Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 34 Джилл

Читайте также:
  1. Глава 1 Джилл
  2. Глава 1 ИСТОРИЯ ДЖИЛЛ
  3. Глава 12 Джилл
  4. Глава 13 Джилл
  5. Глава 15 Джилл
  6. Глава 18 Джилл
  7. Глава 2 Джилл

 

– Тристен, что ты тут делаешь? – спросила я, запахивая халат, чтобы скрыть уродливую пижаму. – Уже почти полночь!

– Знаю. – Тристен протиснулся мимо меня в прихожую. – Хочу показать тебе, что я обнаружил.

– А что, до утра это подождать не могло?

– Нет. – Он вошел в гостиную и включил лампу. При свете я заметила, как блестят его глаза. А еще я увидела, что он держит в руке.

Список. Которого я сама не видела с того самого вечера, когда мы ходили в гараж.

– Мама… – начала я, пристально глядя на листок. – Зачем ты сюда пришел? Если она это увидит… Я тебе говорила, она даже не упоминала его с той ночи, когда у нее случился срыв. Не знаю, что с ней может случиться, попадись он ей на глаза.

– Она же приняла снотворное, так? – предположил Тристен. Он сел на диван и положил листок на кофейный столик, разгладив его. – Мы шуметь не будем.

Он был прав: мама крепко спала. Но вес же…

– Иди садись. – Он похлопал рукой по дивану рядом с собой.

При свете единственной лампочки я еле могла разобрать, что там написано, но темные кровавые пятна были похожи на отпечатки пальцев. Я отвернулась.

– Смотри, Джилл, – велел Тристен, сунув список мне прямо в лицо, и тут же поток воспоминаний и реальности пролился на меня. Дышать стало трудно. Папа… Тристен… Они оба стишком много значили для меня…

Он сам, похоже, был настолько взволнован, что не замечал моей неловкости.

– Сначала мне показалось, что в записях твоего отца нет никакой логики, – объявил он, – то есть я понял, что в его работе с солями есть какая-то система, но ничего не понимал. – Он ткнул пальнем в одну из папиных формул. Знакомый почерк, а рядом кровавые пятна… – Но общий алгоритм очевиден. Когда я начал размышлять об этом, мне в голову пришла мысль и о шифрах.

Я старалась не думать о крови, а просто следить за пальцем Тристена, указывающим на формулы из списка, «СаСl 2 плюс R»… Хлорид кальция плюс… что? Да, очевидно, что отец зашифровал формулы, отчего его и без того засекреченная жизнь стала казаться еще более таинственной.

– Как ты думаешь, удастся расшифровать? – спросила я, даже не понимая, на положительный или отрицательный ответ я надеюсь.

Хотела ли я знать правду об отце, когда немногие известные факты уже складывались в такую ужасающую картинку? А что, если в этих записях зашифрована какая-то новая страшная правда?

– Я уже расшифровал, – сообщил Тристен, положив конец моему внутреннему диалогу. – Не хочу обидеть твоего отца, но код оказался незамысловатым. – Мы снова посмотрели на список, Тристен придвинулся еще ближе, так что на продавленных диванных подушках мы сидели буквально бок о бок. – Видишь? – сказал он, показывая пальцем. – Он просто поделил алфавит на две части и заменил «А» на «М» и наоборот. Очень просто. Вялая попытка ввести соперника в заблуждение.

– Но зачем ему вообще понадобилось это делать?

Тристен был слишком занят собственными вопросами, чтобы обращать внимание на то, что интересует меня.

– Кто знает? – ответил он. – Суть в том, что если сопоставить этот список с записями доктора Джекила, становится очевидно, что твой отец целенаправленно добавлял в соли примеси по базовым формулам, и, похоже, он использовал вещества, которые были доступны в аптеках или лабораториях в девятнадцатом веке.

– Ты, похоже, все продумал, – сказала я, отталкивая его руку. Этот листок… кровь была прямо у меня перед глазами. – Но ты уверен, что нигде не ошибся? Про девятнадцатый век ты откуда знаешь?

– Из Интернета, – ответил Тристен. – Мы хоть и живем в глуши, но доступ в киберпространство имеется.

– Но…

– Джилл, я не ошибся, – твердо сказал он. – Это вопрос моей жизни… и смерти. Я уверен, что все правильно.

Я посмотрела на «окровавленный список».

– Это касается и моего отца, – буркнула я скорее самой себе, чем Тристену. – И меня.

Тристен притих, потом он положил листок на столик и повернулся ко мне.

