе было так спокойно и тихо, что улыбка невольно озаряла лицо. Танец пробуждал ее чувственность, вызывал желание и наслаждение. Ей даже не нужны были мужские руки, которые с каждой минутой все смелее и смелее ласкали ее тело, ей было хорошо наедине с собой. И все же сознание собственной сексуальности доставляло еще большее удовольствие. Женщина грациозно прогнулась, теснее прижимаясь к мужскому телу, чувствуя ягодицами его возбуждение, от чего ее обдало жаркой волной, и она откинула голову мужчине на грудь. Теперь они уже двигались вместе, словно слившись в одно целое, они ни на секунду не останавливались и продолжали свой чувственный танец, пока Аня не почувствовала, как чьи-то холодные пальцы впились в ее плечо. Она попыталась высвободиться, все еще пребывая в блаженной истоме. Но тут ее резко вырвали из сладкого забытья. Аня приподняла веки, все плыло и кружилось перед взором, словно она только что прокатилась на карусели. Схватившись за голову, она старалась сохранить равновесие, но это оказалось бесполезно, пока ее грубо не потащили куда-то. Аня попыталась сконцентрироваться на мужчине, держащем ее за руку, но в глазах мелькали только точки.

-Убрал от нее руки.-нагло заявил парень, с которым она по всей видимости только что танцевала, перекрывая дорогу ее мужу. Ей даже не нужно было видеть, чтобы понять, что это он. Его парфюм и прикосновение пальцев она не спутает ни с чем.

Беркет ничего не ответил и продолжил путь, но мальчишка не собирался так просто сдаваться, поэтому толкнул Маркуса в грудь. Аня замерла в ожидании бури, только сейчас она не чувствовала ни страха, ни волнения, ей просто было любопытно и, наверно, чуточку жаль паренька. Она знала, что если ее муж в ярости, лучше держаться от него подальше. А то, что он именно в таком состоянии Аня не сомневалась, но Маркус удивил ее.

-Остынь, малыш, иди, подыщи себе девку по возрасту. –издевательски процедил он.

-Ты че ох*рел, мужик?-взбесился парень, задетый такой снисходительностью.

-Слышь, щенок, я тебе по-хорошему, последний раз говорю - пошел вон! –раздраженно бросил Маркус, но сопляк уже ничего не соображал и кинулся на него. Ее муж быстро среагировал, просто сделав подсечку, поэтому через секунду паренек распластанный валялся на полу. Пьяная толпа расступилась, кто засмеялся, а кто испуганно стал озираться. К ним тут же подскочила охрана, но увидев почетного гостя, спокойно спросила:

-Мистер Беркет, вам нужна помощь?

-Думаю уже нет.-со смешком ответил Маркус.

Аню взбесила его глумливая улыбка, вырвав руку из его захвата, она пошла к барной стойке и смогла даже заказать очередную порцию мартини. Но не успела она сделать глоток, как бокал тут же вырвали у нее из рук.

–Встала и пошла на выход!- тоном, не терпящим возражений, сказал Маркус. Аня как ни в чем не бывало отвернулась к бармену, но Беркет тут же развернул ее к себе. Его суровое лицо оказалось в паре сантиметров от ее лица, глаза полыхали бешенством, но Аня не боялась ничего, ей до сих пор было хорошо и весело. Поэтому улыбнувшись, она как обиженный ребенок надула губки и пропела сладким голосом:

-Ну, папочка, я хочу повеселиться, я ведь только начала!

Пока он ошарашенно взирал на нее, Аня забрала у него бокал и выпила мартини. За это время Маркус пришел в себя и вновь вцепился ей в руку, пытаясь стащить ее со стула, но Аня схватилась рукой за подлокотник и прошипела:

-Если ты меня сейчас же не отпустишь, я закричу, я буду кричать так, что завтра же тебя во всех газетах вновь обвинят в домашнем насилии.

Если она думала, что после этих слов он ее отпустит, то глубоко ошиблась. На Маркуса ее тирада возымела обратный эффект - он впился в ее руку еще жестче, сдавливая ее до боли. У него на лице заходили желваки, а на губах заиграла ядовитая усмешка.

- Не провоцируй меня, Эни, сегодня ты исчерпала свой лимит!

-Как грозно, а знаешь, с недавних пор, мне стало нравиться тебя провоцировать. –прошептала она, пододвинувшись к нему ближе, касаясь грудью его груди.

-Я знаю методы, любимая, которые тебе вряд ли понравятся,-также шепотом парировал он, касаясь губами ее шеи. По коже пробежал озноб, и Аня почувствовала, как внизу живота что-то сладко оборвалось.

