Глава 37 Тристен

Ночь, жарко, как в парилке, рядом медленно течет река, от которой несет гнилью: обильная растительность в такую погоду уже начала преть. Я с улыбкой посмотрел в черное небо и увидел, как луна косилась на меня хитрым, но одобрительным взглядом. Эта круглая голова, лишенная тела, болталась на виселице звезд.

– Смотри, – хочу сказать ей я, – смотри, что будет, как ловко я проверну свое дельце.

– Тристен? – нежным голоском зовет девушка – И нагибается в темноте в сторону той тропинки, откуда она ждет моего появления, – Ты там? – Она, похоже, начала нервничать. – Тут так темно!

Я немного выжидаю, наслаждаясь зрелищем: она стоит передо мной, такая стройная, такая тоненькая, лопатки выпирают, словно ангельские крылья, которые я обломаю, прежде чем она успеет подумать о том, что надо улетать…

Я облизываю губы и крепче сжимаю нож. Ладонь, вцепившаяся в рукоять, мокра, словно я уже пролил ее кровь.

– Тристен, – снова шепчет она, – где ты?

Голос ее подобен музыке, подобен пению сирены. Но на речные камни рухнет не мое тело.

Я подхожу к ней сзади, я больше не в силах откладывать это томительное удовольствие.

– Привет, любимая, – шепчу я ей в ухо. – Бy!

Она вздрогнула и чуть не закричала, но я не даю ей раскрыть рот – я не зажимаю его рукой, а кладу ладонь на ее трепещущий живот, чтобы придать ей уверенности, и нежно уткнувшись в ее шею, целую ее, и она стонет – от облегчения и желания, и в то же время посмеиваясь.

– О, Тристен…

Она расслабляется, прижимаясь спиной к моей груди, мои губы, дразня, скользят вверх, к ее уху, и я успеваю заметить ее улыбку.

– Заждалась? Может, думала, что я вообще не приду?

– Нет, Тристен, – уверяет она, прижимаясь крыльями к моей спине. – Нет, я в тебя верила. Я доверяю тебе.

– Правильно, любимая, – говорю я, медленно поднося к ее шее нож, пока он не касается ее кожи. Еще один сюрприз! – Верь мне.

– Тристен? – поначалу она просто удивлена. Она даже не понимает. – Что…

– Верь мне, – шепчу ей я, и губы мои дрожат от радости, так, наверное, дергаются ноги повешенного в последнее мгновение его жизни. – Все будет волшебно. Волшебно, как ты сама.

– Тристен! – вопит она, понимая, что ее обманули, пытается вырваться из моих рук. – Тристен? Это не смешно. Тристен!

Тристен, Тристен, Тристен тебя стиснул. Эта милая фразочка крутится в голове, лишь добавляя удовольствия. Мгновение становится еще слаще.

Она продолжает свои бессмысленные попыткивырваться, упирается в меня, пытается развернуться, я слегка поддаюсь, ведь мне так хочется видеть ее лицо, когда она будет умирать.

– Тристен! – вопит она, поворачиваясь ко мне, чтобы закидать меня обвинениями и молить о пощаде – и ее глаза, неожиданно карие, распахнуты от ужаса, а я глубоко-преглубоко вонзаю нож, я люблю ее за эту жертву, которую она мне принесла, за ее кровь, которая уже течет по моим рукам и начинает капать с моего запястья.

– Тристен! – кричит она, даже на последнем издыхании называя меня по имени, ослабевая в моих объятиях.

Я держу ее обмякающее тело, смотрю на то, как жизнь медленно выходит из ее груди и глаза закрываются. Она уже на грани забытья, но ей все же хочется узнать.

– Почему, Тристен? За что?

Я проснулся на рассвете, лишенный сил, измотанный, руки спрятаны под подушку – я боялся посмотреть на них, потому что не знал… Только потом я наконец набрался смелости и вытащил их, дрожа от страха – меня просто колотило…

Я убедился, что ладони мои мокры от пота, а не от крови…

А до этого момента я не был уверен, что не убил Джилл Джекел. Я же ездил к ней. Накачал ее маму снотворным ради собственного спасения. Несправедливо наорал на нее саму. И уничтожил все свои шансы на еще одни поцелуй, которого мне так хотелось.

Я повернулся на бок, не в состоянии отвести взгляда от не запятнанных кровью рук – единственного доказательства чистоты, которая во мне еще осталась.

Джилл.

Это оказалась не Бекка Райт, как я считал. Разумеется, это была не она. Живущее во мне чудовище все это время хотело Джилл. Как и я сам.

Я свесил ноги с кровати и оделся. В душ я не пошел.

Если я не излечусь этой же ночью – если эксперимент не удастся, – думаю, никому не будет дела до того, как мое безжизненное тело будет пахнуть, когда его найдут на полу в лаборатории мистера Мессершмидта.

Чуть подумав, я собрал книги, решив все же пойти на уроки. В школе я хоть отвлекусь, почувствую себя нормальным, так и день пройдет, а вечером я снова проберусь в школу – на этот раз один.

Запихивая в сумку учебники, я подумал, что для человека, которому, возможно, сегодня суждено умереть, я как-то на удивление спокоен.

Возможно, это спокойствие было вызвано тем, что, пробудившись ото сна, в котором я убил Джилл Джекел, я понял, что всерьез ее люблю. Возможно, даже мы ее любим – я и живущее внутри меня чудовище. Нас обоих притягивали невинность этой девушки, ее широко открытые, доверчивые глаза, та хрупкость, с которой она нам отдавалась – и в то же время ее трудноуловимая сила, которая требовала от нас обоих ответственности за то плохое, что мы ей сделали.

Разница заключалась в том, что зверю хотелось пролить ее кровь: испить ее до дна, уничтожить. А я же… я проснулся в уверенности, что готов пролить за нее собственную кровь.

Я забросил сумку на плечо и вышел из дому на улицу, где светило солнце. Вопрос ведь лишь в том, кто сделает первый шаг.

Дата добавления: 2015-08-10