– Джилл, – мягко сказал он, – я не забыл о том, что этот список поднимает много новых вопросов о твоем отце. – С болью в голосе он продолжил: – Поверь мне, я много думал о том, какую роль этот листок мог сыграть в последние моменты его жизни. Но ты должна простить и мою воодушевленность. Клянусь, если я спасусь, то я посвящу все силы победе на конкурсе. И я помогу тебе разрешить все связанные с отцом загадки – если ты этого хочешь. Но позволь мне для начала позаботиться о себе.

Я пристально смотрела ему в глаза, его лицо было всего лишь в нескольких сантиметрах от моего. Никакой необузданности в нем не было. В тот момент я не могла поверить в ее существование. Он казался теплым. Добрыми Нежным. Он готов был мне помочь. Если бы только у него были ко мне какие-то чувства… такие же, какие в тот момент испытывала я сама…

И вдруг, когда мы смотрели друг другу в глаза, мое желание чуть не сбылось – я увидела какую-то перемену во взгляде Тристена. Не ту, которая могла меня напугать, как, например, случилось в тот вечер, когда он пригрозил Тодду. А ту, которую я в тот же вечер заметила в лаборатории.

Тогда в школе мне показалось, что я заметила в его взгляде незнакомую до этого теплоту, и, может быть, ее же я видела и в гараже, хотя тогда я не была уверена. Почти…

Мы внимательно рассматривали друг друга, и казалось, что Тристен тоже пытается понять, чувствую ли я что-либо к нему, хотя я-то была уверена, что мои эмоции очевидны, что все написано у меня на лбу крупными буквами помимо моей воли.

– Джилл, – наконец пробормотал он, поднял руку и дотронулся до своенравного локона, который я вечно убирала за ухо.

Я сидела, напряженно выпрямив спину, хотя внутри все затрепетало. Я боялась пошевелиться, потому что он тогда мог убрать свою руку, которая застыла у меня за ухом, – и конец всем моим приятным ощущениям.

Тристен все рассматривал меня, мои щеки, нос, шею и даже мою ужасную пижаму, а когда он снова посмотрел мне в глаза, мне показалось, что он смущен. Но я все же уверена, совершенно уверена, что, когда он прошептал: «Джилл, ты такая хорошая», в его голосе слышалось желание.

Чаще мне это говорили с издевкой. Джилл Джекел такая добродетельная, она такая хорошая. Но когда то же самое сказал Тристен… это показалось мне самым прекрасным на свете комплиментом.

Но я едва это осознала. Я вся была в ощущениях: его рука касалась моего уха, а когда он провел тыльной стороной указательного пальца по моей щеке, опускаясь вниз медленно, но с той самой непоколебимой уверенностью, с которой он мог подчинить себе химические элементы и расстроенное пианино, по моему телу разлилась теплота.

Сердце колотилось от предвкушения… и страха.

Мне этого хотелось. Действительно хотелось. Я хотела его. В глубине души я хотела этого с того самого дня, как мы встретились на кладбище…

Но меня до этого ни разу не целовали. Тристен догадается? Что у него был опыт, я знала.

К тому же он признался, что он опасен. И Дарси то же самое говорила. Она меня предупреждала… Ты кончишь, как отец…

Кровь с папиного списка стала ближе…

Я чуть отстранилась.

– Джилл, – повторил Тристен более хриплым голосом и уже увереннее провел рукой по моей шее сзади, притягивая меня к себе. – Ты такая милая.

– Тристен… – Я понимала, что его надо остановить, обязательно … Но я позволила ему приблизиться, мне нравилось это искушение. – Тристен…

Он мне не ответил, продолжая ласкать мою шею, и мы осторожно, но уверенно сближались. Я вдыхала знакомый аромат его кожи, слушала его нежный голос…

Всего один поцелуй. А потом я его оттолкну…

Я закрыла глаза, и в этот же миг теплые губы Тристена легонько коснулись моих, это прикосновение было едва заметно, и в то же время шквал эмоций обрушился на меня, жар и холод одновременно, тут я почувствовала страх и уперлась ладонями в его грудь.

Нет, это все неправильно… Время неподходящее… Он неправильно поступает…

А колебалась ли Бекка? Бекка, которую он видел в своих снах?

– Прекрати сейчас же!

Мне показалось, что это я выкрикнула.

Но когда мы с Тристеном резко дернулись в разные стороны и я открыла глаза, то увидела, что с другой стороны дивана стоит моя мама, скрестив руки на груди. В глазах ее явно читались ужас и возмущение… к тому же я заметила, что она была на удивление бодра.

 


Дата добавления: 2015-08-10; просмотров: 56 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Глава 18 Джилл | Глава 20 Тристен | Глава 24 Тристен | Глава 26 Джилл | Глава 27 Джилл | Глава 28 Джилл | Глава 29 Джилл | Глава 30 Джилл | Глава 31 Джилл | Глава 32 Тристен |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава 33 Джилл| Глава 35 Джилл

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.019 сек.)