Маркус же подхватил ее на руки и потащил на выход, но она не собиралась так просто сдаваться, поэтому открыла рот, чтобы закричать, но муж перекрыл ей воздух своей ладонью. Аню это окончательно взбесило и она начала брыкаться, бить ногами и руками, Маркус даже не уклонялся от ее ударов, пока она не изловчилась и не укусила его ладонь. Он вздрогнул и выплюнул ругательство, отдернув укушенную руку. Аня, не теряя времени, начала вопить, но музыка была слишком громкой, поэтому крик слился с ней. В этот же миг они оказались в каком-то темном закутке, Маркус со всей силы прижал ее к стене и обхватил лицо одной рукой, сдавливая щеки.

-Чем ты, мать твою, накачалась? –проорал он в бешенстве.

Аня пьяно расхохоталась, ей было так весело, что она не могла остановиться. Хотелось дерзить ему, вывести из себя, довести до крайней степени безумства. Ей нравилось быть агрессором. По крови гуляла ядерная смесь -алкоголь, психотропные таблетки, адреналин и возбуждение.

О, да ее определенно возбуждал Беркет! Это он умел. Тестостероном от него несло, как от шл*хи дешевыми духами. От этой мысли Аня усмехнулась, по телу разлилось желание, и она просунула колено ему между ног, продвигаясь все выше и выше, пока он резко не сжал ее ногу, не позволяя ей достигнуть цели.

-Только попробуй!-угрожающе предупредил он, отодвигаясь от нее, но она не позволила ему этого сделать, закинув руки на широкие плечи мужа. Ей хотелось почувствовать его прикосновения, хотелось утолить свой внезапно возникший сексуальный голод. Еще никогда она не хотела его так сильно, но сейчас все чувства обострились, и ей до ломоты во всем теле он был необходим.

-Ты злишься?!- полувопросительно прошептала она, словно сама себе, проводя языком по его шеи, впитывая в себя горьковатый вкус его кожи, свежий запах парфюма и лосьона для бритья.-Какой же ты вкусный, Беркет.

Маркус замер, его рука с лица переместилась на шею. Он надавил, перекрывая ей кислород, пригвождая ее к стене. Аня захрипела, в глазах совсем стало темно, но возбуждение только усилилось, поэтому она вновь притянула его к себе и сдавлено шепнула:

-Поцелуй меня! Я знаю, ты ведь тоже хочешь этого.

Он тяжело вздохнул, Аня открыла глаза и облизнула губы. Одной рукой она притягивала его к себе за шею, а другой двинулась вниз по его груди. Когда ладонь скользнула по животу, он не выдержал и, откинув ласкающую руку, придавил ее тело своим к стене, а потом яростно впился в ее губы. Аню обдала жаркая волна, сердце ухнуло куда-то вниз с огромной высоты. Ей нравился его бешеный напор, нравилось его доминирование над ней, нравилась его грубость и нетерпение. Его горячие губы накрыли ее, а язык тут же ворвался в рот, поглаживая его, заполняя и исследуя. Аня старалась противостоять, но как только она пыталась это сделать, он тут же надавливал на горло. Она тяжело дышала, кусая его губы, втягивая их в себя, посасывая и нежно проводя по ним языком. Поцелуй с каждой секундой становился яростнее, он был похож на противостояние, где противники не уступают друг другу по силе.

Маркус больше не сдерживал себя, свободной рукой он обхватил ее грудь и грубо сжал сосок. Аня выгнулась дугой и простонала ему в рот. Он ухмыльнулся и прошептал:

-Тебе так нравится, да, Эни?

-Да.-выдохнула она, голова кружилась от наслаждения, хотелось еще и еще. Она хотела своего мужа до дрожи.

-А мне нет, грязных с*чек я повидал за свою жизнь достаточно! –тихо закончил он и отпустил ее, отступая на шаг. Аня несколько минут смотрела на него, ничего не понимая, а потом взорвалась.

-Да неужели?! –язвительно пропела она, внутри все клокотало от гнева и унижения. –Веселая поездочка, наверно, была? ну, и какая она в постели?

-Что за х*рню ты несешь? –недоуменно спросил он.

-О, не надо делать такое лицо! Если ты еще не тр*хнул эту девку, то это не повод так удивляться. Уверена, ты уже мысленно поимел ее во всех позах. Это типично для тебя, такие как ты, только раздвинув кому-нибудь ноги, могут доказать, что у них есть яйца между ног. Такой уж характер. - издевательским тоном объяснила Аня, с удовольствием отмечая, как его бледное лицо покрывается красными пятнами от ярости. Хотя к удовольствию примешивалась изрядная порция горечи и боли.

- Никогда не путай мой характер с моим отношением к тебе, Анна. Мой характер зависит от меня, а моё отношение - от твоего поведения. – тихим от сдерживаемого гнева голосом парировал он, надвигаясь на нее.

-Как обычно виновата я, верно? А ты у нас святой!

-Господи, какая же ты дура!-взорвался он.

-Да пошел ты, ублюдок!

