Время Гавриила

Итак, если представить, что Гавриил стал бы «поводы-

рем» человеческих сердец, то к чему он должен был бы по-

буждать людей? Куда бы их направил? – Кто смотрел пьесу

«Изгнание из Рая», которую ставят в вальдорфских школах

на Рождество, тот видел это воочию: Гавриил мечом изгоняет

людей из Рая и направляет их вниз, на землю. Он призывает

их воплощаться. Действительно, в первом семилетии та же

самая задача стоит и перед ребенком. Что же произошло в

человечестве, когда в 1525 году пришел Гавриил? – Началась

научная революция, которая направила внимание людей на

физический мир и перевернула прежние представления о

нем. Люди будто впервые обнаружили, что мир можно ис-

следовать, измерять, взвешивать и отыскивать его законы.

Практически все законы физики, химии, механики, которые

сегодня изучают дети в школах, были открыты именно в ту

эпоху. Живописцы стали все более тщательно изображать

внешний мир, а не мир идей, причем так стремились отразить

этот мир объективно, подобно ученым, что к 19 веку довели

* Его книга «Семь

архангелов. Ритмы

вдохновения в

истории культуры

и природы»

переведена на

русский и скоро

выйдет в свет. С ее

первой главой, а

также с подробной

информацией об

основанной ее

автором школе

ангелологии можно

ознакомиться на

сайте

www.sophia.sk/ru

свое искусство практически до фотографической точности. А к концу эпохи

была наконец изобретена и фотография, которая стала отражать мир со-

вершенно – подобно Луне, отражающей солнечный свет.

Очевидно, что внешние чувства восприятия стали для людей главен-

ствующими. То же самое справедливо и для маленького ребенка в первом

семилетии – недаром вальдорфская педагогика раннего возраста так забо-

тится о здоровых восприятиях и ценит натуральные, природные материалы.

Стремление «воплотиться» у человека

того времени видно невооруженным глазом:

на нем в буквальном смысле было много

плоти, в моду вошли полные фигуры с пыш-

ными формами (взгляните лишь на «Три

грации» Рубенса) – что делало людей похо-

жими на больших младенцев или беремен-

ных женщин. Одежда совершенно этому со-

ответствовала: белые манжеты и манишки,

тонкие кружева, парики, ленты и банты.

Особенно странно эта откровенно детская

одежда выглядела на солдатах, однако и

сама война напоминала детскую игру или

театр: всех больше всего заботила внешняя

красота действа, полки вступали в бой мар-

шем и под музыку, ровными рядами, не прячась от пуль и ядер, а полко-

водцы расставляли их на поле боя и передвигали точь-в-точь как дети сол-

датиков. Да и не только война, но и вообще человеческие взаимоотношения

напоминали театр. Люди жили жеманно, играючи, иг-

раючи лишаясь жизни на дуэлях… Светский бал-маска-

рад – очевиднейший символ эпохи.

В архитектуре барокко мы также находим качество,

с иной стороны родственное первому семилетию: это

очевидно «материнская» архитектура, стремящаяся «об-

нять» человека, помещающая его будто бы в некое лоно.

В целом это явная имагинация раковины: чего-то за-

мкнутого, защищающего, со скруглен-

ными углами, белоснежного (ну да, от-

ражающего) и при этом родственного

водной стихии – исконной стихии Луны.

И тоже, конечно, со множеством внеш-

них украшательств растительной (т.е.

опять же водной) природы.

И разумеется, именно в эпоху, родственную детству и

материнству, развился материализм – ведь мать-материя

стала главной ценностью и стремление сконцентрироваться

на физическом мире достигло апогея.

Можно отыскать и множество других родственных ка-

честв в самых разных областях жизни того времени. Да, Гав-

риил действительно будто пронизал все человеческие души

одинаковым стремлением.

Но пойдем дальше.

Дата добавления: 2015-08-10