Депутаты

В записках Бибикова о Большой Комиссии между прочим сказано, что «предприятие было рановременно и умы большей части депутатов не были еще тс сему приготовлены и весьма далеки от той степени просвеще­ния и знания, которая требовалась к столь важному делу».

Этот отзыв едва ли может считаться вполне справедливым. Число членов Большой Комиссии, которые участвовали в прениях и тем самым свидетельствовали о некоторой способности к участию в этом деле, ока­зывается довольно значительным. Из числа 564 депутатов уже в продол­жение первых месяцев заседаний Большой Комиссии не менее 202 человек подавали мнения, делали возражения, замечания.² Такое процентное от­ношение не может не казаться удовлетворительным.

Разумеется, степень умственного развития, познаний и образования была неравномерна. Между депутатами мы встречаем людей, принадле­жавших к лучшему обществу, как, например, Щербатова, отличавшегося необычайно богатой эрудицией, но также и людей, которые были знакомы лишь с нуждами своей родины в тесном смысле и не имели никакого по-

¹ Весьма дельные замечания о неудовлетворительной постановке техники де­
ла в Большой Комиссии, о неопытности руководителей собрания, в особенности
Бибикова, встречаются в статье г. Сергеевича в «Вестнике Европы», 1878, I, 228,
233,238 и след., и введении к XXXII тому «Сборника Исторического Общества».

² См. статью г. Бланка в «Р. Вестнике» 1876, CXXI т., стр. 566, подробное из­
ложение этого вопроса.

нятия о задачах законодателя в более широком смысле. Возле замечатель­ных ученых, каковы были, например, академик Гергард Фридрих Миллер и Гадебуш, мы видим башкиров и самоедов, которые большею частью ед­ва ли были в состоянии дать себе отчет об ответственности, лежавшей на членах собрания. Разумеется, нельзя сравнить способности Бибикова, Вя­земского, Петра Панина и других с ограниченным умственным кругозо­ром того или другого депутата от пахотных солдат или от каких-нибудь сибирских казаков.

Уже то обстоятельство, что почти все ораторы часто ссылались на Большой Наказ Екатерины, как нам кажется, служит доказательством, что не только люди высших классов общества, но и простолюдины были в со­стоянии вникнуть в дух этого замечательного сочинения и заимствовать оттуда кое-какие данные для усиления аргументации при поддержании своих интересов. Некоторые параграфы Большого Наказа особенно часто служили цитатами при защите сословных прав и преимуществ; например, § 360: «Дворянство есть нарицание в чести, различающее от прочих тех, кои оным украшены», или § 317: «Торговля оттуда удаляется, где ей де­лают притеснение, и водворяется там, где ее спокойствия не нарушают». Очевидно, «Наказ», находившийся в руках каждого депутата, читался не раз и не без пользы. Некоторые мнения, поданные депутатами различных сословий, заключали в себе много мыслей, высказанных Екатериною. Тут мы встречаем, например, мысль о соответствии климата и почвы страны с историческим развитием, нравами и обычаями народа, далее указания на этнографические и культурно-исторические данные разных веков; весьма часто говорится об истории дворянства, об истории торговли, о кротости и гуманности, о благе народа, о всеобщем материальном благосостоянии — совершенно в духе «Наказа», и такого рода воззрения встречаются не только в речах знатных лиц, но и в мнениях купцов, крестьян или казаков. Екатерина, как писательница, могла быть довольна действием, произве­денным ее сочинением. Большой Наказ, как видно из множества ссылок на него во время прений, был популярным трудом в лучшем смысле этого слова.

И между крестьянами были люди опытные, рассуждавшие метко и правильно, хотя иногда высказывались и довольно наивные мысли. Депу­тат от черносошных крестьян Архангельской провинции Чупров довольно часто говорил дельно и благоразумно и участвовал успешно в прениях по разным вопросам. Его замечания о необходимости дозволения крестьянам участвовать в делах торговли могут быть названы меткими и вескими.

Даже чуваши, мордвины, татары и прочие инородцы представляли не­сколько раз обстоятельные мнения по разным вопросам тогда, когда шла речь об их крае и местных нуждах. Иногда такие скромные элементы в собрании делали довольно важные предложения общего свойства. Так, например, депутат от казаков Хоперской крепости Андрей Алейников

Барские сани в конце 18-го столетия. С гравюры 18-го века Шефнера.

предложил заменить денежное взыскание за бесчестие, как непристойное для всего без изъятия, «несмотря ни на какое достоинство», телесным нака­занием; вместе с тем он представил, чтобы с гражданина, употребляющего непристойную брань, брать пени по рублю на содержание богаделен, и пр.¹

Значительно выдавались вперед некоторые малороссийские депута­ты. В мнениях их заметна риторика, процветавшая в этом крае со времени учреждения Киевской академии. Особенно красноречиво говорили, на­пример, депутат Мотонис об ужасах войны и о блаженстве мира, депутат

«Сб. Ист.Общ.», VIII, 122.

Тошкович об ужасах одиночной продажи крестьян и пр. Замечательным знанием дела отличалась записка депутата от города Устюга о половни­ках; некоторая ученость или, по крайней мере, некоторое энциклопеди­ческое образование были заметны в записке депутата от города Рыбин­ска, в которой заключался очерк истории законодательства Петра Великого

Извощичьи сани в конце 18-го столетия. С гравюры 18-го века Шефнера.

относительно торговли и т. д. Лучшие ораторы, понятно, принадлежали к высшим классам общества, или к бюрократии, или к сословию ученых; таковы были, например, депутат коммерц-коллегии, Меженинов, депутат медицинской коллегии, барон Аш, депутат от города Дерпта, Урзинус, некоторые из депутатов Прибалтийского края вообще. Замечательнейшим депутатом по способностям, образованию и красноречию был князь М. М. Щербатов. Принадлежа по своим фамильным связям к высшей аристокра­тии, он был скорее дворянином, чем царедворцем. Та же самая кичливость родом, которой проникнуты некоторые из его сочинений, проявлялась и в

его обращении с людьми разных сословий. Оставаясь главным образом сторонником сословных интересов, он не мог сделаться особенно попу­лярным в других сферах. Будучи человеком партии, он не мог не сталки­ваться с другими лицами. Тон его полемики довольно часто становился весьма резким; однако он никогда не выходил из пределов настоящего благоприличия. Порою его воззрения отличались некоторым доктринерст­вом, либерализмом. Его речи и записки были испещрены указаниями на множество исторических фактов. Защищая права дворянства, нападая на купцов, резко порицая жестокость крепостного права, князь Щербатов своим необычайным красноречием обращал на себя внимание всех членов собрания. Можно было не соглашаться с ним, возражать ему, но нельзя было не уважать благородства его воззрений, тонкости его приемов в по­лемике, глубины и искренности политических убеждений. Лица вроде князя Щербатова могли быть наставниками прочих депутатов в области парламентаризма.'

Дата добавления: 2015-08-13