С этими словами Аня развернулась и пошатываясь, направилась к выходу из клуба, в груди нестерпимо жгло от боли и обиды, разум стал потихонечку проясняться. На душе было гадко и мерзко, словно она выкупалась в канализации. Выскочив на улицу, Аня с упоением глотнула свежего воздуха после прокуренного смрада клуба. Наклонившись, она глубоко дышала, словно после долгого бега. Маркус был неподалеку и отдавал какие-то распоряжения по поводу машины, не переставая при этом следить за ней. Когда машину подогнали к входу, она направилась к ней, но тут ее отвлек женский крик и какая-то ругань. Аня обернулась, и в это же мгновение мужчина на противоположном конце улицы со всего маха залепил женщине пощечину. Аня замерла, внутри все оборвалось и вскипело, ярость оглушила ее, когда женщина чуть не упала, а мужчина замахнулся для нового удара. В этот же момент что-то щелкнуло внутри, Аня сорвалась и побежала к парочке. Подлетев, она оттолкнула девушку и кинулась на мужчину.

-Ах, ты мразь!-не своим голосом взревела Аня и что есть силы врезала по лицу остолбеневшему мужику, разбивая в кровь его нос.

-Ты с*ка, ты разбила мне нос! –заорал придурок, отталкивая ее, но Аня уже ничего не замечала. Ярость, боль, ненависть разрывали на части и она со всей дури колотила мужчину, покрывая его проклятиями и бранью. Мужчина же в конец озверел и толкнул ее так, что она упала на асфальт, сдирая кожу на локтях и ударяясь головой, но не успела она открыть глаза, как ублюдок подлетел к ней и замахнулся, но тут же раздался грозный голос:

-Тронешь ее, и я тебя здесь закопаю!

Мужчина выпрямился и зло выплюнул:

-Тогда угомони свою бешеную телку...

Но не успел он договорить, как получил удар в живот и со стоном согнулся пополам.

-Закрой рот м*дак!-процедил Маркус, подходя к скрюченному от боли мужику, но к нему тут же подскочила женщина.

-Отвали от него! Какого хр*на вам надо.

Аня окончательно пришла в себя и сказала:

-Маркус вызови полицию, этот ублюдок ударил ее и...

-Не надо никакой полиции, мы сами разберемся, какого черта вам надо, что, своих проблем нет?!-вскричала девушка, обнимая насильника и поглаживая его по лицу.

Аня ошарашенно смотрела на нее, не понимая. Маркус подошел и приобняв ее за плечи, стал уводить, но она не могла уйти.

-Ведь он же опять изобьет тебя, ты что совсем?-шепотом спросила она у плачущей девушки.

Та скривилась и сглотнув слезы, процедила:

-Тебе-то какое вообще дело?! Что ты можешь в этом понимать, я не собираюсь быть матерью одиночкой!

Аня побледнела, но уверенно сказала:

-Лучше быть матерью-одиночкой, чем рядом с такой скотиной! Уж поверь мне, я знаю.

Развернувшись, она взглянула на перекосившееся от боли лицо Маркуса и направилась к машине. Через некоторое время он присоединился к ней, и они молча поехали домой.

Аня смотрела на проплывающий мимо город, в груди нарастал ком, было так плохо и горько, что хотелось волком выть. Подбородок дрожал от сдерживаемых слез. Почему-то хотелось вернуться и взять свои слова обратно. Хотя она не соврала, сказав их. Просто Аня знала, что это было слишком жестоко, даже подло в какой-то степени. Хотелось повернуться к Маркусу, сжать его в объятиях и просить прощение. Ее затрясло и она, больше не сдерживаясь, зарыдала. Маркус резко затормозил и обжег ее взглядом полным боли.

-Жалеешь, что потратила столько лет на такую скотину, как я?- сдавленно спросил он, сжимая губы, стараясь не выдать своих эмоций.

Аня замотала головой, потому что рыдания не позволяли выговорить ни слова. А он меж тем продолжил, голосом полным горечи.

-Смысл ведь не в том, какой я, Эни, и что я делал. Ты мстишь мне лишь за то, что любила меня, сколько бы боли я тебе не причинял. Я знаю это, и мне... мне невыносимо больно, я жалею, каждую минуту, каждую гребаную секунду я жалею, что причинил тебе столько страданий. Я готов хоть всю жизнь ползать у тебя в ногах, лишь бы только ты простила. Я.... люблю тебя, Эни.

Ее трясло, как в лихорадке, каждое его слово рвало ее на части, хлестало, словно кнутом по старым ранам, вызывая удушье, яростную боль и истерику.

-Это пройдет, Маркус.-прошептала она.

Он отрицательно замотал головой и сказал;

-Никогда это не пройдет, Эни, как бы ты не хотела, как бы не хотел я. Я знаю, что во многом виноват и...

-Нельзя сначала убить, а потом шептать, что не нарочно, всё время предавать, а потом молить о прощении и трусливо убегать, когда ты особенно нужен! – грубо оборвала она его, от чего он весь напрягся и застыл. Но Аня преодолела в себе сожаление и добила его, тихо добавив, - Знаешь, Маркус, ты –самое лучшее, что было в моей жизни, но главное, что самое худшее - это тоже ты!

Дата добавления: 2015-08-13